Уступка права требования и перевод долга

2.2 Возможность уступки  части требования

В качестве общего правила ст. 384 ГК РФ устанавливает  переход к цессионарию уступаемого  права цедента в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В юридической  науке существует спор по поводу действительности уступки части требования. М.В. Кротов считает, что уступка права требования влечет только одно изменение обязательства: замену кредитора. Само обязательство  при этом не может трансформироваться в несколько самостоятельных  обязательств независимо от того, является ли оно простым или сложным, просто цессионарий вступает в уже существующее обязательственное отношение. Если допустить возможность частичной  уступки права требования, то результатом  цессии явится не только замена кредитора, но и прекращение первоначального  обязательства путем новации  его в несколько новых обязательственных  отношений, однако таких последствий  закон для цессии не предусматривает.²¹ О.Н. Садиков, напротив, полагает, что "запрет на уступку лишь части имеющегося у кредитора права никак не вытекает из норм ГК РФ и означает существенное ограничение имущественных прав, которыми субъекты гражданского права вправе свободно и по своему усмотрению распоряжаться, как это записано в ст. 1 ГК".²² Следует согласиться с О.Н. Садиковым, что из ст. 384 ГК не вытекает, что уступка части требования неправомерна. Полагаю, что как раз наоборот, в указанной статье содержится диспозитивное правило (статья начинается со слов "если иное не предусмотрено законом или договором"), позволяющее сторонам предусмотреть в договоре уступку части требования.

Допустимость  частичной уступки зависит от существа передаваемого права. При  юридической делимости обязательства  не существует принципиальных препятствий  для уступки части права. Неделимыми обязательствами должны считаться  те, содержание которых не может  быть разделено на однородные части  так, чтобы каждая часть сохраняла  все существенные свойства целого. "Как правило, - пишет Л.А. Новоселова, - делимы обязательства, предметом которых  является передача вещей, определяемых родовыми признаками. Деньги как предмет  денежного обязательства делимы и взаимозаменяемы, поэтому практически  все обязательства по уплате денег  также делимы".

До недавнего  времени суды негативно относились к сделкам частичной уступки  и признавали эти сделки недействительными, мотивируя это тем, что "поскольку  нормы относительно уступки права  требования расположены в гл. 24 ГК РФ, которая называется "Перемена лиц в обязательстве", то уступка  должна влечь полную и безусловную  замену кредитора в обязательстве, прежний кредитор должен из обязательства  выйти, а новый занять его место".²³ Однако остается только догадываться, почему Президиум при разрешении вопроса о возможности уступки части права требования прибегает к толкованию названия главы, ведь, как известно, названия глав и параграфов не могут быть использованы для толкования смысла закона.

Позже позиция Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ стала более лояльной. В  Постановлении от 25 декабря 2001 г. N 2164/01 указано, что "кредитор вправе уступить свои права полностью или частично в случае, когда докажет, что он полностью или частично выполнил свои обязательства по договору и  остается кредитором".²⁴ Тем не менее остается требование об исполнении встречного обязательства полностью или в части, что, как уже было сказано ранее, представляется неправомерным.

           Что же касается возможности частичной уступки права только в отношении процентов по денежному обязательству (в соответствии со ст. 395 ГК РФ), договорной неустойки или уступки права на взыскание иных мер договорной ответственности в отрыве от основного обязательства, то здесь также следует ответить утвердительно. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 3. Общая характеристика перевода долга

