Усиление государственного аппарата и режима личной власти Николая I

ВВЕДЕНИЕ

Великий философ  Н.А. Бердяев образно, но достаточно точно заметил, что «...к XIX веку Россия оформилась в огромное, необъятное мужицкое царство, закрепощенное, безграмотное, но обладающее своей народной культурой, основанное на вере, с господствующим дворянским классом, ленивым и малокультурным, нередко утерявшим религиозную веру и национальный образ, с царем наверху, в отношении к которому сохранилась религиозная вера, с сильной бюрократией и очень тонким и хрупким культурным слоем». [4]

Актуальность, цели и задачи настоящей контрольной  работы определяются следующими положениями.

Крепостное право  – уникальная в своем роде система  просуществовало необычно долго, в  нем многие видели причины отсталости России, против него выступали ярчайшие представители своего времени. Известно, что около 90% населения Российской Империи составляли крестьяне, значительная их часть была в крепостной зависимости, учитывая это можно говорить, что  история Российского крепостного  права – суть история России.

Проблема крепостничества  и крепостного права в России является одной из наиболее сложных в отечественной историографии. В. О. Ключевский считал крепостное право «сложным институтом, который трудно поддается точному определению». В дореволюционной историографии сосуществовали «указная» и «без указная» теории возникновения и утверждения крепостного права.

С тех пор, как  в 1858 г. было разрешено трактовать в  печати крестьянский вопрос, мнения по поводу отмены Юрьева дня и закреплении  крестьянина на земле осложнились. В споре приняли участие все  видные представители науки: Погодин, Аксаков, Беляев, Энегельман, Ключевский, Дьяконов, Милюков и многие другие.

1. Усиление государственного аппарата и режима личной власти Николая I.

Новая власть вступила в жизнь не совсем гладко, под  угрозой переворота и "ценой крови  своих подданных". В XVIII в. перевороты иногда удавались, и создаваемая  ими власть получала тот или иной характер, то или иное направление  в зависимости от условий минуты. Теперь, в 1825 г., попытка переворота не удалась, но тем не менее она оказала влияние на новую власть. Подавив оппозицию, желавшую реформ, правительство само стремилось к реформам и порвало с внутренней реакцией последних лет императора Александра. Став независимо от заподозренной дворянской среды, правительство пыталось создать себе опору в бюрократии и желало ограничить исключительность дворянских привилегий. [2]

НИКОЛАЙ I (1796-1855), император  с 1825, третий сын императора Павла I, почетный член Петербургской АН (1826). Вступил на престол после внезапной  смерти брата – императора Александра I. Подавил восстание декабристов. При Н. I усилена централизация  бюрократического аппарата, создано  Третье отделение, издано Полное собрание законов и составлен Свод законов Российской империи, введены новые цензурные уставы (1826, 1828). Неоднократно созывались секретные комитеты для обсуждения вопроса об отмене крепостного нрава, однако их работы не имели последствий. Получила распространение официальной народности теория. [3]

Николай закрыл отдел знаменитого Аракчеева и явил полное свое равнодушие к мистицизму и религиозному экстазу. Настроение при дворе резко изменилось по сравнению с последними годами Александрова царствования. Одновременно с отдельными мерами в разных отраслях управления был в конце 1826 г. учрежден под председательством Кочубея особый секретный комитет (известный под названием "Комитет 6-го декабря 1826 г.") для разбора бумаг императора Александра и вообще "для пересмотра государственного управления". Работая в течение нескольких лет, этот комитет выработал проекты преобразования как центральных, так и губернских учреждений, а кроме того, приготовил обширный проект нового закона о сословиях, в котором предполагалось, улучшение быта крепостных. Закон о сословиях был внесен в Государственный совет и им одобрен, но не был обнародован вследствие того, что революционные движения 1830 г. на Западе внушили страх перед всякой реформой. С течением времени лишь некоторые меры из проектов "Комитета 6-го декабря 1826 г." были осуществлены в виде отдельных законов. Но в целом труды комитета остались без всякого успеха, и реформа, проектированная им, не удалась. [2]

