Договор займа

Таким образом, переводной вексель, в отличие от простого векселя, устанавливает не обязательство уплаты (как, в частности, следует из не вполне удачной формулировки ч. 1 ст. 815 ГК), а только предложение плательщику уплатить определенную сумму (ст. 1 Положения о переводном и простом векселе), который может и отказаться от него. Поэтому до момента согласия (акцепта) или несогласия плательщика переводной вексель, строго говоря, вообще не содержит денежного обязательства. Сам векселедержатель становится обязанным по такому векселю лишь при акцепте плательщика, причем солидарно с последним (ст. 47 Положения о переводном и простом векселе). В случае же отказа (неакцепта или неплатежа) плательщика по переводному векселю на векселедателя возлагается ответственность за это перед ремитентом (ст. 9 Положения о переводном и простом векселе). 

Данные обстоятельства породили дискуссию о содержании имущественного права, которое должно воплощаться в неакцептованном переводном векселе как в ценной бумаге (п. 1 ст. 142 ГК). Одни утверждают, что переводной вексель изначально содержит в себе обязательство уплаты со стороны векселедателя, которое в силу зависимости от позиции плательщика носит условный характер и лишь «технически» выражается в форме «поручения» (предложения) векселедателя плательщику1. Но поскольку по условиям Женевских конвенций вексель содержит ничем не обусловленное право требовать уплаты определенной денежной суммы, возможность появления у векселедержателя права, осуществляемого под 

1 См.: Шершеневич  Г Ф. Учебник торгового права.  С. 260–261. О современном подходе  к этому вопросу подробнее  см.: Крашенинников Е. А. Содержание переводного векселя // Очерки по торговому праву. Вып. 5. Ярославль, 1998. С. 3 и след. 

условием, исключается. Кроме того, при неакцепте векселя  плательщиком речь в соответствии с  законом должна идти об ответственности, а не об обязательстве векселедателя. 

Согласно другой позиции предложение трассанта  представляет собой лишь оферту трассату (плательщику) о заключении договора в пользу третьего лица (ремитента), после акцепта которой и появляется обязательство оплаты векселя. Векселедатель  же изначально обязан обеспечить (гарантировать) уплату денег плательщиком1. Но при этом остается неясным содержание права векселедержателя неакцептованной тратты как владельца ценной бумаги, которое не может сводиться к неизвестной вексельному законодательству возможности требовать от трассанта предоставления неких «гарантий платежа». Таким образом, юридическая природа неакцептованной тратты нуждается в более убедительном обосновании. 

Переводной вексель  может быть выдан «приказу самого векселедателя» (ч. 1 ст. 3 Положения о переводном и простом векселе). Такой вексель называется также «векселем собственному приказу». В этом случае векселедатель (трассант) сам становится и первым векселедержателем (т. е., по сути, ремитентом). Такое совпадение должника и кредитора в одном лице уже в момент возникновения обязательства дает возможность векселедателю в дальнейшем перевести право требования к самому себе на реального кредитора-получателя, который может быть неизвестен в момент выдачи векселя. Векселедатель переводного векселя может также назначить плательщиком по нему самого себя (ч. 2 ст. 3 Положения о переводном и простом векселе). Такой вексель называют «векселем на себя» или «переводно-простым векселем», поскольку фактически речь идет о простом векселе, выписанном в форме переводного. 

Большинство векселей носят характер ордерных (переводных) ценных бумаг. Поэтому права и  обязанности по таким векселям могут  быть переданы (переведены) другим лицам, что составляет одно из их важйейших  достоинств. Переход прав и обязанностей как по переводным, так и по простым векселям оформляется специальной передаточной надписью – индоссаментом (ст. 11 Положения о переводном и простом векселе). При этом совершившее 

1 См.. Белов В.  А. О юридической природе тратты // Очерки по торговому праву. С. 69–70. 

