Сочетание объективных и субъективных факторов преступности в современных условиях

У преступников в системе ценностных ориентации высшие места занимают индивидуально - либо кланово - эгоистические. Превыше всего в таких случаях бывает "личное материальное благополучие", "неограниченное проявление своего Я", создание для этого наиболее комфортных условий либо узкоклановый, групповой "эгоистический" интерес.

Среди ориентаций  средств  преступники в сравнении с контрольной группой гораздо чаще отдают приоритет не своим личным позитивным качествам (способностям, трудолюбию, целеустремленности и т. п.), а материальной поддержке, "нужным связям", любым средствам по формуле: "хочешь жить — умей вертеться". Отсюда — их инициатива в подкупе государственных служащих, экзаменаторов, использование вымогательства и т. д.

Криминологическое значение имеют и категории морали, нравственности, производные от них понятия "добро" и "зло", "порядочность и подлость", "верность и вероломство", "гуманность и жестокость", а также иные.

У преступников фиксируются:

а) существенные пробелы  в нравственном сознании, когда, например, формировавшийся в криминальной и аморальной среде подросток, действительно, не знаком с общественно одобряемой системой нравственных норм поведения и искренне полагает, что "того, кто не прав, надо бить и бить жестоко", "сам что-то не урвешь, о тебе не позаботятся" и т. д.;

б) искажения, ведущие  к нравственному конфликту с общепринятыми в обществе нормами морали, нормами морали разных групп, "двойной морали". Надо помнить о неоднородности морали в обществе, разделенном на социальные группы, сословия. И криминологически существенно в этом плане выявление взаимосвязей между преступностью и моралью разных социальных групп, слоев населения.

Во всех случаях при  исследовании преступника возникает  вопрос: почему личность с искаженными  потребностями, интересами, ценностными ориентациями, нравственными представлениями не остановил закон, в том числе уголовный с его строгими санкциями. Ответ на этот вопрос требует анализа правосознания человека.

Правосознание многих преступников специфично, оно существенно отличается от правосознания лиц из контрольной  группы⁶.

Если говорить об отношении преступников к закону в целом, то преступники не занимают какой-то особой, четко выраженной позиции. В принципе ими признается необходимость существования закона, осознается справедливость и гуманность многих охраняемых им положений. Но преступники реже, чем лица из контрольной группы, отмечают созидательную роль закона, его функцию социального регулятора, хуже (за исключением части государственных, должностных, экономических преступников) осведомлены о государственно-правовых принципах устройства общества, о' социальной роли закона, нормах различных отраслей права. Мнение о значительно лучшем знании правонарушителями по сравнению с другими гражданами уголовного закона ошибочно: во-первых, до совершения первого преступления и его раскрытия их правовая осведомленность мало отличается от правовой осведомленности иных лиц; во-вторых, полученные ими до и после преступления знания случайны и бессистемны, резко ограничены личным опытом либо опытом тех, с кем эти лица находятся в контакте. Уголовный закон в данном случае не играет должную предупредительную роль именно в отношении особо нуждающихся в этом лиц.

Преступники гораздо  большее значение, чем лица из контрольной  группы, придают сдерживающей роли санкций⁷.

Осужденные отнюдь не всегда полагают, что предусмотренные законом санкции следует смягчать. Ведь наказываются и те деяния, от которых сами осужденные страдают. Но при этом различаются представления разных категорий осужденных о том, какие именно преступления следует строже или мягче карать. Специфичны правовые требования лиц, совершающих корыстные и насильственные преступления.

Правовые взгляды у  многих рецидивистов, особенно долго находившихся в местах лишения свободы,. бывают настолько искажены, что ими даже не осознается степень отличия собственных взглядов от общепринятых и отраженных в законах. В "естественности" соответствующих воззрений убеждает негативная и относительно замкнутая микросреда. Поэтому они не стесняются их демонстрировать даже в татуировках, отражающих такие суждения: "не скорбящий ни о чем, кроме своего тела и пайки хлеба", "сила, месть, беспощадность", "чти закон воров".

