Роль Александра Невского в жизни россии

действовать против восточных  врагов.  Западные  враги  только  намеревались

покорить северную Русь, а  восточные  уже  успели  покорить  прочие  русские

земли,  опустошить  и  обезлюдить  их.   При   малочисленности,   нищете   и

разрозненности остатков тогдашнего русского  населения  в  восточных  землях

нельзя было и думать о том, чтобы выбиться оружием из-под  власти  монголов.

Надо было избрать другие пути. Руси предстояла другая  историческая  дорога,

для русских политических деятелей – другие идеалы.  Оставалось  отдаться  на

великодушие победителей, кланяться им, признать себя их рабами и тем  самым,

как для себя так и для своих потомков, усвоить рабские  свойства.  Это  было

тем   легче,   что   монголы,   безжалостно   истреблявшие   все,   что   им

сопротивлялось, были  довольно  великодушны  и  снисходительны  к  покорным.

Александр, как передовой человек своего века, понял этот путь и  вступил  на

него. Его отец Ярослав  отправился  в  орду,  но  не  вернулся  оттуда.  Его

путешествие не могло служить образцом,  потому  что  его  отравили  в  Орде.

Александр совершил свое путешествие  с  таким  успехом,  что  оно  послужило

образцом и примером для поведения князей.

    Наши летописцы  говорят, что Батый сам приказал  Александру  в  качестве

князя новгородского явится к себе и дал  приказ  в  таких  выражениях:  «мне

покорил Бог многие народы: ты ли один не хочешь покориться державе моей?  Но

если хочешь сохранить за собой землю свою, приди ко  мне:  увидишь  честь  и

славу царства моего». Александр приехал в  волжскую  орду  вместе  с  братом

Андреем в 1247 году.  Тогда,  по  смерти  Ярослава,  достоинство  старейшего

князя оставалось незанятым и от воли победителей зависело дать его тому  или

другому.

    Князь  же Александр пришел  во  Владимир  после  смерти  своего  отца  с

большим войском. Его приезд был  грозен,  и  весть  об  этом  промчалась  до

самого устья Волги. И стали жены  моавитские  пугать  детей  своих,  говоря:

«Князь Александр едет!».

    Александр  решил поехать таки в Орду  к Батыю, и благословил его  епископ

Кирилл.1

    Монголы  жили тогда еще совершенно  кочевой жизнью, хотя и окружали  себя

роскошью цивилизации тех стран,  которые  они  покорили  и  опустошили.  Еще

постоянных городов у  них  на  Волге  не  было;  зато  были  так  называемые

подвижные огромные города, состоявшие  из  разбитых  по  прихоти  властелина

кибиток, перевозимых на телегах с места на  место.  Где  пожелает  хан,  там

устраивался и существовал более или менее долгое время  многолюдный  кочевой

город.  Являлись  ремесла  и  торговля;  потом  –  по  приказанию  хана  все

укладывалось и огромный обоз в несколько  сот  и  тысяч  телег,  запряженных

волами и лошадьми, со стадами овец, скота, с табунами лошадей, двигался  для

того, чтобы, через несколько дней пути, опять расположиться станом. В  такой

стан прибыли наши князья.  Их  заставили,  по  обычаю,  пройти  между  двумя

огнями для очищения от  зловредных  чар,  которые  могли  пристать  к  хану.

