Дореволюционная концепция прав и свободы человека

Дореволюционная концепция  прав и свободы человека.

Энциклопедический словарь

Свобода личности

Свобода личности

или, что тоже самое, свобода гражданская — юридическое понятие (и вместе с тем юридический институт), отчасти сходное с юридическим понятием политической С. отчасти противоположное ему. Так называется совокупность прав человеческой личности, как таковой, независимо от ее принадлежности к той или иной политической организации — прав, неотьемлемых от этой личности ни в пользу государства, ни в пользу какой-либо иной личности. Политическая С. есть всегда принадлежность не отдельной человеческой личности, а целой политической организации: личная С. требует, наоборот, именно разграничения сферы прав отдельной личности и прав государства. С. в юридическом смысле этого слова не имеет ничего общего со С. в смысле философском ( С. воли); последняя противополагается причинности, тогда как первая нисколько не отрицает ее; она требует только независимости человека от стеснения какими-либо чисто физическими воздействиями извне не на волю, а на проявления воли, на деятельность

Право естественное

Право естественное

понятие естественного П. принадлежит к числу самых древних категорий философии П. и юриспруденции. Естественное П. издавна противопоставляется положительному, во-первых, как совершенная идеальная норма — несовершенной существующей, и во-вторых, как норма, вытекающая из самой природы и потому неизменная — изменчивой и зависящей от человеческого установления. Что касается первого противопоставления, то оно обуславливается не только вечним противоречием идеала с действительностью, но также и некоторыми особенностями положительного П., которые обостряют и подчеркивают это противоречие. Положительные законы рассчитываются обыкновенно на долговременное применение. Как нормы общие и твердые, они не могут изменяться с каждым изменением отношений, для которых они созданы, — а между тем жизнь уходит вперед и требует для себя новых определений. Даже самые лучшие законы редко удовлетворяют всех; разнообразие общественных интересов не может найти для себя полного примирения в законодательстве. Отсюда протесты против положительного П., облекаемые в форму требований П. естественного. Постановления положительного П. объявляются изменяющимися и произвольными; естественное П. ставится над ними, как некоторая высшая норма, черпающая свою силу в требованиях природы. Предположению о существовании П., вытекающего из природы, способствовало и то наблюдение, что среди определений каждого П. есть известные положения, как будто бы не зависящие от произвола людей и предустановленные самой природой. Это наблюдение заставляло в самом действующем праве открывать следы права естественного и различать в юридических установлениях неизменные и естественные определения от изменчивых и произвольных. Таким образом, издавна концепция естественного П. имела двоякий состав: она покоилась на практическом требовании более совершенного П. и на теоретическом наблюдении естественной необходимости известных правоположений. Эта два элемента могли поддерживать друг друга, но не могли быть сведены один к другому: в первом случае естественное П. ставится над положительным, во втором оно является лишь известной частью положительного П. В историческом развитии естественно-правовой доктрины можно постоянно наблюдать эту двойственность его концепции. Греческая философия еще в досократический период звала противоположение естественного П. и положительного. Софисты, в противоположность древнегреческому воззрению на верховное значение законов, утверждали, что все законы, как и сама справедливость, обязаны своим происхождением человеческому установлению: следуя своим случайным взглядам, люди беспрестанно изменяют свои законы, которые носят поэтому печать условности и относительности. Из этого воззрения само собой вытекало известное, хотя и чисто отрицательное представление о естественном П., а вместе с тем и критическое отношение к положительному праву. Некоторые софисты, в связи со свойственным им индивидуализмом, высказывали мнение, что законы должны служить к охране личной свободы, которая только и может считаться сообразной с природой. Здесь намечалось уже известное представление о естественном П. Еще яснее это представление выразилось у Сократа, который говорил, что существуют известные неписанные божественные законы, с которыми человеческие законы должны сообразоваться. Для понимания этих законов нужно знание, которое и должно лежать в освове государственного управления. Платон развил эту мысль в своем "Государстве", начертав естественное, сообразное с божественной справедливостью государственное устройство. Действительные формы, встречающиеся обыкновенно в жизни, он считает отклонениями от истинного идеала. Это противопоставление идеальной формы рзвращенным, встречающееся затем и у Аристотеля, является своеобразным выражением того же контраста между идеалом и действительностью, которое лежит в основе различения естественного П. и положительного. У Аристотеля встречаются термины δίχαιον φύσει и δίχαιον νόμφ, хотя, употребляя эти термины, он имеет в виду не идеальные нормы, а те "естественные" определения, которые существуют у различных народов, как бы в силу необходимости и независимо от человеческого мнения. Подобное представление о естественном П. воспроизводится затем у стоиков, от которых оно переходит к римским юристам. Естественное П. римских юристов представляет собой также ту часть действующего П., которая, будучи обусловлена самой природой, отличается необходимостью и всеобщностью распространенния. Таковы, напр., нормы, определяющие различие людей в зависимости от возраста, разделение вещей на различные юридические категории в связи с различием их естественных свойств и т. п. Средневековый взгляд воспроизводит эту точку зрения, подкрепляя лишь силу естественного закона авторитетом Св. Писания. Так, напр., в декрете Грациана естественное П. определяется так: jus naturale est quod in lege (Mosaisa sc.) et evangelio continetur. В другом месте декрета находим следующее определение: jus naturale est commune omnium nationum, eo quod ubique instinctu naturae, non constitutione aliqua habetur. У Фомы Аквинского также можно видеть отражение римских воззрений; в подробностях его учения сказывается, кроме того, влияние Аристотеля. Наконец, ко всему этому присоединяются специально средневековые богословские элементы.

