Сравнительная характеристика искусства Древней Греции и Древнего Рима

Поздняя классика 

Новая пора в политической истории Эллады не была ни светлой, ни созидательной. Если V в. до н. э. ознаменовался расцветом  греческих полисов, то в IV в. происходило  их постепенное разложение вместе с  упадком самой идеи греческой  демократической государственности. 
В 386 г. Персия, в предыдущем веке наголову разбитая греками под водительством Афин, воспользовалась междоусобной войной, ослабившей греческие города-государства, чтобы навязать им мир, по которому все города малоазийского побережья перешли в подчинение персидскому царю. Персидская держава стала главным арбитром в греческом мире; национального объединения греков она не допускала. В искусстве поздней классики мы ясно распознаем новые веяния. В эпоху великого расцвета идеальный человеческий образ находил свое воплощение в доблестном и прекрасном гражданине города- государства. 
Распад полиса поколебал это представление. Гордая уверенность во всепокоряющей мощи человека не исчезает полностью, но подчас как бы затушевывается. Возникают раздумья, рождающие беспокойство либо склонность к безмятежному наслаждению жизнью. Возрастает интерес к индивидуальному миру человека; в конечном счете это знаменует отход от могучего обобщения прежних времен. 
Грандиозность мироощущения, воплотившаяся в изваяниях Акрополя, постепенно мельчает, но зато обогащается общее восприятие жизни и красоты. Покойное и величавое благородство богов и героев, какими их изображал Фидий, уступает место выявлению в искусстве сложных переживаний, страстей и порывов. 
Грек V в. ценил силу как основу здорового, мужественного начала, твердой воли и жизненной энергии — и потому статуя атлета, победителя в состязаниях, олицетворяла для него утверждение человеческой мощи и красоты. 
Художников IV в. привлекают впервые прелесть детства, мудрость старости, вечное обаяние женственности. 
Великое мастерство, достигнутое греческим искусством в V в., живо и в IV, так что наиболее вдохновенные художественные памятники поздней классики отмечены все той же печатью высшего совершенства. 
Три величайших греческих трагика — Эсхил (526—456), Софокл (90-е годы V в. — 406) и Еврипид (446 — ок. 385) выразили духовные устремления и основные интересы своего времени. 
Трагедии Эсхила славят идеи: человеческий подвиг, патриотический долг. 
Софокл славит человека, причем сам говорит, что изображает людей такими, какими они должны быть. Еврипид же стремится их показать такими, каковы они в действительности, со всеми их слабостями и пороками; трагедии его во многом уже раскрывают содержание искусства IV в. В этом веке строительство театров приняло в Греции особый размах. Они были рассчитаны на огромное число зрителей — пятнадцать — двадцать тысяч и больше. По своей архитектуре такие театры, как, например, мраморный театр 
Диониса в Афинах, полностью отвечали принципу функциональности: места для зрителей, расположенные полукругом по холмам, обрамляли площадку для хора. 
Зрители, т. е. весь народ Эллады, получали в театре живое представление о героях своей истории и мифологии, и оно, узаконенное театром, внедрялось в изобразительное искусство. Театр показывал развернутую картину мира, окружающего человека,— декорации в виде переносных кулис создавали иллюзию реальности благодаря изображению предметов в перспективном сокращении. На сцене герои трагедий Еврипида жили и умирали, радовались и страдали, являя в своих страстях и порывах духовную общность с самими зрителями. Греческий театр был подлинно массовым искусством, вырабатывавшим определенные требования и к другим искусствам. 
IV век отражает новые веяния и в своем строительстве. Греческая архитектура поздней классики отмечена определенным стремлением одновременно к пышности, даже к грандиозности, и к легкости и декоративному «зяществу. Чисто греческая художественная традиция переплетается с восточными влияниями, идущими из Малой Азии, где греческие города подчиняются персидской власти. 
Наряду с основными архитектурными ордерами—дорическим и ионическим, все чаще применяется третий — коринфский, возникший позднее. 
