Религиозные и философские истоки биоэтики

О возникновении  этики, как системы нравственных норм, нельзя говорить в том же смысле, в каком говорят о возникновении  наук или философии вообще. Этика  не создаётся путём теоретического интереса к той или иной области  действительности, как большинство  наук — она обусловливается самим  фактом общественной жизни. Мораль не возникает в человеческом обществе в определённый момент времени, но присуща  ему, в той или иной форме, на всех стадиях его развития. Везде и  во все времена воля человека, живущего в обществе себе подобных, связывалась  нравственными нормами самого разнообразного содержания, имеющими вид обычаев, религиозных  или государственных установлений. В этом смысле мораль предшествует познанию и часто является даже могущественным стимулом его развития: по преимуществу в области морали зарождается  философская мысль. Моральное, сознаваемое сначала как безотчётно-должное, требует с течением времени своего обоснования, как необходимого для достижения открывающихся разуму целей. При этом моральная телеология неизбежно приводит к философской онтологии: «должное» выясняется при помощи философского познания «сущего». Несмотря на этот приоритет морали в развитии общественного и индивидуального человеческого сознания, первые исторически известные попытки научной этики возникают сравнительно поздно, уже на почве вполне ясно обозначившейся философской космологии. Если мораль, как житейскую мудрость общественных законодателей, следует признать существовавшей в самой глубокой древности, то мораль, как философскую теорию, можно констатировать только после Сократа. 

Но несправедливо совсем отрицать существование философской этики и у философов досократовского периода. Она несомненно существовала у Пифагора, у Гераклита и Демокрита, если не в виде законченной системы, то как ряд обобщений, находящихся в логической связи с их метафизическими воззрениями. В их взглядах впервые обнаруживаются те общие этические принципы, которые были положены в основание теорий позднейших моралистов. 

Сходство  и различие морального и религиозного сознания.            

Проблема взаимодействия религии и морали занимала умы  самых различных мыслителей с глубокой древности. И уже с античности по этой проблеме высказывались самые различные, порой противоположные точки зрения. С одной стороны, религиозные идеологи и в прошлые века, и ныне до­статочно категорично утверждают, что мораль не в состоянии существовать без религии, точно так же, как дерево без корней. Именно в религии мораль черпает силу исполнять добро, именно религия предоставляет человеку смысл своего бытия, высшие нравственные ценности (Бог есть живое воплощение добра). Небезынтересно отметить, что идеи о благотворном воздействии религии на мораль разделяли и те, религиозность которых была весьма проблематичной. Много веков спустя (в XVIII в.) французский просветитель Вольтер, резко обличавший католическую церковь, в то же самое время заявлял, что, если Бога не было бы, то его следовало бы выдумать — для того, чтобы обеспечивать выполнение нравственных заповедей: «Я хочу, чтобы мой управляющий, моя жена и моя прислуга верили в Бога. Я думаю, что в этом случае меня будут меньше обкрадывать и обманывать». Даже ярый атеист П.А. Гольбах признавал, что накоторые люди отвергают религию только потому, что она является для них стеснительной уздой, мешает им вольготно предаваться порокам.Но с другой стороны, также с глубокой древности известна и противоположная точка зрения на характер взаимодействия религии и морали. Надо признать, что характер воздействия религии на нравственную жизнь человека зависит от целого ряда факторов, от содержания самой религии (сравним, например, христианство и религию Древней Греции, боги которой особой моральностью не отличались), от того, какие компо­ненты религии и в чьих целях используются, от исторической эпохи, культуры народа и т.д.

Сложный, противоречивый характер взаимодействия религии и  морали обусловлен и их спецификой, их различиями (хотя иногда пытаются отождествить религию и мораль). В чем они состоят? Прежде всего, в том, что мораль представляет собой путь к Добру, высшим нравственным ценностям, к нравственному совершенствованию. А религия есть путь к Богу, скорее почитание Бога. Эти два пути могут совпадать, а могут и не совпадать. Вряд ли верующий будет осуждать Авраама (библейский патриарх) за то, что он готов был принести в жертву своего сына. С точки зрения морали, этот поступок совершенно недопустим. Хотя ангел в последнее мгновение остановил убийство Исаака, и все же намерение у Авраама убить сына было несомненно. Во имя спасения души грешника их сжигали на кострах инквизиции. этика или добрые дела, а принятие Бога как жизни или сатаны как смерти. В религиозном учении имеются специфические понятия, которые отсутствуют в моральном сознании .Именно: рай и ад, грех (как нарушение заповеди Бога), покаяние пред Богом, искупление ви­ны пред Богом и др. Кроме того, верующие испытывают специфические чувства — любовь к Богу, страх пред Богом, пред муками ада. Религия включает в себя культ (молитва, таинства, обряды), которые вызывают особые нравственные переживания. Наконец, религия имеет свою часто весьма развитую организацию. Мораль же, считается, не имеет своих институтов, а опирается лишь на совесть и на общественное мнение.