Основу естественного права Фома Аквинский видит в законе Божественном, который получает у него значение универсального закона вселенной — lex aeterna est ratio gubernativa totius universi in mente divina existens. Фома Аквинский создает при этом довольно сложное разделение, различая закон Божественный и вечный, естественный и человеческий. Особенность его воззрения, сравнительно с римским и Аристотелевским, состоит в том, что у него подчеркивается идеальное значение естественного П., как нормы, определяющей достоинство существующих установлений. Человеческий закон имеет силу лишь постольку, поскольку он согласен с естественным. Законы несправедливые необязательны для подданных, хотя их не запрещается исполнять; но если эти законы несогласны с Божественными установлениями, то они ни в каком случае не должны быть исполняемы, так как Богу следует повиноваться более, чем человеку. Это утверждение чрезвычайно характерно для средневековой доктрины естественного П. Вопрос об отношении положительного права к естественному имел не только теоретическое, но и практическое значение (см. Папство). В борьбе со светской властью сторонникам теократии постоянно приходилось ставить вопрос о том, в какой мере следует повиноваться государственным предписаниям и законам. Ответ на это сам собой вытекал из взгляда средневековой теократии на положение светских правителей. Князья правят в силу полномочий, полученных ими от церкви. Над ними стоит высший Божественный закон, с которым они должны сообразоваться. Если они становятся в противоречие с этим законом, их воля перестает быть обязательной. Теократическая доктрина охотно призывала при этом на охрану Божественного закона самих подданных, которых она учила сопротивляться властям, нарушающим Божественные предписания. Теократические начала сочетались здесь с демократическими. Подробное развитие этих взглядов мы встречаем еще до Фомы Аквинского, у писателя XI в., Иоанна Салисбюрийского. Вообще, в средние века мы можем проследить в зародыше все основные черты позднейшей доктрины естественного П. Если многие из этих черт встречаются и в древности, то лишь в средние века они получают более отчетливое выражение, под влиянием того практического значения, которое получила в это время идея естественного П. Таковы в особенности знаменательные теории первобытного договора и народного суверенитета. Возникнув помимо естественно-правовой доктрины и не составляя ее необходимого предположения, — так как утверждение высшего критерия, стоящего над положительным законом, возможно и независимо от этих теорий, — они вскоре соединились в одно стройное целое с естественно-правовой идеей, вследствие того внутреннего сродства, которое их сближало. Обе они как нельзя более соответствовали основному стремлению естественного П. — поставить над властью некоторые высшие инстанции, с которыми она должна сообразоваться. Первобытный договор играл при этом роль юридического основания для притязаний подданных по отношению к верховной власти; он предопределял ее деятельность, ставил для нее известные границы. Утверждение неотчуждаемого народного суверенитета было логическим дополнением идеи первобытного договора и дальнейшим формулированием юридической зависимости правительства от общества; при помощи этой идеи установлялось для народа постоянное право контроля и верховенства над правящей властью. Первобытный договор считался тем моментом, в силу которого люди от естественного состояния переходят к государственному; но, возникнув по определению воли народной, государство должно навсегда остаться подчиненным этой воле. Средневековая теория уже успела обратить все эти идеи в затвержденные аксиомы, когда Гуго Гроций связал их литературную судьбу со славой своего знаменитого трактата "О праве войны и мира" и обеспечил им широкое распространение в новой философии права. Гроций не был "отцом естественного П.", как его иногда называют. Его значение состоит в том, что он положил начало обособлению естественного права от богословия и ввел в эту область рационалистическую методу. Однако, и в этом отношении он имел предшественников в протестантских писателях Ольдендорпе, Гемминге и Винклере, у которых можно открыть первые, хотя и