Народный эпос в творчестве М. Врубеля

Врубель все видел  по-своему. В таинственном мире его души рождались такие фантастические образы, что они, изображенные на полотне, поражали современников. Даже «сказочник» Васнецов восхищался его волшебной кистью: «Врубель пишет редкостными по красоте, истинно сказочными красками».Видеть в обыкновенном необыкновенное, в частном — общее, в обыденном — сокровенное; видеть то, чего иной не замечает, даже не заподозрит, — вот в чем смысл художественного видения. Первопричина его – влюбленность в окружающую действительность, способность к «натискам восторга», по выражению Врубеля. «Написать картину нельзя и не нужно, должно поймать ее красоту», — говорил Врубель. « Для него не существовало «неинтересных» предметов – с одинаковым увлечением мог он рисовать свою левую руку, архитектурный мотив, какую–нибудь деталь или же писать акварелью поставленный им самим натюрморт из гипсовой мужской маски, металлического рожка, висячего подсвечника и какой-то красной коробки», — писал современник художника Н. А. Прахов.

Характерная черта многих работ Врубеля – незаконченность, и далеко не всегда она объясняется тем, что он или не успел, или охладел, или был отвлечен другим. Это относится к многочисленным наброскам, вариантам, зарисовкам,  где при тщательном изображении костюма нет лица или глаз или зарисованы одни ноги или кусок ткани. Незаконченными остались такие капитальные вещи, как все варианты «Гамлета и Офелии», «Портрет К. Д. Арцыбушева», «Портрет С. И. Мамонтова», «Летящий Демон», «Сирень», «После концерта. Портрет Н. И. Забелы»; много раз переделывались панно с изображением времени дня, переписывался «Демон поверженный». Некоторые картины написаны поверх других, начатых. Создается впечатление, что художник ни одну из своих работ не считал завершенной. Он всегда был готов трогать, переделывать, начинать новое. В непрерывном переписывании «Демона поверженного», так поражавшем очевидцев, проявилась особенность его творческой манеры, которая отличала его и прежде, — предпочтение процесса результату. Готовый «опус» его не интересовал – важно было творить, импровизировать.

Врубель никогда не следовал правилу – работать над всеми  частями целого одновременно, а любил, как дети, начинать с какого-нибудь уголка, кусочка, разрабатывать его  детально, прежде чем переходить к  следующему, а следующее часто  так и оставлял еле тронутым, как бы говоря: « ну, и так далее». Тем самым эффекты незаконченности становились естественным элементом его эстетики.

Артистизм и техника, «тонкая работа», без приблизительности  – качества, которые вырабатывал  у своих учеников Чистяков, и умела ценить старая Академия, — развились у Врубеля в академические годы и остались в фундаменте его творчества. Можно рисовать сатиров, эльфов, кентавров, подводное царство – мир нереальный, фантастический, но нарисовать один цветок или самый обыкновенный стул, кровать, скомканную ткань так, чтобы и эти заурядные предметы выглядели чем-то волшебным, дано было только Врубелю.

У Врубеля был вкус к драгоценным фактурам: сын Прахова  вспоминает, что художник любил наблюдать  переливы драгоценных камней и блеск  металлов, писать старинную парчу и персидские ковры. Посещая ссудную кассу, в которую ювелиры отдавали в заклад драгоценные камни, Врубель любил «брать их кучкой в пригоршню и пересыпать из одной ладони в другую, любуясь неожиданными красочными сочетаниями». По свидетельствам современников «истинно сказочные» краски Врубеля сияли «точно драгоценными камнями», как «удивительной красоты изумруды, смарагды, опалы и рубины, обведенные каймой как бы расплавленного золота».

Что же касается художественных материалов, которыми пользовался Врубель, то, по многочисленным свидетельствам современников, он писал и рисовал «на чем и чем попало, что первое подвернется под руку» и не дорожил своими работами. Он мог в минуту досады без сожаления изорвать в куски одну из лучших в мировой истории акварелей – свою «Восточную сказку». Он не заботился о соблюдении технологии масляной живописи, работал самыми дешевыми масляными красками. Писал свои гениальные акварели на дешевом «соломенном» картоне, из-за чего краски теряли цвет, и тогда Врубель покрывал их таким густым слоем гуммиарабика, что через некоторое время работа превращалась в чешую растрескавшегося клея. В свою живопись Врубель вводил «бронзянку», достигая потрясающего живописного эффекта, но при этом жертвуя долговечностью работы. Так «Демон поверженный» сильно почернел, сиявшие когда-то краски на холсте потухли, бронзовый порошок, который был вкраплен в павлиньи перья, позеленел. Эти изменения в картине были вызваны еще и тем, что Врубель ежедневно переписывал «Демона». При наложении свежей краски поверх непросохших слоев масло прожухает, темнеет, теряет цвет. Краски первозданного «Демона» сегодня мы, к сожалению, можем только пытаться представить. Технологический «нигилизм» Врубеля не был исключительным явлением.

