Первобытные промысловые культы

Содержание

Введение 

1. Понятие промыслового культа
2. Промысловая магия

1. Охотничье табуирование
2. Генезис промыслового культа
3. Социальная основа промыслового культа

3. Промысловые обряды

Заключение

Библиография 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Культ религиозный (лат. cultus — почитание, поклонение, от colo — возделываю, почитаю), религиозное почитание каких-либо предметов, реальных или фантастических существ, наделяемых сверхъестественными свойствами. В широком смысле — исторически сложившийся тип религиозных отношений. Составными элементами культа являются религиозно-магические действия (обряды, молитвы) и относящиеся к ним предметы (священные изображения, храмы, святилища и пр.). С этими внешними действиями и материальными принадлежностями культа неразрывно связаны более или менее расчленённые системы религиозных верований, чувств, а также соответствующих социальных ролей и отношений (жречество, церковная организация). В более узком смысле под культом понимают только те религиозные отношения, которые связаны с верой в высшие, сверхъестественные существа и направлены на их умилостивление; в таком случае в понятие культ не включаются магические (колдование) обряды и обряды заклинания духов (экзоркизм).

Промысловый культ - совокупность любых обрядов, направленных на достижение сверхъестественным путем успеха охотничьего, рыбного или иного промысла, вместе с теми — анимистическими или магическими — представлениями, которые связываются с этими обрядами.

2. Промысловый культ мало кто считает особой формой религии. Явления, относящиеся к этой области, принято относить к различным категориям: с одной стороны, к сфере магии (охотничья и подобная магия), с другой — к области анимистических верований и культа духов. Но во-первых, магические и анимистические представления очень часто невозможно разграничить и во всяком случае они обычно составляют лишь оттенки одного и того же круга верований и обрядов. Обряд умилостивления духа с целью обеспечить себе удачу на охоте и колдовской обряд, совершаемый с той же целью, зачастую не только для постороннего наблюдателя, но и для самого исполнителя представляют по существу одно и то же.

Во-вторых, тот, кто  включает обряды промыслового культа в широкую рубрику «магии», тем  самым сближает их с обрядами совсем иного назначения и происхождения  — с обрядами любовной, лечебной и прочих видов магии, а значит, классифицирует явления по чисто формальному признаку, объединяя разнородные по существу вещи.

Элементарный вид  промыслового культа — это обряды промысловой (охотничьей и др.) магии. Они много раз описывались  у народов Северной Азии, Северной Америки и других стран. Приемы охотничьей (или рыбо-ловческой) магии, хотя и очень разнообразные, могут быть сведены к нескольким основным группам: это колдование над промысловым инвентарем; охотничьи пляски — подражания животным и различные магические запреты и прочие меры предосторожности на промысле.

В основе этих обычаев и связанных с ними верований лежит опять-таки практика: охотничьи приемы маскировки, когда охотник имитирует животное, чтобы незаметно подкрасться к нему. Подобные вполне разумные приемы не раз со всеми подробностями описывались у австралийцев, бушменов, индейцев прерий и других охотничьих народов. Что именно из этих чисто практических действий выросла промысловая магия — в форме тех же колдовских плясок — это хорошо видели, например, этнограф Карл Бет, археолог Менаж.

1. Что касается магических запретов, разных видов охотничьей табуации, то это наиболее устойчивое проявление промысловой магии. Охотничьи запреты, видимо, возникли, как правильно предположил Д. К. Зеленин, собравший в своей книге богатый материал по этому вопросу, из элементарных и вполне целесообразных мер предосторожности на охоте: не спугнуть зверя шумом, разговорами, запахом и т. п.; отсюда требование соблюдать всякую скрытность, тишину, чистоплотность на промысле. На этой-то почве и родились суеверные представления о том, что зверь-де понимает человеческую речь, слышит ее издали, а потому, даже находясь дома, охотники не должны говорить прямо о цели охоты, называть зверя его именем и пр., а надо употреблять особые иносказательные выражения. На той же почве сложились суеверные запреты для женщин — касаться промыслового инвентаря и пр. ' К этой же категории относятся, наконец, широко распространенные у охотничьих народов запреты и ограничения, напоминающие по содержанию охотничьи правила и этику культурных народов: обычно не разрешается убивать слишком много дичи — больше, чем необходимо охотнику; запрещается причинять животному лишние страдания, а также как-либо уродовать его тело, оскорблять словами и пр. Этим запретам придается суеверное значение: при нарушении их зверь «рассердится», «отомстит» и пр. Но в основе запретов лежат вполне разумные мотивы. Интересно отметить, что именно охотничьи запреты, приметы, поверья оказались исторически необычайно устойчивы; даже в наши дни охотники — самые суеверные люди. Причины этого в том, что в охотничьем и рыболовном промысле всегда велика роль риска, охот ничьего «счастья», «удачи», нередко налицо и прямая опасность для самого охотника: человек здесь больше, чем в любой другой отрасли хозяйства, чувствует себя во власти стихийных сил, а порой прямо сознает свою беспомощность.
2. Вопрос о генезисе промыслового культа на первый взгляд не представляет каких-либо затруднений. Казалось бы, это — наиболее примитивная форма религии, непосредственно порожденная бессилием дикаря в борьбе с природой. Но при ближайшем рассмотрении проблема оказывается не такой простой.                                               