робкие попытки к освобождению от схоластических пут. Более важной, хотя и менее резко выраженной особенностью Гроция является то, что он, в отличие от прежних теоретиков естественного П., начинает преимущественно употреблять выражение "jus naturae" вместо "lex naturae". По определению Винклера, характерному для этой эпохи, к которой он принадлежал, закон отличается от права, как причина от следствия (dicemus legem a jure differre, ut constituens a constitute, causam ab effectu). Напротив, со времени Греция на первое место становится право — прирожденное право личности, которое должно составлять цель всякого законодательства. Сам Гроций не употребляет выражения "jura connata", но понятие у него намечается: основой общежития он считает уважение к тому, что принадлежит отдельным лицам (societas eo tendit, ui suum cuique salvum sit communi ope et conspiratione). С этих пор естественно-правовая доктрина запечатлевается тем индивидуализмом, который составляет ее отличительную черту в новое время и который многие принимали за саму ее сущность. В качестве идеала, создаваемого ввиду несовершенств существующего порядка, естественное П. могло служить для самых различных стремлений. Пример Гоббса показывает, что естественно-правовым методом можно было пользоваться и для оправдания абсолютизма. Несомненно, однако, что ни на какой иной почве, кроме индивидуализма, естественно-правовая доктрина не могла получить такого широкого развития. Поскольку она являлась результатом практических стремлений, она всегда заключала в себе, вместе с протестом против положительного права, и протест против власти, от которой последнее исходит. В качестве границы для этой власти можно было указывать на высший нравственный закон, на волю Божию, как это часто делали в средние века; но еще чаще, в качестве противовеса власти, выставлялись притязания отдельных лиц. Эта индивидуалистическая тенденция позднейшего естественного П. в особенности была подчеркнута присоединением к нему теорий первобытного договора и народного суверенитета, который обе имели ясно выраженный индивидуалистический характер. Первобытный договор был ни чем иным, как соглашением личности с государством; народный суверенитет представлял собой объединение личных воль в одно целое, противополагавшееся государственной власти. Не случайным является то обстоятельство, что индивидуалистяческие стремления естественного П. развились с особенной силой в новое время, когда государственное начало получило преобладающее значение и в борьбе с разрозненностью общественных сил нередко склонялось к отрицанию их самостоятельности. Протестантское движение, со свойственным ему стремлением к утверждению свободы совести и мысли, дало новый толчок к развитию естественного П. в индивидуалистическом направлении. На этой именно почве впервые формулируется практическое требование неотчуждаемых прав личности. Каждый раз, когда государство угрожало личной свободе, естественно-правовая доктрина выступала с напоминанием об этих неотчуждаемых правах, о договоре, заключенном личностью с государством, о народном суверенитете, которому должно принадлежать решающее значение. Рассматриваемое с этой точки зрения, естественное П. является отзвуком той роли, которая принадлежала личному началу в первоначальных политических соединениях, и выражением того самостоятельного значения личности, которое должно оставаться ее неприкосновенным достоянием при всяких формах политического устройства. В этом виде естественное П. является более, чем требованием лучшего законодательства: оно представляет, вместе с тем, протест личности против государственного абсолютизма. Та форма, которую придал естественно-правовой доктрине Гуго Гроций, воспроизводится затем в нем. учениях XVII и XVIII ст. Главнейшими представителями этого направления в Германии являются Пуффендорф и Томазий, Лейбниц и Вольф. Одновременно с этим естественное П. развивается и в Англии. Мильтон, Сидней и Локк являются наиболее талантливыми и видными его теоретиками на английской почве (Гоббс, как замечено выше, соединяет метод естественного П. с системой абсолютизма, но это соединение не могло быть прочным вследствие внутреннего противоречия метода с содержанием.

