История Полоцка

     История Полоцка — история целого Белорусского края — представляет почти еще  девственное поле для ученых исследований. В настоящей статье я остановлюсь на одном из эпизодов богатой десятивековой истории Полоцка: я хочу сказать несколько слов о коллегии и академии иезуитов в Полоцке. Коллегия и академия иезуитов играли деятельную роль в окатоличивании и ополячении нашего края, искони православного и русского. «Неоспоримо,— говорит один из польских ученых,— неоспоримо, что католицизм, а вместе с ним и полонизм (polskosc’) не пали бы так быстро в тех (Белоруссии) странах, если бы иезуиты могли далее сеять здоровое (?) зерно правды католической и неразлучного с нею полонизма». Из этих слов ясно, какую собственно цель преследовали иезуиты; цель эта, наконец, была понята, оценена по достоинству, и иезуиты были высланы из России.

      31 августа  1579 года король польский  Стефан Баторий вырвал из рук  Грозного царя Полоцк, бывший  в течение 177 лет достоянием  русских. Не увлекаясь торжеством  своего оружия, дальновидный король польский ясно видел, что владычество Польши в Белоруссии еще ненадежно, что масса белорусского населения тяготеет к своим единоверным и единоплеменным братьям Руси восточной, и что этим сочувствием рано или поздно воспользуются (как уже и пользовались) русские государи. Баторий придумал средство разорвать родственный союз Белоруссии с остальной Русью, средство, правда, медленное, но зато более надежное: перевоспитав белорусов, заставив их забыть или, по крайней мере, на первое время, ослабить в них чувство православия и русской народности.

     Для приведения в исполнение своих целей  Баторий избрал своих любимцев —  иезуитов, испытанных деятелей на этом поприще: «одобряя их благочестие и  способность выводить людей из заблуждений», он призвал их в Полоцк, дал землю на построение коллегиума, наделил богатыми имениями и поручил «исправлять нравы жителей учением и примером»4.

     Что в призвании иезуитов главную, если не единственную, роль играли политические виды Батория, а вовсе не ревность к распространению просвещения, это, кажется, нечего много и доказывать; достаточно привести свидетельство лица вполне компетентного в этом вопросе, а именно известного иезуита [Антонио] Поссевино5: «В Руси (Russia), Подолии, Волыни, Литве и Самогитии, в областях, присоединенных к короне польской жители, хотя и состоят подданными католиков, упорно привязаны к греческой схизме (т.е. православию). Сенат и, прежде всего, король, который относится подозрительно к их вере,— желает, чтобы они сделались католиками (cupit eos catholicos fieri); жители уличены в тяготении, вследствие схизмы, к москвитянам; они публично молятся о даровании москвитянам победы над поляками»... Сделать жителей католиками — вот, следовательно, прямая цель Батория. Иезуит [С.]Ростовский в указанной выше книге так описывает водворение иезуитов в Полоцке:

     «Король (Стефан Баторий), в тот же день, когда  изгнал из Полоцка врагов, помня  о своем обете, послал из лагеря грамоту  к Петру Скарге, ректору Виленского коллегиума: да прибудет начальник  со своею братиею и займет то, что он (король) посвящает Богу за дарованную победу; пусть они (Скарга с братиею) не завидуют тем из своих лузитанских и испанских собратий, которые в Азии и Америке приобретают поклонников Богу: они ближе к индейцам и японцам,— именно, в народе русском, у полочан, они найдут весьма невежественных в деле веры (in gente videlicet Polocensium Russica, rerum divinarum rudi oppido7). В то время, когда братия собиралась в дорогу, и сам король прибыл в Вильну 11 октября. Он в особенности приглашал Франциска Суннерия и Петра Скаргу. Исполняя данный Богу обет, король предназначил обитель для иезуитов в Полоцке и дал им угодия, поместья и русскую церковь, некогда созданную дочерью одного из полоцких князей, св. Пракседою (diva Praxede)8; эта церковь (fanum) и ныне, по имени Спасителя, называется по-русски Спас (Spas). Все пожертвованное королем и официально утвержденное грамотами, Петр Скарга занял 15 июля 1580 года именем своего провинциального начальника Суннерия, вызванного недавно в Польшу, и вызвал в колонию (in coloniam) ксендзов: Станисла а Ленциция, Иоанна Аланда и помощника Георгия Гинция.

