Актуальные проблемы отечественной истографии

Буржуазная историческая наука

Буржуазная историческая наука. Российская буржуазная историческая наука в массе своей негативно  встретила установление диктатуры  пролетариата. Уже в ноябре 1917 г. один из крупнейших ее представителей, академик А. С. Лаппо-Данилевский обратился  с воззванием, в котором говорилось о «великом бедствии», постигшем  Россию, о непризнании советской  власти и необходимости поддержки  Учредительного собрания. С антибольшевистскими  заявлениями выступила профессура Московского, Казанского, Харьковского и других университетов.

Октябрьская революция привела  к массовому выезду из России цвета  буржуазной исторической науки. Уже  в 1917 г. страну покинули профессор Томского университета С.О. Гессен (1887-1950) и будущий  профессор Гарварда М.М. Карпович (1888-1959). В 1918 г. советскую Россию покинули заведующий кафедрой истории в Институте географии, крупнейший знаток истории картографии Л.С. Багров (1881 - 1957), преподаватель Петроградского политехнического института П. А. Остроухов (1885 - 1965), известный исследователь античности в будущем профессор Иельского университета м И Ростовцев (1870- 1952). В 1919 г. выехали киевский профессор Д.И. Дорошенко (1882 - 1951), исследователь истории церкви бывший министр Временного правительства А.В Карташев (1875 - 1960). Резко увеличился потолок эмигрантов в 1920 г. (Н.Н. Алексеев, Н.А. Баумгартен, А.Д. Билимович Ф.А. Браун, Г.В. Вернадский, И.Н. Голенищев-Кутузов К И Зайцев, В.В. Зеньковский, М.В. Зызыкин, Е.П. Ковалевский, Н.П. Кондаков, П.Н. Милюков, А.Л. Погодин, М.Г. Попруженко, В.А. Розов, А.В. Соловьев, Е.В. Спекторский, Г.В. Флоровский и др.).

В какой-то мере этапным событием в складывании российской исторической школы за рубежом был так называемый «философский пароход». Сообщение о  готовящейся высылке буржуазных ученых появилось в «Правде» 31 августа 1922 г. Однако еще до этого в Москве, Петрограде, Киеве и других местах были проведены аресты. Кандидатуры  на высылку намечались В. И. Лениным. Общее число высланных по одним  данным составило 50 - 60 человек, по другим - 300. Среди них ученые-историки: профессор  Московского университета А. А. Кизеветтер (1866 - 1933), профессор Новороссийского  университета А. В. Флоровский (1884 - 1968), профессор Петроградского университета и Александровского лицея В. А. Мякотин (1867 - 1937) и др. Одновременно были высланы  яркие представители философской  мысли - Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, С. Н. Булгаков, Ф. А. Степун, Б. П. Вышеславцев, И. И. Лапшин, И. А. Ильин, Л. П. Карсавин, А. С. Изгоев, С. Н. Трубецкой - ученые, труды которых  в значительной степени лежали в  основе методологии отечественной  исторической науки.

Таким образом, в начале 20-х  гг. за пределами России оказалась  большая группа историков и обществоведов, составлявших цвет отечественной исторической науки. Они продолжили разработку интересующих их проблем и тем самым заложили основы будущей западноевропейской и американской «русистики» и  «советологии». «Историческая наука  не погибла за рубежом, - писал заведующий секцией истории Общества изучения Амурского края профессор Н. Никифоров, - она получает новые стимулы, продолжает традиции...» (Цит. по кн.: Сонин В. В. Крах белоэмиграцни в Китае. Владивосток, 1987. С. 32).

Помимо историков, покинувших Россию или высланных из нее, существовала значительная группа исследователей, которые попытались приспособиться к марксистской идеологии и социальной практике большевиков. Однако подобная «адаптация» шла чаще всего формально  и носила чисто внешний характер. И именно эта группа историков  наиболее активно противостояла  губительным тенденциям, которые  несли в науку марксистские школы, в частности, М. Н. Покровского.

Немарксистская историческая наука

Немарксистская историческая наука в России в 20-е гг. развивалась  в чрезвычайно сложных условиях. Со стороны большевистского правительства  были предприняты шаги по реорганизации  ее традиционных центров. Фактически было ликвидировано университетское  историческое образование, и вместо исторических факультетов в университетах  были созданы факультеты общественных наук. В 1921 г. СНК принял декрет, установивший обязательный минимум преподаваемых  здесь предметов: 1) развитие общественных форм; 2) исторический материализм; 3) пролетарская революция; 4) политический строй РСФСР; 5) организация производства и распределения  в РСФСР; 6) план электрификации РСФСР. Не менее тяжелая обстановка сложилась  в Академии наук, историческое отделение  которой начало сотрудничать с новой  властью лишь спасая исторические архивы и библиотеки. При этом историки руководствовались мыслью академика С. Ф. Платонова о необходимости служения народу и России.