3.1 Определение договора перевода долга и характеристика его элементов

Определения понятия “перевод долга” ГК РФ не содержит, поэтому предлагаем собственное  определение, сформулированное на основе норм указанного Кодекса и существующих по данному вопросу доктринальных  взглядов. 
Перевод долга представляет собой результат сложного юридического состава,ЪсостоящегоЪиз: 
а) договора о переводе долга, по которому одна сторона (старый должник, делегант или переводитель) слагает с себя обязанность, составляющую содержание определенного обязательства, перелагая ее (переводя) на другую сторону – нового должника (делегата или принимателя); и 
б) односторонней сделки кредитора (делегатария), содержание которой заключается в даче им согласия на замену должника в обязательстве в соответствииЪсЪдоговоромЪоЪпереводеЪдолга. 
Перевод долга как результат заключения одноименного договора, санкционированного кредитором, именуется также заменой должника. 
По вопросу о сторонах договора перевода долга в науке существуют четыре мненияЪ(дваЪосновныхЪиЪдваЪвторостепенных). 
1. Договор о переводе долга всегда является многосторонним, в нем участвуютЪдваЪдолжникаЪиЪкредитор. 
2. Договор о переводе долга – двусторонний, он заключается между старым и новым должниками; согласие же кредитора – это односторонняя сделка, не являющаясяЪэлементомЪдоговора. 
3. Договор перевода долга – двусторонний, он заключается между кредитором и третьим лицом, принимающим на себя чужой долг, без согласияЪстарогоЪдолжника. 
4. Договор перевода долга заключается между старым должником и кредитором. 
Подробно остановимся на рассмотрении только основных взглядов – (1) и (2). Точка зрения, обозначенная нами как (3), в действительности представляет собой определение сути договора интерцессии (который также приводит к замене должника), а мнение (4) в силу его несоответствия общим принципам гражданского права не может быть признано имеющим самостоятельноеЭнаучноеЭзначение.  
Совершение перевода долга на основании одного юридического факта – трехстороннего договора (договора с участием не только должников – старого и нового, но и кредитора) хотя и возможно, но все же с точки зрения теории и законодательства общим правилом считаться не должно.²⁵ 
Уже из формулировки п. 1 ст. 391 ГК РФ следует, что законодатель желает различить акты перевода долга должником и дачи согласия кредитором: он рассматривает их как две различные сделки – перевод и согласие. Следовательно, под фразой о переводе долга должником в действительности понимается перевод, осуществляемый по соглашению (договору) должника с третьим лицом. Однако такой договор оказывается, как правило, осложненным отлагательным условием, ибо он не порождает всех намечаемых юридических последствий до того момента, пока не станет известно об отношении кредитора кЪтакомуЪдоговору. 
Указание законодателя на необходимость согласия кредитора не может расцениваться как требование об участии кредитора в самом договоре перевода долга. Это следует из того факта, что между участниками не складывается именно трехсторонних правоотношений. Результатом заключения договора о переводе долга является возникновение правоотношений между должниками – старым и новым. В этих отношениях кредитор не участвует. Результатом дачи согласия кредитора является возникновение новых обязательственных правоотношений между кредитором и новым должником (в них не участвует прежний должник) и прекращение обязательственных отношений между кредитором и первоначальным должником, в каковых не принимал участия новый должник. Перевод долга не требует возникновения одного правоотношения с тремя участниками, зато служит основанием появления двух правоотношений (с двумя участниками в каждом) и основанием прекращения одного правоотношения (также двустороннего). Коль скоро не появляется и не прекращается трехсторонних отношений, то нет и необходимости в многостороннемЪдоговоре. 