     Сам коллегиум вначале был деревянным и размещался в замке. Но в 1738 году иезуиты возвели (в 1745–м освятили) новый  каменный собор во имя святого  Стефана. К концу XVIII века вокруг собора выросли каменные корпуса нового монастыря и коллегиума. Сначала постройки коллегиума были деревянными — учебные корпуса и костёл. Но после пожара в 1733-45 гг. на месте сгоревших построек был возведён каменный костёл Благовещения Богородицы и трёхэтажное здание, которое соединялось коридором с костёлом, в левом крыле здания на первом этаже размещалась трапезная, на втором - библиотека, музей. Остальная часть имела коридорную систему и была разделена на 105 помещений. В 1778 г. были построены книжный магазин, типография, театр. Позже - аптека с лабораторией и сушилкой для трав.

       В подвалах была сделана развитая  система подземных водостоков  для отвода-177 колодцев: дождевых-37, выгребных-14, смотровых-106, отстойных-20) которые при необходимости могли использоваться и как сокровищницы, и как казематы, и как подземные ходы, ведущие к Двине. В последующее время были возведены другие здания высотой от 1 до 4 этажей, где размещались типография, книжная лавка, театр, мастерские, аптека, обсерватория, богадельня, помещения для ксендзов, хозяйственные постройки.

     С целью привлечения в него белорусского населения в коллегиуме было введено преподавание на белорусском языке, причем бесплатное. В конце XVI  века жители Полоцка не желали посылать своих детей в иезуитский коллегиум, и в нем обучалось всего 5 человек.

       Система образования у иезуитов  была наилучшей в Европе, и  среди преподавателей Полоцкого  коллегиума были люди всесторонне  образованные, которые владели разнообразными  талантами. Таким был, например, Габриель Грубер, который преподавал в коллегиуме архитектуру, механику, физику и обогатил физический кабинет многими инструментами своего изобретения. Вот как описывает Груббера известный белорусский историк Адам Киркор: «Необыкновенный этот человек прибыл в Россию простым монахом, но в течение двадцати лет своим умом, находчивостью, настойчивостью добился огромного влияния на дела иезуитов, и даже еще пока не был генералом, собственно он заправлял всем. Значение его было велико не только в России, но и в Риме, в Неаполе, на Востоке. Наконец, этот самый Груббер был изысканным маэстро–кондитером. Начав с того, что вылечил от зубной боли императрицу Марию Федоровну, он втерся таким образом во дворец, приготовлял императору Павлу шоколад каким–то особенным, ему известным способом, сделался домашним человеком у всех знатных лиц, дарил им свои картины, в которых знатоки видели в нем талантливого художника по части перспективной живописи. В Академии наук читал публичные лекции, добился общего уважения, славы и, наконец, достиг величайшей, после папской, в католической церкви власти, именно генерала иезуитского ордена». Груббер вывел учебный процесс в коллегиуме на университетский уровень, и во многом благодаря его усилиям коллегиум впоследствии возвели в ранг академии. Особой гордостью коллегиума были созданные Груббером астрономический зал с уникальным для XVIII века восьмифутовым телескопом, физический и механический кабинеты с редкими механизмами, химическая лаборатория, минералогический кабинет, а также музей, где выставлялись великолепные археологическая и нумизматическая коллекции, собрание старинного оружия, картин и драгоценных предметов. Большим интересом пользовалась так называемая комната фокусов с различными диковинными механическими машинами и оптическими приборами. Чрезвычайное удивление у посетителей вызывала громадная говорящая человеческая голова. Высоко в стене, почти под потолком, вделана была голова старца с длинными седыми волосами. Подвижная, с глазами, принимавшими разные выражения и, главное, говорящая на всех употребительных языках, голова эта, понятно, приводила в недоумение, восторг и в то же время возбуждала страх. Иезуит, сопровождавший посетителей музея, приглашал их задавать какие угодно и на каком угодно языке вопросы чудесной голове. Голова немедленно отвечала внятно, громко, логично, с полным знанием обстоятельств и обстановки спрашивающего, так что тот приходил просто в ужас... Чудо, однако, объясняется просто: за стеною сидел опытный механик, приводивший в движение глаза и все лицо головы и отвечавший за нее. Преподавал в коллегиуме и знаменитый философ и поэт–латинист Матей Казимир Сарбевский (1595 — 1640). Он сам учился в Полоцком иезуитском коллегиуме, затем поступил в Виленский университет, где проявил великолепные знания и был приглашен продолжить образование в Риме, где за свое блестящее поэтическое творчество удостоился прозвища «христианский Гораций». Папа Урбан VIII увенчал его лавровым венком на Капитолийском холме — там со времен императора Августа чествовали талантливейших поэтов. После окончания учебы Сарбевский вернулся в Полоцк и уже преподавал в иезуитском коллегиуме. Его первую книгу стихов «Лирические произведения» иллюстрировал Питер Пауэл Рубенс. А по книге «Курс поэтики» изучали поэзию в европейских университетах.

