Недействительная сделка: вопросы правовой природы и последствий

       В соответствии с пунктом 1 статьи 167 ГК РФ «недействительная  сделка не влечет юридических  последствий и недействительна  с момента ее совершения» (здесь  уже речь идет о сделке как  юридическом факте).

       Таким образом, понятие недействительности  по своему определению прежде всего относится к юридическим последствиям или сделке-правоотношению, а не к сделке - юридическому факту. Основания же недействительности (юридические недостатки) могут лежать как в сделке-факте, так и в сделке-правоотношении, однако по времени они должны существовать на момент совершения сделки - юридического факта.

       Подводя итог изложенному, постараемся дать общее определение понятия недействительности сделок.

       Недействительностью сделок следует  считать отрицание в той или  иной степени юридических последствий  (сделки-правоотношения) по основаниям (юридическим недостаткам), существующим  в момент совершения сделки - юридического  факта.

       При этом закон под термином «недействительная сделка» может понимать как сделку - юридический факт (в этом смысле термин «недействительная сделка» будет означать сделку, не влекущую за собой юридических последствий, на которые была направлена воля сторон), так и сделку-правоотношение, которое отрицается правом в силу тех или иных юридических недостатков, имевших место в момент совершения сделки - юридического факта.

       Такое понимание недействительности  исключает какие-либо принципиальные  различия по юридическим последствиям  между ничтожными и оспоримыми  сделками: и для тех, и для  других недействительных сделок  они по сути одни и те  же. В силу закона (ст. 167 ГК РФ) общим последствием недействительных  сделок является отрицание юридических  последствий сделки с момента  ее совершения и двусторонняя  реституция, если исполнение по  сделке уже было произведено.

       Исследуя проблемы, связанные с  недействительными сделками, нельзя  оставить без внимания вопрос  об обоснованности применения  конструкции «недействительные  сделки», учитывая при этом  высказанное в цивилистике мнение  о том, что в такой конструкции  понятие «сделка» лишается одного  из основополагающих ее элементов  (имеется ввиду, что сделка - это «правомерное действие»)3.

       В литературе существуют различные  точки зрения на данную проблему. Одни авторы утверждали, что правомерность  или неправомерность действия  не является необходимым признаком  сделки, а имеет значение только  для ее последствий.

       Другие авторы, считая, что и действительные, и недействительные сделки являются  в равной степени сделками, правомерность  действия относят только к  признаку действительной сделки. Третьи авторы полагают, что сделкой  могут быть только правомерные  действия, а недействительные сделки  не являются сделками4; при этом некоторые из этих авторов делают различного рода оговорки.

       И.Б. Новицкий полагал, что строгое разграничение сделки и правовых последствий необходимо и для противоправной сделки, так как нельзя сказать, что она совсем не вызывает никаких юридических последствий: она не приводит к тем результатам, на достижение которых была направлена, а в результате ее исполнения для лиц, ее совершивших, наступают другие нежелательные последствия. Отсюда делается вывод, что элемент правомерности действия относится к типу данной сделки, а не какой-либо конкретной сделке, которая по своему содержанию может быть и неправомерной, недействительной.

       К числу тех, кто давал положительный  ответ на вопрос, является ли  недействительная сделка «сделкой»,  относилась Н.В. Рабинович. Ход  ее рассуждений был таков: «недействительная  сделка: а) представляет собой  волевое действие, выражающее в  определенной форме волю субъекта; б) волеизъявление в ней, как  и во всякой сделке, направлено  на установление, изменение или  прекращение правоотношения; в) в  результате совершения недействительной  сделки возникает определенное  правоотношение; г) участники ее, возможно, стремились к установлению  того или иного правомерного  отношения и никаких иных целей  не преследовали».

       Н.В. Рабинович считала недействительную  сделку по своему содержанию, форме и направленности сделкой,  но в то же время и правонарушением,  так как она нарушает норму  права, но правонарушением «особого  порядка». Далее она замечала, что  противоправно не только противозаконное  виновное причинение вреда (гл. XIII ГК РСФСР 1922 г., гл. 40 ГК РСФСР), но и другие неправомерные  действия: неосновательное обогащение, незаконное завладение чужой  собственностью, неисполнение договорных  обязательств и т.д.

       К этой же категории неделиктных правонарушений можно отнести и недействительные сделки. Последние тоже представляют собой нарушение конкретной или общей нормы права и должны приводить к последствиям, свойственным любому неправомерному действию, а именно: к недопущению сохранения их в силе и наступления обусловленного ими правового эффекта, устранению уже наступившего результата, восстановлению состояния, соответствующего закону.

       Точка зрения Д.М. Генкина на  исследуемый вопрос была следующей:  «Могут указать, что признание  ничтожных сделок за сделки (как  вид юридических фактов) стирает  общепринятое различие между  сделками и неправомерными действиями - деликтами. Для сделки как  юридического факта, в отличие  от деликта, характерно наличие  действия (воли), направленного на  установление, изменение или прекращение  гражданского правоотношения, тогда  как при деликте лицо, его совершившее,  вовсе не желает наступления  тех или иных правовых последствий.  То обстоятельство, что из факта  заключения сделки могут вытекать  не те юридические последствия,  к достижению которых стремились стороны, или не положительные, а отрицательные последствия, не превращают сделку в деликт. Правомерность или неправомерность не является необходимым элементом сделки как юридического факта, а определяет лишь те или другие последствия сделки».