Ученые-немарксисты довольно часто вступали в полемику с начинающей господствовать марксистской историографией. Тот же С. Ф. Платонов обратился к  изучению петровского времени и  характеризовал Петра I как «неподкупного  и сурово-честного работника на пользу общую». Тем самым он противопоставлял свою оценку официальной, представляющей императора в виде грязного и больного пьяницы, лишенного здравого смысла и чуждого всяких приличий» (Платонов С. Ф. Петр Великий. Личность и деятельность. Л., 1926. С. 3).

К концу 20-х гг. наметилось явное ужесточение политики правительства  по отношению к буржуазным историкам. Своего апофеоза оно достигло в ходе «дела историков». Поводом к нему послужило обнаружение в библиотеке АН подлинных экземпляров манифестов об отречении Николая II и его брата  Михаила. В 1930 г. был арестован академик С.Ф. Платонов, следом его друзья и  ученики: А.И. Заозерский, А.И. Андреев. С.В. Рождественский. Вскоре за ними последовали  профессора Б.А. Романов, В.Г. Дружинин, П.Г. Васенко, М. Ф. Приселков, академики  Е.В. Тарле и Н.П. Лихачев. Позднее  были арестованы академик М.К. Любавский, члены-корреспонденты АН Ю.В. Готье, Д.Н. Егоров, А.И. Яковлев, профессора С.В. Бахрушин, В.И. Пичета и др. Всего по «делу  историков» проходило 115 человек.

Несмотря на «мягкий» приговор именно «дело историков» знаменовало  собой фактический разгром и  ликвидацию буржуазного направления  в исторической науке России. Это  прекрасно понимали историки-марксисты. Русская буржуазная историография, по утверждению М.М. Цвибака, «умерла  под платоновским знаменем» (Зайдель  Г. С, Цвибак М.М. Классовый враг на историческом фронте. М.; Л., 1931. С. 215).

В 1930 г. состоялась дискуссия  на тему «Буржуазные историки Запада в СССР», в ходе которой в качестве объектов жесткой критики были избраны  Е. В. Тарле, Н. И. Кареев и В. П. Бузескул. Причем последние были людьми преклонного  возраста и не пережили организованной травли (в 1931 г. они умерли).

Попутно отметим, что фактический  разгром исторической науки в  конце 20-х - начале 30-х гг. вызвал серьезную  обеспокоенность в Европе. Выдающийся французский историк Альбер Матьез выступил с протестом по поводу ареста Е.В. Тарле. 1931 г. газета «Матэн» опубликовала письмо в защиту 48 арестованных советских  историков. Оно было подписано видными  Французскими историками и деятелями  культуры.

Мелкобуржуазная историческая наука

Мелкобуржуазная историческая наука. Мелкобуржуазная историография 20-х гг. представлена небольшим количеством  работ авторов, примыкавших либо к меньшевикам, либо к эсерам (Н.А. Рожков, Р.В. Иванов-Разумник. А. Попов  и до ). Уже в первых сборниках  статей 1918 - 1919 гг. («Большевики у  власти. Социально-экономические итоги  Октябрьского переворота», «Год русской  революции», «Из недавнего прошлого») четко просматривался антибольшевистский настрой данного направления  отечественной историографии. Большевиков  обвиняли в разрушении российской государственности, голоде и разрухе, разложении армии  и т. д.

Наиболее крупным представителем мелкобуржуазной историографии 20-х  гг. был профессор Петроградского университета Н.А. Рожков, опубликовавший в это время свой итоговый труд «Русская история в сравнительно-историческом освещении (опыт социальной динамики)» (т. 1 - 12). В нем была предложена концепция  истории России, сводимая к ряду этапов. Фактически русская история у Н. А. Рожкова начинается с VI в. - с расселения русских племен в Приднепровье, в верховьях Волги и Оки и в бассейне Волхова. Дальнейшая периодизация связана с выделением следующих хронологических разделов: VI - IX вв. - древнейшая Русь, состояние варварства; X - XII вв. - феодальная революция; XIII - середина XVI в. - феодализм (с середины XIV в. - падение феодализма); с середины XVI в. до 1725 г. - дворянская революция; 1725 - 1825 гг. - господство дворянства; 1825 - 1860 гг. - буржуазная революция; 1861 - 1905 гг. - производственный капитализм; 1905 - 1917 гг. - революция в России.

