Профессиональная преступность

Существование профессиональной преступности, особенно при длительном пассивном отношении к ней  со стороны правоохранительных органов, закономерно вырабатывает, усиливает у преступников паразитические установки,    создает    определенные    мировоззренческие предпосылки  относительно образа  жизни  и  поведения.

Американские специалисты Д. Л. Херберт и X. Тритт, ссылаясь на обнародованные Джозефом Валачи (мафиози) сведения, пишут, что церемония посвящения в преступную группу осуществляется голосованием уже принятых членов. По завершении этого приносится клятва верности и молчания, но не на библии, а на револьвере 38-го калибра и кинжала. Эта церемония осуществляется «кровным братом», состоящим в организации второй год, и завершает ритуал посвящения. Из   характеристики  организованных   форм   проявления криминального профессионализма   видно, что такая деятельность в условиях ее естественного преследования обществом требует значительных организационных усилий    преступников.  Причем  она  постоянно    находится под воздействием  внутренних противоречий  и  внешних конфликтов, что  неизбежно способствует вовлечению в сферу   преступлений  нового   контингента   правонарушителей. Это проявляется в борьбе между группировками преступников, стремящихся установить свое влияние в каком-нибудь районе⁵.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Категории профессиональных преступников и неформальные нормы их поведения.

«Воры в законе».

 

Поскольку элементы субкультуры не могут проявляться в равной мере у различных правонарушителей, то методически целесообразно определить виды профессиональных преступников и  уже применительно к ним рассмотреть  особенности неформальных норм и уголовно-воровских традиций.

Современная уголовная среда представлена шестью основными категориями преступников, пять из которых составляют ее профессиональное ядро. К ним относятся «воры  в законе», «авторитеты», «дельцы», «каталы», «шестерки» (к непрофессиональным — «мужики», «пацаны», «обиженные» и «опущенные»). Рассмотрим каждую категорию в отдельности.

Психология воров, особенного нового их поколения, претерпела существенные изменения, а вместе с тем модифицировались и сами «законы».

Современные «воры в законе» в отличие от воров 50-х годов стараются тщательно маскировать сбой антиобщественный образ жизни под внешне законопослушный. Понятие «вор в законе» трансформировалось и приобрело совершенно иную, причем более социально опасную криминальную окраску.

Тем не менее сегодня следует  различать две категории «воров в законе»: лиц, жестко придерживающихся старых воровских традиций (они получили название «нэпманских воров»); преступников, модифицирующих старые положения, блатного «закона», устанавливающие новые неформальные нормы поведения применительно к изменившимся социальным условиям. Между ними ведется борьба, в основе которой стоит неприемлемость «старыми» новых воровских установок. Они обвиняют новое поколение «законников» во лжи, корысти, называют их «сторожами» расхитителей и пытаются подорвать их авторитет'   в среде   уголовных    элементов,

«Новые» стремятся путем  подкупа и угроз привлечь на свою сторону наиболее авторитетных представителей старой группировки, а нередко уничтожают их физически.

В исправительно-трудовых учреждениях особо опасные лидеры помимо неформальных установок придерживаются некоторых особых норм поведения, обусловленных  спецификой условий нахождения осужденных в изоляции.

 

«Авторитеты» 

Это профессиональные преступники,  занимающие определенное  положение в уголовной среде, пользующиеся в силу разных причин и обстоятельств признанным авторитетом. Такие лица есть среди карманных и квартирных воров, мошенников, расхитителей социалистического имущества, скупщиков и сбытчиков антиквариата и других преступников.

Эта категория дифференцируется на две группы. Первую условно можно  отнести к приближенным «воров в  законе», из них рекрутируется воровское  сообщество. В зависимости от особенностей преступной деятельности и местных, региональных условий «авторитеты» получили разные жаргонные обозначения, что создало неправильное мнение о большом числе самостоятельных, обособленных группировок, имеющих якобы присущую им иерархию, «фраера», «козырные фраера», «блатные», «свояки» и т.п.,

Вторая группа преступников является независимой в силу своих материальных возможностей. Она имеет окружение, личную охрану, консультантов. Чаще всего в роли «авторитетов» выступают крупные шулера и вымогатели, с которыми «воры в законе» вынуждены считаться и идти на определенные компромиссы.

В целом анализируемая  категория преступников придерживается правил поведения, характерных для  «воров в законе», но в отличие от них не может:

созывать воровские  сходки, организовывать общие денежные фонды в местах лишения свободы  или распоряжаться средствами созданных  «касс»;        

участвовать в воровских  сходках с правом решающего голоса, принимать решения, относящиеся к компетенции «воров в законе»;

осуществлять судейские  функции, за исключением права разрешать  конфликты, возникшие в своем  окружении.

