Закрепощение крестьян

крестьянин нуждался больше в ссуде, чем в земле; землевладелец  искал больше

работника, чем  арендатора. Этой обоюдной нуждой можно  объяснить одну запись

1647 г., когда крестьянская крепость уже упрочилась и из личной

превращалась в  потомственную: здесь не крестьянин дает обязательство не

уходить от помещика, а помещик обязуется не сгонять  крестьянина с его

старого обстроенного жеребья — иначе вольно ему, крестьянину, от помещика

«прочь отойти на все четыре стороны». Та же обоюдная нужда со временем под

давлением общей  переписи 1627 г. превратила крестьянские порядные из

договоров о пользовании  господской землей в сделки на обязательный

крестьянский труд, а право на труд стало основой власти над личностью, над

ее волей; да и  самая эта перепись была вызвана  потребностью казны перенести

податное поземельное  обложение с пашни на самого хлебопашца. В новом складе

хозяйственных отношений  стали мешаться прежние юридические  состояния:

холопы переходили в крестьянство, и, наоборот, дворовые принимались за

крестьянскую пашню, а пашенные крестьяне делали дворовое дело, и из этого

смешения вышла  крестьянская крепость. 

Писцовый наказ 1646 г. 
 

После Смуты срок сыска беглых крестьян был возвращен к 5 годам. При

таком коротком сроке  беглый легко пропадал для владельца, который не

успевал проведать  беглеца, чтобы вчинить иск о  нем. В 1641 г. дворяне

просили царя «отставить урочные лета», но вместо того была только удлинена

исковая давность для беглых крестьян до десяти лет, для вывозных до

пятнадцати. В 1645 г. в ответ на повторенное челобитье  дворян правительство

подтвердило указ 1641 г. Наконец, в 1646 г., предпринимая новую  общую

перепись, оно вняло  настойчивым ходатайствам дворянства и в писцовом наказе

этого года обещало, что «как крестьян и бобылей и  дворы их перепишут, и по

тем переписным книгам крестьяне и бобыли и их дети, и братья, и племянники

будут крепки и  без урочных лет». Это обещание и было исполнено

правительством  в Уложении 1649 г., которое узаконило возвращать беглых

крестьян по писцовым книгам 1620-х годов и по переписным 1646—1647 гг. «без

урочных лет».

Теперь бессрочно  укреплялось за землевладельцами все  крестьянское

население их земель и с неотделенными членами  крестьянских семейств. Личная

крестьянская крепость по договору, по ссудной записи, превращалась в

потомственное укрепление по закону, по писцовой или переписной книге; из

частного гражданского обязательства рождалась для  крестьян новая

государственная повинность. Доселе законодательство строило свои нормы,

собирая и обобщая  отношения, возникавшие из сделок крестьян с

землевладельцами. Писцовым наказом 1646 г. оно само давало норму, из

которой должны были возникнуть новые отношения хозяйственные  и юридические.

Уложению 1649 г. предстояло их направить и предусмотреть. 

В первые десятилетия XVII в. когда уже действовали все  экономические

условия неволи владельческих  крестьян, не была еще найдена юридическая

норма, которая  закрепила бы эту фактическую  неволю, превратив ее в

крепостную зависимость. Крестьянин, рядясь с землевладельцем  на его землю

со ссудой от него сам отказывался в порядной записи навсегда от права

какими-либо способами  прекратить принимаемые на себя обязательства.

Внесение такого условия в порядную и сообщило ей значение личной крепости. 

Итак, законодательство до середины XVII в. не устанавливало

крепостного права. Крестьян государственных и дворцовых  оно прикрепляло к

земле или к  сельским обществам по полицейско-фискальным соображениям,

обеспечивая податную их исправность и тем облегчая действие круговой

поруки. Крестьян владельческих оно ни прикрепляло  к земле, ни лишало права

выхода, т. е. не прикрепляло  прямо и безусловно к самим  владельцам. Но

право выхода и  без того уже очень редко действовало  в своем первоначальном

чистом виде: уже  в XVI в. под действием ссуды оно  начало принимать формы,

более или менее  его искажавшие. Законодательство имело  в виду только эти

формы вырождения крестьянского права, следило за их развитием и против

каждой ставило  поправку с целью предупредить вред, каким она грозила казне

или общественному  порядку. Вследствие неоплатной задолженности  крестьян при

усилении переселенческого движения учащались крестьянские побеги и

запутывались иски о беглых: усиливая меры против беглых и их приема,

правительство законами об исковой давности старалось ослабить и упорядочить

иски и споры  из-за беглых. Право вывоза вызывало беспорядки и запутанные

тяжбы между землевладельцами: вывоз был стеснен чиновной классификацией

отказчиков и  согласием владельца, у которого отказывали крестьян. Судебник

1550 года дозволял  крестьянину продаваться с пашни  в холопство, лишая казну

податного плательщика, указы 1602 и 1606 гг. установили вечность

крестьянскую, безвыходность  тяглого крестьянского состояния. Так

крестьянин, числясь  по закону вольным со своим устарелым  правом выхода, на

деле был окружен  со всех сторон, не мог уйти ни с отказом, ни без отказа,

не мог по своей  воле ни переменить владельца посредством  вывода, ни даже

переменить звания посредством отказа от своей свободы. В таком положении

ему оставалось только сдаться, но такое решение крестьянский вопрос получил

несколько позднее, с принятием Соборного Уложения 1649 г. 

