Принципы гражданского права

Зачастую принцип определяется через идею и наоборот. Но в данном случае это не принцип в строгом значении слова, а обобщенное выражение их сути, имеющее философское содержание. Зачастую идея даже не может быть выражена в виде краткой формулы, что является характерным для принципа.

Функциональная роль принципа и идеи также различна. Идея наиболее широко и абстрактно отражает фундаментальные свойства изучаемой реальности и может выступать основой для формирования соответствующего принципа, который не только способен объединить все компоненты теории, но и становится методом ее построения.

Однако принцип - это не произвольная концепция мышления, а категория, отражающая закономерные отношения реальной действительности.

В философии и в гражданско-правовой литературе зачастую принцип рассматривается как закон. Например, Братусь С.Н. под принципом понимает движущую силу или закон[8].

Правовые идеи - это интеллектуальные, духовные положения, которые проникают в саму плоть права, определенным образом объективируются в виде основополагающих правовых начал, правовых принципов, выступают в качестве центрального звена всей правовой материи.

Таким образом, принцип права — это конкретное проявление идеи.

Он является также проявлением догмы права как в целом, так и на уровне отдельных отраслей. В сущности, догма права в определенной мере условно может быть представлена как система юридических принципов. Они в виде аксиом права известны уже давно, со времен римского права[9]. Такие правовые аксиомы проявляются в отдельных отраслях в виде принципов права, закрепляются в законодательстве. Но необходимо уяснить, что принципы и аксиомы — это разные явления, поскольку характер аксиом имеют не все принципы, а лишь некоторые. Кроме того, не всякая аксиома может характеризовать определенный принцип в полном объеме, поскольку она выражает скорее какие-то его черты и свойства. Принципы выражают основные начала права, аксиомы же не могут на это претендовать.

Еще Г.Ф. Шершеневич отмечал, что такое утверждение, а оно, бесспорно, носит аксиоматический характер, как «никто не может передать другому прав более, чем сам имеет» нельзя относить к категории юридических принципов.[10]

Нужно заметить, что большинство положений права имеют ценность и практическую значимость тогда, когда они существуют в конкретизированном, сжатом виде, то есть выступают как принципы.

При их рассмотрении небезынтересным представляется вопрос о соотношении принципов и презумпций в праве, поскольку между ними есть точки соприкосновения. Так, предлагается различать два вида презумпций:

-               Общеправовые, которые стали принципами права, например, принцип добросовестности, в соответствии с которым субъект, вступающий в любые правоотношения, предполагается не имеющим дурных помыслов. Некоторые презумпции вполне могут претендовать на роль отраслевых принципов, например, презумпция невиновности для уголовного права. Ее нельзя рассматривать только как прием юридической техники,

-               Презумпции как средства, приемы юридической техники. По своей значимости они не достигли уровня принципов, например, презумпция смерти лица, безвестно отсутствовавшего более трех лет.[11]

Однако полное отождествление принципов и презумпций представляется неверным, поскольку лишь отдельные, общеправовые презумпции в определенной степени можно рассматривать как принципы права и, прежде всего, презумпцию добросовестности и разумности. Различия между презумпциями и принципами коренятся в самом определении этих понятий.

Под презумпцией понимается предположение высокой степени обобщения, о наличии или отсутствии юридических фактов, подтверждаемых длительной практикой и обычно наблюдаемой связью между явлениями. Принцип же - это общее начало. Основное отличие между ними коренится в том, что принцип неопровержим, а презумпция может быть опровергнута.

В юридической науке и практике часто говорится о «правовых принципах» и «принципах действующего права». Это хотя и тесно связанные, но тем не менее не тождественные понятия, относящиеся друг к другу скорее как общее к особенному.

По своим признакам принципы бывают двух видов, как отметил Фаткуллин Ф.Н.: принципы действующего права; о иные правовые принципы[12].

Первые выступают как отправные положения (правила) права, которые входят непосредственно в его содержание, представлены там в качестве важнейших норм, реально выражены и закреплены в этих нормах. Вторые же складываются из исходных юридических положений и идей, которые по тем или иным причинам на данном этапе в содержание действующего права не входят.

Они существуют лишь в роли элемента правосознания, либо находят законодательное закрепление только в некоторые периоды, либо фигурируют в правовой деятельности в качестве весьма своеобразных, хотя и «неписаных», однако непреложных отправных положений, которые порой именуются «правовыми аксиомами». Аналогичная точка зрения была высказана Н.С. Малеиным, который выделял принципы-нормы и принципы-законоположения, указывая на то, что не все правовые принципы обладают качеством нормативности. Не имеют нормативности те из них, которые не зафиксированы в Конституции или других законах, а также некоторые принципы, хотя и нашедшие отражение в законодательстве, но не представляющие собой четких правил, не формулирующие конкретные правила поведения[13].