такую надпись  лицо (индоссант, надписатель) несет  ответственность за платеж по векселю  и за его акцепт, по существу, наравне  с векселедателем (п. 3 ст. 146 ГК, ст. 15 Положения о переводном и простом  векселе), причем солидарно с другими  возможными индоссантами (п. 1 ст. 147 ГК, ст. 47 Положения о переводном и простом векселе), если только не включит в индоссамент специальную оговорку типа «без оборота на меня» (или «не приказу»). Тем самым вексельный кредитор, по сути, получает добавочного должника (должников), что повышает его уверенность в получении долга. 

Кроме того, платеж по переводному или простому векселю  может быть обеспечен специальным  поручительством – авалем (итал. a valle – внизу, в нижней части векселя), которое предоставляется авалистом – третьим лицом или даже одним из лиц, уже надписавших вексель (ст. 30 и ч. 3 ст. 77 Положения о переводном и простом векселе). В роли авалиста может выступить любое лицо, которое само способно обязываться по векселям. Практически в этом качестве выступают наиболее платежеспособные лица, прежде всего банки. Аваль дается лишь за одного из обязанных по векселю лиц – плательщика, трассанта (векселедателя) или индоссанта. 

Как и сам  вексель, аваль носит абстрактный  и строго формальный, а также безусловный характер, а авалист всегда отвечает перед векселедержателем солидарно с тем, за кого он поручился («дал аваль») (ст. 32 и 47 Положения о переводном и простом векселе)1. Все это отличает аваль от обычного поручительства. Уплативший по векселю авалист имеет право регрессного требования к тому, за кого он поручился (и к лицам, которые обязаны перед последним). 

В отечественном  обороте переводные векселя используются крайне редко, тогда как в развитых правопорядках они, напротив, всегда преобладают по сравнению с простыми. Ведь простой век- 

1 Следует иметь  в виду, что солидарная ответственность  авалистов и индоссантов перед  вексельным кредитором регулируется  нормами вексельного права, а  не общими нормами ГК о солидарной  ответственности (п. 17 Обзора практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 25 июля 1997 г. № 17 //Вестник ВАС РФ. 1997. № 10), в силу чего солидарная ответственность за неисполнение вексельного обязательства отличается от обычной солидарной ответственности. 

сель является свидетельством не только отсутствия у контрагента денежных средств, но и невозможности их получения  ни в обслуживающем банке, ни от своих  должников, т. е., по сути, говорит о его финансовой несостоятельности. Поэтому простые векселя обычно принимаются кредиторами при наличии банковского аваля за выдавших их сускриптеров. Кроме того, у нас под видом простых векселей весьма часто, особенно в банковской сфере, эмитируют суррогаты облигаций, например в виде выпускаемых сериями «банковских векселей» («забывая», в частности, о том, что вексель не может быть эмиссионной ценной бумагой). Это создает иллюзию широкого применения в отечественном имущественном обороте векселей1, которые в развитых правопорядках в настоящее время постепенно отмирают и в качестве средств получения кредита, и в качестве способа расчетов.

4. Облигация 

В случаях, прямо  предусмотренных законом или  иными правовыми актами, договор  займа может также оформляться  выпуском и продажей облигаций (от лат. obligatio – обязательство). 

Облигацией признается ценная бумага, удостоверяющая право  ее держателя на получение от лица, выпустившего облигацию, в предусмотренный  ею срок номинальной стоимости облигации  или иного имущественного эквивалента, а также фиксированного в ней процента от ее номинальной стоимости или иных имущественных прав2 (ч. 2 ст. 816ГК). 

Облигации используются как форма различных займов, т. е. сбора денежных средств у достаточно широкого, нередко вообще заранее неопределенного круга физических и юридических лиц, под обещание их возврата в определенный срок за установленное вознаграждение. Иначе говоря, они оформляют типичные заемные 

1 Подробнее об  этом см.: Новоселова Л. А. Вексель  в хозяйственном обороте. Комментарий практики рассмотрения споров. 3-е изд. М., 1999. 

2 Аналогичное  по сути определение облигации  содержится также в ч. 3 ст. 2 Федерального  закона «О рынке ценных бумаг». 

Определение облигации, содержащееся в п. 3 ст. 33 Федерального закона «Об акционерных обществах», необоснованно сужает возможности, предоставляемые облигационеру, не предусматривая для него получения вместо номинала облигации иного имущественного эквивалента, а вместо процентов от номинала – иного имущественного права. 