       Ф.С. Хейфец высказывал противоположное  мнение: «Сделку от деликтов отличает  не только направленность на  установление, изменение и прекращение  гражданского правоотношения, но  и то обстоятельство, что сделки  являются действиями дозволенными, а деликты - действиями неправомерными. Кроме того, сделка направлена  на достижение положительного  результата, к которому и стремятся  стороны. Наступление же отрицательных  последствий не характерно для  стремления субъектов самой сделки.

       Отрицательные правовые последствия  вызывает не только недействительная  сделка, но и деликт, хотя и  в том, и в другом случае  лица, их совершающие, не желают  их наступления. Однако из этого  никто не делает вывода, что  деликт - это сделка.

       Утверждение, что правомерность  или неправомерность не являются  необходимыми элементами сделки  как юридического факта, стирает  различие между сделкой и правонарушением  и не дает возможности отграничивать  эти юридические факты друг  от друга.

       Мы можем определить, что обязательным  признаком сделки является правомерность  действия, составляющего ее существо. Правомерность действия - это конститутивный  элемент сделки, отличающий ее  от правонарушения. Отсутствие в  конкретной сделке элемента правомерности  означает, что возникшее по форме  как сделка действие на самом  деле является не сделкой, а  правонарушением».

       Итак, Ф.С. Хейфец и ряд других  авторов считают, что в конструкции  «недействительной сделки» понятие  сделка лишается одного из  основополагающих ее элементов  (сделка - «правомерное действие»).

       Представляется, что для подобного  рода утверждений сколько-нибудь  серьезных оснований не имеется.

       Из содержания ст. 153 ГК РФ следует,  что сделками признаются действия  граждан и юридических лиц,  направленные на установление, изменение  или прекращение гражданских  прав и обязанностей, и в этом  смысле указанные действия могут  быть только правомерными, не  противоречащими законодательству. В случае же несоответствия  сделки требованиям закона или  иных правовых актов она ничтожна, если закон не устанавливает,  что такая сделка оспорима, либо  не предусматривает иных последствий  нарушения (ст. 168 ГК РФ). Ответим  сразу, что возможность признания  недействительной оспоримой сделки в конечном счете также связана с ее противоправностью, разница состоит лишь в степени противоправности, которая у ничтожных сделок всегда выше.

       Вместе с тем термин «недействительный»  означает не что иное, как «несуществующий», «неподлинный», «ненастоящий». В  этом смысле признание сделки  недействительной свидетельствует  именно о том, что действия  граждан (юридических лиц), совершенные  в виде сделки, являются юридически  несуществующими в силу их  противоречия законодательству. Исходя  из этого, следует признать, что  термин «недействительные сделки»  вполне адекватно отражает суть  названных действий как неправомерных,  а потому имеет право на  использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и  практике правоприменения7.

     В российском гражданском праве под  термином «сделка» имеется в виду только действительная сделка, которая  отвечает требованиям закона и приводит к тем правовым последствиям, на достижение которых была направлена воля ее участников (участника). Недействительная же сделка, которая не соответствует  требованиям закона, не является сделкой, а по своей правовой природе представляет собой правонарушение, несмотря на то, что по содержанию и форме  она возникла как сделка.

       Известно, что не все ничтожные  сделки не исполняются и не  становятся предметом судебного  рассмотрения. Часть из них, несмотря  на ничтожность, могла быть  исполнена контрагентами и фактически  породить те последствия, на  которые они были направлены.

       Очевидно, что пока сделка исполняется  и порождает те правовые последствия,  на которые она направлена, никто  не обнаружил ее ничтожности,  по форме и содержанию она  действует как сделка. Но как  только будут установлены условия  (основания), делающие ее ничтожной,  сделка становится правонарушением,  вызывающим отрицательный эффект.

       Такая характеристика недействительных  сделок давала нам основание  отнести их к категории гражданских  правонарушений. Вместе с тем  нельзя не заметить что не  все «недействительные сделки»  совершаются виновно, и закон  (ст. 48 ГК РСФСР, ст. 168 ГК РФ), устанавливающий  общие условия недействительности  сделки, связывает ее с объективным  несоответствием требованиям закона, независимо от вины субъектов  (субъекта) сделки. Правонарушения же  определяются как виновные противоправные  деяния участников общественных  отношений8.

       Хотя это определение правонарушения  является общим, включающим характерные  черты всех разновидностей правонарушений (уголовных, административных, гражданских и т.п.), оно заслуживает самого серьезного внимания и при определении правовой природы недействительных сделок. 

     2. Недействительные  сделки: вопросы квалификации  и классификации

       Квалификация недействительности  сделок - установление точного соответствия  признаков юридического действия (совершенного в виде сделки) всем  признакам состава недействительной  сделки. Иными словами, для решения  вопроса о возможности признания  сделки недействительной суд,  с учетом фактических обстоятельств  ее совершения, должен дать ей  правильную юридическую квалификацию. Происходит исследование состава  юридического действия на предмет  наличия признаков недействительности, закрепленных в соответствующих  правовых нормах.

       Процесс квалификации завершается  выводом о том, какое условие  действительности сделок не соблюдено,  то есть устанавливается основание  недействительности и какой нормой  оно предусмотрено. Однако квалификация  может завершиться констатацией  того, что совершенная сделка  не содержит признаков недействительности, то есть, является действительной.