Но между религией и моралью имеются не только различия, но и определенное сходство. Это выражается, прежде всего в том, что религии, особенно современные, буквально пропитаны нравственной проблематикой, понятиями морального сознания (долг, стыд, совесть (сердце), справедли­вость, вина и т.д.). В конкурентной борьбе различные конфессии, как отмечал еще Вл. Соловьев, обличают друг друга именно с позиции морали. К сожалению, лишь немногие религиозные проповедники отмечают тот факт, что религия не может существовать без морали. Впрочем, еще Вл. Соловьев писал, что «можно с одинаковым правом говорить, что нравственность основывается на религии и что религия основывается на нравственности. Ведь нравственные нормы, вытекающие из чувства стыда, жалости, благочестия сутъ безусловные выражения самого Добра... История знает религии и религиозные учреждения бесстыдные, бесчеловечные и тем самым нечестивые. Следует подчеркнуть и то обстоятельство, что не только религиозная, но и нравственная жизнь основывается на вере. В первом случае — вера в Бога, во втором — вера в торжество Добра, Справедливости и т.д. Кроме того, и в морали, и в религии значительное место занимает эмоционально-чувственная сфера. Без глубокого чувства невозможна полноценная религиозная жизнь. Точно так же и нравственные отношения трудно представить без разнообразных переживаний.

Сближает мораль и религию явное стремление к устойчивости своих исходных постулатов (консерватизм), а также назидательность: верь в Бога! — вещает священнослужитель; будь справедливым, честным!

Наконец, отметим, что отправной точкой и религиозного и морального сознания является отдельная человеческая личность. Вл. Соловьев писал, что религия охраняет безусловное достоинство каждой человеческой личности (как образа божьего). То же самое можно сказать и о морали. Словом, и мораль, и религия принадлежат к миру ценностей, к тому миру, в котором действует не только и не столько разум, сколько чувства, вера, склонности и привязанности, не сухие «канцелярские» понятия, а образы. Таким образом, между религией и моралью имеются не только различия, но и немало сходства. Более того, по мере исторического развития религиозное сознание еще больше «отягощается» нравственной проблематикой.

Вклад религиозных мыслителей  в развитие нравственной культуры.                                   

Уже простая  констатация того факта, что нравственная проблематика занимает весьма важное место в религиозном учении, неизбежно подводит нас к признанию заметного вклада, который внесли религиозные мыслители в развитие нравственной культуры человечества.

Отметим основные проявления этого вклада.

1.Прежде всего,  следует признать, что христианские  авторы рассматривали, хотя и специфически, основные понятия морального сознания (добро и зло, справедливость, нравственная свобода и ответственность, совесть, долг, вина и т.д.), пытались дать свое толкование главным проблемам теории морали (происхождение и сущность морали, ее структура, функции морали и др.). Не столь уж редко исследования богословов были отправной точкой для светских этиков.

2. Религиозные  проповедники довольно обстоятельно освещали сложности, противоречия моральной жизни и человеческой личности. В частности, они детально описывали «добротоделания».

Парадоксы внутреннего  мира определенной части человечества резко обличаются в следующих словах преподобного Ефрема Сирина: «Учиться не хочу, а учить рад; подчиняться не хочу, а подчинять  себе  люблю;  трудиться  не  хочу,  а  других утверждать охочь; не хочу оказывать чести, а чтимым быть желаю; упреков не терплю, а упрекать люблю; не хочу, чтобы уничижали меня, а уничижать люблю. Мудр я на то, чтобы давать советы, а не на то, чтобы исполнять их самому». Богословы довольно тщательно исследовали процесс «грехопадения», приобщения к злу. Вл. Соловьев, опираясь на труды церковных писателей, выделил три главные ступени овладения дурных влечений нашим «Я». Сначала, писал русский религиозный философ, возникает в нашем сознании какое-нибудь дурное представление, которое «вызывает дух на помысл о нем». На этом этапе достаточно одного акта воли, чтобы отвергнуть этот помысл и уйти таким об­ разом с пути греха. Однако если этого не произошло, то этот помысл перерастает в сладострастную картину, от которой уже не столь легко отделаться. Здесь уже необходимо отвлечение ума «размышлением в противоположном направлении». Но если и этого не сделано, то весь наш дух отдается греховному помыслу и наслаждается им.

3.Многие христианские  проповедники высказали очень  полезные советы совершенствования нравственного воспитания, советы, которые и в наше время удивляют своей глубиной, проникновением в человеческую душу. Эти советы и сейчас могут пригодиться для любого воспитателя, педагога. Так, упоминавшийся христианский моралист авва Дорофей отмечал, что, впадая в злословие, мы нередко осуждаем те грехи, которыми страдаем сами. И далее: «За случающиеся поступки не слишком негодуй, но без смущения показывай вред, происходящий от проступка. Не взыскивай строго за малые проступки, как будто сам ты совершенно праведен, и не часто обличай, ибо это тягостно и привычка к обличению приводит в бесчувствие и небрежение. Не приказывай влас-тительски, но со смирением, как бы советуя брату, ибо такое слово бывает удобоприемлемо и сильнее убеждает и успока-ивает ближнего». Резонно замечание аввы Дорофея и по поводу того, что одного лишь знания добродетели мало, ибо важно еще иметь и навыки свершения добра. Тем более, что утверж-дение добра осуществляется не столь просто: без борьбы, без скорбей не бывает добродетели.