Соборное  Уложение 1649 года 
 

Мы определили, что мелкопоместные дворяне не могли эномическими

средствами удержать на своих землях крестьян. По этой причине  они упорно

добивались отмены урочных лет и окончательного прикрепления крестьян к

земле. Осенью 1948 г. в Москве открылся Земский собор, а в январе 1649 г.

комиссия Н.И. Одоевского представила собору новый кодекс законов,

получивший наименование Соборного Уложения. Как значилось  в царском наказе

составители Уложения должны были следовать апостольским правилам и законам

«греческих царей» (Византийскому кодексу). Но все же их главная задача

состояла в том, чтобы упорядочить законы, изданные в России при новой

династии, и вместе с тем удовлетворить требования сословий, выдвинутые в

дни мятежа в Москве. В отличие от предыдущих рукописных Судебников Уложение

было первым печатным сводом законов. Его издали в количестве 2000

экземпляров (огромный тираж по тем временам) и разослали  по городам.

Уложение 1649 г. служило  основным сводом законов России вплоть до 1830 г. и

было главным  инструментом установления усиления и  сохранения доминирующей

политической системы.

По ходатайству  служилых людей «всех городов» Земский  собор принял

закон, по которому землевладельцы получали право искать своих крестьян и

возвращать их на свои земли без ограничения  срока давности. Основной

документацией, удостоверяющей принадлежность крестьян землевладельцу были

признаны писцовые книги, составленные в 1626 г. «А отдавать беглых крестьян

и бобылей из бегов, – значилось в Уложении 1649г., –  по писцовым книгам

всяких чинов  людем без урочных лет».

За время после  валовой описи произошла смена поколений. Но это не

имело существенного  значения. Дворяне получили возможность  вернуть не

только крестьянина, записанного в книги, но и его  сыновей и внуков.

Возврату подлежала  вся семья крестьянина вместе со всем нажитым имуществом.

Уложение впервые  вводило суровое наказание (вплоть до торговой казни и

тюремного заключения сроком на год) за поселение у себя беглых крестьян.

Виновный землевладелец  должен был платить по 10 р. за каждый год

укрывательства  чужого крестьянина. (При расчете исходная оценка составляла

4 руб. «за голову»  крестьянина и 5 руб. за «глухой»  живот – неописанное

имущество крестьянина).

Соборное Уложение окончательно сформировало систему  государственного

крепостного права  в России. Для поддержания государственного фонда земель

законодатели запретили  землевладельцам переводить крестьян с поместных

земель на вотчинные.

По этому же Соборному Уложению устанавливались  наследственность

крепостного состояния  и право землевладельца распоряжаться  имуществом

крепостного крестьянина. Землевладельцам запрещалось насильно лишать

крестьянина имущества, но долги несостоятельного землевладельца погашались

за счет его  крестьян и холопов.

Соборное Уложение обязывало дворян осуществлять полицейский  надзор за

крестьянами, собирать с них и вносить в казну подати, отвечать за

выполнение ими  государственных повинностей. Крестьяне  лишались права

самостоятельно  отстаивать свои интересы в суде.

Законодательное признание податной ответственности  землевладельцев за

своих крестьян было завершительным делом в юридической постройке крепостной

неволи крестьян. На этой норме помирились интересы казны и землевладельцев,

существенно расходившиеся. Частное землевладение стало  рассеянной по всему

государству полицейско-финансовой агентурой государственного казначейства,

из его соперника  превратилось в его сотрудника. Примирение могло состояться

только в ущерб  интересам крестьянства. В той  первой формации крестьянской

крепости, какую  закрепило Уложение 1649 г., она еще  не сравнялась с

холопьей, по нормам которой строилась. Закон и практика проводили еще хотя

и бледные черты, их разделявшие: 1) крепостной крестьянин оставался

казенным тяглецом, сохраняя некоторый облик гражданской  личности; 2) как

такового, владелец обязан был обзавести его земельным  наделом и

земледельческим инвентарем; 3) он не мог быть обезземелен  взятием во двор,

а поместный и  отпуском на волю; 4) его животы, хотя и находившиеся только в

его подневольном обладании, не могли быть у него отняты «насильством», по

выражению Котошихина; 5) он мог жаловаться на господские поборы «через силу

и грабежом» и  по суду возвратить себе насильственный перебор. Плохо