Выдержав это очищение, они допускались к  хану,  перед  которым  они  должны

были  явиться  обычными  земными   поклонами.   Хан   принимал   завоеванных

подручников в разрисованной войлочной палатке, на  вызолоченном  возвышении,

похожем на постель, с  одной  из  своих  жен,  окруженный  своими  братьями,

сыновьями и сановниками.  По  правую  руку  его  сидели  мужчины,  по  левую

женщины. Батый приняв наших князей ласково и сразу поняв, что  Александр,  о

котором уже он много слышал, выходит по уму своему из  ряда  прочих  русских

князей,  сказал  вельможам  своим:  «Правду  мне  говорили,  что  нет  князя

подобного ему».2

    По воле  Батыя братья должны были отправиться  в Большую Орду к  великому

хану. Путь  нашим  князьям  лежал  через  необозримые  степные  пространства

Средней Азии. Ханские чиновники  сопровождали  их  и  доставляли  переменных

лошадей.  Они  видели  недавно  разоренные  города  и  остатки   цивилизации

народов, порабощенных варварами. До  монгольского  погрома  многие  из  этих

стран находились в цветущем состоянии, а теперь были в развалинах и  покрыты

грудами костей. Порабощенные остатки  народонаселения  должны  были  служить

завоевателям. Везде была крайняя нищета и нашим князьям не  раз  приходилось

переносить голод; не  мало  терпели  они  там  от  холода  и  жажды.  Только

немногие города, и в том числе Ташкент,  уцелели.  У  самого  Великого  хана

была столица Кара-Корум, город многолюдный,  обнесенный  глиняной  стеной  с

четырьмя воротами. В  нем были  большие  здания  для  ханских  чиновников  и

храмы разных вероисповеданий. Тут толпились  пришельцы  всевозможных  наций,

покоренных монголами; были и европейцы: французы и немцы,  приходившие  сюда

с европейским знанием ремесел и художеств – самая  пестрая  смесь  племен  и

языков. За городом находился обширный и  богатый  ханский  дворец,  где  хан

зимой и летом на торжественные празднества  являлся  как  божество,  сидя  с

одною из своих жен на возвышении, украшенном массой  золота  и  серебра.  Но

оседлая жизнь в одном  месте  была  не  во  вкусе  монголов.  Только  иногда

являясь в столицу,  великий  хан,  как  и  волжские  ханы,  проводил  жизнь,

переезжая с места на место  с  огромным  обозом:  там,  где  ему  нравилось,

располагались станом, раскидывались бесчисленные  палатки  и  одна  из  них,

обитая внутри листовым золотом  и  украшенная  драгоценностями,  отнятыми  у

побежденных   народов,   служила   местопребыванием   властелина.   Возникал

многолюдный город и исчезал, появляясь снова в ином месте.  Все  носило  вид

крайнего  варварства,  смешанного  с  нелепой   пышностью.   Безобразные   и

нечистоплотные монголы, считавшие опрятность даже пороком, питавшиеся  такой

грязною пищей, которой одно описание вызывает омерзение, безвкусно  украшали

себя несметными богатствами и считали себя по воле  Бога  обладателями  всей

вселенной.

    Нам неизвестно, где именно князья поклонились  великому  хану,  но  они

были приняты ласково  и  возвратились  благополучно  домой.  Андрей  получил

княжение во Владимире,  Александру  дали  Киев;  по-видимому,  в  этом  было

предпочтение Александру, так Киев был старше Владимира,  но  киевская  земля

была в те времена до такой степени опустошена  и  малолюдна,  что  Александр

мог быть только по имени великим князем. Вероятно, монголы  сообразили,  что

Александр, будучи умнее других, мог  быть  для  них  опасен,  и  потому,  не

испытав его верности,  не  решились  дать  ему  тогда  Владимир,  с  которым

соединялось действительное старейшинство над покоренными русскими землями.

    Посещение  монголов должно было многому  научить Александра и  во  многом

изменить его взгляды. Он близко познакомился с завоевателями Руси  и  понял,

с какой  стороны  с  ними  возможно  ужиться.  Свирепые  ко  всему,  что  им

сопротивлялось, монголы требовали одного – раболепного поклонения. Это  было

в их нравах и понятиях, как  и  вообще  у  азиатских  народов.  Чрезвычайная

сплоченность сил, безусловное повиновение старшим, совершенная  безгласность

отдельной личности и крайняя выносливость - вот  качества,  способствовавшие

монголам совершать свои  завоевания,  качества,  совершенно  противоположные

свойствам тогдашних русских, которые, будучи готовы защищать свою свободу  и

умирать за нее, еще не умели  сплотиться  для  этой  защиты.  Чтобы  ужиться

теперь  с  непобедимыми  завоевателями,  оставалось  и  самим   усвоить   их

качества. Это было тем удобнее,  что  монголы,  требуя  покорности  и  дани,

считая себя вправе жить на счет побежденных,  не  думали  насиловать  ни  их

веры,  ни  их  народности.  Напротив,  они  оказывали  какую-то  философскую

терпимость  к  вере  и  приемам  жизни  побежденных,  но  покорных  народов.

Поклоняясь  единому  Богу,  с  примесью  грубейших   суеверий,   естественно

свойственных варварскому  состоянию  умственного  развития,  они  не  только

дозволяли свободное богослужение иноверцам,  но  и  отзывались  с  известным

уважением о всех  верах  вообще.  Проницательный  ум  Александра,  вероятно,

понял также,  что  покорность  завоевателям  может  доставить  такие  выгоды

князьям, каких они прежде не имели.

    До тех  пор князья волею-неволею должны  были  разделять  власть  свою  с

народной властью  вече  или  подбирать  себе  сторонников  в  рядах  народа.