В известной  мере с суждениями аввы Дорофея перекликаются высказывания преподобного отца Иоанна Лествични-ка:«Многими трудами и усилиями приобретается в нас нрав добрый и благоустроенный; но и приобретенное многими усилиями может быть утрачено в одно мгновение». А вот другое его весьма утонченное изречение: «Когда совершенно будем чисты от лжи, тогда, впрочем, со страхом и только по требова-ную нужды, можно будет прибегнуть и ко лжи». Полезно и слеедующее замечание отца Иоанна: «Никогда не оказывай уважения тому, кто злоречиво говорит тебе о ближнем». И еще одно его изречение: «Мужеством приобретается победа». Высказываний подобного рода можно привести еще немало. Современные христианские проповедники продолжают позитивные традиции нравственного богословия. Они, например, рекомендуют пастырям акцентировать свое внимание на лучших сторонах внутреннего мира человека, «видеть в каждом ближнем не ничтожество его, а возможное величие его и этому величию служить».

4. Христианские  мыслители не только обогащали  теорию нравственного воспитания, но и сами непосредственно приобщали свою паству к нравственной культуре, воспитывали ее. В этой связи следует отметить, что священнослужители занимались нравственным просвещением. В прошлые века рядовой прихожанин по существу только в храме мог услышать нравственную проповедь.

Огромным воспитательным воздействием обладает и сам процесс  богослужения. В специфической, возвышающей атмосфере храма рядовой верующий получал опыт облагороженного межличностного общения, воспринимал высокую эмоционально-нравственную культуру. Священнослужители рекомендуют верующим приходить на богослужение с соответствующим настроением, очиститься духовно и телесно. В процессе богослужения нравственные переживания могут достигать довольно высокого накала и приводить к своеобразному катарсису, очищению души. Благотворительная деятельность, несомненно, обладает высоким нравственным потенциалом, возвышает и тех, кто непосредственно участвует в ней, и окружающих. Ходили легенды о благотворительной деятельности Иоанна Кронштадтского, а ныне о матери Терезе.

Противоречия религиозного учения о морали.                  

В то же время, раскрывая  нравственный потенциал религии, не стоит его преувеличивать, а тем более абсолютизировать. Тем более, что нередко крупные религиозные деятели, проповедники сами критически его оценивают, весьма сдержанно, а порой и резко характеризуют повседневную жизнь рядовых верующих.

Вряд ли имеет  позитивное нравственное значение наличие  острых противоречий не только между различными мировыми религиями, но и между отдельными разновидностями христианства. Так, некоторые православные авторы критикуют западных богословов за то, что они на первое место ставят вторую заповедь о любви к ближнему, а заповедь о любви к богу отодвигают на второй план, т.е. они исходят скорее из милосердного ближнего, нежели из милосердного Бога. А это, по мнению православных проповедников, искажает сами основы нравственности ,ибо человеку в ней отводится слишком значительное место.

Идеологи различных  разновидностей христианства апеллируют в первую очередь к Библии. Это лишний раз свидетельствует о наличии в самом Священном писании множества различных противоречий, разноликих тенденций. Для религиозно-этической мысли существует немало острых вопросов. Например, вопрос о существовании зла. Попытки религиозных мыслителей побудить человека примириться с существующим злом (страданиями, несправедливостью и т.д.) вряд ли находят понимание у многих верующих. Точно также весьма трудной, как мы отмечали, для религиозных идеологов является и проблема свободы. Абсолютная свобода ведет к умалению могущества Бога. Впрочем, абсолютная свобода реально и не существует, ибо человек во все времена, во всех обстоятельствах чем-либо ограничен. Но может быть, действительно все волосы на голове человека сочтены и ни один волосок не упадет без воли Бога? В этом случае человек перестает быть личностью и превращается в робота, которому дана программа действия. В какой же мере человек независим от Бога? Вопрос очень трудный для религиозного мышления. «Трагизм и парадоксальность этики связаны с тем, что основной ее вопрос совсем не вопрос о нравственной нор­ме и нравственном законе, а вопрос об отношении между свободой Бога и свободой человека». В последние десятилетия стала весьма острой для религиозной мысли и проблема соотношения между служением Богу и служением человеку, т.е. между вертикальными и горизонтальными устремлениями личности. С одной стороны, если индивид отдает все свои силы служению высшему, горнему миру, подготовке к загробному блаженству, то неизбежно умаляются, а порой и даже обесцениваются обязанности перед близкими. Практически это выражается в уходе «с головой» в выполнение предписаний культа (молитва, посты и т.д.).