Врубель не примыкал ни к одному из современных ему течений, не создал своей школы, но по праву считался ведущим мастером нового искусства. Близкий к общеевропейскому стилю «модерн», Врубель развил собственную живописную систему, постоянно ее совершенствовал, не останавливаясь перед самыми смелыми формальными экспериментами, дробя форму, наполняя ее мерцающим светом, заряжая  импульсивным динамизмом. Благодаря этой совершенно индивидуальной системе Врубель наиболее остро и напряженно воплощает духовный кризис, постигший русскую культуру в пору безвременья, на сломе эпох. Не замыкаясь лишь в сфере художественно-эстетических проблем, Врубель бьется над неразрешимыми нравственными вопросами. Этапы этой постоянной душевной борьбы явственно отражаются в его произведениях и, прежде всего в главной теме его творчества – теме Демона. Известный романтический конфликт между мечтой и явью, между чувственным и сверхчувственным, Свободной волей и роком, нашел нового выразителя.

Искусство Врубеля не нашло и не могло найти прямых последователей, ибо это искусство было столь личностно, явилось такой напряженной проекцией душевной катастрофы художника, что и живописная система, созданная им, оказалась непереводимой на язык другой художественной индивидуальности. Творческий путь Врубеля потряс современников этой невиданной самоотдачей и стал символом судьбы романтического художника в буржуазном обществе.

В картинах Врубеля, связанных  с народным эпосом - «Богатырь», «Царевна-Лебедь», «Пан», «Морская царевна», «К ночи», - примечательно  глубокое философское осмысление сказочных образов. Художнику удалось удивительно тонко и мудро воплотить одну из особенностей, лежащих в основе народной поэзии,- мифологическое обожествление сил природы, их неразрывную и органическую связь с реальным миром. Сказочные персонажи Врубеля - плоть от плоти той среды, которая их окружает, и если присмотреться внимательно, мы вновь и вновь будем находить в их фантастическом облике причудливое повторение элементов окружающей природы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 2.  ТЕМА НАРОДНОГО ЭПОСА В ТВОРЧЕСТВЕ ВРУБЕЛЯ

2.1 Влияние  модерна на решение декоративных  панно.

 Летом в 1896 году  в  нижнем  Новгороде  открывалась  Всероссийская промышленная и сельскохозяйственная выставка с  Художественным  отделом при ней.

С.И. Мамонтов добился, чтобы два  больших  декоративных  панно  для художественного  павильона  были  заказаны  Врубелю.  Темы  выбрал  сам художник. На одной стене «Принцесса Грёза», как общая  всем  художникам мечта о прекрасном, а на противоположной стене «Микулу Селяновича», как выражение силы земли русской. Панно были больших размеров.

До наших дней  они  не  схоронились  –  только  «Принцесса  Греза», переведённая в  керамическую мозаику.  Судить  о  панно  можно  лишь  но сохранившимся  эскизам. «Принцесса Греза»навеяна пьесой французского поэта Э.  Ростана на сюжет старинной легенды. Трубадур Жоффруа прославлял  в прославлял  в песнях прекрасную Мелисанду, никогда не видя её; в последние годы жизни она является ему как сквозь сон, и он умирая поёт ей песню о ней.  Этот момент изображён Врубелем: море, ладья под парусами, гребцы,  умирающий трубадур и над ним склоняется призрачная царица его  мечты.  Композиция  заключена в полукруг и очень ритмична. «Микула Селянович» - русская былина, говорящая о  том,  как  пахарь Микула посрамил надменного  богатыря  Вольгу,  который хвалился  своей силой, но не смог поднять узелка  с сырой землёй.  Столкновение  двух героев Врубель показал как встречу двух эпических гигантов: один – само  спокойствие и уверенность, другой – волнение  и  ярость.  Эта  картина ошеломляющая по силе, движению, - она это вся красота.

На  эти декоративные панно повлиял в какой-то степени  модерн.

Модернизм с одной  стороны поддерживает молодые дарования, с  другой стороны – воскрешает забытое прошлое: возбуждает интерес к памятникам  русской живописи XVIII века, возобновляют  культ немецких  романтиков,  Гёте, Данте, возбуждает интерес к Софоклу,  занимаются  постановкой на  сцене Эвринида, возобновляют старинный театр. Так и в этих декоративных  панно возобновляется интерес к старине,  это  мы  видим  в  содержании.

 Изменился строй и порядок мыслей о моральных ценностях. Вместе  с  этим изменением был выдвинут вопрос о творческом отношении к  жизни:  прежде  творческий рост личности связывался с религиозным отношением  к  жизни;  но сама религия утратила способность соприкасаться с  жизнью. Сущность религиозного  восприятия  жизни  перешла  в   область художественного творчества.

