Церковь и правозащитное движение

 

 

 

 

Реферат  
на тему: 
«Церковь и правозащитное движение»

 

 

 

 

 

 

Студентки  
1 курса института социальных наук

Факультета социологии

ОНУ им. Мечникова

Белогродской Ланы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

План:

1. Роль Церкви в современном мире
2. Защита церкви в российском законодательстве конца XV – первой половины XVII в.
3. Право Украинской церкви на независимость
4. Защита церкви коммунистами
5. Защита церкви от реформ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Роль Церкви в  современном мире

Если мы задумаемся о роли Церкви в современном мире, современном  обществе,  где большинство населения — православные, то у нас возникнет картина сложная. Потому что в населении, в разных слоях населения, есть глубокая, постоянно растущая потребность в духовных ценностях, потребность в поиске, в осмыслении смутной веры, которая, в общем, распространена среди основной массы населения; нельзя сказать, чтобы у нас воцарился атеизм: у нас воцарилось глубочайшее религиозное невежество, или язычество, а стремление к чему-то высшему, стремление к каким-то духовным вещам осталось. Ответ на это стремление дает Церковь. Потому что Церковь является инструментом Христа, инструментом христианства. Она обязана проповедовать то, что Христос нам дает. Она должна продолжать Его жизнь на земле — проповедь, служение и воплощение — через таинства, то есть ее присутствие должно быть присутствием Христа в мире.

После демократических  реформ 1860-х годов начинается некоторое  возрождение, которое идет с трудом, а в ХХ в. появились уже активные деятели, в частности, члены Синода, такие, как митрополит Антоний (Вадковский), — люди, которые хотели бороться за независимость Церкви. Борьба их направлялась на то, чтобы Церковь перестала быть государственной. Многие говорили о необходимости освободить Церковь от опеки. Владимир Соловьев доказывал, что насильственное православие — это худший враг Православия. Когда от людей требовали при принятии на работу справки о причастии, когда гнали самым чудовищным образом старообрядцев, когда использовали Церковь в совершенно посторонних целях, — разве это могло быть похоже на свидетельство?

И вполне понятно, почему в России так бурно развилось  сектантство. Оно вспыхнуло и  за какие-то короткие двенадцать лет, с 1905 по 1917 гг., расплодилось с необычайной  быстротой, причем самого разнообразного толка. Грозный призрак стоял  перед Россией — всей стране стать  сектантской. В известном романе Андрея Белого «Серебряный голубь»  это представлено как бы символически: интеллигент, который ищет правду, и  вот он попадает к сектантам; а  перед этим дана картина провинциальной церкви, — священник мух ловит; в общем, одно вытекает из другого.

Защита церкви в российском законодательстве конца XV – первой половины XVII в.

Православию с его  многовековой историей, традициями, обычаями, культурой, а также значительным влиянием в современной России отведена особая роль. Главным для сегодняшнего дня становится решение проблемы: сможет ли православие стать одним  из определяющих факторов стабильного  развития страны, повлиять на расстановку  политических сил, решить проблему мирного  сосуществования различных религиозных  конфессий? Для того, чтобы молодое поколение достаточно полно представляло себе роль церкви в отечественной истории, необходимо прямое обращение к истории церкви, освещение ее с позиций взаимоотношения государства и религии.

Особую значимость в этой связи приобретает правовой аспект проблемы. Принцип отделения  религиозных институтов от государства  в Российской Федерации имеет  конституционный статус. Он определен  в Федеральном законе «О свободе  совести и религиозных объединениях»

В различные периоды  отечественной истории государство  выступало гарантом принятого церковного законодательства. В этом плане время  конца XV – первой половины XVII в. можно  считать весьма важным периодом в  истории русской православной церкви.

Во всех важнейших  событиях, происходивших в нашем  Отечестве, активное участие принимала  православная церковь. Государственная  власть также поддерживала церковь, что проявилось прежде всего в обеспечении материальных условий ее деятельности. Со времен Киевской Руси церковь вершила правосудие над всем христианским населением, не входящим в юрисдикцию княжеского суда, а также и над своими служителями и крестьянами, проживающими на ее землях. Юридические права церкви вместе с идейным влиянием превращали ее в значительную силу. Но растущая экономическая самостоятельность церкви означала появление противоречий между духовной и светской властями.