Содержание договора перевода долга составляют его существенные условия, суть которых будет рассмотрена далее. Поскольку замена должника может стать последствием договора перевода долга только после согласия кредитора, нет необходимости в разработке принципов охраны правового положения последнего, аналогичных принципу недопустимости ухудшения положения должника, составляющего основной вопрос цессионного права. 
Предметом договора перевода долга является юридическая обязанность, корреспондирующая обязательственному праву (требованию), иначе – долг. 
Отметим, что, в отличие от договора уступки требования в отношении договора перевода долга нет законодательных ограничений подлежащих переводу долгов. Однако, как и относительно договора сингулярной сукцессии, в законодательстве нет и общего правила о допустимости или недопустимостиХпереводаЭдолгов. 
Имея в виду, что для замены должника нужно согласие кредитора, из данных посылок можно сделать вывод о допустимости перевода всякого долга по всякому обязательству. Кредитор самостоятельно решит в каждом конкретном случае, допустим ли в принципе перевод данного долга и не ущемит ли такой перевод его правового положения. Вопрос о том, какими соображениями должен руководствоваться законодатель, определяя долги, не подлежащиеЪпереводу,ЪбудетЪрассмотренЪдалее. 
В литературе отмечалось, что необходимо отличать перевод долга от перевода ответственности: первый допустим, второй нет. Такой взгляд чрезмерно категоричен и нуждается в некотором уточнении. Очевидно, разделяющие это мнение исследователи имели в виду, что недопустима ситуация, когда обязанность, составляющая содержание обязательства, сохраняется за старым должником, а ответственность за ее нарушение возлагается на нового. Это вполне естественно, ибо ответственность за нарушение обязательства (в том числе и нарушение, выразившееся в действиях третьих лиц) несет лицо, которое его нарушило (в случае с нарушением, выразившимся в действиях третьих лиц, нарушение должника выражается в непредотвращении им совершения этих действий). 
Однако если нарушение обязательства произошло после того, как перевод долга состоялся, ответственность за такое нарушение несет новый должник, т. е. в этом смысле ответственность вполне “переводима”*(6); кроме того, предметом договора о переводе долга может быть обязанность, содержанием которой является уплата неустойки, процентов, возмещение убытков и вреда, поскольку такая обязанность составляет содержание особого охранительного обязательственногоэправоотношения. 
Вопрос об эквиваленте (встречном удовлетворении) в договоре перевода долга решается следующим образом. “Договор о переводе долга носит абстрактный характер в отношении той каузальной сделки между старым и новым должником, которая лежит в его основе”. Договор о переводе долга, следовательно, всегда имеет в своем основании общегражданскую сделку (купля-продажа, дарение и т. д.), с которой, однако, он не сливается и не должен отождествляться.²⁶ Таким образом, вопрос о возмездном или безвозмездном характере договора о переводе долга остается за его рамками. Иначе классический абстрактный договор перевода долга в его “чистом” видехбудетжутрачен. 
Так, если в договоре перевода долга содержится указание на обязанность прежнего должника заплатить за снимаемый с него долг, перед нами будет каузальный договор перевода долга, который, однако, в отличие от уступки требования против денежного эквивалента, регламентируется только нормами § 2 гл. 24 ГК РФ и не подчиняется его правилам о купле-продаже (§ 1 гл. 30 ГК РФ). Напротив, договор перевода долга, в котором указывается, что новый должник освобождает или обязуется освободить прежнего от его долга перед третьим лицом (кредитором) безвозмездно, признается в соответствии с п. 1 ст. 572 и ч. 2 п. 4 ст. 576 ГК РФ договором дарения и подчиняется не только правилам о переводе долга, но и нормам ГК РФ о договоре дарения (гл. 32). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3.2 Долги, не подлежащие переводу