Влечение к русскому сказочному фольклору,  к  национальным  истокам  возникло в те годы не у одного  Врубеля.  Вся  деятельность  художников  абрамцевского круга направлялась на  возрождение  русской  национальной  старины. Эта волна начинала подниматься ещё в 80е годы, начинался отлив  талантов от проблем сегодняшнего дня, которые казались  погружённые в глубины души, глубины истории, глубины фантазии.

Вся русская сказочная  и былинная тема у Врубеля  противостоит  теме Демона, как противоположный  полюс. В Демоне всё на пределе  напряжения,  всё драматично, а  здесь мягко. Трагедия интеллекта, потерявшего почву,  ту самую сырую землю, на которой крепко стоит Микула Селянович.  Демона  терзают неразрешимые вопросы о смысле бытия; персонажи народного эпоса ими не задаются.

Врубель вникал в первоисточники. Создавая, например «Богатыря»,  он  вживался  в  мир  былинных  сказаний.  Его   полотно   написано   почти  одновременно с  «Богатырями»  Васнецова.  В  сравнении  с  врубелевским  витязем  васнецовские  богатыри  кажутся  легковесными,   и   несколько  прозаическими. Врубель стремился ближе подойти к стилистике  фольклора.   Он создал своего богатыря – Илью Муромца огромным, восседающем на коне.

 Большая вереница сказочных произведений венчается двумя знаменитыми  картинами: «Царевна - лебедь» и «Пан». Обе написаны на переломе веков –  «Пан» в 1899ом, «Царевна - Лебедь» в 1900 году.  «Царевну - Лебедь» не все считают  шедевром,  но  «Пан»  единодушно  признаётся вершинной если не всего творчества Врубеля, то его сказочной сюиты.

             «Пана» Врубель написал за два – три дня. Толчком послужило чтение рассказа А. Франса «Святой Сатир».  И свою  картину художник  сначала назвал «Сатир», а после переименовал в «Пана».

  Картины созданные Врубелем в пятилетие 1896-1900  годов,  позволяют сделать  наблюдение  над  особенностями  его  стиля  и  художественного мышления. К произведениям на темы сказочного эпоса  примыкают  ещё  две картины, написанные в том же 1900 году, что и  «Царевна  -  Лебедь»,  - «Сирень» и «К ночи».

 Врубель в своих картинах поднимает образы над повседневностью, над обыденным духом жизни. А в картинах «К ночи» и «Сирень» больше,  чем  в  других произведениях художника отразилось живое ощущение природы полные  настроения.  А  в  таких  картинах  как  «Пан»,  «Царевна  -   лебедь», «Богатырь» врубелевский метод достижения  в  произведении  сплавленного единства реализма и фантастичности, претворения натуры в художественный  символ как бы приоткрывается и становится доступным.

2.2  «Богатырь» (1898)

Врубеля всегда привлекали персонажи народных былин, сказок. Его богатырь — могучий исполин. Он кажется неправдоподобно огромным, но именно такой непобедимый защитник народный, рождённый воображением наших предков, и должен быть героем сложенных в его честь былин и песен.

Только про такого доброго молодца можно было сказать, что он «вражескую силу бьёт, будто траву косит». У него простое крестьянское лицо: «жёлты кудри», как у славного Ильи Муромца, ясные небесно-голубые зоркие глаза. Конь богатырский под стать хозяину. Ходит-гуляет добрый конь «выше лесушки стоячего, ниже облака ходячего, мелки реченьки, озерки промеж ног пускает». Неколебимой горой поднялся богатырь над лесом; заросшие серым мхом ели невысоко тянутся у ног его коня. Нарядно облачение богатыря, его доспехи. На коне — богатая сбруя, пряжечки красна золота, стремена булатные — «не для красы-угожества — ради крепости». Невольно возникает мысль, что силу богатырю дает сама природа, сама матушка-Земля

Густая хвоя — тёмно-зелёная, золотистая, серая; стволы и вершины  деревьев, охваченные светом заходящего солнца; зоревые облака на темнеющем небе; изукрашенная одежда всадника; металлические доспехи; богатое убранство коня — всё на холсте соединяется в общий величавый узор, полнится мелодией былины.

 Врубель не иллюстрирует какую-либо былину, он ставит перед собой более сложную задачу. Его Богатырь – своеобразная гипербола, символ мощи. Художнику удалось найти пластическое выражение мысли о богатырском начале как о порождении могучих сил природы. Он проник в самую суть мировоззрения славян, воспринимавших себя в единстве со всеми формами одухотворяемой ими природы, а живописные приемы, найденные автором, также адекватны монументальному строю русских былин.

2.3 "Пан"(1899)

             Картина Пан единодушно признается вершиной если не всего творчества Врубеля, то его сказочной сюиты.

Низкий, над самым горизонтом стоящий полумесяц с его неясными очертаниями, каким он действительно  бывает только в летний период, прячась  за кустами и случайно показываясь  где-нибудь из-за большого пня или  кочки – одно из "открытий" Врубеля.