Битва при Прейсиш-Эйлау

Битва при Прейсиш-Эйлау

Битва при Прейсиш-Эйлау — самая кровавая битва в русско-прусско-французской войне.

Обстановка  перед битвой

В январе 1807 году Ней, недовольный плохими зимними квартирами своих войск вокруг Нойденбурга, не дожидаясь приказа Наполеона, стал действовать по собственной инициативе, выдвинув кавалерию на Гуттштадт и Гейльсберг. Оба этих города находились на расстоянии всего лишь 50 км от Кенигсберга.

Главнокомандующий русской армией Беннигсен принял перемещение корпуса Нея за начало большого наступления на Кенигсберг — главный город Восточной Пруссии, где находились главные склады союзнической армии. Кроме того, Кенигсберг был единственным значительным городом, остававшимся под властью прусского короля Фридриха Вильгельма и союзники должны были любой ценой удержать его, в том числе и по политическим мотивам.

Русская армия  немедленно снялась с зимних квартир, и, оставив 20 000 солдат под командованием  Эссена перед Варшавой, двинулась на Гейльсберг. Беннигсен, прикрытый на правом фланге прусским корпусом Лестока (до 10 000 человек), решил атаковать 1-й армейский корпус Бернадота, изолированный неподалёку от реки Пассарга, чтобы затем форсировать рекуВисла и перерезать коммуникации Великой Армии.

Ввиду наступления  превосходящих сил противника, Бернадот через Торн отступил на Остероде, пока русские войска остановились и сделали остановку в Морунгене, который они заняли после успешного боя с французами. Наполеон, узнав 28 января о движении русской армии, вначале выразил сильное недовольство самовольными действиями Нея. Однако в то же время наступили заморозки и дороги, в отличие от декабря, вновь стали проходимыми. Наполеон решает совершить манёвр, аналогичный йенскому, с целью окружить и разгромить русскую армию.

Перемещения войск непосредственно  перед битвой.

Для этого  император отдаёт следующие приказы:

• Бернадоту продолжать отступать на Торн, заманивая противника
• 5-му корпусу прикрывать Варшаву
• Удино с 6 000 солдат идти на Остролёнку для охраны коммуникаций
• главные силы Великой Армии наступают 3 колоннами вдоль правого берега реки Алле: справа — Даву (20 000 солдат), в центреМюрат с кавалерией и Сульт (всего 27 000), гвардия (6 000) и Ожеро (15 000), слева Ней (15 000)^[1].

Успех манёвра  полностью зависел от соблюдения тайны операции. Поэтому даже об отъезде Наполеона из Варшавы  в Вилленберг сообщалось как об обычной инспекционной поездке. Однако все меры предосторожности оказались напрасными.

Казаки перехватили курьера, который ехал от Бертье к Бернадоту. Беннигсен узнал все планы французов и немедленно предпринял ответные действия. Вся русская армия начала концентрироваться близ Янково. Затем русская армия должна была отойти к Алленштайну и переправиться через Алле. Тем временем Мюрат и Сульт заняли Алленштайн, а 4-й корпус французов по приказу Наполеона двинулся на Гуттштадт, чтобы перехватить русскую армию во время её отступления. От своей кавалерии противник узнал, что русские заняли оборонительные позиции при Янково, и так как они уже не могли отступить через Алленштейн, Беннигсен решил принять бой.

Наполеон  решает немедленно атаковать. Однако удар корпуса Сульта 3 февраля пришёлся по пустому месту — Беннигсен внезапно поменял планы и решил отступить. Наполеону не было известно, куда именно двинулась русская армия. Поэтому он двинул свои войска вперёд тремя колоннами: Даву — долиной Алле, чтобы перерезать дороги, ведущие на восток; главные силы — через Лансберг и Эйлау; Ней — через Пассаргу. Бернадоту Наполеон приказал безостановочно преследовать пруссаков Лестока.

Противник постоянно преследовал русский арьергард. Особенно упорным и кровавым был бой при Гофе 6 февраля. На следующий день произошла жестокая схватка в Цигельхофе между арьергардом русской армии под командованием князя Багратиона и генерала Барклая де Толли и корпусами Мюрата и Сульта.

[править]Эйлау. 7 февраля

Наполеон, имея с собой только часть сил Великой  армии, не планировал вступать в бой  с русскими. 7 февраля он заявил Ожеро: «Мне советовали взять Эйлау сегодня вечером, но, помимо того, что я не люблю этих ночных сражений, я не хочу двигать свой центр слишком далеко вперёд до прибытия Даву, который является моим правым флангом, и Нея — моего левого фланга. Так что я буду ждать их до завтра на этом плато, представляющем при наличии артиллерии прекрасную позицию для нашей пехоты. Завтра, когда Ней и Даву встанут в линию, мы все вместе пойдём на врага»^[2].

Тем временем Беннигсен приказал Багратиону взять 4-ю пехотную дивизию и выбить французов из Эйлау. Князь лично повёл пехоту в атаку. В полном молчании русские тремя колоннами подошли к городу, после чего по приказу Багратиона бросились вперёд с криком «Ура!». Противник был отброшен.

Вот как  описывает борьбу за город Жомини: «Бой в самом городе Эйлау был не менее упорен. Барклай де Толли, поддержанный дивизией Голицына, два раза занимал его даже посредством ночной темноты и уже только после третьей атаки уступил дивизии Леграна».

Русские же источники утверждают обратное: «Ночь прекратила битву. Город остался за нами»^[3].