Прежде всего  необходимо понять два вопроса : во-первых, у каких народов, на каком уровне общественного развития господствует промысловой культ; во-вторых, в какие социальные формы он облекается.

Факты показывают наличие промыслового культа у народов, далеко не примитивных. Он наблюдался в наиболее развитых формах у североамериканских индейцев, например, стоящих на стадии варварства. У наиболее отсталых народов — у охотничьих племен Австралии, Огненной Земли и некоторых других — промысловый культ не занимает такого видного места, как можно было бы ожидать.

С другой стороны, необходимо обратить внимание на разнообразие социального оформления промыслового культа. Кто является его социальным носителем? У многих народов Северной Азии обряды промыслового культа выполняет  шаман. Однако у  многих, если не у  всех, северных народов промысловые религиозно-магические обряды выполняются отдельными охотниками, каждым за себя, без всякого участия шамана или какого-либо другого посредника.

Это можно объяснить  тем, что на стадии раннеродовой  общины он не мог отделиться от того сложного клубка раннеродовой религии, каким является тотемизм( господствующая форма религии на этом этапе). Обособление промыслового культа, выделение его в особую форму религии могло начаться лишь вместе с началом разложения первобытной общины.

3. Одной из форм разложения первобытной общины была та патриархально-родовая организация, которая хорошо известна на примере гиляков. Агнатический род выступает сравнительно сплоченным коллективом, и эта его сплоченность идеально отражается в развитом родовом культе. Сообразно условиям производства — промысловое хозяйство — этот родовой культ имеет все черты промыслового культа: сюда относятся медвежьи праздники, почитание касатки и т. д. Основной смысл всех этих обрядов состоит в обеспечении рода природными ресурсами, сохранении его материального благополучия. Выступая в этой родовой форме, промысловый культ, таким образом, имеет много общего в самых существенных признаках с тотемизмом, модификацией которого его можно считать.

Таким образом, развитие патриархально-родового строя как формы разложения первобытной общины порождает такие разновидности промыслового культа, в которых, по крайней мере в некоторых случаях, он сохраняет еще значительную близость к своему первообразу — тотемизму.

Иначе обстоит  дело в тех случаях, когда патриархальный род не достигает полного развития или рано разлагается, уступив свое место отдельной семье. Такое положение мы находим у чукчей, коряков и эскимосов, где семья стала самодовлеющей хозяйственной и общественной единицей, заменившей все более широкие формы социальной связи. Вполне естественно, что у чукчей, коряков и эскимосов промысловый культ получил чисто семейное оформление: у оленных чукчей и коряков каждая семья исполняет в определенные моменты года установленные обряды, празднества, моления, связанные с жизнью оленьего стада; сезонные обряды и праздники, относящиеся к морскому зверобойному промыслу, совершаются каждой семьей в береговых чукотских, коряцких и эскимосских селениях. В этих промысловых обрядах и праздниках гораздо меньше точек соприкосновения с тотемизмом.

Наконец, у большинства  народов Севера усложнение форм общественной жизни и особенно индивидуализация промыслового хозяйства привели  к тому, что промысловый культ  утратил почти всякую связь с  родовой или какой-либо иной социальной организацией и приобрел чисто индивидуальный характер. Каждый охотник сам приносит жертвы духам — «хозяевам» тайги, покровителям охотничьего промысла.

Таким образом, промысловый  культ ведет свое происхождение  в основном от тотемизма .

В связи с различными формами разложения первобытной  общины промысловый культ принимает  то родовые, то семейные, то индивидуальные формы, сплетаясь в отдельных  случаях с иными формами религии.