Одним из самых грандиозных памятников греческой архитектуры поздней классики была не дошедшая до нас гробница в городе Галикарнассе (в Малой 
Азии) правителя персидской провинции Карий Мавсола, от которого и произошло слово «мавзолей». 
В галикарнасском мавзолее сочетались все три ордера. Он состоял из двух ярусов. В первом помещалась заупокойная камера, во втором — заупокойный храм. Выше ярусов была высокая пирамида, увенчанная четырехконной колесницей (квадригой). Линейная стройность греческого зодчества обнаруживалась в этом памятнике огромных размеров (он, по-видимому, достигал сорока — пятидесяти метров высоты), своей торжественностью напоминавшем заупокойные сооружения древних восточных владык. Строили мавзолей зодчие Сатир и Пифий, а его скульптурное убранство было поручено нескольким мастерам, в том числе Скопасу, вероятно, игравшему среди них руководящую роль. 
Скопас, Пракситель и Лисипп — величайшие греческие ваятели поздней классики. По влиянию, которое они оказали на все последующее развитие античного искусства, творчество этих трех гениев может сравниться со скульптурами Парфенона. Каждый из них выразил свое яркое индивидуальное мироощущение, свой идеал красоты, свое понимание совершенства, которые через личное, только ими выявленное, достигают вечных — общечеловеческих, вершин. Причем опять-таки в творчестве каждого это личное созвучно эпохе, воплощая те чувства, те вожделения современников, которые наиболее отвечали его собственным. 
В искусстве Скопаса- дышат страсть и порыв, беспокойство, борьба с какими- то враждебными силами, глубокие сомнения и скорбные переживания. Все это было, очевидно, свойственно его натуре и в то же время ярко выражало определенные настроения его времени. По темпераменту Скопас близок 
Еврипиду, как близки они в своем восприятии горестных судеб Эллады. Как и 
Скопас, Пракситель пренебрегал бронзой, создав в мраморе свои величайшие произведения. Мы знаем, что он был богат и пользовался громкой славой, в свое время затмившей даже славу Фидия. Знаем также, что он любил Фрину, знаменитую куртизанку, обвиненную в кощунстве и оправданную афинскими судьями, восхищенными ее красотой, признанной ими достойной всенародного поклонения. Фрина служила ему моделью для статуй богини любви Афродиты (Венеры). 
Пракситель — вдохновенный певец женской красоты, столь чтимой греками 
IV в. В теплой игре света и тени, как еще никогда до этого, засияла под его резцом красота женского тела. 
Давно прошло время, когда женщину не изображали обнаженной, но на этот раз Пракситель обнажил в мраморе не просто женщину, а богиню, и это сначала вызвало удивленное порицание. Заканчивая этот краткий обзор греческого классического искусства, хочется упомянуть еще об одном замечательном памятнике, хранящемся в нашем Эрмитаже. Это — знаменитая" на весь мир италийская ваза IV в. до н. э., найденная вблизи древнего города Кумы (в Кампании), названная за совершенство композиции и богатство украшения «Царицей ваз», и хотя, вероятно, не созданная в самой Греции, отражающая высшие достижения греческой пластики. Главное в чернолаковой вазе из Кум — это ее действительно безупречные пропорции, стройный контур, общая гармония форм и поразительные по красоте многофигурные рельефы (сохранившие следы яркой раскраски), посвященные культу богини плодородия Деметры, знаменитым 
Элевсинским мистериям, где самые мрачные сцены сменялись радужными видениями, символизируя смерть и жизнь, вечное увядание и пробуждение природы. Эти рельефы — отзвуки монументальной скульптуры величайших греческих мастеров V и IV вв. Так, все стоящие фигуры напоминают изваяния школы Праксителя, а сидящие — школы Фидия. 
Там — еще неизжитая архаика, лишь предвестье искусства классической эры, благоуханная весна, отмеченная еще робким простодушным видением мира. Здесь 
— законченное, умудренное, уже несколько вычурное, но все еще идеально- прекрасное мастерство. Классика на исходе, но классическое великолепие еще не выродилось в пышность. Обе вазы одинаково прекрасны, каждая по-своему. 
 
