Татарская периодическая печать в начале XX века

Федеральное агентство по образованию

Казанский государственный технологический университет

Контрольная работа

По курсу «История Татарстана»

Казань 2010 г.

Содержание:

1.   Татарская периодическая печать в начале XX века……………………………….…3

2. Ш. Марджани: ученый, мыслитель и просветитель………………………...…..……6

3. Объяснить смысл понятия « интернационализм»…………………………………..12

Список используемой литературы…………………………………………………..….13

1.                  Татарская периодическая печать в начале XX века.

Возникновение татарской периодической печати.

Начиная с первой четверти XIX века, в связи с традиционно высоким уровнем грамотности среди татарского населения, наиболее прогрессивные представители татарской и русской интеллигенции предпринимали многочисленные попытки добиться разрешения властей на печатание газеты на татарском языке.

Первая безуспешная попытка получить разрешение на издание татарской газеты была сделана в 1808 году профессором Казанского университета И. И. Запольским. Царское правительство отказалось дать ему согласие на издание газеты. В 1834 году с просьбой к попечителю Казанского учебного округа М. Н. Мусину-Пушкину разрешить издание газеты «Бахр-уль-ахбар» («Море новостей») обратился студент восточного факультета университета М. Г. Никольский. Несмотря на поддержку профессора А. Казем-Бека, разрешение получить не удалось.

В 1870 годах ходатайство об издании газеты «Тан йолдызы» («Утренняя звезда») возбуждает татарский просветитель Каюм Насыри. Безрезультатно. Учёный был вынужден ограничиться выпуском ежегодных календарей, которые стали, в определённом смысле, первым периодическим изданием на татарском языке. В 1880 годы вопрос о татарской газете поднимался Г. Ильясовым (Ильяси), одним из зачинателей татарской драматургии, а в 1890 годы — писателем и публицистом Загиром Бигиевым. Эти попытки также не увенчались успехом. Царское правительство неизменно отвечало отказом, ссылаясь то на отсутствие высшего и среднего образования у рекомендуемых редакторов из татар, то на невозможность организовать систематический контроль над изданиями на татарском языке.

Однако татарская интеллигенция упорно продолжала добиваться цели. В 1892 году инспектор Казанской учительской школы Шахбазгарей Ахмеров, имевший университетское образование, подаёт в Управление печати в Петербурге ходатайство об издании газеты «Казань». В ответ на это он получает порицание за попытку заниматься издательским делом состоя одновременно на государственной службе.

В 1899 году попытку открыть в Оренбурге типографию для издания газеты и книг на татарском языке сделали братья Шакир и Закир Рамиевы. В 1902 году их усилия наткнулись на категорический отказ со стороны правительства. В 1903 году педагог Хади Максудов ещё раз ставит вопрос об издании газеты под названием «Йолдыз» («Звезда»). Министерство внутренних дел сочло эту затею «нецелесообразной». В 1904 году он специально едет в столицу, добивается приёма у министра внутренних дел и оставляет ему новое прошение. И опять — безрезультатно. В начале 1905 года в г. Уральске с таким же ходатайством выступили просветитель Камиль Мутыги-Тухватуллин и знаменитый поэт Габдулла Тукай. Снова безрезультатно.

Лишь после революции 1905 года, наконец, возникают предпосылки для возникновения татарской периодической печати. 2 сентября 1905 года в Петербурге вышел первый номер еженедельной газеты «Нур» («Луч»). Она стала самой первой газетой на татарском языке.

Татарская печать начала XX века.

С началом Русской революции 1905—1907 годов началось взрывообразное развитие татарской периодической печати. Татарские газеты и журналы стали издаваться во многих городах Российской империи где более или менее компактно проживало татарское население: в Казани, Москве, Петербурге, Уфе, Оренбурге, Уральске, Астрахани и некоторых других городах. Среди татарского населения уровень грамотности на родном языке был довольно высок, что создало благотворные условия для быстрого развития типографского дела и книгопечатания. Татарские газеты и журналы печатались на арабском шрифте. Они охватывали широкий спектр идеологических уклонов — от реакционно-клерикальных до революционно-радикальных. Из-за цензуры, гонений правительства и финансовых трудностей, многие из них существовали лишь недолгое время и выходили нерегулярно.

Татарскую периодику начала XX века можно классифицировать по трём основным критериям: географическому, хронологическому и идеологическому.