Собственно, они были только правителями, а не владельцами, не  вотчинниками,

не государями. Монголы, как по своим понятиям, так и по расчету  естественно

усиливали власть и значение князей на счет вече: легче  и  удобнее  им  было

вести дело с покорными князьями, чем с непостоянными  собраниями  вече.  Вот

отчего все русские князья, побивши челом хану, получали тогда свои  княжения

в вотчину и власть их в большей части русских земель  очень  скоро  подавила

древнее  вечевое  право.  Звание  старейшего   князя   было   прежде   почти

номинальным: его слушались  только  тогда,   когда  хотели,  теперь  же  это

звание вдруг  получило  особую  важность  потому,  что  старейшего  сам  хан

назначал быть выше прочих князей.

    Александр  не поехал в данный ему Киев, а отправился в Новгород Пока  он

не был  старейшим,  еще  он  ладил  с  новгородской  вольностью.  Новгородцы

считали себя независимыми от татар, но через  два  года  на  Руси  произошел

переворот.

    Андрей  не удержался на владимирском  княжении. Этот  князь  не  мог  так

скоро изменить понятия и чувствования, свойственные прежнему русскому  строю

и шедших в разрез с потребностями новой политической жизни. Ему тяжело  было

сделаться рабом. В 1250 году князь  Андрей  Ярославович  женился  на  дочери

Даниила Галицкого, заключив направленный против Золотой  Орды  династический

союз. Батый отправил свои войска  одновременно  против  Даниила  и  Андрея.1

Летописные  известия  об  этих  событиях  до  того  сбивчивы,  что  не  дают

возможности понять, как и чем Андрей вооружил против  себя  победителей.  Но

известно, что в 1252  году  Александр  отправился  в  волжскую  орду  и  там

получил старейшинство  и  владимирское  княжение  от  Сартака,  управлявшего

делами за дряхлостью отца своего Батыя. Андрей,  посоветовавшись  со  своими

боярами, счел лучшим бежать в чужую землю, нежели «служить царю». Но  татары

уже шли на него под начальством Неврюя и других предводителей,  догнали  его

под Переславлем и разбили. Андрей убежал в Новгород, но там его не  приняли;

изгнанник через Псков и Колывань убежал с женой в Швецию. Татары  опустошили

Переславль и рассеялись по земле, истребляя людей и жилища, уводя пленных  и

скот, так как по правилу монгольскому, да и вообще как везде делалось  в  те

времена, за вину князя должна была расплачиваться вся  земля.  В  это  время

была схвачена и убита жена князя Ярослава Ярославовича.  Александр,  получив

старейшинство, сел во Владимир и на  первый  раз  пришлось  ему  отстраивать

церкви и людские жилища, разоренные полчищем Неврюя.

    С этих  пор Александр, чувствуя свое  старейшинство и силу, готовый  найти

поддержку в Орде, поднял голову и иначе  показал  себя,  что  в  особенности

видно в его отношениях к Новгороду. Живя во  Владимире,  Александр  поставил

князем в Новгороде сына своего Василия. В 1255  году  новгородцы  невзлюбили

Василия и прогнали его,  призвав  вместо  него  брата  Александра  Ярослава,

князя  тверского,  жившего  тогда  в  Пскове.  Явление  совершенно  обычное,

множество раз повторявшееся; и сам Александр, испытывая тоже в былое  время,

уходил из Новгорода, когда его прогоняли, и  опять  являлся  в  Новгород  по

призыву и мирился с новгородцами. Но на этот раз Александр  уже  не  спустил

Великому Новгороду. Василий убежал в Торжок, где жители были за  него.  Отец

тотчас собрал в своей владимирской земле рать и отправился в Торжок  с  тем,

чтобы по своей воле опять восстановить сына на  княжение.  Призванный  князь

Ярослав убежал из Новгорода. Новгород остался без князя, об этом дали  знать

великому князю. Александр с Василием пошел на Новгород.

    Между  тем внутри Новгорода происходила  неразбериха. Прорвалась  не  раз

проявлявшаяся в его истории вражда лучших  или  вящих  людей  и  меньших,  -

иначе бояр и черни. Посадником был тогда  Анания,  представитель  и  любимец

меньших людей,  прямодушный  ревнитель  новгородской  старины  и  вольности.

Ожидая приближения великого князя,  новгородцы вооружились, выставили  полки

за церковью Рождества и от  св.  Ильи  против  Городища,  ограждая  Торговую

сторону, которая была, главным образом, местопребыванием меньших  людей.  Но

некоторые  вящие  люди  замышляли  иное:  из  них  составилась  партия   под

начальством  Михалки   Степановича,   человека   коварного   и   корыстного,

смекнувшего, что наступают иные времена, и сообразившего,  на  чьей  стороне

сила. В тревоге собрались новгородцы на вече на обычном месте у св.  Николая