Иван Грозный

Отсюда и  вытекает сопротивление Сильвестра и Адашева тем или иным начинаниям царя и упорство в проведение в  жизнь собственных предначертаний. Конфликт разрешился весьма просто –  падением Избранной Рады в 1560 году.

3.2. Антибоярское направление реформ.

Провозглашая эти реформы, Иван  IV изображал их как мероприятия,  цель которых заключалась в том,  что бы ликвидировать последствия боярского правления  и  укрепить  экономические и политические позиции тех социальных групп,  чьи интересы оно выражало  и  на  которые опиралось, прежде всего это дворяне, помещики и верхи посада.

Начальным моментом проведения этих реформ стало выступление Ивана  Грозного перед Боярской думой и  “освященным собором” (т. е. высшими  представителями церкви). Эта речь носила программный характер и представляла собой декларацию, излагавшую принципы политики правительства;  давалась  резко  отрицательная оценка боярского правления, как времени.  Основной вопрос,  рассматриваемый в декларации Ивана IV, - это вопрос о боярских детях и их интересах. Дети боярские, занимают центральное место в декларации Ивана IV, все три пункта которой, посвящены им. Сначала оценке положения детей боярских в прошлом,  во  время  боярского правления,  затем  требованию  о  недопустимости продолжения “сил”,  “обид” и “продаж”, по отношению к детям боярским.  И формулировке  санкций в случае,  если они все же будут иметь место.

В прямо  противоположном плане  трактуется вопрос о боярах.  Бояре  рассматриваются как основной  источник  насилий, “обид” и “продаж”, причинявшихся детям боярским в прошлом, в годы боярского правления, и как потенциальный источник таких же  действий в настоящем и будущем. Поэтому обращение Ивана IV ко “всем боярам” носило характер ультимативного  требования  о прекращении таких актов насилий со стороны бояр в отношении детей боярских под угрозой опал и “казни” для тех бояр, кто попытался бы продолжать или возобновить такого рода действия.

Закономерным итогом  политических  событий  27  февраля явился закон 28 февраля 1549 года,  представляющий собой начало реализации политики, провозглашенной в декларациях Ивана IV от 27 февраля. Закон 28 февраля был принят без участия “всех бояр”: добившись от них принятия требований, сформулированных в царской  декларации,  правительство  Ивана IV не сочло нужным передавать на рассмотрение  “всех  бояр”  текст нового закона  и он был принят на заседании “ближней думы” с участием митрополита Макария.

Рассмотрение материалов, связанных  с февральской декларацией Ивана IV,  показывает,  что к этому времени политика правительства уже определилась как политика защиты интересов помещиков (детей   боярских)   и   борьбы   за   ликвидацию  последствий произвола бояр, времен боярского правления.  А.  Е.  Пресняков писал:  “выступление царя защитником интересов “детей боярских”,  будущего дворянства, несомненно, начало политики,  достигшей полного развития в эпоху опричнины”.

Грозный, выступая против бояр и в  защиту помещиков, стремился  защитить и крестьянство, дабы прикрыть классовый характер закона. Тенденции изобразить свою политику, имеющую всенародный характер, Грозный выступает с очередной речью на Стоглавом соборе в 1551 году. В ней царь выносил на рассмотрение освященного собора и “всех бояр” следующие вопросы (“Царские вопросы”):

1. О борьбе с местничеством
2. О пересмотре вотчин, поместий и кормлений
3. О монастырских, княжеских и боярских слободах
4. О ликвидации корчем
5. О ликвидации мытов
6. О пошлинах за перевоз через реку и за проезд по мосту
7. О заставах по рубежам
8. Об установлении вотчинных  книг  и  о  регламентации службы с вотчин
9. Об упорядочении дела раздачи поместий
10. О порядке обеспечения вдов боярских детей
11. О порядке надзора за ногайскими послами и гостями
12. О всеобщей переписи земель

3.3. Приговор о местничестве.

Местничество являлось одним из тех институтов  феодального государства,  которые обеспечивали монопольное право на руководящую роль в важнейших органах государства  представителям феодальной  знати.  Сущность  местничества  состояла в том, что возможность занятия тем или иным лицом  какого-либо поста в  административных  органах или в армии, предопределялась местническими счетами,  то есть взаимными соотношениями между отдельными  феодальными  -  княжескими или боярскими - фамилиями, а внутри этих фамилий -  взаимными  соотношениями между отдельными членами этих фамилий.  При этом исключалась возможность изменения этих соотношений, так как это означало бы изменение порядка мест в служебной,  придворной или военной иерархии. Это приводило к тому,  что для занятия каким-либо лицом того или иного поста нужно было, чтобы положение данного лица в  местнической  иерархии соответствовало тому положению, какое занимал в этой иерархии тот пост,  на занятие которого претендовало данное лицо.