Для представителей мелкобуржуазного направления в отечественной  исторической пауке (Р. В. Иванов-Разумник) характерен интерес к истории  российской общественной мысли, которая  должна была базироваться на теории борьбы индивидуализма с мещанством.

Региональная историография

Региональная историография. 1920-е гг. характеризуются зарождением  и развитием массового краеведения, которое можно рассматривать  как своеобразную, специфическую  форму региональной историографии (См.: Юрченков В.А. Региональная историография: российский опыт // Регионология. 1993. № 1. С. 103).

В конце 20-х гг. в условиях начавшейся унификации исторической науки  в региональной историографии исследователи  продолжали говорить о своеобразии  местной истории, что в конечном счете привело к репрессиям властей  против краеведов. Многих обвинили в  связях с академиками - историками С.Ф. Платоновым, Е.В. Тарле, М. К. Любавским, экономистами А.В. Чаяновым, Н.Ф. Кондратьевым. Появились термины «кулацкое, меньшевистско-эсеровское краеведение», «архивно-археологическое  краеведение, проникнутое идеологией русской великодержавности» и т. п. Региональная историография в  форме краеведения была фактически разгромлена. Ей удалось сохраниться лишь в некоторых регионах, преимущественно на территориях, где шло национально-государственное строительство, да и то отчасти.

Заключение

Развитие отечественной  исторической науки в первое десятилетие  советской власти можно условно  разделить на два этапа, соглашаясь в принципе с периодизацией, предложенной С. Томпкинсом и А. Мазуром (См.-.Соловей  В.Д. Процесс становления советской  исторической науки (1917 - середина 30-х  гг.) в освещении американской и  английской историографии // История  СССР. 1988. № 4. С. 202). Первый этап охватывает годы гражданской войны и иностранной  военной интервенции (1917-1920гг.) и  характеризуется практическим отсутствием  серьезных исследовательских работ  и свертыванием большинства научных  изысканий. Второй этап ограничен периодом НЭПа (1920 - 1928 гг.) и приурочен к  началу ожесточенной полемики историков  оформляющегося марксистского направления  с исследователями старой школы, которых принято называть буржуазными  и мелкобуржуазными. В этой связи  вряд ли можно согласиться с точкой зрения К. Ф. Штеппы, сводившего этот период к «относительно мирному сосуществованию» старой, буржуазной, и новой, марксистской, историографии (Там же. С. 205). Третий этап внутри первого периода истории  отечественной науки в советское  время датируется 1928 - 1931 гг. Он связан с окончательным разгромом немарксистской историографии в России, достаточно четко наметившимся кризисом марксистского  понимания истории и началом  процесса унификации исторического  знания.

Список использованной литературы

1. Алаторцева А.И. Советская историческая периодика, 1917 – середина 1930-х годов. М.: Наука, 1989. 252 с.
2. Алексеева Г.Д. Октябрьская революция и историческая наука в России (1917-1923 гг.). М.: Наука, 1968 300 с.
3. Брачев В.С. Сергей Федорович Платонов // Отечественная история. 1993. г. № 1. С. 111-128.
4. Вокруг статьи Л.Д. Троцкого «Уроки Октября» (октябрь 1924 г. – апрель 1925 г. ) / Публ. подгот. Ю. Мурин, А. Степанов, А. Чернов // Известия ЦК КПСС. 1991. № 7. С. 158-177.
5. Герасименко В.И., Загоровская В.И. Ленинская концепция высшей школы и ее практическое осуществление в первые годы Советской власти // Научные труды по истории КПСС. Киев, 1990. Вып. 165. С. 10 - 17.
6. Говорков А.А. Некоторые стороны понимания академиком М.Н. Покровским социальной функции исторической науки // Некоторые вопросы отечественной истории в советской историографии. Томск. 1989. С. 98 - 114.
7. Историческая наука в 20 - 30-е годы // История и историки. М, 1990. С. 64 - 105.
8. Колеватов Д.М. История и современность в представлении историков 1920-х - начала 1930-х годов // Историки об истории. Омск, 1989. С. 89 - 101.
9. Коростелев А.Ф. Отзвук прошлого // Вопросы истории. 1988. № 5. С. 179 - 182.