 

Эллинизм 

Эллинизм(середина 4-2 в до н. э.)

Со смертью  Александра и начинается пора эллинизма. 
В предыдущие века греческие поселения распространяли "сияние эллинской культуры в чужих краях. В века эллинизма не стало чужих краев, сияние 
Эллады явилось всеобъемлющим и всепокоряющим» 
Зодчество, ваяние и живопись процветали во всем огромном эллинистическом мире. Градостроительство невиданных дотоле масштабов в новых утверждающих свою мощь государствах, роскошь царских дворов, обогащение рабовладельческой знати в бурно расцветшей международной торговле обеспечивали художникам крупные заказы. Быть может, как никогда до этого, искусство поощрялось власть имущими. И во всяком случае никогда еще художественное творчество не было столь обширным и разнообразным. 
Художникам надлежало распространить достижения греческого искусства на всех завоеванных Александром территориях с их новыми разноплеменными государственными образованиями и при этом, в соприкосновении с древними культурами Востока, сохранить в чистоте эти достижения, отражающие величие греческого художественного идеалов. Однако, вероятно, к родосской школе, но изваянная неизвестным нам художником в более ранний период эллинизма «Ника Самофракийская» (Париж, Лувр)—одна из вершин искусства. Статуя эта стояла на носу каменного корабля-монумента. Во взмахе могучих крыльев Ника-Победа неудержимо несется вперед, рассекая ветер, под которым шумно (мы как бы слышим это) колышется ее облачение. Голова отбита, но грандиозность образа доходит до нас полностью. Общая направленность искусства поздней классики лежит в самой основе эллинистического искусства. 
Эту направленность оно иногда удачно развивает, даже углубляет, но, как мы видели, иногда размельчает или доводит до крайности, теряя благодатное чувство меры и безупречный художественный вкус, которыми было отмечено все греческое искусство классической поры. Александрийское искусство чрезвычайно многолико. Статуи Афродиты восходят к Праксителю (в Александрии работали скульпторами два его сына), но они менее величавы, чем их прообразы, подчеркнуто грациозны. На камее Гонзага — обобщенные образы, навеянные классическими канонами. Но совсем иные тенденции проявляются в статуях стариков: светлый греческий реализм тут переходит в почти откровенный натурализм с самой безжалостной передачей дряблой, морщинистой кожи, вздутых жил, всего непоправимого, вносимого старостью в облик человека. Процветает карикатура, веселая, но порой и жалящая. Бытовой жанр (иногда с уклоном в гротеск) и портрет получают все большее распространение. Появляются рельефы с жизнерадостными буколическими сценами, прелестные изображения детей, подчас оживляющих грандиозное аллегорическое изваяние с царственно возлежащим мужем, похожим на Зевса и олицетворяющим Нил. 
Разнообразие, но и утрата внутреннего единства искусства, цельности художественного идеала, часто снижающая значительность образа. Грандиозным алтарем, воздвигнутым в начале II в. до н. э. на Пергамском Акрополе, пергамский царь мнил затмить величие афинского Парфенона. Ворвавшиеся в Малую Азию галльские племена были наконец отражены, и пергамские властители пожелали навечно запечатлеть в мраморе торжество эллинизма над северным варварством, хлынувшим из Центральной Европы. 
Город Пергам, столица обширного малоазийского эллинистического государства, славился, как и Александрия, богатейшей библиотекой (пергамент, по-гречески 
«пергамская кожа» — пергамское изобретение), своими художественными сокровищами, высокой культурой и пышностью. Пергамские ваятели создали замечательные статуи сраженных галлов. Эти статуи по вдохновению и стилю восходят к Скопасу. К Скопасу же восходит и фриз Пергамского алтаря, однако это никак не академическое произведение, а памятник искусства, знаменующий новый великий взмах крыльев.