С географической точки зрения, основным центром татарской периодики была Казань. Самой первой казанской газетой на татарском языке стала «Казан мохбире» («Казанский вестник»). Эта либеральная газета начала выходить 29 октября 1905 года. Официальным издателем её был адвокат Саидгарей Алкин, один из основателей партии татарской буржуазии «Мусульман иттифакы» («Союз мусульман»). Несколько месяцев спустя начала издаваться вторая казанская газета «Йолдыз» («Звезда»), а 1 февраля 1906 года — третья газета «Азат» («Свободный»), в которой сотрудничали выдающиеся деятели татарской культуры Галиаскар Камал и Гафур Кулахметов. В Петербурге в 1906 году начала выходить газета «Ульфат» («Дружба») под редакцией Рашида Ибрагимова. В 1913 года в Петербурге начала издаваться третья татарская газета города — «Ил» («Страна»). В 1914 году эта газета переместилась в Москву, где с 1915 года начала выходить ещё одна газета — «Суз» («Слово»), позже переименованная в «Безнен юл» («Наш путь»). В Оренбурге с января 1908 года выходил литературный журнал «Шура» («Совет»), издателем которого был золотопромышленник и известный татарский поэт Закир Рамиев (Дэрдмэнд). Там же, в 1907 году, начала выходить социал-демократическая газета «Урал», издателем которой был большевик Хусаин Ямашев. Города Оренбург и Уральск играли особую роль в издательском деле, так как в татарских типографиях этих городов вышли в свет первые номера газет или первые экземпляры книг практически всех тюркоязычных народов Средней Азии, так как до революции 1917 года у этих народов не было своего книгопечатания, своих типографий и своих газет. В связи с деятельностью выдающегося татарского общественно — политического деятеля Гаяза Исхаки, некоторые татарские газеты также выходили в Берлине, Варшаве, Харбине и других городах, удовлетворяя нужды татарской эмиграции.[1]

С идеологической точки зрения, татарские газеты и журналы включали в себя широкий спектр, противоположными полюсами которого были кадимизм и джадидизм. Кадимисты (консерваторы) — это противники всех новшеств, зачастую одержимые чувством религиозного фанатизма, сторонники схоластики и догматизма. Джадидисты — представители либерального культурно-реформаторского движения, придерживавшиеся прогрессивных, светских убеждений. Одним из наиболее консервативных журналов кадимистского толка считается «Дин вэ магишат» («Религия и жизнь»), издававшийся муллой Вали Хусаиновым и придерживавшийся откровенно клерикальных позиций. Журнал начал выходить 31 декабря 1906 года в Оренбурге. На противоположном идеологическом полюсе находилась еженедельная газета джадидистского толка «Эль-ислах» («Реформа»), которая выходила под эгидой комитета шакирдов Казани и выступала за реформу мусульманской школы.

Хронологически, история татарской периодики начала XX века охватывает период между 1905 и 1917 годом. По широте охвата и разнообразию представленных мнений, периодика этого периода во многом превосходила татарскую прессу советского периода. Многие газеты выходили лишь в течение короткого времени и потом бесследно исчезали или возникали снова под другими названиями. Если в 1905—1908 годах татарская периодика переживала своего рода бум, то несколькими годами позже жесточайшая реакция привела к закрытию многих татарских печатных органов, особенно либерального и социал- демократического направления. Например, из выходивших после 1905 года в той или иной степени либеральных татарских газет и журналов к концу 1911 года сохранились лишь «Йолдыз» в Казани, «Вакыт» («Время») и «Шура» в Оренбурге и «Идель» («Волга») в Астрахани.

Татарская печать советского периода.

Первая четверть ХХ столетия была «золотым веком» татарской периодики, после которого наступил этап резкого упадка. Если в период между 1905 и 1917 годом любой татарский промышленник или купец, несмотря на необходимость получения разрешения от губернских властей, мог начать выпуск газеты в любом городе России, то в советский период вопрос о выпуске газет решался исключительно партийными и советскими чиновниками, которые, обычно, не видели никакой необходимости печатания татарских газет, особенно вне Татарии. А так как более двух третей всех татар проживало вне Татарии, доступ большинства татар к газетам на родном языке был серьёзно ограничен.

Упадок периодической печати на татарском языке в советский период коснулся содержания, тиража и географического распространения газет и журналов. Если после Русской революции 1905—1907 годов татарские газеты выходили во многих городах России, где компактно проживали татары, то в советский период татарские газеты выходили лишь в Татарии и Башкирии (если не считать небольшого числа районных газет в соседних регионах и республиках, тиражи которых не превышали нескольких тысяч экземпляров). Если до революции содержание татарских газет и журналов представляло собой целую гамму идеологических уклонов — от праворадикальных до леворадикальных — то в советское время вся периодика выражала лишь коммунистическую идеологию. Советские газеты непропорционально огромное время уделяли промышленности и сельскому хозяйству и почти ежедневно на первых страницах газет были фотографии комбайна или трактора, передовой доярки или знатного механизатора. Татарские газеты, как правило, состояли из репортажей об очередных успехах советских тружеников и перепечаток статей из центральных московских газет по различным злободневным темам внутренней и международной жизни.