Чтобы поправить действие правительственного механизма, составлена была комиссия, известная под именем сенатора Энгеля. Комиссия должна была выработать проект нового судебного устройства. Выработанный проект отличался очень либеральными началами: уничтожалось тайное канцелярское производство, вводилась несменяемость судей и более строгое распределение судебных дел от административных. Для того чтобы существующий порядок действовал правильно, надо было дать учреждениям строгий кодекс. Николай учредил при себе особое отделение Собственной канцелярии и в руководители дела призвал лицо, М. М. Сперанского. Сперанскому поручено было составление свода законов. В 1826 г. был издан сборник «Полное собрание законов Российской империи». До сих пор это полное собрание материалов остается основным для истории русского законодательства. Это полное собрание законов он и положил в основание действующих законов; из различных указаний он брал годные к действию узаконения, облекал их в краткие статьи, применяясь к тексту подлинника, и со ссылками на источник эти статьи расположил в систематическом порядке, сводя их в особые уставы. Так составился «Свод законов Российской империи», изданный в 1833 г. в 15 томах. В большей части своего состава этот памятник доселе остается действующим кодексом. Свод законов составился из 42 тыс. статей; это слишком много законов, чтобы знать их; обилие законов есть главный недостаток свода.

Все это время было эпохой необозримого количества комитетов  и комиссий, которые создавались  для каждого нового государственного вопроса. Руководя важнейшими делами, входя в их рассмотрение, император должен был иметь собственную канцелярию; такая канцелярия и создана была четырьмя отделениями под таким названием - Собственная его величества канцелярия, существующая и доселе, только не в полном комплекте отделений. Первое отделение подготовляло бумаги для доклада императору и следило за исполнением высочайших повелений; второе отделение образовалось из бывшей комиссии составления законов, занималось кодификацией законов и состояло под управлением Сперанского; третьему отделению поручены были дела высшей полиции под управлением начальника, который был вместе и шефом жандармов; четвертое отделение управляло благотворительными воспитательными заведениями. При Николае существовало даже пятое отделение собственной канцелярии - для подготовки нового порядка управления и государственных имуществ.

Внешне в николаевской России все было в порядке. Армия  блистала на военных смотрах и  маневрах. Бюрократический аппарат  исправно увеличивался в масштабах: новый император усилил власть и  значительно увеличил аппарат собственной  канцелярии, создал корпус жандармов. Сам император вынужден был признавать рост взяточничества, казнокрадства  и вопиющей некомпетентности бесконтрольного  чиновничества. Император при всей его фантастической старательности и работоспособности не мог проконтролировать  деятельность госаппарата, хотя в первые годы царствования пытался поставить  его чуть ли не под свой личный надзор. [4]

2. Социально-экономическая  политика

Николай, однако, пытался  ввести в своей империи некоторые  материальные и социальные улучшения. В 1837 г. была проведена первая русская железная дорога из Петербурга в Москву. Были возобновлены работы по канализации Волги и Дона, улучшена навигация по Днепру. Николай осуществил идею своей бабки, великой Екатерины: создать вроде третьего сословия под названием «почетных граждан», пользующих теми же правами, что и купцы первой «гильдии». «Почетные граждане» могли составляться из художников, имевших аттестат Академии художеств, и из лиц, имевших свидетельство о среднем образовании или университетский диплом.

Суровая цензура наблюдала  на границе и внутри империи за литературными произведениями. Недоверие  к немецкой философии дошло до запрещения преподавания философии  в университетах. Преподавание философии  было доверено духовенству и стало  тем самым как бы отраслью богословия. Суровая система паспортов, придирки полиции, запретительная система таможенных пошлин, пограничная цензура –  все это привело к тому, что  Россия казалась отделенной от остальной  Европы как бы китайской стеной. [5]