Отдельных лиц из числа  этой категории преступников «воры  в законе» назначают ответственными за определенный участок противоправной деятельности. Но может быть выдвинуто и другое лицо, которое сразу же занимает положение «авторитета» зоны, в отдельных случаях  ему выдается документ («мандат»), подтверждающий полномочия. Более того, если в ИТУ того или иного региона нет «воров в законе», то «смотрителя зоны» назначают преступники, находящиеся на свободе.

 

«Дельцы, цеховики».

К ним относятся лица, совершающие преступления в сфере  экономики и хозяйствования. В  числе «дельцов» - спекулянты, должностные  преступники, расхитители, валютчики, «цеховики» — лица, занимающиеся противоправной частнопредпринимательской деятельностью, создавшие цеха по выпуску неучтенной продукции. Это очень многочисленная и разветвленная в масштабе страны группа, профессиональных преступников, имеющая свои структурные образования и связи, «мораль», неформальные предписания и санкции. Причем многие атрибуты их субкультуры как наиболее оптимальные для современных условий были трансформированы в традиционную уголовную среду и ею приняты, в частности, это — создание денежных фондов в условиях свободы и третейских судов.

В 70-е годы, используя  организационные недостатки в экономическом  механизме нашего государства, эта  категория преступников значительно  активизировала свою деятельность. Характерно то обстоятельство, что их первоначальная глубоко законспирированная деятельность стала постепенно принимать легальные формы.

Своеобразной иллюстрацией этому служит «моральный кодекс расхитителя⁶, постулаты которого ярко свидетельствуют о существовании опаской субкультуры данной категории преступников, причем далеко не блатной, а скорее западной ориентации. Есть в этом «кодексе» и такое правило: веди неприметный «честный» образ жизни, будут тебе почет, уважение, премии, грамоты. Для тебя это не имеет никакого значения — из них штаны не сошьешь, но очень важно для маскировки. Помни всегда и везде: круговая порука и выручка— основной закон жизни и процветания торгашей.

 

«Каталы»

Профессиональные   преступники, занимающиеся   азартными   играми. Данная разновидность преступников возникла на основе преступной деятельности и субкультуры шулеров. Она «весьма рекламно распространила свое влияние после того, как в ее среду влились известные «воры в законе», внесшие сбои идейные доктрины и прежде всего сбор воровского общака, т. е. материальных средств, с помощью которых осуществляются желаемые связи с коммерсантами-дельцами, цеховиками, морально неустойчивыми работниками милиции, прокуратуры»,— пишет в своем письме П. И. далее: «...в преступном мире «катала» абсолютно ничего не значил хотя бы потому, что был «катала», а в воровских принципах подобная категория лиц дискредитирована, т. е. отодвинута на самый задний план. И если сегодняшний жаргонный неологизм в уголовной лексике — «катала» что-то значит, то буквально в 60-е годы их просто именовали «чернущниками».

Данная характеристика достоверно отражает процесс формирования этой категории лиц. Не совсем верно  лишь то, что в 60-е годы они ничего не значили в уголовном мире. Если их «статус» рассматривать с позиций  «вора в законе», как это делает автор, то он не ошибается. В криминологическом же аспекте необходимо учесть два важных обстоятельства. Первое заключается в том, что уголовные традиции шулеров гораздо глубже, чем обычаи «воров в законе». Второе — организованная деятельность карточных мошенников сложилась в конце 60-х годов, когда «законники» маскировались под обычных правонарушителей («мужиков»), а многие из них выполняли функции охранников у крупных шулеров. Уже в то время «каталы» собирались на специальные сходки («съезды»), делили сферы своего влияния, имели телохранителей.

В середине 70-х годов  среда «катал» разрасталась за счет «переквалификации» многих правонарушителей, избравших своей новой «профессией» азартные игры, в том числе мошеннические. В настоящее время вокруг «игроков» формируются своеобразные объединения уголовных элементов, чему способствуют специальные игорные притоны — так называемые «катраны». Места для устройства азартных игр технически оснащены и глубоко законспирированы. У «катал» существуют многие виды азартных игр и различные правила, регулирующие порядок уплаты долга, размер пени за просроченный долг, причем действуют они на территории всей страны.

 

«Шестерки»

Категория преступников, стоящая на низшей ступени иерархии, занимающая как бы рядовое положение среди описанных выше «авторитетов». В некоторых регионах их жаргонное обозначение другое. Так, в Якутии они называются «чичаками» («чичак» в переводе означает «птичка»). Преступная деятельность «шестерок» связана с непосредственным совершением преступлений, выполнением поручений лидеров уголовной среды. Они, например, выступают в роли «наводчиков», сбытчиков похищенного, посредников, связников, сборщиков денежных средств и т. п. В условиях свободы «шестерки» могут возглавлять преступные группы, иметь свое окружение, но при этом строго подчиняются уголовному «авторитету». В местах лишения свободы они составляют окружение лидеров, их прислугу.