Вот как  очевидцы описывали состояние противоборствующих армий перед решающей схваткой 8 февраля:

русской — «Армия не может перенести больше страданий, чем те, какие испытали мы в последние дни. Без преувеличения могу сказать, что каждая пройденная в последнее время миля стоила армии 1 000 человек, которые не видели неприятеля, а что испытал наш арьергард в непрерывных боях! Неслыханно и непростительно, как идут дела. Наши генералы, по-видимому, стараются друг перед другом методически вести нашу армию к уничтожению. Беспорядок и неустройство превосходят всякое человеческое понятие.

Бедный солдат ползёт, как привидение, и, опираясь на своего соседа, спит на ходу… всё это отступление представлялось мне скорее сном, чем действительностью. В нашем полку, перешедшем границу в полном составе и не видевшем ещё французов, состав рот уменьшился до 20-30 человек… Можно верить мнению всех офицеров, что Беннигсен имел охоту отступать ещё далее, если бы состояние армии предоставляло к тому возможность. Но так как она настолько ослаблена и обессилена… то он решился… драться»^[4].

французской — «Никогда французская армия не была в столь печальном положении. Солдаты каждый день на марше, каждый день на биваке. Они совершают переходы по колено в грязи, без унции хлеба, без глотка воды, не имея возможности высушить одежду, они падают от истощения и усталости… Огонь и дым биваков сделал их лица жёлтыми, исхудалыми, неузнаваемыми, у них красные глаза, их мундиры грязные и прокопчённые»^[5].

Эйлау. 8 февраля

Наполеон  решил не принимать бой до середины дня 8 февраля, так как ожидал прибытие корпуса Нея, находящегося на биваке около Ландсберга (в 30 километрах) и корпуса Даву, остановившегося в 9 километрах на дороге к Бартенштайну. Маршалы получили команду немедленно идти на соединение с главной армией.

В 5 часов  утра Наполеон получает сообщение, что  на расстоянии одного пушечного выстрела от Эйлау стоит построенная в две линии русская армия численностью в 67 000 человек с 450 орудиями. Длина фронта Беннигсена составляла 4,5 км. Французы имели гораздо меньше: гвардия (9 000 человек), Сульт (16 750), Ожеро (14 500), Мюрат (15 200). Это цифры вечера 6 февраля. С учётом потерь в боях 7 февраля, к утру 8 февраля Наполеон располагал 48-49 тысячами солдат с 300 орудиями^[6]. Однако в течение дня обе стороны рассчитывали получить подкрепления. Но если Беннигсен мог рассчитывать только на прусский корпус Лестока (максимум 9 000 человек), то французы ждали два корпуса: Даву (15 100) и Нея (14 500)^[7].

Между Эйлау и Ротененом две дивизии 4-го корпуса Сульта (под командованием Леграна и Сент-Илера), прикрытые с правого фланга бригадой лёгкой кавалерии Мийо, вступили в упорный бой против центра русской армии, линии которой протянулись от Шлодиттена до Зерпаллена. Ещё одна дивизия Сульта, генерала Леваля, выстроилась в боевой порядок слева от Эйлау. На крайнем левом фланге Великой армии, практически напротив Шлодиттена, располагалась бригада резервной лёгкой кавалерии Ласалля — 5-й и 7-й гусарские полки. Наполеон остался с гвардией на кладбище Эйлау, которое с самого начала битвы попало под огонь русской артиллерии. Резервная кавалерия Мюрата выстроилась за полками пехоты Ожеро, справа от Эйлау, где заняла позиции гвардия.

Сражение  началось сильной артиллерийской канонадой. Более многочисленные русские батареи  обрушили на французские боевые порядки  град ядер, но не смогли подавить огонь  вражеских орудий. Эффект от стрельбы русской артиллерии мог быть больше, если бы французские линии не были прикрыты строениями Эйлау и Ротенена. Значительная часть ядер попадала в стены домов или вообще не долетали до французов. Напротив, французские канониры имели возможность беспрепятственно поражать крупные массы русских, стоящие почти без прикрытия на открытом пространстве за Эйлау. Кроме того, за счёт лучшей выучки французы стреляли намного чаще и точнее, чем противник, что в какой-то степени сводило на нет численное превосходство русских орудий. 

Денис Давыдов  писал: «Черт знает, какие тучи ядер пролетали, гудели, сыпались, прыгали  вокруг меня, рыли по всем направлениям сомкнутые громады войск наших  и какие тучи гранат лопались над  головою моею и под ногами моими!»^[8].

Около полудня  на правом французском фланге появились  головные колонны корпуса маршала  Даву. Войска 3-го корпуса подходили к полю сражения постепенно. Первым появился авангард и внезапной атакой заствил отойти русских из Зерпаллена. Вслед за авангардом быстрым маршем шли дивизияФриана, следом дивизии Морана и Гюдена. Всего в распоряжении Даву было более 15 000 человек, таким образом, по численности Великая Армия сравнялась с русской (64 000-65 000 против 67 000 солдат).

Полки Даву, развернувшись в боевые порядки, пошли в атаку на Кляйн-Заусгартен и Зерпаллен, атаковав левый фланг армии Беннигсена. Наполеон поддержал 3-й корпус, бросив ему на усиление часть корпуса Сульта (дивизию Сент-Илера и бригаду резервной лёгкой кавалерии в составе двух полков). Французам ценой невероятных усилий удаётся сбросить русских с высот близ деревни Кляйн-Заусгартен, господствующих над этой частью поля сражения, и, выбив врага из самой деревни, двинуться в направлении деревни Ауклаппен и леса под таким же названием. Селения Кляйн-Заусгартен и Зерпаллен переходили из рук в руки множество раз. Неся очень большие потери, Даву всё-таки двигается дальше в сторону леса Ауклаппен. Для русской армии возникает угроза выхода французов в её тыл и Беннигсен вынужден постепенно ослабляя центр перебрасывать войска к своему левому флангу, чтобы избежать обхода. иначе русская армия окажется отрезанной от пути отступления к Неману, то есть от русской границы.