В период монголо-татарского нашествия, когда была ослаблена  власть князей, церковь превращается в мощное идеологическое начало объединения  русских земель. В этот же период церковь окончательно становится крупным  феодальным собственником. Права на землю оформлялись по княжеским  грамотам. С XIV в. духовенство, опираясь на свое идеологическое и экономическое  могущество, пытается влиять на государственные  дела, а также утвердить православие  как мировую религию. В 1448 г. русская  церковь отказалась подчиниться  решению VIII Вселенского собора об унии православной и католической церквей, чем утвердила самостоятельность  русской церкви.

Период конца XV – первой половины XVII в. стал для русской церкви не только временем укрепления своего идеологического и экономического положения, но и попыткой оказать влияние на политическую власть, что окончилось, однако, победой государства.

Дореволюционная историография  ставила церковь в прямую зависимость от государственной власти.

В отношении религии  К. С. Аксаков утверждал наличие  «симфонии между государством и  церковью». Примерами такого единства для него выступали периоды конца XIV–XV вв. – период собирания русских  земель, когда без помощи церкви невозможно было решение данной проблемы, и период Смутного времени, когда  вообще не было государственной власти. И. С. и К. С. Аксаковы производили  анализ русской истории, исходя из роли общины в государстве, поэтому они  не могли видеть, что период конца XIV – первой половины XVII в. был переломным. Это время определения формы  государственного устройства, когда  не существовало единства, прежде всего  внутри господствующего класса. По этой причине не могло быть достаточно прочных отношений между властью  и православием. Русская церковь  всегда стремилась к господству в  обществе и государстве, но в рамках государства и политически, и  экономически церковь зависела от власти и могла существовать только при  поддержке сверху.

Известный русский  историк В. О. Ключевский в своих  трудах уделил внимание церкви как  одной из составляющих государства. Так, принятие в 1551 г. Стоглава он считал попыткой «привести в порядок религиозно-нравственную жизнь народа» (Ключевский 1993: 189). По его мнению, делами церкви заправляло государство, которое экономически привязывало к себе духовенство, предоставляя ему земли. В. О. Ключевский, анализируя процесс становления собственности в России до XVII в., считал, что именно монастыри содействовали увеличению тягости крестьянского труда и его закрепощению, что позднее было зафиксировано законодательством (Там же: 210).

Таким образом, дореволюционной  историографией правовое положение  церкви ставилось в зависимость  от государства. В трудах отечественных  историков этого периода церковь  и государство, несмотря на стремление к единству, представлены как две  противоположности.

Развитию законодательства в России, правосознанию правящих сословий в XV–XVIII вв. были посвящены  сборники статей «Представление о собственности  в российском обществе XV–XVIII вв.» (Горская, Швейковская 1998: 84–95) и «Собственность в России: средневековье и раннее новое время» (Горская 2001: 109–110).

Преступления против религии и церкви ведут свое начало с церковных канонов. Практика, опережая законодательство, применяла к лицам, обвиняемым в противорелигиозных преступлениях, в частности в ереси, смертную казнь через сожжение. Так, в 1227 г. новгородцы сожгли четырех «волшебников»  во дворе Ярослава; весной 1446 г. Иоанн  Можайский прилюдно сжег на костре за мнимое волшебство боярина Андрея Дмитриевича вместе с женой (Тельберг 1962: 222). Эта практика получила подтверждение в приговоре церковного собора 1504 г., предписавшем карать обвиняемых в ереси сожжением, урезанием языка и тюремным заключением. Однако последующие наказания еретиков значительно смягчились. Так, обвиняемые в 1554 г. Матвей Башкин и его товарищи подверглись лишь заточению в монастырях. Еще буржуазные ученые отмечали, что Россия – почти единственная страна, не допустившая свойственных периоду развитого феодализма массовых процессов в судах инквизиции и сожжения заживо тысяч людей (Там же: 230). Основой законодательства в Русском государстве в отличие от западного стала православная религия. В центре стояла охрана жизни, принадлежавшей богу. «Государственному убойце и крамольнику, церковному татю и головнику, подымщику и зажигальщику … живота не давать, казнить смертной казнью» (Судебник 1497 г. 1984: 62–67). Это правило особенно соблюдается в XVI–XVII вв., хотя оно было установлено в конце XV в.