3. Магические обряды и заклинания над орудиями промысла, чтобы сделать их более надежными, описаны у многих охотничьих и рыболовческих народов. Простейшие из этих приемов настолько бывают элементарны, малозаметны, что их зачастую невозможно отграничить от чисто практических, рациональных действий над охот-ничье-рыболовецкими орудиями. Много примеров подобного рода (касающихся особенно Северной Азии) приведено в прекрасном исследовании Д. К. Зеленина «Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии» . Там сообщается, например, об обычае охотников окуривать промысловые снасти дымом либо вымачивать их, натирать какими-нибудь веществами. Первоначально это делалось, конечно, с целью просто отбить «человеческий» или «жилой» запах у снасти, запах, отпугивающий зверя. Но подобным приемам зачастую приписывали магическое значение — привлекать зверя, и эти действия иногда сопровождались колдовскими заклинаниями. Описывались и более сложные формы подобных действий: например, привязывание к охотничье-рыболовным снастям каких-нибудь предметов, которым придается роль промысловых талисманов. И здесь, как во многих других случаях, можно почти непосредственно наблюдать зарождение религиозно-магических представлений из элементарных, стихийных действий человека, на почве трудовой практики.

Таково же, вероятно, происхождение известных «каменных рыб», находимых в неолитических стоянках и погребениях Сибири, и их этнографических параллелей у разных народов Сибири; вначале эти фигурки скорее всего употреблялись просто как рыболовная приманка, но постепенно им стали приписывать и магическое значение. Любопытный пример того, как это магическое значение уже совсем оторвалось от всякой разумной практики, представляет обычай хантов помещать изображения рыб на берегу реки, головой в том направлении, куда должна идти рыба.

Охотничьи магические пляски, представляющие обычно подражание животным, зачастую с употреблением соответствующих нарядов, хорошо известны в этнографической литературе. У австралийцев, например, описана «пляска кенгуру», где группа исполнителей изображала этих животных, а другие, изображающие охотников, якобы поражали их копьями. Не раз цитировалось описание Кэтлином «бизоньей пляски» у индейцев-манданов в Северной Америке: участники ее, наряженные в шкуры бизонов, плясали, чтобы приманивать стадо бизонов, и продолжали пляску, сменяя друг друга, иногда несколько суток, даже недель подряд, пока не появлялись бизоны.

Говоря об охотничьих магических плясках, нередко  ссылаются  на изображения в палеолитических  пещерах Европы, где видны странные зооантропоморфные фигуры либо просто люди в звериных шкурах. Вполне возможно, что некоторые из этих рисунков изображают просто приемы охоты с маскировкой, но другие, видимо, действительно связаны с магическими представлениями, либо изображая сцены колдовских плясок, либо сами по себе представляя как бы магическое орудие охоты.

От эпохи верхнего палеолита сохранились памятники «промысловой магии». В пещере Монтеспан во Французских Пиренеях найдена безголовая фигурка медведя, слепленная из глины и вся покрытая круглыми дырками. Видимо, этого глиняного медведя кололи копьями или дротиками, чтобы потом вернее поразить настоящего медведя. Две глиняные фигурки бизонов найдены и во французской пещере Тюк-д'Одубер. В обеих пещерах на глиняной почве видны отпечатки босых человеческих ног — как будто там устраивались обрядовые пляски. В пещере Нио (тоже Франция) на теле бизона, нарисованного на стене, видны знаки, изображающие наконечники копий. Видимо, назначение рисунка было тоже магическое. 

Введение.

      Первобытные культы возникли в связи с осознанием людей их зависимости от природных сил. Объектом религиозного восприятия становятся именно те природные явления, с которыми человек связан в своей повседневной практической деятельности, которые имеют для него жизненно важное значение. Бессилие человека перед природой вызывало чувство страха перед её таинственными силами и непрестанные поиски средств воздействия на них. Таким образом, эти формы религии были порождены осознанием первобытным человеком своей беспомощности перед природой, связанностью его деятельности и мышления узкими рамками первобытно-общинного строя. Одним из проявлений поиска взаимосвязи с природными силами стали различные обряды и культы, они могли касаться различных сфер человеческой жизни, таких как промысел, родовые отношения и др. Очевидно, что наличие у человека биологических инстинктов и осознание им грозного превосходства природы никак не зависело от места его обитания, что само по себе подтверждает то, что первые культовые представления у разных племён были почти одинакоыми. Чем могли они различаться? Содержанием религиозных верований иногда считают объект поклонения. Сообразно этому нередко классифицируются и сами религиозные верования: культ неба, культ солнца, культ бога-грозы, культ животных (коня, быка, жука-скарабея, змеи, орла), культ растений (дуба, берёзы, лотоса), культ леса, культ гор и так далее. Выбор объекта поклонения как раз и зависит от географических условий: в равнинной местности не может возникнуть культ гор, племя не может считать медведя священным животным, если никогда его не видело...