Правовые принципы - это категория правового сознания, поэтому они во многом предшествуют принципам права в собственном смысле слова. Предлагается выделять и такие категории, как:

-               Принципы, сформулированные учеными-юристами, которые выступают в виде фундаментальных идей и идеалов, составляют часть научного и профессионального правосознания, юридической политики и не являются обязательными для субъектов права.

-               Принципы права, под которыми следует понимать исходные нормативно-руководящие начала (императивные требования), определяющие общую направленность правового регулирования общественных отношений.[14]

Грибанов В.П. дает следующее определение: «Правовые принципы — это руководящие положения права, его основные начала, выражающие объективные закономерности, тенденции и потребности общества, определяющие сущность всей системы права, отдельной отрасли или института и имеющие в силу их правового закрепления общеобязательное значение»[15].

Тараненко В.Ф.[16] понимает под правовыми принципами те основные идеи, которые являются отправными в законодательной деятельности, получают своё выражение и конкретизацию в содержании правовых норм, выступают как направляющие установки при реализации норм и воплощаются в них.

Однако точка зрения о выделении правовых принципов и принципов права поддерживается не всеми учеными, так, Ю.Х. Калмыков писал, что эта проблема неоправданно усложняется тогда, когда разграничиваются понятия принципов права и правовых принципов, поскольку это тождественные понятия, и вот почему:
о нельзя считать правовые принципы категорией правосознания, поскольку подобная оценка ведет к смешению различных юридических явлений. Правосознание - это взгляды, представления людей о действующем или желаемом праве. Оно, следовательно, находится за рамками права, принципы же права — в нем самом, в его нормах.

Таким образом, под принципами гражданского права понимаются основные начала гражданского законодательства, определяющие сущность и юридическую природу правовых норм, их связь и взаимозависимость в регулировании общественных отношений, составляющих предмет гражданского права.

При определении принципов законодатель исходит из общности права и закона в решении задач по повышению эффективности их действия в условиях рыночной экономики. Ни одна из гражданско-правовых норм, содержащихся в гражданском законодательстве, не может рационально применяться без учета того, что она является составной частью системы гражданского права, функционирующей на базе рассматриваемых принципов. В том случае, когда какое-либо общественное отношение, входящее в предмет гражданского права, не урегулировано действующим законодательством, и к нему невозможно по аналогии закона применять сходный закон или иной правовой акт, принципы законодательства применяются к такому отношению непосредственно (п. 2 ст. 6 ГК).

1.2. Действие принципов гражданского права

Наиболее известный и чуть ли не единственный упоминающийся в научной литературе случай прямого действия принципов гражданского права - это аналогия права. Необходимость применения аналогии в праве возникает только при обнаружении пробела в праве. Пробел в праве - это отсутствие конкретных норм, регулирующих спорное правоотношение. Аналогия права - это разрешение дела (в ситуации правового пробела) на основе принципов права. Возможность применения аналогии права закреплена в ст. 6 ГК РФ, анализ которой позволяет сформулировать следующую последовательность действий суда при применении аналогии права с использованием норм-принципов гражданского права. Во-первых, суд должен констатировать пробел в праве и невозможность применения аналогии закона ("применение гражданского законодательства, регулирующего сходные отношения"). Во-вторых, суд должен сослаться на п. 2 ст. 6 ГК РФ, допускающий возможность применения аналогии права. В-третьих, суду необходимо выбрать конкретную норму-принцип, подлежащую применению. При этом важно учитывать, что применяемый принцип или принципы права должны быть в решении суда прямо названы, суд не должен ограничиваться общей фразой "В соответствии с общими началами и смыслом гражданского законодательства", иначе решение остается необоснованным, что открывает возможность произвольных действий по применению норм права. В-четвертых, из найденного и обоснованного судом общего правила должно быть с помощью дедукции выведено частное правило, подлежащее применению. В-пятых, частное правило должно быть применено судом к конкретным обстоятельствам дела, в результате чего правоприменитель получает ответ на вопрос, преодолевая пробел в праве и разрешая спор. Важно подчеркнуть, что суд при применении аналогии права создает не новую правовую норму, а формулирует индивидуальное правило для конкретного случая.