Московские великие князья (а  затем цари)  вели  упорную борьбу против  местничества,  так как местничество связывало их и ставило их действия под контроль феодальной знати.  Однако, феодальная знать, в свою очередь, упорно боролась за сохранение местнических привилегий.  Выражением  и  проявлением этой борьбы  вокруг  проблемы  местничества являются местнические счеты, рост которых на протяжении XVI века отражает в себе усиливающееся  стремление  русских  государей  к  слому местнической иерархии.

Основным недостатком в организации  русской  армии  того времени было  то,  что  управление  армией было построено на местнических началах.  Это лишало командование армии возможности оперативного руководства войсками и,  напротив, позволяло князьям и боярам,  недовольным политикой правительства Ивана IV,  саботировать  путем местнических счетов и распрей распоряжения верховного командования. Местнические счеты лишали правительство  возможности руководствоваться при назначении на посты воевод, соображениями политического  либо  персонального порядка,   и требовали предоставления  воеводских постов тем,  кто имел на них привилегию  в соответствии  с местнической иерархией.

В ноябре 1549 года был издан приговор о местничестве. Главной целью  которого, было создания  условий, позволяющих  не  допустить “порухи” “воинскому делу” во время похода.

Приговор о местничестве от ноября 1549 года состоит  из двух частей.   Первая  часть  приговора  посвящена  воеводам основных пяти полков,  на которые делилась армия:  Большого, Правой руки, Левой руки, Передового и Сторожевого. Во второй части речь идет об остальных служилых людях – не воеводах.

По своему   содержанию  приговор  1549  года  формально представляет собой акт,  определяющий местнические соотношения между отдельными воеводскими  должностями. В рамках признания правомерности местничества находится и  другая  группа норм,  формулируемых приговором: о порядке регулирования тех случаев, когда служебные отношения между теми или иными служилыми людьми не соответствуют местническим счетам между ними. Однако существо приговора 1549 г. о местничестве заключалось не в простой регламентации местнических счетов в полках, а в борьбе против местничества.

Таким образом,  как по свидетельству  Макария,  так и по заявлению  самого  Ивана  IV, смысл  приговора  о местничестве заключался в установлении службы в полках  “без  мест”  и  в запрете “местничаться” во время похода.

Будучи одной из наиболее ранних по времени политических реформ 40-50  годов,  приговор о местничестве отразил в себе общий характер  политики  правительства  и продемонстрировал формы и пути реализации этой политики.

3.4. Земельный вопрос.

Главное место в программе правительственных  мероприятий занимает земельный  вопрос. Удельный вес земельного вопроса  в разработанном правительством Ивана IV плане реформ выступает уже в  том факте,  что из 12-ти пунктов,  из которых состоят “Царские вопросы”, пять из них посвящены земельным делам.

         Одним из  важнейших актов политики в  этом направлении  является  приговор 11 мая 1551 года. Значение  этого приговора заключается в том, что он формулирует основные принципы политики  правительства  Ивана IV в отношении двух важнейших категорий феодального землевладения:  монастырского  и  княжеского.  Приговор устанавливал целый ряд мер,  направленных против монастырского землевладения.  Во-первых,  запрещалась покупка  монастырями  (и  другими представителями церковного землевладения) вотчин “без  доклада”  царю. Другой пункт  приговора  распространял   обязательность “доклада”  и  на  земельные  вклады в монастырь. Третье положение приговора устанавливало особые ограничения для вотчинников ряда местностей,  для князей в  первую очередь.  Наконец, особый раздел приговора регулировал порядок “выкупа” родичами вотчин, данных в монастыри.

Перечисленные пункты, однако, не исчерпывали содержания приговора 11 мая 1551 года.  Более того,  можно сказать, что основные положения приговора заключалось не в них.

Регулируя вопросы  монастырского землевладения на  будущее, приговор 11 мая 1551 года одновременно включал в себя и ряд пунктов,  направленных на ревизию  прошлого  в  вопросах развития  монастырского  землевладения.  И  здесь перед нами вновь выступает тот основной политический мотив,  который  с неизменностью  обнаруживается во всех мероприятиях 50-ых годов в области земельной политики,  - ликвидация в интересах дворянства  результатов земельной политики времен боярского правления.  Поэтому важнейшей составной частью приговора 11 мая 1551 года,  его политическим стержнем являются следующие три статьи:

1. “Которыя  царевы  великого  князя поместныя и черныя земли задолжали у детей боярских и у христиан  и  насилством поотоймали владыки и монастыри,  или которыя земли писцы норовя владыкам же и монастырям подавали, а называют владыки и монастыри  те  земли  своими,  а  иные починки поставляли на государевых землях:  и того сыскати, чьи земли были исстари, за тем те земли и учинити”.

