Система частного права

-равенство участников  имущественных отношений;

-неприкосновенность собственности,

-свободу договора;

-недопустимость произвольного  вмешательства кого-либо в частные  дела;

Применение этих принципов теперь может быть ограничено только федеральным законом и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Тем самым, в  редакции Федерального закона от 30.12.2012 N 302-ФЗ п.1 ст.1 ГК РФ «Основные начала гражданского законодательства» звучит так:

Гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.4

Особенность частного права. Экскурс в историю.

Вне зависимости от того, какие признаки кладутся авторами в содержание понятия частного права, его объём рассматривается большинством из них как практически неизменный или, по крайней мере, неизменно включающий отдельные постоянные элементы, с той или иной степенью дискуссионности отнесения к объёму данного понятия других элементов.

С древнейших времен и, что совершенно определенно, с эпохи Древнего Рима, объём понятия «частного права» включал в себя такие элементы, как нормы, регулирующие статус лиц и семейные отношения, вещные и наследственные отношения, обязательственные отношения.

В Средние века купечество было выявлено в особое отдельное сословие, и таким образом с  расширением международной торговли сформировалась и особая подсистема частного права, что называется торговые обычаи. Обычаи которые впоследствии преобразованы в нормы, регламентирующие торговые отношения.

С изобретением к исходу Средних веков книгопечатания и развитием в указанный период и позднее машинного производства возникли условия для широкого тиражирования произведений литературы и некоторых видов искусства, а также изобретений и товарных обозначений5; данные обстоятельства обусловили возникновение совокупности норм, регулирующих основания возникновения и порядок осуществления относящихся к сфере частного права исключительных прав на результаты творческой деятельности, получившей наименование «права интеллектуальной собственности».

С формированием в Новое время свободного рынка труда, функционирующего на основе взаимодействия спроса и предложения, отношения работника и работодателя превращаются в обыкновенную сделку, частноправовую природу которой не изменило даже активное вмешательство государства в регулирование условий труда.

На рубеже XIX—XX вв. доктриной и законодательством к сфере частного права были отнесены личные неимущественные права и нематериальные блага, принадлежащие человеку от рождения или в силу закона, неотчуждаемые и не передаваемые иным способом, в том числе провозглашаемые и охраняемые таким важнейшим документом публичного права, как конституция, что объясняется необходимостью оградить данные абсолютные по своей природе права не столько «от всякого и каждого» (хотя именно таким образом они и подлежат защите), сколько именно от государства, которое чаще каких-либо иных субъектов стремится к их нарушению.6

К частному праву относятся, наконец, сложившиеся за столетия развития разнообразных международных контактов нормы, регулирующие все выше перечисленные отношения, осложненные иностранным элементом.

2. Частное и публичное право

О делении права на публичное и частное говорили еще философы античности. По словам Аристотеля, публичное право защищает то, что вредит обществу, а частное право – то, что вредит отдельным лицам. Это деление довольно строго было зафиксировано древнеримскими юристами. Знаменитый юрист Древнего Рима Ульпиан (II в. н.э.), приступая к изложению юридических вопросов, начинал так: «Изучение права распадается на две части: публичное и частное...» Характерно, что высокую общепризнанную оценку – оценку как непревзойденного шедевра правовой культуры – получило не все право Древнего Рима, а именно частное право. Сподвижник Маркса, его сотоварищ Энгельс писал с некоторым сарказмом о древнеримских юристах как о такой разновидности идеологов, которые разрабатывали «вовсю ширь свое излюбленное частное право».

Деление права на публичное и частное получило в мировой юриспруденции широкое признание. Оно рассматривается большинством правоведов в качестве очевидного и фундаментального. И для этого имеются серьезные основания в самом строении права.7 В современной юриспруденции это деление является своего рода исходным пунктом и общим местом – фактом, который хотя и нуждается в объяснении, но сам по себе очевиден. В то же время обращает на себя внимание то обстоятельство, что на известных этапах исторического развития (в условиях средневековья, в советском обществе) указанное деление как бы уходило в тень, а порой и прямо отрицалось.