К сожалению, суды редко обращаются к применению аналогии права, при этом, конечно, игнорируется и огромный правоприменительный потенциал принципов гражданского права. Это связано не только с тем, что гражданское законодательство достаточно детально регулирует общественные отношения: пробелы в праве будут всегда. Анализ судебной практики позволяет сделать вывод, что суды разницу между аналогией закона и аналогией права не всегда учитывают. Чаще суды используют аналогию закона, называя ее аналогией права, при этом нередко в решениях указывают на конкретные статьи законов, которые подлежат применению по "аналогии права". Так, суд в одном из решений указал: "Предусмотренный вышеуказанными статьями (ст. 38, 282 КоАП РСФСР) срок подлежит применению по аналогии права на основании ст. 13 АПК РФ, предусматривающей, что в случае отсутствия норм права, регулирующих спорное правоотношение, арбитражный суд применяет нормы права, регулирующие сходные правоотношения"[17]. В решении по другому делу арбитражный суд пишет: "Применив аналогию права (статью 617 ГК РФ), суд перевел права и обязанности арендатора - комитета по управлению имуществом на государственное унитарное предприятие"[18]. Сходный вывод суда содержится и в следующем правоприменительном акте: "При таких обстоятельствах в порядке ст. 6 ГК РФ применяется аналогия права, а именно ч. 3 ст. 477, регулирующая сроки для выявления недостатков проданной вещи в комплекте"[19]. А в некоторых случаях арбитражный суд дает определение аналогии права как аналогии закона: "При отсутствии правового регулирования данных правоотношений (отказ заявителя от жалобы в процессе ее рассмотрения. - О.К.) окружной суд считает возможным применение аналогии права, т.е. правовых норм, регулирующих сходные правоотношения, что не противоречит п. 4 ст. 11 АПК РФ"[20]. Такая судебная практика еще раз свидетельствует о необходимости дальнейшего изучения механизма непосредственного действия гражданско-правовых принципов, поскольку он практически неизвестен правоприменителю.

Помимо правовых пробелов случаем прямого действия норм-принципов гражданского права может быть противоречивость законодательства. Приведем конкретный пример. Федеральное государственное учреждение "Челябинсксельлес" обратилось в арбитражный суд к кооперативу с иском о взыскании ущерба за повреждение деревьев (вырубка деревьев). Истец указал, что вырубка леса могла производиться ответчиком только на основании выданного истцом лесорубочного билета. Судом установлено, что рубка леса осуществлялась ответчиком по лесорубочному билету, выданному другим учреждением - федеральным государственным учреждением "Чебаркульский опытный лесхоз". В ходе судебного заседания выяснилось, что оба учреждения (и истец, и "Чебаркульский опытный лесхоз") на основе различных нормативных актов обладали одинаковыми полномочиями на выдачу лесорубочных билетов. Суд в удовлетворении иска отказал, указав, что "лицо, выполнившее надлежащим образом требования действующего законодательства, обусловливающее возникновение у него определенных правомочий, не может быть привлечено к ответственности лишь по причине неурегулированности взаимоотношений между органами государственного управления... поскольку это противоречит основным началам (принципам) гражданского законодательства, а именно положениям о недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела и о беспрепятственном осуществлении гражданских прав, а также неоправданно ущемляет права добросовестных участников гражданского оборота (ст. 1 ГК РФ)"[21].

В этом деле необходимости в применении аналогии права не было, поскольку отсутствует пробел в праве. Возникает коллизия двух противоречащих друг другу норм права, устанавливающих одинаковые полномочия для двух государственных органов по выдаче одного и того же разрешительного документа. Норма-принцип преодолевает эту неопределенность, прямо регулируя спорное правоотношение.

Еще одним случаем непосредственного применения норм-принципов гражданского права может послужить ситуация, при которой путем простой конкретизации принцип права с очевидностью подлежит применению в деле. Так, в арбитражный суд обратился истец (акционер) с требованием изменить размер уставного капитала акционерного общества и исключить его из числа акционеров путем принятия судебного решения. Прямого ответа на вопрос, может ли суд принять такое решение, в законодательстве не содержится; ответ на него путем толкования отдельных норм права также не может быть получен. Для решения дела суд обращается к п. 1 ст. 1 ГК РФ и избирает норму-принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, в котором "ключевым является понятие частного дела как деятельности гражданина или юридического лица, основанной на частном интересе в сфере применения частного права. Частное дело должно быть защищено от произвольного вмешательства любого лица, в том числе государства. Заявленные истцом требования... не могут быть признаны законными, поскольку они означают вмешательство суда в сферу частного предпринимательства"[22]. Норму-принцип "недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела" суд конкретизировал в правило: "суд не может вмешиваться в частные дела". Изменение уставного капитала и состава акционеров - это сфера частных дел, следовательно, суд не может изменять уставный капитал акционерного общества и исключать кого-либо из числа акционеров.