К концу I в. до н. э. Рим утверждает свое владычество  в эллинистическом мире. 
Но трудно обозначить, даже условно, конечную грань эллинизма — как во времени, так и в пространстве. Во всяком случае, в его воздействии на культуру других народов. Рим воспринял по-своему культуру Эллады, сам оказался эллинизированным. 
Сияние Эллады не померкло при римской власти, не угасло и после падения Рима. 
В области искусства для Ближнего Востока, особенно для Византии, наследие античности было во многом греческим, а не римским. Но и это не все. Дух 
Эллады светится в древнерусской живописи. И этот дух озаряет на Западе великую эпоху Возрождения, названную так именно потому, что в ту пору возродился идеал гуманизма и красоты, некогда нашедший свое высшее воплощение в Афинском Акрополе. 
И так же трудно определить географические границы эллинизма. Ибо влияние эллинизма распространялось не только непосредственно из таких коренных эллинистических очагов, как сама Греция и заморские греческие поселения, птолемеевский Египет, Малая Азия, Двуречье, но и через Рим, либо. от одной культуры к другой на периферии античного мира.

Много памятников искусства больших и  малых форм оставил эллинизм в  Северном 
Причерноморье, где в греческих городах процветала эллинистическая культура, в тесном общении как со всем остальным античным миром, так и с соседним, варварским, проникавшим и в сами эти города. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Искусство Древнего Рима 

Под Древним  Римом подразумевается не только город Рим античной эпохи, но также  и все завоеванные им страны и народы, входившие в состав колоссальной Римской империи — от Британских островов до Египта. Римское искусство — высшее достижение и итог развития древнего искусства. Его создавали не только римляне, но также италики, древние египтяне, греки, сирийцы, жители Пиренейского полуострова, Галлии, Древней Германии и другие народы. Хотя в общем и целом в римском искусстве господствовала древнегреческая школа, однако в различных частях Римской империи конкретные формы искусства во многом определялись местными традициями.

Древний Рим создал своего рода культурную среду: прекрасно распланированные, приспособленные для жизни города с мощеными дорогами, великолепными  мостами, зданиями библиотек, архивов, нимфеев (святилищ, посвященных нимфам), дворцов, вилл и просто удобными, добротными домами со столь же удобной и добротной мебелью — то есть все то, что характерно для цивилизованного общества.

Римляне впервые в истории стали строить  типовые города, прообразом которых  явились римские военные лагеря. Прокладывались две перпендикулярные улицы — кардо и декуманум, на пересечении которых обустраивался центр города. Городская планировка подчинялась строго продуманной схеме.

Художники Древнего Рима впервые обратили пристальное  внимание на внутренний мир человека и отразили его в жанре портрета, создав произведения, не имевшие себе равных в древности. До наших дней дошли немногие имена римских художников, однако созданные ими творения вошли в сокровищницу мирового искусства. 
 

Искусство эпохи республики 

История Рима делится на два этапа. Первый — эпоха республики — наступил в конце VI в. до н. э., когда из Рима были изгнаны этрусские цари, и продолжался до середины I в. до н. э. Второй этап — императорский — начался правлением Октавиана Августа, перешедшего к единовластию, и длился до IV в. н. э. Эпоха республики чрезвычайно бедна художественными произведениями, большая часть которых датируется II—I вв. до н. э. Вероятно, первые храмы для римлян возводили их соседи — более цивилизованные этруски. Именно этруски создали для Капитолия, главного из семи холмов, на которых расположен Рим, статую Капитолийской волчицы, символ легендарной прародительницы римлян. Из завоеванных территорий в Рим в поисках работы стекались прославленные мастера, а также замечательные произведения искусства. Особую роль здесь сыграла Эллада. В Древнем Риме существовало изречение: «Плененная Греция пленила своих врагов».

Главной святыней Рима, основанного 19 апреля 735 г. до н. э., был храм Юпитера, Юноны  и Минервы. Храм не сохранился, однако существует мнение, что он был распланирован по этрусскому образцу: с глубоким передним портиком, высоким цоколем и лестницей, ведущей к главному входу. Еще одна достопримечательность Рима — так называемый Форум Романум (рыночная площадь). В последние века республики Форум приобрел законченный архитектурный облик. С одной стороны к нему примыкало здание государственного архива — Табуларий, который опирался на сводчатые подземные конструкции. На площади располагались храмы, а также так называемые ростральные колонны, к которым прикреплялись носы побежденных вражеских кораблей (ростры). В настоящее время от Форума остались лишь фундаменты построек.