. Под заметным влиянием передовой европейской полити­ко-правовой мысли и революционных преобразований в XVIII в. в США н во Франции сстественноправовые идеи о равенстве всех людей, о неотчуждаемых правах и свободах человека постепенно получили распространение и в царской России.

Одним из первых защитников таких идей в России был А.Н. Радищев (1749— 1802). Эти идеи он использовал для кри­тики российского самодержавия и крепостничества. С естествен-ноправовых позиций он развивал представления о свободе и ра­венстве всех людей в естественном состоянии, о договорном про­исхождении государства, о неотчуждаемых правах человека на свою жизнь, собственность, равный суд, свободу мысли и слова, о суверенитете народа и его праве свергнуть несправедливый строй1.

Естественную свободу и равенство всех людей, неотчужда­емые права человека на "безопасность, жизнь и собственность"   Концепция прав человека основана на индивидуалистических ценностях – она защищает индивида от принуждения со стороны государства, нации, класса или иной социальной общности. Фактически речь идет, прежде всего, о защите меньшинства (конфессионального, этнического, политического и т.д.) от навязывания ему воли большинства. Вопросы, связанные с правами и свободами человека, активно исследовались в дореволюционной России в трудах таких ученых-правоведов, как А. Д. Градовский, М. М. Ковалевский, Н. М. Коркунов, А. П. Куницын, Б. Н. Чичерин и др                                                                                                                                               А.Д. Градовский                                                   

«Вопросы общей теории права в трудах А.Д. Градовского» состоит из трех параграфов.

В третьем параграфе «Концепция прав и свобод» излагается теория прав и свобод личности А.Д. Градовского, дается классификация и характеристика прав и свобод граждан западноевропейских стран, и классификация прав российских подданных.

Возникновение прав человека рассматривалось А.Д. Градовским в русле позитивистского тезиса, сущность которого сводилась к тому, что все права и свободы человека в обязательном порядке должны устанавливаться государством и находить свое позитивное закрепление в законодательстве, источником прав и свобод человека признавалось государство, которое могло предоставить эти права и свободы в качестве «определенного дара». Все права являлись произведением государства, в силу исторических потребностей. В связи с этим, им категорически отвергалась естественная теория права, и соответственно, естественные права.

А.Д. Градовский провел классификацию прав и свобод граждан, закрепленных конституциями европейских стран, выделив следующие два вида:

1) личные и имущественные права и свободы, к которым он относил: право «личной свободы» (право неприкосновенности личности и собственности); право «домашней неприкосновенности» (право неприкосновенности жилища); право «тайны частной переписки»; право свободного передвижения; свободу труда; свободу совести; свободу печати (А.Д. Градовский подробно исследовал вопрос истории развития свободы печати в Англии, Франции, Германии).

2) общественные права: право петиций или прошений; право союзов (ассоциаций) и собраний.

Политические права (право участия в государственных делах) не входили в классификацию, А.Д. Градовский рассматривал их отдельно от остальных, поскольку, по его мнению, они напрямую были обусловлены формой правления. Политическая свобода, с его точки зрения, являлась гарантией для других прав личности и средством для достижения «лучшей организации политической жизни».