Так как понятие частного права уже было рассмотрено в предыдущем параграфе, мы обратимся к понятию публичного права.

 Публичное право — совокупность отраслей права, регулирующих отношения, связанные с обеспечением общего (публичного) или общегосударственного интереса. В публично-правовых отношениях стороны выступают как юридически неравноправные. Одной из таких сторон всегда выступает государство либо его орган (должностное лицо), наделенное властными полномочиями; в сфере публичного права отношения регулируются исключительно из единого центра, каковым является государственная власть. Характер поведения сторон в частноправовых отношениях определяется самими же сторонами.

Для того чтобы разграничить частное и публичное право, требуется понять единичные правовые нормы в том и ином понятии. Для этого предполагается выделение некоторого общего для всех рассматриваемых норм признака, который составит содержание конструируемого понятия. Поиск такого признака и составляет существо задачи выявления критерия (признака) разграничения частного и публичного права и определения их понятий.

Попробуем рассмотреть данную тему в слиянии, т.е. как понятие «частные  отношения», происходящие преимущественно по воле участников таких отношений, с исключением произвольного вмешательства каких-либо иных лиц, в первую очередь — публичной власти.  Гражданам  может и должно быть «доверено» приобретать и использовать имущество, торговать, выполнять работы и оказывать услуги, создавать и использовать произведения литературы и искусства и изобретения, завещать и наследовать имущество, вступать в брак и воспитывать детей, наниматься на работу. Осуществлять таковое по своей воле и в своем интересе, самостоятельно определяя условия осуществления таких действий. Попытки организации, регулирования, такого рода отношений, предполагающих, возможность или обязательность подчинения как показывает история, оказывались бесплодными, или становились причиной наступления столь плачевных последствий в регулируемой сфере, что их социальный вред многократно «перекрывал» те преимущества, на достижение которых было направлено такого рода вмешательство. Указанное свойство частных отношений обусловливается тем, что в них — и эту характеристику следует рассматривать в качестве важнейшего критерия разграничения частных и публичных отношений, положив её в основу определений соответствующих понятий.

Критерий разграничения частного и публичного права следует искать и в плоскости предмета правового регулирования, то есть общественных отношений, подвергающихся регулирующему воздействию со стороны права; таким критерием является характер интереса, преимущественно реализуемого участниками в соответствующем правоотношении (изложенный подход следует отличать от попытки разграничить частное и публичное право по линии интереса, защищаемого той или иной подсистемой права, ибо право как социальный институт призвано выражать коренные интересы всего общества в целом). При любом характере правового регулирования в обществе можно выявить частные отношения, с одной стороны, и публичные — с другой, объективно требующие воздействия соответствующими им правовыми методами, однако далеко не в любом обществе этому разграничению в теории и (или) на практике придается должное значение. Степень соответствия методов, используемых для правового регулирования тех или иных отношений, их существу, позволяет оценивать рассматриваемый правопорядок в целом с точки зрения адекватности воздействия на общественные отношения.

Критерий интереса (как исторически первый, выработанный юридической наукой) в принципе был объектом критики, в том числе обоснованной. Однако критика критерия интереса относилась, как правило, к такой его трактовке, согласно которой «публичное право служит общему благу, гражданское — частным интересам».8 При такой трактовке критерий интереса действительно уязвим, ибо право в целом и все его элементы призваны служить достижению баланса частных и публичных интересов, что отмечается и теоретиками права9, и правоприменительными органами включая Европейский суд по правам человека10. Между тем, отмеченная уязвимость критерия интереса исчезает, если интерес рассматривать в качестве критерия разграничения не подсистем права, а регулируемых им областей общественных отношений. Положению о том, что частным правом следует называть систему правовых норм, регулирующих отношения, в которых преимущественно реализуются индивидуальные интересы их участников, тогда как публичным правом следует называть систему правовых норм, регулирующих отношения, в которых реализуется интерес общества в целом.

