Состав вооруженных
сил белых и красных менялся
в ходе войны. Особенностью гражданской
войны является то, что она отличается
от обыкновенной войны неизмеримо большей
сложностью, неопределенностью и
неопределимостью полного состава
борющихся - в силу переходов из одного
лагеря в
другой. Первые
добровольные красноармейские формирования
вместе с красногвардейцами, отражавшими
нашествие германских интервенционистских
войск на Советскую Россию
в феврале-марте 1918 года, насчитывали
около 30 тыс. бойцов. Но расширение
масштабов войны и иностранной интервенции
вызвали необходимость ускоренного строительства
Красной Армии. Так, в мае 1918 года в ее оставе
насчитывалось 264 тыс. бойцов, в конце декабря
того же года - 1 млн. 630 тыс., в конце 1919 г.
- 3 млн., а к 1 ноября 1920 г. - 5,5 млн. красноармейцев,
командиров и комиссаров. Среди них было
370 тыс. коммунистов и комсомольцев, до
300 тыс. добровольцев-интернационалистов,
в т.ч. 80 тыс. венгров, 40 тыс. китайцев,
десятки тысяч поляков, сербов, немцев,
румын. Кроме того, на защиту Советской
власти поднялись
более 200 тыс. партизан,
в т.ч. 140 тыс. в Сибири, 12 тыс. в
Псковской губернии, 10 тыс. в Крыму.
Вооруженные силы белых армий
создавались при активной финансовой
и материальной поддержке сначала германских,
а затем и антантовских правительств и
их военных. Первой по времени (ноябрь
1917 г.) начала формироваться в Новочеркасске
Добровольческая армия под командованием
известного генерала Л.Г. Корнилова из
бежавших на Дон антисоветски настроенных
офицеров, юнкеров, кадетов старших классов,
студентов, гимназистов и др. Вначале состав
ее был невелик. «Во всей «Армии», - пишет
в своих
воспоминаниях
атаман Войска Донского А.П. Богаевский,
- было едва 4000 человек, т.е. обычная
численность пехотного полка боевого
состава. Все ее части имели разную численность,
а часто и организацию. Еще большее разнообразие
было по возрасту: в строю стояли седые
боевые полковники рядом с кадетами 5-го
класса; состав - почти исключительно интеллигенция,
очень мало простых
рядовых солдат
и казаков». Примерно таким же было
зарождение Северной добровольческой
армии в Пскове при активной финансовой
и материальной поддержке кайзеровских
войск, оккупировавших этот город еще
в феврале 1918 г. Вербовка в армию
проходила с угрозами и насилием по
отношению к
местному населению. В донесениях разведчиков,
проникших в оккупированную немцами зону,
сообщалось: «Белая гвардия формируется...но
только из интеллигенции, крестьяне все
категорически поступать к белогвардейцам
отказываются... несмотря на обещание большого
жалования». 10 апреля восставшие донские
и кубанские казаки избрали генерала Краснова
атаманом Великого войска Донского. После
переговоров с немцами, захватившими Украину,
был заключен договор о поставках оружия
первой «белой» армии. В первые же дни
новой власти Рада отказалась признать
большевистский Совнарком законным правительством
страны, потребовала его замены социалистическим
представительным
правительством и объявила о независимости
Украины. На созванном в Киеве съезде Советов
Украины сторонники Рады получили большинство.
Большевики покинули этот съезд и в Харькове
собрали собственный, признавший себя
единственным законным правительством
Украины и заявивший
о своем единстве с центральной властью
в Петрограде. 12 декабря харьковские
большевики выдворили из
Исполнительного комитета Совета представителей
других партий. 6 тыс. красноармейцев и
моряков под
командованием Антонова-Овсеенко начали
военные действия против Рады. 9 февраля
советские войска вступили в «буржуазный»
Киев. При этом не обошлось без «крайностей».
Рада попросила помощи у
централъноевропейских держав, с которыми
она вела переговоры о мире в Брест-Литовске.
1 марта германские войска вошли в Киев,
где была восстановлена власть Рады, но
под опекой оккупационной армии. Третий
фронт гражданской войны находился на
Востоке. Десятки тысяч чешских и словацких
солдат, отказавшись защищать австро-венгерскую
империю, объявили себя военнопленными
у «русских братьев» и получили разрешение
добраться до Владивостока, чтобы затем
присоединиться к
французской армии. Согласно договору,
заключенному 26 марта 1918г. с советским
правительством, эти 30 тыс. солдат должны
были продвигаться «не как боевое подразделение,
а как группа граждан, располагающая оружием,
чтобы отражать возможные нападения контрреволюционеров».
Однако во время продвижения участились
ее конфликты с местными властями. Поскольку
боевого оружия у чехов и словаков было
больше, чем предусматривалось соглашением,
власти решили его конфисковать. 26 мая
в Челябинске конфликты перешли в настоящие
сражения, и белочехи заняли город. Через
несколько недель они взяли под контроль
многие города вдоль Транссибирской
магистрали, имеющие стратегическое
значение, такие, как Омск, Томск, Самара,
Екатеринбург.С этого времени мощная армия
(в то время 30 тыс.
вооруженных людей являлись крупной вОинской
группировкой на советской территории)
перерезала жизненную артерию, связывающую
европейскую часть России с Сибирью. Наибольший
успех в формировании армии белых и в боевых
действиях против Красной Армии можно
отнести к 1919 году. К этому времени в армии
Колчака насчитывалось до 400 тыс. солдат
и офицеров, у Деникина - более 100 тыс.,
у Юденича - до 20 тыс., в белогвардейской
армии Временного правительства (г.