     Среди преподавателей коллегиума был и  такой известный белорус, как  Мартин Почобут–Одляницкий, будущий  ректор Виленского университета, член–корреспондент Парижской академии наук.

     В 1787 году при коллегиуме образовалась типография.

     12 января 1812 года вышел указ Александра I о возведении коллегиума в  ранг академии с правами университета. Открытие состоялось 10 июня 1812 года. Но в связи с войной против  Наполеона занятия начались только 8 января 1813–го. Было организовано 3 факультета: теологический, языков и литератур, философии и свободных наук. Среди студентов — Ян Барщевский, художник Валентий Ванькович, историк и археолог Константин Тышкевич. Академия имела свой музей, картинную галерею, библиотеку на 40 тысяч томов и с коллекцией древних рукописей и редких старопечатных книг. После закрытия академии в 1820 году (вместе с запретом ордена иезуитов) все это вывезли в Москву и Санкт–Петербург.

     В стенах академии появилось первое периодическое издание Беларуси — «Месячник полоцкий». Издавался он на польском языке с 1818 по 1820 год, состоял из 6 разделов: литературы и свободных наук, физико–математического, морально–философского, исторического, критического и литературных новостей. Основал «Месячник полоцкий» профессор философии Винцентий Бучинский (король Бельгии пригласил его преподавать в местном Лювенском университете). Главным редактором издания стал профессор физики и доктор философии Юзеф Цытович. Авторами многих работ выступали профессора и студенты академии. Публиковались научные и идеологические споры с профессорами Виленского университета, которые печатались в «Дневнике Виленском».

     Наследником традиций «Месячника полоцкого» можно  считать современный научно–теоретический журнал «Вестник Полоцкого государственного университета». В нем публикуются статьи, содержащие новые научные результаты в области гуманитарных, фундаментальных и прикладных наук. Авторами журнала выступают как известные ученые Беларуси и других стран, так и молодые соискатели ученых степеней.

     Академия  в Полоцке просуществовала 8 лет  и стала первым высшим учебным  заведением на территории Беларуси. На ее базе образовалось высшее училище  ордена пиаров, а после его закрытия — Полоцкий кадетский корпус (в 1835 г.). В кадетском корпусе учились сын великого князя Константина Константиновича Олег, погибший в Первую мировую войну, будущий герой обороны Порт–Артура генерал Кондратенко, братья Кайгородовы, ставшие позже авторитетными учеными.

     Сейчас  в старинных зданиях размещаются факультеты Полоцкого государственного университета, успешно продолжающего научные, культурные и образовательные традиции своих достойных предшественников.