Преступники в значительной мере воспроизводят те взгляды, которые  распространены, в общественной и  групповой психологии, проявляются в общественном мнении. Но у совершающих преступления лиц вероятность претворения этих взглядов в преступное поведение намного выше, чем у иных граждан, в силу того, что соответствующие деформации взглядов, установок, ориентации в их среде: а) более распространены; б) носят более глубокий характер, перерастают в убеждения, готовность к поведению в их направлении, привычки поведения, достигают в некоторых случаях такой степени выраженности, которую вообще не приходится наблюдать в контрольной группе; в) представляют собой комплекс взаимосвязанных деформаций ценностных ориентации, нравственных, правовых, иных взглядов и установок. Субъекты, обладающие такими деформациями, чаще оказываются в проблемных и конфликтных ситуациях, возникающих при общении с себе подобными либо с лицами, придерживающимися прямо противоположных.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Личность преступника как социальный тип

 

Социальный  тип криминогенной личности выражает определенную целостность личностных характеристик. Для него характерно:

• формирование личности в условиях интенсивного противоправного и аморального поведения окружающих (семья, товарищи);
• в прошлом — система аморальных поступков и разного рода правонарушений, которые продолжали повторяться и после принятия установленных законом мер воздействия;
• отрыв от ценностно-нормативной системы общества и государства;
• привыкание к отрицательной оценке своего поведения, использование социально-психологических механизмов самозащиты;
• активность в ситуаций совершения преступления и, как правило, совершение преступления без обоснованных внешних поводов.

Внутри представителей типа криминогенной личности выделяются подтипы: последовательно-криминогенный, ситуативно-криминогенный, ситуативный.

Критерием разграничения  указанных подтипов служит характер взаимодействия социальной ситуации и личности. Ведущая сторона в таком взаимодействии:

ситуация либо личность.

Последовательно-криминогенный  подтип формируется в микросреде, где нормы морали и права систематически нарушаются; преступление вытекает из привычного стиля поведения и обусловливается стойкими антиобщественными взглядами, социальными установками и ориентациями субъекта. Как правило, ситуация совершения преступления активно создается такими лицами. Представители этого типа способны изменять в своих интересах конкретную среду, их преступное поведение относительно автономно и активно.

Ситуативно-криминогенный подтип характеризуется нарушением моральных норм и совершением правонарушений непреступного характера, ненадлежащим исполнением требований общественно приемлемых социальных ролей; формируется и действует в противоречивой микросреде; преступление в значительной мере обусловлено неблагоприятной социально-экономической, нравственной и правовой ситуацией его совершения (пребывание в преступном формировании, конфликты с другими лицами и т. п.). Решающим является взаимодействие имеющихся у личности характеристик с характеристиками социальной среды. К преступлению такое лицо приводит его микросреда и весь предшествующий образ жизни, закономерным развитием которого оказывается ситуация преступления.

Ситуативный подтип: безнравственные  элементы сознания и поведения такой личности и ее микросреды, если и имеются, то выражены незначительно. Более существенны дефекты механизма взаимодействия социальной среды и личности в сложной ситуации, в том числе в результате неподготовленности к ней личности. Преступление совершается представителями данного подтипа под решающим влиянием ситуации, возникшей не по вине этого лица, в известной мере для него необычной, в которой другими субъектами нарушаются установленные нормы поведения. В то же время такая личность (в отличие от случайного преступника) может оправдывать в данных ситуациях свое и чужое противоправное поведение, даже преступное. Либо она не знает правомерных и нравственных способов решения конфликтов⁸.

Криминологическое исследование бывших несовершеннолетних преступников через 10 и 20 лет показало, что 72% представителей последовательно-криминогенного подтипа через 10 лет оказались в категории рецидивистов, остальные — глубоко деморализованных лиц (злостные пьяницы, алкоголики, среди женщин — проститутки). К числу пассивно-исправившихся — те, кто не совершил преступления в результате жесткого контроля супруги, ее родителей, отца и матери, к числу активно - исправившихся — отличавшиеся автономным правомерным поведением. Последние были среди случайных преступников.

Диагностика личности как относящейся к криминогенному типу не служит основанием для применения санкций, ограничений прав и законных интересов человека. Основанием для этого должно быть только всегда реальное поведение. Характер применяемых правовых мер должен строго соответствовать характеру содеянного: за дисциплинарные правонарушения дисциплинарные санкции и т. д. Но такого рода диагностика служит основанием для выделения указанных лиц в качестве самостоятельного объекта при специальном, индивидуальном предупреждении преступности, в том числе для оказания позитивной социальной поддержки таким лицам в бытовом и трудовом устройстве; для своевременного пресечения их криминогенного влияния на детей; для полного выявления фактов их правонарушений и применения установленных законом мер.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Деформация социальных свойств личности, приводящая к преступному поведению, происходит постепенно. Поведение личности детерминировано социальной средой, но влияние среды не может быть сведено к простой проекции «среда — поведение». Для того чтобы объективные причины начали действовать, они должны не только пройти через сознание личности, но и вызвать определенные мотивы конкретных преступлений.

