Содержание

Введение 

      Появление криминалистических методов, средств  и приемов неразрывно связано  с отправлением правосудия, следственной, сыскной и экспертной деятельностью. Правда, о допросах, обысках, опознании преступников упоминается уже в таких священных книгах, как Ветхий и Новый заветы, Авеста, Коран. О них говорится и в памятниках права Древнего Рима, Китая, Греции, Германии, Франции, других стран. Конечно, это были умозаключения, основанные на житейском опыте, которые реализовывались в рамках тогдашних процедур обычного права.

      Некоторые из этих действий и приемов нашли  отражение в отечественных правовых актах, например в Русской правде, договорах Руси с иностранными государствами. Еще в XV и XVI вв. писари и дьяки в Москве, Новгороде, Пскове, Верхотурье свидетельствовали подложные документы, проводили сличение подписей в рукописных текстах, о чем сохранились упоминания в летописях, торговых и иных архивах.

      Начиная с XVII в. в работах по уголовному судопроизводству появляются рекомендации о привлечении  к расследованию и судебному  рассмотрению уголовных дел лиц, сведущих в распознавании ядов и  сличении почерков, обладающих медицинскими и другими специальными познаниями. В XVIII в. были предприняты первые попытки обобщения отечественной судебной практики.

      Развитие  судебной медицины — научной дисциплины, первой поставленной на службу правосудию, — вызвало к жизни процессуальную фигуру сведущего лица: судебные врачи стали непременными участниками следственных дел о посягательствах на жизнь и телесных повреждениях. Затем на помощь начали призываться сведущие лица из других областей науки, техники, ремесла. Активно формируется институт судебной экспертизы, что послужило еще одним стимулом развития и использования криминалистических знаний.

      Тенденция консолидации этих знаний с особенной  силой проявилась в конце XIX и  начале XX вв. Свое выражение она нашла  в трудах целой плеяды полицейских  и судебных чиновников и ученых — пионеров формирующейся науки. Эта деятельность шла по трем направлениям:

      а) разработка и совершенствование  средств уголовной регистрации (как  тогда именовалась криминалистическая регистрация) и розыска преступников, в чем особенно были заинтересованы органы полиции;

      б) разработка научных методов исследования вещественных доказательств;

      в) разработка и систематизация приемов  и методов организации и планирования расследования, средств, приемов и  методов обнаружения, фиксации и  использования доказательств.

      Первое  направление было представлено преимущественно  исследованиями в области антропометрии, дактилоскопии, описания внешности  человека, фотографии.

      Особенное внимание ученых в те годы привлекала проблематика экспертного исследования рукописных документов — самых распространенных в гражданском и уголовном судопроизводстве. В 1895 г. вышла в свет книга Чезаре Ломброзо, уже получившего широкую известность как автора теории "врожденного преступника", — "Графология". Основная идея книги заключалась в утверждении, что процесс письма — естественная функция человеческого организма; почерк — "зеркало личности", отображающее ее низменные, "природные" свойства. В сущности, это была та же теория "врожденного преступника", пересаженная на экспертную почву.

      Внесли свой вклад в исследование письма и почерка Бертильон и Локар. Сочетание предложенных ими методов предложил Оттоленги. Однако впоследствии все они, как не имеющие достаточных научных оснований, были отвергнуты криминалистикой и экспертной практикой.

      Третье направление — разработка и систематизация средств и методов сбора доказательств, организации и планирования расследования — связано прежде всего с именем Ганса Гросса (1847—1915).

      В первой половине 20 столетия было существенно  пересмотрено содержание понятия "информация", которое стало связываться с категорией отражения, как всеобщим свойством материи, первичным по отношению к информации.

      Теоретическую базу исследования составили труды  отечественных ученых: Т.В. Аверьяновой, О.Я. Баева, Ю.М. Батурина, Р.С. Белкина, А.Н. Васильева, В.Б. Вехова, А.И. Винберга, И.А. Возгрина, А.Г. Волеводза, В.Д. Грабовского, Г.Л. Грановского, А.В. Гортинского, М.К. Каминского, В.В. Крылова, С.В. Крыгина, А.В. Лубина, Н.Т. Малаховской, В.А. Мещерякова, В.А. Образцова, Н.С. Полевого, Е.Р. Россинской, А.В. Ткачева, А.И. Усова, В.И. Шарова, Б.И. Шевченко, А.Р. Шляхова, Н.Г. Шурухнова, М.Н. Шухнина, А.А. Эйсмана, Н.П. Яблокова, А.Н. Яковлева и других.

      Методология исследования. В работе использовались такие общенаучные методы познания, как методы диалектической логики, абстракции и аналогии, обобщения и классификации, системный и деятельностный подходы, частнонаучные методы информатики и кибернетики. При формировании терминологического аппарата использовались положения теории информации и теории познания, законы формальной логики.

      Цель  работы: изучение истории развития криминалистики.

      Задачи:

• Изучение зарождения криминалистики как науки
• Изучение развития криминалистики в советский период
• Изучение истории развития зарубежной криминалистики
• Изучение этапов формирования частных криминалистических теорий в отечественной науке

Глава 1. Зарождение криминалистики как  науки

      Начиная с 1864 г. вследствие коренной судебной реформы, главным достижением которой  стал отказ от теории формальных доказательств, резко возрос интерес к использованию косвенных улик, приемам их собирания и оценки. Отметим, что в лекции по теории судебных доказательств, прочитанной в Санкт-Петербургском университете в 1860 г., В.Д. Спасович говорил: ...для преобразования нашей современной системы доказательств, очевидно не удовлетворяющей требованиям охранения общественного порядка, необходимо выдвинуть вперед доказательство посредством улик, предоставив судьям право приговаривать по их совокупности.