Как уже  отмечалось, Гражданский кодекс никак  не ограничивает круг долгов, которые  могут быть предметом перевода. Причину  такого “пренебрежения” мы также  указывали ранее: поскольку перевод  долга не может состояться без  согласия кредитора, а кредитор никогда  не согласится на перевод (а) долгов, в  которых существенным для него элементом  является кредитоспособность конкретного  должника, т.е. личность должника; (б) долгов, перевод которых прямо запрещен действующим законодательством, ибо  сам договор перевода такого долга  будет ничтожным, а значит, кредитор не достигнет предполагаемого результата своего согласия, не обеспечит появлениеЪновогоЪдолжника. 
Вместе с тем в литературе встречается точка зрения, согласно которой необходимость в законодательном определении перечня долгов, которые не могут переводиться, все же существует. Однако ни одного примера авторы этой точки зрения не привели, поэтому мы склонны согласиться с позицией противоположной, не настаивающей на таком ограничении, но вместе с тем допускающей возможность изъятия отдельных типов долгов из числа допускающих замену должника. Соображения, которыми это изъятие может быть обосновано, идентичны тем, которые положены в основу запрета уступки отдельных требований. Подобно тому, как государство может быть заинтересовано в неразрывной связи некоторых требований с личностью конкретных кредиторов, так же с точки зрения публичного порядка может оказаться нежелательным и перевод долгов определенного типа. 
Например, в социалистический период развития российского гражданского законодательства советскими учеными единодушно отмечалась недопустимость перевода долгов из хозяйственных договоров в силу противоречия такого перевода принципам планового хозяйства. В подобной ситуации, т.е. если перевод противоречит закону, должник не вправе его осуществлятьддажедсдсогласияжкредитора.²⁷ 
Толкуя отдельные предписания действующего российского законодательства, можно прийти к выводу о противоречии перевода некоторых долгов нормативным предписаниям. Имеются в виду, в частности, следующиепслучаи: 
а) перевод долга, подлежащего уплате в иностранной валюте, без специального разрешения Банка России на каждую уступку (противоречит п. 7-10 ст. 1 и п.1, 2 ст. 6 Закона РФ от 9 октября 1992 г. N 3615-1 “О валютном регулированииЪиЪвалютномЪконтроле”); 
б) перевод любых долгов на лицо, признанное банкротом, без согласия временного, внешнего или конкурсного управляющего (противоречит п. 2 ст. 58, ст. 88, 113 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ “О несостоятельностиЪ(банкротстве)”); 
в)перевод любых долгов на малолетних (противоречит ст. 28 ГК РФ); 
г) перевод части долга из обязательства с неделимым предметом (противоречитЪсущностиЪобязательства); 
д) перевод долгов, законодательно связанных с правовым статусом определенного лица. (Например, перевод обязанностей по зачислению, перечислению и списанию денег с банковского счета на организацию, не являющуюся банком; долга из акции на организацию, не являющуюся хозяйственным обществом; долга из коносамента на организацию, не являющуюся перевозчиком; долга хранителя по хранению вещи; долга поверенного, комиссионера или агента по исполнению поручений; долга доверительного управляющего по управлению имуществом; долгов из трудового договора, алиментного обязательства, обязательства с отрицательным содержанием; долгов по публично-правовым обязательствам, в частности, по обязательствам налоговым, обязательствам кредитных организаций по внесению средств в фонды обязательных резервов ЦБ РФ.) 
Как справедливо отмечает М.М. Агарков, недопустимость перевода долгов объясняется тем, что личные качества должника входят в основание возникновения соответствующего обязательства. Отпадение этих личных качеств может повлечь только прекращение обязанности, но не передачу ее новому должнику.²⁸ 
 