При рассмотрении причин совершения конкретного преступления основное внимание обычно уделяется  внешним факторам вне их связи с постоянно изменяющимися свойствами и качествами самой личности. Последние относятся к условиям развития причинной связи. Между тем при разрешении проблемы причинных зависимостей в области социальных явлений важно на основе совокупного восприятия того или иного явления выделить ту его часть, которая определяется как его внешней, так и внутренней природой. Понятие причины здесь должно пониматься как взаимодействие внешнего и внутреннего. Даже в случае одностороннего воздействия одного явления на другое причина в своей сущности является результатом такого взаимодействия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА.

 

1. Криминология и профилактика преступлений. / Под ред. Алексеева А.И. М., 1989.
2. Криминология и профилактика преступлений: Учебное пособие. / Под ред Бурлакова В.Н., Милюкова С.Ф. СПб., 1996.
3. Криминология. Курс лекций. / Под ред. Бурлакова В.Н. и др. СПб., 1995.
4. Криминология. / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Миньковского Г.М. М., 1994.
5. Криминология: Учебник. / Под ред. Кудрявцева В.Н., Эминова В.Е. М., 1997.
6. Долгова А.И.; Преступность и общество. //Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. М., 1992. Вьш. 3.
7. Кайзер Г. Криминология. М., 1979.
8. Карпец И.И. Преступность: Иллюзии и реальность. М., 1992.
9. Сахаров А.Б., Саркисов Г.С. Проблемы преступности в современных условиях. Ере-ван,1991.
10. Михлин А.С. Общая характеристика осужденных. По материалам специальной переписи 1989 года. М., 1991.
11. Преступность и правонарушения (1991-1996): Статистический сборник. М.,1997.

 

 

 

 

 

 

¹ Ной И. С. Методологические проблемы советской криминологии. Саратов, 1975. С. 107;

Емельянов В. П. Преступность лиц с психическими аномалиями. Саратов, 1980. С. 33;

Дубинин В. П., Карпец И. И., Кудрявцев В. Н. Генетика, поведение, ответственность. М., 1982;

Тарасов К. Е., Черненко Е. К. Социальная детерминированность  биологии человека. М., 1979.

² Марксизм и уголовное право. М., 1928. С. 31;

  Герцензон А. А. Уголовное право  и социология. М., 1970;

Уголовное право буржуазных стран. Вып. III. М., 1967;

Дубинин В. П., Карпец И. И., Кудрявцев В. Н. Генетика, поведение, ответственность. М., 1982;

Тарасов К. Е., Черненко Е. К. Социальная детерминированность биологии человека. М., 1979.

³ Курс советской криминологии. Т. 1. М., 1985. С. 333—336;

Дремова Н. А. О классификации мотивов  преступных действий // Вопросы судебной психологии. М., 1971;

Лунеев  В. В. Мотивация преступного поведения. М., 1991.

⁴ Аванесов Г. А. Теория и методология криминологического прогнозирования. М., 1972;

Волков  Б. С. Мотивы преступлений. Казань, 1982;

Игошев  К. Е. Типология личности преступника  и мотивация преступного поведения. Горький, 1974;

Криминальная  мотивация. М., 1986;

Лунеев  В. В. Мотивация преступного поведения. М., 1991.

⁵ Ядов В. А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975;

Курс  советской криминологии. Т. 1. М., 1985. С. 354—359).

⁶Карпец И. И., Ратинов А. Р. Правосознание и причины преступности // Сов. государство и право, 1968, № 12;

  Игошее К. Е. Психология преступных  проявлений среди молодежи. М., 1971;

Долгова А. И. Правосознание и его дефекты  у несовершеннолетних правонарушителей. М., 1972;

Криминологические проблемы правосознания и общественного мнения о преступности. Москва—Прага, 1986.

⁷ Задавался вопрос: "Как Вы относитесь к утверждению, что чем суровее наказание, тем лучше соблюдаются законы". Не согласны с этим утверждением более половины лиц из контрольной группы, около 40% осужденных впервые и 25% рецидивистов; согласны соответственно около 8, 10 и 13%; полагали, что это верно лишь для некоторых случаев, — около 21, 25 и 30%. Остальные воздержались от ответа.

⁸ В. Б. Ястребов, оценивая представителей указанного типа, писал, что среди расхитителей это в основном люди, которые берут то, что плохо лежит.