Император Николай наследовал от времени Александра большое расстройство финансовых дел. Борьба с Наполеоном и действие континентальной системы  окончательно потрясли государственное  хозяйство России. Усиленные выпуски  ассигнаций были тогда единственным средством покрывать дефициты, из года в год угнетавшие бюджет. В  течение десяти лет (1807—1816) было выпущено в обращение более 500 млн. руб. бумажных денег. Не мудрено, что курс бумажного  рубля за это время чрезвычайно  упал: с 54 коп. он дошел до 20 коп. и только к концу царствования Александра поднялся до 25 коп. Так и укрепился обычай вести двоякий счет деньгам: на серебро и ассигнации, причем один серебряный рубль стоил приблизительно 4 ассигнационных. В государстве не существовало устойчивого курса ассигнаций; само правительство не могло установить его и сладить с произвольной расценкой денег. Таким образом, в один и тот же день, в одном и том же месте приходилось считаться с трояким курсом бумажных денег. Попытки правительства уменьшить количество ассигнаций не привели к хорошему результату.

Министром финансов при императоре Николае был ученый-финансист  генерал Е. Ф. Канкрин, известный своей бережливостью и умелой распорядительностью. Ему удалось составить в государственном казначействе значительный запас золота и серебра, с которым можно было решиться на уничтожение обесцененных ассигнаций и на замену их новыми денежными знаками. Помимо случайных благоприятных обстоятельств (большая добыча золота и серебра), образованию металлического запаса помогли выпущенные Канкриным "депозитные билеты" и "серии". Особая депозитная касса принимала от частных лиц золото и серебро в монете и слитках и выдавала вкладчикам сохранные расписки, "депозитные билеты", которые могли ходить как деньги и разменивались на серебро рубль на рубль. Соединяя все удобства бумажных денег с достоинствами металлических, депозиты имели большой успех и привлекли в депозитную кассу много золота и серебра. Такой же успех имели и "серии", т. е. билеты государственного казначейства, приносившие владельцу небольшой процент и ходившие как деньги с беспрепятственным разменом на серебро. Депозитки и серии доставляли казне ценный металлический фонд, в то же время приучали публику к новым видам бумажных денежных знаков, имевших одинаковую ценность с серебряной монетой.

Меры, необходимые для  уничтожения ассигнаций, составили  предмет долгого обсуждения, в  котором деятельное участие принимал, Сперанский. Было решено (1839) объявить монетной единицей серебряный рубль  и считать его "законною мерою  всех обращающихся в государстве  денег". Металлический запас и  был необходим для того, чтобы  произвести этот выкуп ассигнаций и  чтобы иметь возможность поддержать размен новых кредитных билетов. С уничтожением ассигнаций денежное обращение в государстве пришло в порядок: в употреблении была серебряная и золотая монета и равноценные этой монете бумажные деньги. [2]

Одной из особенностей николаевского  правления была страсть императора назначать на самые разнообразные  должности военных. Генералы управляли  народным просвещением, духовным ведомством, губерниями и городами. Но дисциплины и порядка в чиновничьих делах  от этого не прибавлялось. Не была готова высшая власть и к тому, что разночинная  интеллигенция начала вытеснять  дворян из сферы управления и культуры. Растет интеллигенция, причем в массе  своей она пополняется из малообеспеченных слоев населения: мелких чиновников, отставных солдат, мещан. Отсутствие у российских интеллигентов возможности  участвовать в политическом и  социальном творчестве в условиях самодержавного государства, нетерпимость властей  к свободной мысли, равнодушие правительства  к темноте и невежеству социальных низов приводили к тому, что  для демократически настроенной  части интеллигенции характерным  становилось социальное и политическое отчуждение от государства, ненависть к власти. Огромное большинство населения империи вплоть до начала XX в. составляло неграмотное в массе своей крестьянство, чье мировоззрение и психологический облик резко контрастировали с идеями и культурой относительно немногочисленной интеллигенции. Даже в 60-е гг. XIX в. грамотность сельских жителей в стране составляла не более 5% населения.