Архангельск) - до 20 тыс.
Формировались и строились белые армии,
как и РККА, по классовому принципу,
первоначально на основе
добровольчества, затем путем мобилизации
военнообязанных. Офицерство и казачество
составляли костяк Добровольческой,
Донской и Кубанской белых армий. Особенностью
колчаковских армий, с точки зрения их
социального состава, являлось большее,
чем на Юге, участие в них рабочих и крестьян.
Причем не только зажиточных, но и бедняков,
возмущенных злоупотреблениями Советской
власти.
Пополнение белых армий за счет мобилизации
крестьянства и пленных красноармейцев
снижало их устойчивость и боеспособность.
Они были многонациональными и имели в
своем составе отдельные национальные
подразделения. Обучение и тактика их
действий соответствовали традициям
русской армии с учетом особенностей и
своеобразия Гражданской войны. Главным
критерием при определении боеспособности
вооруженных сил всегда была оценка их
противником на поле боя. В циркулярном
письме ЦК РКП(б) членам партии об укреплении
РККА от 14 июня 1919 г. было, например,
сказано: «Мы вынуждены ощетиниться лесом
штыков против наших врагов. 9/10 своих сил
наша партия поэтому вынуждена будет отдавать
армии». Красные командиры, политработники
и рядовые красноармейцы, встречавшиеся
с добровольческими частями белогвардейцев,
могли их люто
ненавидеть, но не могли не уважать. Непререкаемым
авторитетом у солдат и офицеров белых
вооруженных сил пользовались бывшие
верховные главнокомандующие русской
армии Л.Г. Корнилов и М.В. Алексеев, главнокомандующие
армиями фронтов А.В. Деникин и А.И. Драгомиров,
адмирал А.В. Колчак, генералы П.Н.Врангель
и П.Н. Краснов, дослужившиеся до генеральского
чина в годы Гражданской войны М.Г. Дроздовский,
С.Л. Марков, А.П. Богаевский, В.З. Май-Маевский,
В.О.
Каппель, А.В. Туркул и многие другие военные
руководители, обладавшие лучшими качествами
русского
офицерства. Позиция крестьянства, да
и большинства трудящегося населения
в годы гражданской войны во многом определялась
социально-экономической политикой, проводимой,
с одной стороны, Советами и большевиками,
а с другой - белогвардейскими вождями
и их правительствами. В начавшейся в конце
октября 1917 года гражданской войне подавляющее
большинство трудящихся оказалось на
стороне Советской власти. Именно такая
позиция большинства крестьянства помогла
только что родившейся Советской власти
(при неимении в своем распоряжении обученных
вооруженных формирований, кроме
нескольких десятков тысяч добровольцев-красногвардейцев)
успешно подавить в конце 1917 - начале 1918
гг. такие крупные вооруженные антисоветские
выступления, как мятеж Керенского-Краснова
под Петроградом, юнкеров в Петрограде
и Москве, донских, южноуральских и
забайкальских казаков, польских легионеров
в Белоруссии и, наконец, захватить и ликвидировать
Ставку Верховного
Главнокомандующего русской армией в
Могилеве. И это в то время, когда мятежники
имели регулярные, прошедшие опыт войны
войска (преимущественно казаки) и насчитывали
в общей сложности до 300 тыс. штыков и сабель.
Однако это не означает, что установленный
в октябре 1917 года большевистский режим,
начавший антибуржуазные преобразования,
достигшие апогея в период военного коммунизма
с его строжайшей регламентацией всех
сторон жизни, больно не задевал интересы
различных слоев
населения и прежде всего крестьянства.
А это подталкивало, мобилизовало наиболее
активные
антибольшевистские элементы к вооруженной
конфронтации, а крестьян и казаков - на
восстания (особенно в начале 1919 г.) и вступление
их в армии Колчака и Деникина, во всякого
рода банды и отряды. Эта поддержка, поощряемая
решениями VIII съезда РКП(б) в марте 1919 г.
об укреплении союза с середняком, в конце
концов решила исход гражданской войны
в пользу Советской власти,
несмотря на сложность взаимоотношений
с крестьянством. Кстати, это косвенно
признают и вожди белого движения, в частности
Деникин в своих воспоминаниях о «русской
смуте», когда он говорит о своих тщетных
ожиданиях (при приближении его войск
к Москве) начала восстания в тылу красных.
От Москвы его отогнали, а массового восстания
он так и не дождался. Зато в тылу у Колчака
(в Сибири,
Забайкалье, Приамурье) развернулось массовое
партизанское движение, несмотря на то,
что там проживало
крепкое крестьянство, то, которое по российским
масштабам можно было бы отнести к кулакам.
В чем дело? Да в том, что колчаковцы проводили
антикрестьянскую политику. Еще более
категоричен в суждениях по этому вопросу
историк-белоэмигрант И. Солоневич: «общего
языка с народом ни одно из белых формирований
не нашло». И еще показательно в этом отношении
свидетельство из лагеря
интервентов. Один из антантовских «советников»
и помощников Колчака, английский генерал
Нокс докладывал своему правительству:
«Можно разбить миллионную армию большевиков,
но когда 150 миллионов русских не хотят
белых, а хотят красных, то бесцельно помогать
белым». Как ни сложны и ни просты были
отношения Советской власти и большевиков
с крестьянством в годы гражданской
войны, они нашли общий язык: крестьяне
были согласны временно отдавать воюющему
государству продразверстку, только бы
избежать возврата помещиков.