Важнейшим формальным признаком публичного правоотношения, не образующим вместе с тем существа феномена, является участие в нём хотя бы на одной из сторон такого субъекта, который действует в данном отношении в качестве агента публичной власти — носителя публичной функции. Субъект, который действует в данном отношении в качестве агента публичной власти (носителя публичной функции), будет именоваться «публичным субъектом», а субъект, не обладающий указанными признаками, — «частным субъектом». Такими субъектами могут быть, государство или муниципальное образование как целое; государственный или муниципальный орган, должностное лицо, а также специфический субъект, наделенный в силу закона в установленных обстоятельствах особыми публичными функциями.

Так, поскольку «уплата налогов налогоплательщиками — юридическими лицами, по действующему налоговому законодательству, осуществляется преимущественно путем сдачи соответствующим банкам платежных поручений на перечисление налогов в бюджет», Конституционный Суд Российской Федерации указал, что «налоговое законодательство устанавливает публично-правовые обязанности банков в их отношениях с налогоплательщиками — юридическими лицами», а «государство осуществляет контроль за порядком исполнения банками указанных публично-правовых функций»11. В публичном же качестве «контрольно-ревизионной (надзорной) организации по уполномочию государства», как установил Конституционный Суд Российской Федерации, действует и аудиторская организация при осуществлении обязательной аудиторской проверки, ибо «хотя выбор аудиторской организации и оплата оказываемых ею услуг опосредуются частноправовой формой, по своим целям, предназначению и функциям обязательный аудит проводится в общественном интересе»12.

В качестве агента публичной власти действует и нотариус, занимающийся частной практикой, ибо, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, «осуществление нотариальных функций от имени государства предопределяет публично-правовой статус нотариусов», включая «нотариусов, занимающихся частной практикой и в качестве таковых принадлежащих к лицам свободной профессии»13. Отсутствие указанного формального признака (участие субъекта, действующего в данном отношении в качестве носителя публичной функции) в общественном отношении свидетельствует о его принадлежности к частным отношениям.

Использование предложенного критерия определения содержания понятия «частные правоотношения» — допустимость, желательность возникновения, определения юридического содержания, изменения и прекращения правоотношений по воле их участников, обусловленная реализацией в отношении частных интересов его участников, — является известной идеализацией рассматриваемых явлений. Однако в сфере общественных наук любые классификации неизбежно предполагают абстрагирование от некоторых особенностей изучаемых феноменов, а формулируемые закономерности отличаются вероятностным характером.

Вместе с тем отсутствуют «частноправовой» и «публично-правовой» методы правового регулирования. Корректно говорить лишь о преимущественном использовании диспозитивного регулирования частных отношений и императивного воздействия на отношения публичные. Это не исключает в отдельных случаях вполне оправданного применения императивных норм для регулирования частных отношений («Права и свободы могут быть ограничены законом в той мере, в какой это необходимо в конституционно значимых целях»)14, диспозитивных — публичных. Однако в таком случае не имеет место «публицизация» частного права, или «приватизация» публичного, что часто можно встретить в научной и учебной литературе. «Публицизация» или «приватизация» могут иметь место лишь в рамках системы права в целом, тем самым выражаясь не в переводе тех или иных отношений из частных в публичные, (что вряд ли возможно), наоборот в создании дополнительных императивных норм и — в целях контроля за их реализацией — дополнительных публичных институтов и процедур («публицизация»), либо их упразднении («приватизация»).

Важным аспектом дифференциации частного и публичного права является институционализация их основных идей, начал и принципов в нормах, содержащихся в весьма существенной части в отраслевых кодифицированных законодательных актах, имеющих приоритет перед нормами соответствующих отраслей, включенными в акты текущего законодательства.

Институционализация обеих подсистем права заключается также в дифференциации процессуальных форм разрешения споров, возникающих в рамках отношений, регулируемых различными подсистемами права.