Указы, запрещавшие разночинцам  заниматься предпринимательством и  торговлей, повторялись правительством до начала 60-х гг. XIX в. Правительство  боялось, чтобы кто-то составил экономическую  конкуренцию дворянству. Но дворянство в первой половине века, привыкнув  к привилегиям, дарованным ему Жалованной грамотой, все более неохотно шло  на государственную службу, тем более  на незначительные должности. Страна нуждалась  в педагогах и юристах, художниках и журналистах, врачах и инженерах. И в эти сферы все чаще шли люди, для которых знания и профессиональные навыки были единственной возможностью прокормиться. В середине века состав интеллигентов-разночинцев все более меняется. Их ряды пополняются за счет купечества, разоряющегося дворянства. В стране складывается и буржуазия, в основном тоже за счет купечества. Крепостническая эксплуатация селян возрастала, но она не успевала за ростом крестьянского производства, за развитием и усложнением крестьянских занятий и промыслов. Важным источником происхождения буржуазии было и российское дворянство.

Для резкого усиления темпов развития экономики, помимо буржуазии, требовалась и другая составная  часть процесса — пролетариат. Основным источником его пополнения также  стало российское крестьянство. Это  было естественно, ведь крестьяне, обладавшие поистине нищенскими наделами (не более 3 десятин) составляли около 30% хозяйств. В городах «пролетаризация» страны коснулась прежде всего мещанства, но эти процессы приобрели динамику лишь после середины века. [4]

По закону 1831 г. дворянству предоставлено было право выбирать председателей обеих палат. Общий суд и несословный, в губернии отдан был в распоряжение дворянства, но зато было ограничено право участия дворянства в губернском управлении установлением ценза. Положение 1831 г. точнее определяло участие дворян в съездах и выборах: именно, одни дворяне могли участвовать в съездах с голосом, другие - без голоса. Право участвовать с голосом имел потомственный дворянин, достигший 21 года, имевший недвижимую собственность в губернии, получивший на действительной службе по крайней мере чин 14-го класса или служивший три года по дворянским выборам, вот главные условия. Не удовлетворявшие им потомственные дворяне участвовали в съездах без голоса. Притом и право голоса было двоякое: одни дворяне подавали голос во всех делах, обсуждавшийся в собрании, другие во всех, кроме выборов; право участвовать во всех делах и в выборах предоставлено было потомственным дворянам, которые имели в губернии не менее 100 душ крестьян или не менее 3 тыс. десятин удобной, хотя и незаселенной, земли. Законом 1837 г. усложнено было устройство земской полиции, как известно, руководимой дворянством. Исправник, начальник уездной полиции, действовал по-прежнему, но каждый уезд разделен на станы, и во главе стана поставлен был становой; становой - коронный чиновник, который назначается губернским управлением только по рекомендации дворянского собрания. Принимая во внимание все перемены, внесенные в губернское управление, следует сказать, что влияние дворянства на местное управление не было усилено; расширено было участие, но вместе и ослаблено введением цензов. До сих пор дворянство было руководящим классом в местном управлении; со времени издания законов 1831 и 1837 гг. дворянство стало вспомогательным средством коронной администрации, полицейским орудием правительства. Все дела велись канцелярским порядком, через бумагу; палаты и канцелярии должны были чинить исполнение. Непрерывный бумажный поток, лившийся из центра в губернии, наводнял местные учреждения, отнимал у них всякую возможность обсуждать дела; все торопились очищать их: не исполнить дело, а «очистить» бумагу - вот что стало задачей местной администрации; все цели общественного порядка, который охранялся администрацией, все свелись к опрятному содержанию писаного листа бумаги; общество и его интересы отодвинулись перед чиновником далеко на задний план. Все управление представляло громадный и не совсем правильный механизм. Таким образом, руководство делами уходило с центра вниз; каждый министр мог только, посмотрев на всю эту громадную машину государственного порядка, махнуть рукой и предоставить все воле случая; настоящими двигателями этого порядка стали низшие чиновники, которые очищали бумаги. Этот недостаток и выражен был самим наблюдательным императором, который сказал раз, что Россией правит не император, а столоначальники. Такой вид представляло здание бюрократизма, как оно было поставлено в это царствование, т. е. как оно было тогда завершено.