 
 
 

                                                         Заключение 
В данной курсовой работе определена правовая природа уступки права требования как разновидности перемены лиц в обязательстве. Обозначен правовой статус должника при перемене в обязательстве кредитора. Определен вид договора, на основании которого совершается переход права требования.

Анализируя  курсовую работу, обосновывается необходимость  определенности по вопросу об уступке  права требования в части его  объема, характеристики правоотношений и правовым основаниям, как обязательных условий договора цессии. Определенность уступленного требования в отношении  его содержания, размера и личности должника должна проявляться не момент заключения договора уступки, а в  момент возникновения требования.

Так, В.А. Белов считает, что цессия (или "сингулярная  сукцессия") является самостоятельным  видом договора, и ее сходство с  договорами купли-продажи и дарения "только кажущееся, чисто внешнее. Действительно, сходство исчерпывается  на том, что и договор цессии, и  перечисленные договоры заключаются  между правообладателями - прежним  и новым. В остальном перед  нами совершенно различные договорные типы".²⁹ Тем не менее трудно не заметить, что гл. 24 ГК РФ содержит нормы, в большей части регулирующие отношения между цессионарием и должником, остальные нормы, регулирующие отношения между цедентом и цессионарием, отсутствуют. Как справедливо отмечает М.И. Брагинский, "в этой связи возникает потребность в использовании определенных, не связанных со спецификой вещей норм о купле-продаже - таких, например, которые определяют момент исполнения договора, устанавливают ответственность за различные нарушения, предусматривают порядок выполнения отдельных обязанностей сторонами и др. Без этих норм остается открытым характер юридической связи между цессионарием и цедентом".³⁰ Именно по этой причине М.В. Кротов полагает, что "цессия, совершаемая за плату, может рассматриваться как разновидность договора купли-продажи, а безвозмездная уступка права - как дарение".³¹

Подводя итог рассмотрению взглядов на перевод  долга в российском гражданском  праве, можно сделать следующие  выводы.

1. Особенностью  развития института перевода  долга в феодальную эпоху являлась  его неразвитость, включение в  качестве элемента в уже сформировавшиеся  в то время институты права,  прежде всего в составе наследственного  права.

2. К  началу XX века складываются элементы  концептуального подхода к раскрытию  перевода долга (классификация,  общие условия перехода обязанностей).

3. В  современном российском гражданском  праве исторический потенциал  проблемы перевода долга реализован  недостаточно. По-прежнему продолжает  оставаться актуальной разработка  концептуального подхода к проблеме, а также основанного на таком  подходе законодательного регулирования  указанного гражданско-правового  института.³² 
 
 
 

Список  используемой литературы

Нормативно - правовые акты

1. Гражданский кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-ФЗ

                                              Книги

1. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2003. С. 466.
2. Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М.: АО "Центр ЮрИнфоР", ООО "ЮрИнфоР-Пресс", 2002. С. 176 - 177.
3. Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. I. Часть общая. СПб., 1911. С. 646.
4. Кротов М. В. Указ. Соч.
5. Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное уложение 1649 года. М., 1961. С. 140 - 141.
6. Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого Гражданское право. Том 1. Учебник / М.: ООО "ТК Велби", 2002. С. 629.
7. Шапп Я. Основы гражданского права Германии: Учебник. М.: БЕК, 1996. С. 44.
8. Яковлев А.С. Указ. соч. С. 113.

Статьи

1. О.Л. Бабкин Уступка права требования возврата кредита по кредитному договору //"Юрист", 2010, N 2 C. 16.
2. Бакшинакс В. А.  Договорные обязательства: теория и практика" / Экономика и жизнь, N 24, 2008 г
3. А. Габов «Некоторые проблемные вопросы уступки права» / Хозяйство и право № 4, 2007 г
4. А.С. Дмитриев «Когда уступка требования незаконна» / Главбух. № 24. 2008 г.
5. Ершов В. С. Особенности договора на оказание платных образовательных услуг в ВУЗЕ // "Российский судья" 2010,  № 2.
6. Елисеев С. В. "Журнал российского права", N 1, январь 2005 г. С. 15.
7. Ломидзе О. "Уступка права (цессия)" / Российская юстиция. 1998. N 4 я С. 11.
8. Крашенинников Е.А. Допустимость уступки требования // Хозяйство и право. 2000. N 8. С. 81.
9. Кротов М. В. О некоторых проблемах перемены лиц в обязательстве Очерки по торговому праву Выпуск 6. // Ярославль, 1999, С. 66.
10. Свириденко О.М. Перемена лиц в обязательстве: нормы ГК и практика // "Журнал российского права", 2010, N 1
11. Почуйкин В. Некоторые вопросы уступки права требования в современном гражданском праве // Хозяйство и право. 2000. N 1. С. 44.
12. О. Свиреденко «Перемена лиц в обязательстве»/ Российская юстиция. 2007 № 9
13. Югай О. Д. Гражданское право, № 1 2006 г. С. 20.