Анализ европейского и американского законодательства, политико-правовых учений мыслителей XVТП - начала XIX в. позволил ученому прийти к выводу, что конституционное устройство государства является гарантией прав и свобод граждан.

Кроме того, ученый впервые в русской правовой литературе детально проанализировал девятый том свода законов Российской империи, в котором были закреплены основные права российских подданных. Классификация прав российских подданных производилось А.Д. Градовским на:

1) всеобщие права, к которым относились: личные и имущественные права, общественные, корпоративные права - право участия в местном управлении сословном (дворянском и крестьянском) и общественном (земском и волостном).

2) сословные права.                                                                                   М.М.Ковалевский Социологические концепции права и государства

Исторической закономерностью является необходимость продвижения каждого общества от низшей к более высокой стадии. Однако этому прогрессу противоречит "противопоставление бедности и богатства, рознь между имущими и неимущими". Для преодоления этого противоречия он полагал необходимым вмешательство государства в распоряжение собственностью в интересах земледельцев и рабочих, юридическое закрепление права на труд, свободную деятельность профсоюзов, их борьбу за социальные права.

При медленности общественных изменений прогресс более надежен, чем при их быстроте, эволюцию надо предпочитать революции; прогресс желателен только под условием сохранения порядка.                                                                                         Чичерин Б.Н.         Философское познание как любой процесс развития подчиняется "принципу тетрады", введённому Чичериным Б.Н. вместо принципа триады Гегеля. Антитезис в схеме Чичерина Б.Н. удваивается и фиксирует независимость двух противоположных начал, выделившихся из первоначального единства и приобретающих высший синтез (тождество) на завершающей стадии, (ср.гегелевскую фигуру "разломанной середины"). Отсюда относительная самостоятельность (разъединение) объективного и субъективного, опыта (эмпирии) и метафизики (умозрения) и т.д., на смену которым неизбежно придёт единство (соединение) в философском синтезе. В общем же познании Абсолюта философия "схватывает фазы его развёртывания, требующие аналитического подхода, логического испытания религии, как "схватывающей" фазы, требующей синтетического подхода. Так синтез натуральных религий сменяется, по Чичерину Б.Н., аналитикой античной философии, последняя же сменяется христианским синтезом, переходящим в аналитичность новой философии, эпоха господства которой должна смениться религией Духа - высшим (конечным) единством. "Человечество исходит от Бога и снова возвращается к Богу", - резюмирует Чичерин Б.Н.. Действие Абсолюта реализуется и в разумных личностях как единичных мыслящих субстанциях, выделяющихся из общей субстанции и снова с ней сливающихся. "Носитель Абсолютного, человек сам себе начало, сам абсолютный источник своих действий, и только в силу этого свойства он должен быть признан свободным лицом, имеющим права; с ним не позволительно обращаться как с природным орудием". Так Чичериным Б.Н. вносятся в гегелевскую схему принципы персонализма, метафизического обоснования индивидуального начала, личности, созданной "по образцу и подобию Божьему". Отсюда обоснование Чичериным Б.Н. концепции естественного права - человек свободен "по природе", дополняемой идеей телеологического развития права, связывающей его с уровнем развития сознания в конкретную эпоху и в конкретной стране (государстве). Свобода понимается двойственно: как внутренняя свобода (свобода воли - ведение этики) и как внешняя свобода (как подлежащая ограничению общим законом в праве. Отношения свободной воли реализуются: 1) через частное (гражданское) право, регулирующее отношение лиц как частных собственников и отделенное от публичного (государственного) права; 2) в субъективной нравственности или морали как выражении внутренней свободы; 3) через союзы-соединения разумных существ в одно нравственно-юридическое целое; 4) через государство как высший союз - сферу "объективной нравственности", которая есть в то же время и сфера "объективного права". Система положительного (гражданского и государственного) права вырабатывается, по Чичерина Б.Н., как опытное приложение к разнообразию жизненных условий "чистых начал" права, выведенных умозрением как метафизические основы последнего, как система философского, или естественного права. Критикуя односторонность трактовки естественного права рационалистической философией XVII в., Чичерин Б.Н. предлагает концепцию естественного права с изменчивым содержанием (а не прирожденными правами человека), развивающимся с развитием сознания, или идеала. Тогда ступени развития свободы выступают как ступени развития права. Следовательно, раскрытие идеи права - не начало, а плод истории. Право получает обоснование через аксиологическое долженствование - внешняя свобода не есть факт, но есть требование (человек д.б. свободен), которому факт может и противоречить. Эту позицию Чичерина Б.Н. можно квалифицировать как неоестественную правовую концепцию, оказавшую, в частности, заметное влияние на Новгородцева, Трубецкого Е.Н., Бердяева Н.А. и др. Аналогичный круг идей Чичерин Б.Н.. реализовывал в философии истории, которую он считал венцом, высшим выражением духа. Многие его подходы в этой области близки идеям Грановского Т.Н., Кавелина К.Д., западничеству в целом и оппонируют идеям славянофильства и Соловьёва B.C., с общефилософскими идеями которого Чичерин Б.Н. вёл дискуссию на страницах журнала "Вопросы философии и психологии" в к.1890-х, и разбору которых была посвящена его более ранняя работа "Мистицизм в науке". Историю Чичерин Б.Н. понимал как историю