      В рамках криминалистики изучаются не только закономерности возникновения следов и действий с ними, но также сами следы. Более того, все объекты и явления действительности во всем её многообразии, как непосредственно относящиеся к событию преступления, так и в какой-то степени связанные с ним, при условии, конечно, если они способствуют расследованию, например, криминалист-эксперт интересуется не только механизмом образования следов орудия взлома, но и строением, характером, особенностями этих следов, позволяющими распознать оставившее их орудие.

      Так же без указания на технико-криминалистический, следственно-тактический и следственно-методический характер средств и методов определение не приобретает криминалистической специфики, ибо средства и методы работы со следами преступлений разрабатываются также другими науками, смежными с криминалистикой, например судебной медициной.

      Очень широким представляется имеющееся  в научной литературе определение криминалистики как науки о технологии и средствах поисково-познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве. Такая  деятельность входит в задачи, например, уголовно-процессуальной науки, которая осуществляет ее в плане не техники, тактики и методики, а юридических правил расследования, его нормативной технологии. Кроме того, в криминалистике разрабатывают рекомендации не только относительно поиска и изучения доказательств, но и по их фиксации и удостоверению подлинности.

      Для доказательства технической природы  криминалистики некоторые ученые избрали другой путь. На долю криминалистики они оставляли только криминалистическую технику, а также и методику включали в науку уголовного процесса.

      Криминалистика  — юридическая наука. Взгляд на криминалистику как на юридическую науку сформировался в 1952—1955 гг. и впоследствии стал господствующим как в криминалистике, так и в правовой науке в целом. Первыми с обоснованием данной концепции выступили А. И. Винберг, Г. Б. Карнович, С. П. Митричев, В. Г. Во время дискуссии о предмете криминалистической тактики концепция юридической природы криминалистики была поддержана А. Н. Васильевым, В. Н. Терзиевым, С. А. Голунским, А. А. Пионтковским, Г. Н. Александровым и другими участниками дискуссии.

      Содержание  данной концепции и обоснование  в настоящее время заключаются в следующем:

      1) криминалистика является правовой наукой, ибо ее предмет и объекты познания лежат в сфере правовых явлений;

      2) криминалистика является правовой  наукой, так как ее служебная функция, решаемые задачи относятся к правовой сфере деятельности государственных органов, к правовым процессам (расследование, судебное разбирательство);

      3) все рекомендации, разрабатываемые  криминалистикой для практики, носят  строго выраженный правовой характер, основаны на законе, соответствуют  его духу и букве; они вызваны  к жизни потребностью ликвидации в нашей стране преступности и развивались в советском уголовном процессе лишь с единственной целью оказания научной помощи следственным и судебным органам в отыскании истины по делу;

      4) криминалистика связана со многими  науками — как общественными, так техническими и естественными, но связи эти носят преимущественно частный и локальный характер, тогда как основной «питательной средой» для криминалистики является право, правовые науки, следственная, судебная и экспертная практика; наконец, исторически криминалистика зародилась в рамках именно правовой — уголовно-процессуальной — науки.

      Полностью разделяя эту концепцию, следует  отметить, что в отличие от других она подтвердила свою жизненность. В данном случае не видно оснований  для ее пересмотра ни в настоящее время, ни в обозримом будущем, несмотря на процессы дифференциации и интеграции научного знания, которые не могут не затронуть криминалистику. Основанием для такого вывода служит анализ взглядов некоторых ученых, пытающихся в последнее время несколько изменить или «исправить» представление о правовой природе криминалистики.

      Так, например, в 1963 году А. А. Эйсман высказал мнение о возможности характеризовать криминалистику одновременно и как юридическую и как естественно-техническую науку. В подтверждение этого взгляда он сослался на мнение специалиста в области теории государства и права А. Ф. Шебанова, который включил криминалистику в группу таких юридических наук, которые «по своему содержанию... относятся в большей своей части к наукам естественным и техническим»¹, и на тезис С. П. Митричева о том, что криминалистика является юридической наукой, изучающей, помимо прочего, и технические средства выполнения процессуальных действий. Двойственный характер криминалистики, по мысли А. А. Эйсмана, объясняется двойственностью ее содержания, а также тем, что она является переходной, или пограничной, наукой, подобно физической химии, химической физике, биохимии.

      Едва  ли можно согласиться как с  данной точкой зрения А. А. Эйсмана, так и с ее обоснованием.²

      Мнение  о юридическом характере криминалистики в настоящее время разделяется  большинством процессуалистов и  ученых других юридических специальностей. Правда, иногда еще предпринимаются попытки как-то отделить криминалистику от других правовых наук, объявляя ее не правовой, а юридической наукой, усматривая различие в этих терминах вопреки элементарной логике. Однако эти попытки не заслуживают серьезного внимания.³

      С учетом сказанного криминалистика может  быть определена как наука о характеристиках преступлений, способствующих их расследованию, следах преступлений, закономерностях их возникновения, собирания, использования, технике, тактике и методике расследования.

      В заключение необходимо отметить, что  в настоящий момент среди отечественных криминалистов сформировалось следующее мнение.

      Криминалистика  является отраслью юридической науки. На это указывает ряд обстоятельств:

      1)     объектно-предметная область криминалистики самым непосредственным образом связана со сферой правовых явлений и отношений;

      2)     реализация практических функций, целей и задач криминалистики направлена на удовлетворение потребностей правоприменительной деятельности, практики государственных органов, ведущих борьбу с преступностью;

      3)     разрабатываемая в криминалистике научная продукция носит четко выраженный правовой характер, основана на законе, соответствует закону и ориентирует практиков на безусловное выполнение законов;