отношения, в которых заемщиком (должником) выступает эмитент облигаций, а заимодавцами (кредиторами) – владельцы облигаций (облигационеры). 

В отличие от векселей облигации являются эмиссионными ценными бумагами и потому в соответствии с законодательством о рынке ценных бумаг могут эмитироваться как в бумажной, так и в безбумажной форме (как это, например, было сделано при выпуске государственных краткосрочных бескупонных облигаций – ГКО)1. Кроме того, они всегда предусматривают право на получение облигационерами процентного или иного дохода (вознаграждения за использование эмитентом уплаченного за облигацию номинала ее стоимости), тогда как процентный доход по векселям является исключением, предусмотренным только для векселей со сроком платежа «по предъявлении» или «во столько-то времени от предъявления» (ст. 5 Положения о переводном и простом векселе). Облигации всегда имеют срочный характер и, в отличие от векселей, не могут быть выпущены сроком «до востребования» (или «по предъявлении»). В отличие от облигации вексель, всегда воплощающий денежное обязательство, не может предусматривать получение векселедержателем иного имущественного эквивалента или иного имущественного права, нежели права на получение известной денежной суммы. 

Облигации могут  быть как предъявительскими, так и именными. Выпускаемые государством облигации называются также ин-скрипциями. Облигации, предоставляющие своим владельцам иные возможности, нежели получение денежного дохода, нередко именуются целевыми (например, жилищные сертификаты). Следует иметь в виду, что действительность облигации не зависит от ее наименования (так, инскрипции у нас выпускаются под именем «казначейских векселей», «казначейских обязательств», «золотых 

1 В соответствии  с п. 2.4 Генеральных условий эмиссии  и обращения облигаций федеральных займов, утвержденных постановлением Правительства РФ от 15 мая 1995 г. № 458 (СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1967; 1998. № 27. Ст. 3193; 1999. № 11. Ст. 1296), такие займы выпускаются «только в документарной форме» в виде глобального сертификата каждого выпуска, хранящегося в специальном депозитарии, а отдельные облигации учитываются в виде записей по счетам «депо», и их владельцы лишены права требовать выдачи им на руки бланков облигаций (что противоречит германской модели регулирования подобных отношений, взятой за основу при разработке рассматриваемых правил, – см. первый том настоящего учебника, с. 321). 

сертификатов  Минфина» и т. п., что не меняет ни юридической, ни экономической их природы). В отличие от этого отсутствие у векселя «вексельной метки» (именования его векселем в самом тексте документа, а не только в заголовке) лишает соответствующий документ силы векселя. 

Правовой режим  облигаций регулируется, прежде всего, нормами специального законодательства (ч. 3 ст. 816 ГК), в частности правилами Закона о рынке ценных бумаг и других специальных законов1. Правом на выпуск облигаций обладают далеко не все субъекты гражданского права. Учитывая, что согласно ч. 1 ст. 816 ГК такое право должно быть предусмотрено законом или иным правовым актом, следует отметить, что в настоящее время из числа юридических лиц оно прямо предоставлено лишь хозяйственным обществам, хотя по смыслу закона не исключена эмиссия облигаций производственными кооперативами и унитарными предприятиями, а также коммандитными товариществами (для некоммерческих организаций эмиссия облигаций исключается). Правом эмитировать облигации обладают также публично-правовые образования – Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования. 

Федеральное государство  и другие публично-правовые образования наиболее часто прибегают к эмиссии облигаций, в том числе распространяемых среди всех граждан. Это обстоятельство предполагает наличие специально предусмотренных законом гарантий возврата соответствующих сумм или передачи заимодавцам (облигационерам) иного имущества. С учетом исторического опыта нашего государства ГК закрепляет два основных принципа государственных займов – полную добровольность приобретения облигаций и запрет государству-эмитенту изменять условия выпущенного в обращение займа [п. 2 и 4 ст. 817 ГК; ср. абз. 3 п. 2 ст. 98 Бюджетного кодекса РФ (далее – БК)]. Эти же правила распространяются на муниципальные займы (п. 5 ст. 817 ГК).