П.И.Новгородцев

Павел Иванович Новгородцев (1866—1924) – философ права, один из основателей концепции "возрожденного" естественного права в России, исследователь Философско-методологической основой его концепции являлись учения Канта и Гегеля, теоретические положения которых Новгородцев стремился соединить с политико-правовыми идеями конца XIX – начала XX в.

Новгородцев был представителем нормативно-этической концепции права. Поиск и обоснование общественного идеала – тема всей жизни и научной деятельности Новгородцева. Он различал понятия абсолютного и относительного идеалов.

Абсолютный идеал создается каждым человеком самостоятельно и выступает в качестве требования нравственного поведения индивида, бесконечного совершенствования личности. В основе этого идеала лежит личность как абсолютная цель общественного прогресса.  истории политических учений. . Эти идеи Новгородцева во многом определялись философией права Канта, согласно которой человек всегда должен рассматриваться только "как цель и никогда как средство" Необходимо определить, писал Новгородцев, каков должен быть абсолютный идеал применительно к области социальных явлений.

Относительный идеал зависит не только от конкретного лица, но и от других субъектов общественной жизни (группы, класса, движения, партии т.д.) и ориентирован всегда на создание какого-либо общественного порядка, отражающего в то же время сущность отдельного человека (личная безопасность, свобода, равенство, собственность, солидарность и т.п.). В отличие от абсолютного, который имеет безусловное значение, относительный идеал носит условный характер.

Новгородцев по-своему развивал понятие естественного права с изменяющимся содержанием. Мораль столь же неизменна, рассуждал Новгородцев, сколь постоянна сущность человека: то, что нравственно для одного человека, не может (не должно) быть этически безразличным для другого. Право же (и правосознание) подвижно и изменчиво, вплоть до того, что право может противоречить само себе или идее справедливости. Проблема заключается в том, чтобы в процессе совершенствования права (1) не выходить за пределы моральных критериев и (2) направлять правотворчество в соответствии с этическим идеалом в такой степени, в какой это воз^ можно в данном исторически определенном обществе. То, что неосуществимо в одном обществе, может быть реализовано в другом.

Гегелевскую идею развития свободы, воплощения ее в конкретных условиях Новгородцев стремился соединить с этической теорией Канта. Результат не мог быть иным, чем идея "естественного права с изменяющимся содержанием", выражающая идею прогресса в правосознании (и в праве) при незыблемости принципов нравственности, основанных на признании ценности и достоинства личности всех времен и народов. Иными словами, если "право – минимум нравственности" (как утверждали Г. Еллинек, В. Соловьев и др.), то этот "минимум", по Новгородцеву, может быть различен для разных исторических возможностей и объективных условий.