Модернизация по-сталински

Модернизация  по-сталински

К концу 20-х годов СССР оставался еще слаборазвитой, преимущественно  аграрной страной. Около 80% населения  жили в сельской местности; около 2/3 продукции народного хозяйства  давали сельскохозяйственные отрасли, и лишь 1/3 - промышленность. Индустрия  страны едва только начала превышать  довоенный уровень. Оказавшись у  власти в огромной стране, правящая партийно-хозяйственная номенклатура, по существу, очутилась в том же положении, что и царский режим. Она не меньше его стремилась к  имперской, державной политике, но материальная база для такого курса оставалась по-прежнему чрезвычайно узкой. Для  этого понадобилась бы широкомасштабная модернизация страны, создание мощной современной тяжелой и военной  промышленности. Иными словами, форсированное  создание индустриального общества - "капитализма без частной  буржуазии", или государственного капитализма.

С этим власти связывали не только решение внутренних проблем, но и  независимость и мощь государства, а значит, стабильность господства и привилегий правящего слоя. «Ты  отстал, ты слаб - значит, ты неправ, стало  быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч - значит, ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться. Вот почему нельзя нам больше отставать», - заявлял  Сталин.

В условиях политического соперничества  с западными державами на внешние  ресурсы для индустриализации рассчитывать было нельзя. Сталин пояснял, что в  странах Запада промышленный переворот  происходил «либо при помощи крупных  займов, либо путем ограбления других стран... Партия знала, что эти пути закрыты для нашей страны... Она  рассчитывала на то, что... опираясь на национализацию земли, промышленности, транспорта, банков, торговли мы можем  проводить строжайший режим экономии для того, чтобы накопить достаточные  средства, необходимые для восстановления и развития тяжелой индустрии. Партия прямо говорила, что это дело потребует  серьезных жертв и что мы готовы пойти на эти жертвы открыто и  сознательно...». При этом никто, разумеется, не собирался спрашивать народ, согласен ли он на такие жертвы. «Мы отстали  от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут», - не допуская возражений провозгласил Сталин.

Особенная скорость и жестокость такой  форсированной модернизации объяснялась, по словам немецкого исследователя  Р.Курца, тем, что «в нее, невероятно короткую по времени, уложилась эпоха  длиною в две сотни лет: меркантилизм и Французская революция, процесс  индустриализации и империалистическая военная экономика, слитые вместе».

Еще в апреле 1927 г., выступая на пленуме  ЦК партии, Сталин возражал, например, против строительства Днепровской  ГЭС, заявляя, что ее сооружение значило  бы то же самое, что для мужика покупать граммофон вместо коровы. Но, как  свидетельствует Троцкий, «ускорение темпа индустриализации происходило... под толчками извне, с грубой ломкой всех расчетов на ходу и с чрезвычайным повышением накладных расходов». В 1927 году был подготовлен первый официальный  набросок пятилетнего плана экономического развития страны: прирост промышленной продукции намечался с убывающей  из года в год скоростью от 9 до 4%, личное потребление должно было за пять лет возрасти на 12%. В 1928 году Политбюро  утвердило новый проект пятилетки, в котором предусматривался годовой  прирост промышленного производства на 9%. Еще через год Госплан  разработал третий вариант пятилетки  с еще большими темпами роста.

Становилось ясно, что обеспечить стремительный рост индустрии нормальными  средствами все труднее и труднее. Структурные проблемы экономики  к концу 20-х годов стали нарастать. Диспропорции между промышленностью и сельским хозяйством увеличивались. В начале 1928 года возникли проблемы со снабжением города хлебом. Рост реальных заработков рабочих в городах замедлился, все острее чувствовались инфляция и безработица, которые вызывали обнищание широких слоев населения. Обострение социальной дифференциации вело к усилению недовольства в стране. В этих условиях власти стали склоняться к усиленному применению традиционного, испытанного еще в период царизма метода выкачивания средств на индустриальное развитие из деревни. Но у них была теперь куда большая свобода рук, чем у их предшественников. Поэтому они смогли обрушить на крестьянство сокрушительный удар.

Большевистский режим, по словам левого эсера И.Штейнберга, колебался между  двумя полюсами: «Он знает или  военный «коммунизм» эпохи войны, или рыночный нэповский «коммунизм»  мирного времени. Но он в испуге шарахается от третьего пути социалистической революции: демократической и социалистической самоуправляющейся Республики Советов». В 1928 году с колебаниями было покончено.