Александринский театр в первый день постановки

Александринский театр  в первый день постановки «Ревизора» был переполнен. Привилегированная  публика, привыкшая смотреть на театральные  представления как на легкое развлечение, была ошеломлена глубокой жизненной  правдой гоголевской комедии. Комедия  Гоголя «наделала много шуму» (так  записал в своем дневнике цензор А. В. Никитенко) и вызвала широкие  толки в обществе. Реакционные  круги злобно обвиняли автора в клевете  на чиновников. Гоголь выдумал «какую-то Россию и в ней какой-то городок, в который свалил он все мерзости, которые изредка на поверхности  настоящей России находишь...» —  писал реакционер Вигель. 
 
Совершенно иначе воспринята была гениальная комедия Гоголя передовыми общественными кругами. В. В. Стасов вспоминал, что вся тогдашняя молодежь была от «Ревизора» в восторге. «Мы наизусть повторяли потом друг другу, подправляя и пополняя один другого, целые сцены, длинные разговоры оттуда». Но большинство актеров не поняли глубины и жизненности комедии и играли ее как шаблонный водевиль, а реакционная критика и раздраженные пьесой правительственные круги злобно нападали на автора «глупого фарса». Впоследствии Гоголь в «Театральном разъезде» с горькой иронией говорил об этом отношении господствующих кругов, передавая слова некоего «господина»: «Осмеять! Да ведь со смехом шутить нельзя. Это значит разрушить всякое уважение, вот что это значит. Да ведь меня после этого всякий прибьет на улице, скажет: „Да ведь над вами смеются; а на тебе такой же чин, так вот тебе затрещина!“ Ведь это вот что значит». Его собеседник на это отвечает: «Еще бы! Это сурьезная вещь! говорят: безделушка, пустяки, театральное представление. Нет, это не простые безделушки; на это обратить нужно строгое внимание. За эдакие вещи и в Сибирь посылают. Да, если бы я имел власть, у меня бы автор не пикнул. Я бы его в такое место засадил, что он бы и света божьего не взвидел». 
 
Писатель был глубоко потрясен как самим исполнением пьесы, так и отношением к ней враждебно настроенной привилегированной публики: «...„Ревизор“ сыгран, — писал Гоголь по поводу первого представления комедии, — и у меня на душе так смутно, так странно... Я ожидал, я знал наперед, как пойдет дело, и при всем том чувство грустное и досадно-тягостное облекло меня». 
 
 
Атмосфера, сложившаяся после постановки «Ревизора», угнетала писателя. «Действие, произведенное ею, — писал Гоголь 29 апреля 1836 года актеру М. С. Щепкину о постановке своей комедии, — было большое и шумное. Все против меня. Чиновники пожилые и почтенные кричат, что для меня нет ничего святого, когда я дерзнул так говорить о служащих людях. Полицейские против меня, купцы против меня, литераторы против меня... Теперь я вижу, что значит быть комическим писателем. Малейший призрак истины — и против тебя восстают, и не один человек, а целые сословия...». 
 
Это впечатление Гоголя было ошибочно. Против него была одна лишь реакционная, чиновная верхушка дворянского общества, а за него был Белинский, были передовые общественные круги, чьи ободряющие голоса еще не смогли дойти до писателя. Одним из наиболее горячих приверженцев и ценителей «Ревизора» был Пушкин. 
 
Если реакционные круги и продажные журналисты, нападая на Гоголя, стремились опорочить и преуменьшить разоблачительное значение «Ревизора», то передовая общественность сочувственно восприняла критику самодержавно-крепостнических порядков и по заслугам высоко оценила комедию Гоголя. В первых же своих откликах на «Ревизора» вождь демократического лагеря Белинский дал восторженную оценку комедии. В отзыве о постановке «Ревизора» в Москве, помещенном в «Молве», Белинский приветствовал появление комедии Гоголя на сцене, указывая, что «его оригинальный взгляд на вещи, его уменье схватывать черты характеров, налагать на них печать типизма, его неистощимый гумор — всё это дает нам право надеяться, что театр наш скоро воскреснет, скажем более — что мы будем иметь свой национальный театр, который будет нас угощать не насильственными кривляниями на чужой манер, не заемным остроумием, не уродливыми переделками, а художественным представлением нашей общественной жизни...». Для Белинского «Ревизор» навсегда остался «глубоким, гениальным созданием», как он писал о нем в своем первом отзыве.