Архитектура эпохи республики представлена рядом  замечательных памятников. Среди  них ордерные храмы, круглые и прямоугольные в плане. Круглый храм — моноптер — состоял из цилиндрической основы, окруженной колоннадой. Вход в храм, по этрусскому обычаю, был только с одной стороны. Круглый храм Сивиллы, или Весты, в Тиволи под Римом окружен коринфскими колоннами. Фриз украшен рельефами с изображением традиционно римского мотива — бычьих черепов, с которых свисают тяжелые гирлянды. Это символ жертвоприношения и памяти. Ордер в таких храмах отличается жесткостью рисунка и суховатостью: колонны утратили характерную для Греции пластичность. Прямоугольные римские храмы также отличались от ордерных греческих. Так, храм Фортуны Вилирис на Бычьем Форуме в Риме также имеет вход лишь с одной стороны. Ионические колонны завершаются капителями скромного рисунка, а в тимпане фронтона полностью отсутствуют скульптурные изображения.

Великолепны римские мосты II—I вв. до н. э. (Мост Фабриция, Гарский мост). Мост Мульвия, простоявший  более двух тысяч лет, отличается большой выразительностью. Мост зрительно  «опирается» на воду полукружьями арок, опоры между которыми для облегчения веса прорезаны высокими и узкими проемами. Сверху на арках лежит карниз, придающий всей конструкции стилистическую законченность.

Вид древнеримского города можно представить на примере  Помпей — италийского города, погребенного под толстым слоем пепла в результате извержения Везувия в 79 г. н. э. Город имел регулярную планировку. Прямые улицы обрамлялись фасадами домов, в первых этажах которых были устроены лавки-таберны. Обширный форум был обнесен прекрасной двухэтажной колоннадой. Там находились святилище Исиды, храм Аполлона, храм Юпитера, большой амфитеатр, построенный, как и у греков, в природном углублении. В городе было два театра. Замечательны помпейские дома — домусы. Домус представлял собой прямоугольное сооружение, вытянутое вдоль двора, а на улицу выходившее глухой торцевой стеной. Главным помещением в доме был атриум, выполнявший священную функцию. Дело в том, что при основании Рима в центре города была устроена культовая яма — мундус, куда все жители бросали плоды и горсть земли со своей старой родины. Каждый дом повторял эту модель в несколько модифицированном виде. В атриуме в центре крыши было отверстие, под которым помещался бассейн для сбора воды. Атриум выполнял функцию «мирового столпа», связывавшего каждый римский дом с небесами и подземным миром. В атриуме хранились самые важные для римлян вещи: сундук с семейными ценностями, стол, напоминающий жертвенник, шкаф с восковыми масками предков и изображениями добрых духов-покровителей.

Внутри  дома были расписаны. С течением времени стиль росписей менялся. Во II — конце I вв. до н. э. стены домов расписывались в так называемом первом помпейском, или «инкрустационном» стиле: это был геометрический орнамент, напоминавший обкладку стен драгоценными камнями. В I в. до н. э. в моду вошел так называемый «архитектурный», или второй помпейский стиль. Теперь стены домов превратились в подобие городского пейзажа, включавшего изображения колоннад, всевозможных портиков и фасадов зданий (Фреска из Боскореале). В росписях появились также фигуры людей. В помпейской Вилле Мистерий ритуальная комната содержит изображение ритуального дионисийского таинства. На красных стенах в полный рост представлены участники церемонии. Архитектурные членения помогают упорядочить весьма сложную сцену, ядром которой выступает миф о возрождении бога Диониса в браке с Ариадной (эти персонажи изображены сидящими в центре композиции). На этом фоне разворачивается картина ритуального действа, в котором принимают участие реальные люди. Начало и конец композиции обрамлены фигурами женщин. Одна стоит, обратив свой взгляд внутрь комнаты, другая с задумчивым видом наблюдает за происходящим.