По сравнению со среднеазиатскими народами, для которых большевистская революция впервые в их истории открыла возможность издания газет на родном языке, татары, в области периодики, потерпели большой урон от революции. Отчасти это было связано с тем, что Татария была автономной, а не союзной республикой. Союзным республикам «по штату» полагалось иметь довольно значительное количество газет и журналов, тогда как автономии имели право лишь на очень скромный арсенал периодики. Так, вплоть до начала 1980ых годов, в Татарии, по существу, выходила лишь одна крупная газета на татарском языке — «Социалистик Татарстан» («Социалистический Татарстан»), два татарских общественно-политических и литературно-художественных журнала — «Казан Утлары» («Огни Казани») и «Азат Хатын» («Свободная женщина»), а также детский журнал «Ялкын» («Искра»), которые, по подписке, были также доступны и некоторой части татар вне своей республики. На районном уровне мизерными тиражами выходили более мелкие газеты местного масштаба. В отличие от Татарской АССР, каждая союзная республика имела право на издание нескольких газет с крупными тиражами, а также множества специализированных журналов по самым различным темам — от нумизматики и шахмат до спорта и науки. Таким образом, татарский народ, который до революции внёс большой вклад в дело просвещения и распространения грамотности среди тюркоязычных народов Средней Азии, в советское время значительно отстал от этих же народов как по тиражам газет и журналов, так и по тиражам книг.

В советские годы, по инициативе КПСС, были проведены две реформы алфавитов тюркоязычных народов СССР, в ходе которых произошёл переход сначала от арабского шрифта к латинскому (в 1928 году), а затем к кириллице (в 1938 году). В результате этих перемен была серьёзно нарушена культурная преемственность поколений, так как вся дореволюционная литература и периодика на арабском шрифте стала, по существу, недоступной для молодого поколения.

2.      Ш. Марджани: ученый, мыслитель и просветитель.

    Шигабутдин ибн Багаутдин ибн Субхан ибн Абд-ал-Карим ал-Казани ал-Марджани родился по новому стилю 16 января 1818 г. в селе Ябынчи нынешнего Арского района Татарской АССР.

         Начальное образование Ш. Марджани получил в медресе своего отца, в деревне Ташкичу. Это медресе в свое время было довольно известным в Казанском крае. Не случайно Абдуссалям ибн Урай, учитель Батырши, стоявшего во главе освободительного движения татаро-башкирских крестьян в XVIII в., был мударрисом этого медресе.

    Ш. Марджани не ограничивался изучением предметов, преподаваемых в медресе, он часто засиживался в домашней библиотеке, прилагая немалые усилия для понимания арабских и персидских книг.

    Склонность серьезно размышлять о прочитанном, стремление выяснить истинное положение вещей замечается у Ш. Марджани с юношеских лет. Так, биографы отмечают, что уже в 15 лет он задавал учителям такие вопросы, ответить на которые было далеко не просто. В поисках удовлетворительного ответа он читает произведения различных авторов и, обнаруживая расхождения в толковании одних и тех же положений, стремится доискаться истины.

    С 17 лет Ш. Марджани принимает участие в преподавании в медресе своего отца и, будучи неудовлетворенным учебником по морфологии персидского языка, сам берется за его составление.

    В эти же годы он проявляет интерес к исследованию древностей, читает надписи на надмогильных камнях, находящихся невдалеке от родной деревни.

Бухара.

По сложившейся традиции медресе г. Бухары в первой половине XIX века в силу отсутствия у татар светских учебных заведений являлись своеобразными "лицеями" и "благородными пансионами" для детей более или менее зажиточных татар. И, естественно, родители Ш. Марджани, желая продолжить образование сына, в 1838 году отправили его с попутным торговым караваном на учебу в Бухару.

    Это путешествие, длившееся около семи месяцев, помогло ему познакомиться с жизнью различных народов, расширило в какой-то мере кругозор будущего уче-ного. Впоследствии, он говорил своим ученикам, что географию начал изучать по пути в Бухару.

        С приездом в Бухару в декабре 1838 г. Ш. Марджани начинает получать уроки у одного из самых уважаемых мударрисов города - мирзы Салиха ал-Ходжанди, впоследствии о котором он вспоминал с большой благодарностью.

         В Бухаре Ш. Марджани обосновался при медресе "Кукельташ" и "Мирараб", но занятия посещал редко, в основном самостоятельно занимался в библиотеках.

    Первые два-три года жизни на чужбине не были особо плодотворными. Будущий историк был далеко не в восторге ни от системы образования в Бухаре, ни от общей атмосферы в ханстве, он отдавал предпочтение Самарканду как центру науки и культуры. Это подчеркивают лица, с которыми Ш. Марджани вместе жил и учился. Ш. Марджани говорил, что если бы он не встретил в Бухаре такого человека, как Низам ад-Дин ал-Ил-хами, влюбленного в математику, то его бухарский период жизни можно было бы считать бесполезным.

    Косность, рутина, консерватизм, подчас элементарное невежество и фанатизм духовных лиц были слишком очевидны. С одной стороны, он восхищался прошлым величием культуры народов Средней Азии времен Сама-нидов, высоко ценил духовное богатство библиотек, с другой стороны, близкое соприкосновение с жизнью феодального общества, с его кричащими противоречиями, с угнетением и бесправным положением большинства населения не могло не разочаровать такого тонкого наблюдателя, каким был Ш. Марджани.