Кроме перечисленных  пяти категорий профессиональных преступников есть, как уже отмечалось, и другие, о которых необходимо знать, поскольку именно за их счет существует и пополняется основная масса лидеров уголовной среды. Однако эти категории характерны только для мест лишения свободы, к ним относятся:

 

«Мужики» и  «пацаны»

По своему составу  и положению они неоднородны. Многие из них, особенно осужденные за хозяйственные преступления, вступают в актив ИТК, хорошо работают, лояльно относятся к администрации и правилам внутреннего распорядка, имеют намерение условно-досрочно освободиться (что недопустимо среди «авторитетов», по крайней мере во внешнем проявлении).

Вместе с тем некоторая  их часть, преимущественно молодежь («пацаны»), осужденная за разбои, грабежи  и кражи, стремится примкнуть  к «ворам в законе». В тех ИТУ, где влияние последних ощутимо, они придерживаются определенных воровских норм поведения.

Для лиц, поддерживающих «воров в законе», типичны следующие  особенности поведения:

стремление быть независимыми, одобрение и выполнение общих  неформальных норм, сложившихся в  среде осужденных;

обращение с жалобами к «ворам в законе» в случае ущемления их прав со стороны членов других группировок;

уклонение от уборки мест общего пользования;

стремление иметь запрещенные  предметы.

С целью получения  льгот они проникают в актив  осужденных и живут по принципу «себе на уме».

Необходимо отметить, что среди «мужиков», содержащихся в колониях строгого, особого режимов  и тюрьмах, в последнее время  выделяется особая разновидность осужденных, именующих себя «бандитами». Действуют  они и в условиях свободы. Их основная цель — противостоять, мстить «ворам в законе» и их пособникам. В отличие от основной массы «мужиков» эта категория представляет собой организованную часть осужденных, имеет своих лидеров, общую кассу. Они выявляют «законников», стремятся их скомпрометировать, в том числе посредством  провокаций. В  колониях, где авторитет  «бандитов»  высок,  они  совершают  над  «ворами» акты мужеложства («опускают»), после чего последние теряют авторитет даже среди своего окружения.

 

«Опущенные»

Это осужденные, которые  отвергнуты всеми другими. Данная категория формируется в процессе противоречий, возникающих между осужденными в СИЗО, ВТК, ИТК и тюрьмах из числа лиц, подвергнутых насильственному гомосексуализму, осужденных за пассивный гомосексуализм, развратные действия в отношении малолетних детей, изнасилование несовершеннолетних. Характерно, что эти лица крайне отрицательно относятся к «ворам» и их пособникам, но между ними как в местах лишения свободы, так и вне их отсутствует устойчивая связь. После освобождения из ИТУ часть их пополняет ряды бродяг.

 

Глава 3. Зарубежная криминология о профессиональной преступности.

Нельзя не отметить, что  и в зарубежной криминологии профессиональная преступность не явилась специальным объектом монографических исследований. Как правило, она рассматривалась, при анализе общей преступности или отдельных ее видов. Несколько иное положение наблюдается в исследовании проблем организованной преступности, что видимо, связано с большей ее опасностью и распространенностью. Вместе с тем социологическая и криминологическая литература, другие источники информации позволяют в достаточной мере проанализировать состояние теоретических и практических аспектов преступности в ряде развитых капиталистических стран. Зарубежные криминологи относят профессиональную преступность в основном к области   имущественных   преступлений. «Профессиональные преступники, — пишет В. Фокс, — обычно совершают преступления против собственности, добывая себе таким образом средства к жизни⁷». По мнению другого американского ученого П. Леткемана, к профессиональным преступникам относятся лица, не причастные к организованной преступности, но посвятившие себя совершению таких преступлений, как взлом сейфов, ограбление банков, грабежи, кражи из отелей и мошенничество. С профессиональной преступностью в значительной мере связывается и преступность рецидивистов. Таким образом, взгляды современных зарубежных криминологов на проблему профессиональной преступности мало чем отличаются от оценок этого явления криминалистами прошлого века. Но в отличие от них современные специалисты больше внимания уделяют механизму образования профессионально-преступного поведения, признакам этого явления и личности преступника. Они, например, полагают, что преступники учатся своему ремеслу, как и все другие специалисты, и человек становится профессиональным вором либо в результате обучения его определенными лицами в определенной микросреде, либо в результате того, что обучается сам с помощью так  называемого метода  проб и ошибок.