2. “А которыя  села, и волости, и рыбныя ловли,  и всякия угодиа, и оборчныя  деревни после великого князя  Василиа бояре подавали архиепископом,  и епископом, и монастырем: и того сыскав учинити так, как было при великом князе Василье”.

3. “А которые  будет монастыри,  или к которым  церквам и нищим, в ругах  и в милостынях придача ново, после великого ж князя Василия:  и те руги и милостыни   новопридачныя  сыскав оставити;  а учинити по старине,  по тому же, как где давали руги и милостыни наперед сего, при великом князе Иване и при великом князе Василье Ивановиче всея Русии”.[8]

Наряду с  монастырским землевладением другой категорией земель, о которых идет речь в приговоре 11  мая 1551  года, является княжеское землевладение. Постановление приговора 11 мая, относящееся к княжескому землевладению, состоит из трех статей:

1. “И вперед  во Тфери, и в Микулине, на  Белеозере, и на Рязани, и в  Оболенску иногородцом вотчин и купель не подавати,  и Суздалским, и Ярославским, и Стародубским князем вотчин никому без царева великого князя ведома не подавати и по душе не дати.  А кто вотчину свою без царева великого  князя ведома  через  сесь  государев указ кому продаст,  и у купца денги пропали, а вотчичи вотчин лишены”.

2. “А кто  без государева ведома в сех  городех,  в Тфери и в Микулине,  и в Торжку,  в Оболенску,  на Белоозере, и на Рязани, да  Суздалским князем, да Ярославским  князем, да Стародубским князем  в которой монастырь кто даст  по  души  без государева докладу:  и  та  вотчина  у монастырей безденежно имати на государя”.

3. “А которые  вотчины свои в монастыри по  душам, до сего государева приговору,  давали без государева докладу;  и те вотчины имати  на  государя да за них по мере денги платити, да те вотчины отдавати в поместиа”.[9]

Итак, в вопросе о княжеских  вотчинах и вотчинах Твери и других городов, как и в вопросе о  монастырском землевладении, приговор 11  мая  1551  года восстанавливал нарушенную после Василия III “старину”, и означал возвращение к той политике, по отношению к княжескому землевладению, которая проводилась до времени господства  княжеско-боярских  группировок 30-40 годов XVI века. Сформулированная в приговоре 11 мая 1551 года эта политика характеризуется одной особенностью. Вводимые приговором 11 мая ограничения относительно вотчинного землевладения  не носили всеобщего  характера,  а распространялись лишь на три княжеских рода и на определенную группу местностей  Русского государства. Такой “местный” характер  приговора 11 мая не являлся случайным.  По верному замечанию С.В. Рождественского, Ярославские,  Стародубские  и Суздальские князья “были особенно густо разросшимися ветвями генеалогического  дерева северо-восточных Всеволодовичей”. Таким образом, приговор 11 мая, знаменующий собой начало политики борьбы правительства Ивана IV за ликвидацию экономической основы мощи княжат, - их вотчин, - наносил первый удар по наиболее мощной группе бывших независимых феодалов - княжат.

Выражением той  же  самой  политики являются и положения приговора 11 мая, направленные против всех вотчинников  в целом Твери  и других перечисленных  в нем местностей.  Все эти  местности представляли собой территории бывших самостоятельных феодальных   государственных   образований,  вошедшие  в состав Русского централизованного государства во второй  половине XV века и в первые десятилетия XVI века. И установление контроля центрального правительства над вотчинным  землевладением этих  местностей  выражало собой политику борьбы за подчинение  бывших  феодальных  землевладельцев  удельных княжеств правительству   Русского   централизованного  государства.

Следующим этапом  в законодательстве о княжеских вотчинах явился закон 15 января 1562 года.  По сравнению с приговором 11 мая 1551 года,  закон 15 января 1562 года,  во-первых,  охватывал более широкий круг княжеских родов,  во-вторых, еще больше стеснял права распоряжения княжескими вотчинами со стороны их владельцев.  Закон 15  января  не  только запрещал  мобилизацию  земель  для  основного ядра княжеских вотчин,  но и устанавливал возможность ликвидации  княжеских вотчин, путем взимания их царем в случае отсутствия у владельца вотчины сыновей. Только сыновья и могли наследовать княжеские вотчины.