Первым светским памятником, признававшим ответственность  лиц, совершивших злодеяние или  нарушивших права и интересы церкви, стал Судебник 1497 г. Влияние православной религии сказывалось прежде всего на смягчении уголовных наказаний. Смертная казнь была установлена в 10 случаях, и в любом из них государь мог помиловать казненного. Отмена смертной казни и замена ее другим видом наказания связывались с изменением духовного облика и поведения преступника, сохранением его в лоне церкви. Конечно, уже в XVI в. (и особенно в XVII в.) закон становится более жестоким и беспощадным. Но в Судебнике 1497 г. отразилось стремление русской церкви быть не похожей ни на католическую церковь, в лоне которой практиковалась инквизиция, ни на восточную церковь, которая оказалась под властью Османской империи. Однако, несмотря на влияние духовенства на составление Судебника, в целом это был первый свод правовых норм Русского государства, в котором установлены виды преступлений и наказания за них. Соответственно государственная власть несла ответственность за исполнение этих норм перед обществом.

В Судебнике 1550 г. много  статей, посвященных судопроизводству. В частности, в одной из них  говорится, что осужденные церковным  судом или по делам духовным подвергались монастырскому заключению (Судебник 1550 г. 1984: 134). Судом была установлена  и процедура наказания за оскорбление  патриарха боярином или думными  людьми (ст. 27, 28 гл. Х) (Там же: 140). Существовала «выдача с головой», то есть публичное  покаяние, а затем – наказание  плетью.

В феврале 1551 г. на церковном соборе в Москве Иван IV выступил с речью, в которой изложил 69 вопросов к церкви и просил дать ответы на них «по правилам Святых отцов». Ответы деятелей церкви составили книгу (Стоглав), разделенную на 100 глав, в основном по вопросам канонической жизни. Для практического руководства Стоглав был разослан по монастырям и церквям, но Земский собор 1667 г. отменил постановления Стоглава, а этот сборник в основном стал памятником старообрядчества (Смирнов 1982: 304).

В те же 50-е гг. XVI в. в царском окружении был  составлен сборник бытовых, нравственно-моральных  и юридических правил поведения  – «Домострой». В «Домострое»  проповедовались жесткие правила, посредством которых государственная  власть намеревалась бороться с нарушением нравственных устоев (Домострой 1991: 3).

Иван IV в Стоглаве уделяет внимание богатствам монастырей. По его установлению земли, переданные до издания Стоглава монастырям в дар от государства или от бояр и дворян на «помин души», остаются за ними.

В этот период царем  фактически не предпринималось ничего против церковной собственности. В  Стоглаве, как в любом кодексе церковного права, были установлены преступления и наказания за них. Если укравший из церкви частное имущество, положенное туда на хранение, наказывался помимо возмещения украденного отлучением от церкви, то укравший или обменявший церковное имущество рассматривался как церковный вор и подлежал высшей мере наказания.

Таким образом, анализ статей Судебника 1550 г. и Стоглава 1551 г. показал, что не существовало еще юридического разделения между церковью и государством. Это отражало существующий порядок вещей: церковь по-прежнему отвечала за «идеологическую работу» в обществе и стремилась к господствующему положению в государстве.

Соборное Уложение 1649 г. вводит понятие «богохульство». Это поношение, оскорбление словами или действиями, также неверие, отрицание бога, богородицы, что являлось посягательством на основы христианского вероучения. Субъектом преступления могли быть не только христиане, но и люди других вероисповеданий. 
 
Соборное Уложение 1649 г. ограничило земельные владения церкви, и прежде всего это был отказ от «поминов», передало государству «белые» слободы и учредило над духовенством феодальный светский суд. Нельзя было завещать недвижимость церкви. Согласно Уложению 1649 г., было определено духовенству наряду с другими сословиями заниматься служением богу. Фактически это означало подчинение церкви государству. Был учрежден Монастырский приказ, ставивший владения духовенства под контроль государства. Церковь стала необходимым государству идеологическим институтом, права и интересы которого защищало само это государство.

Анализ правового  положения церкви в конце XV –  первой половине XVII в. показал, что в  Русском государстве не существовало истинной самостоятельности церкви. На протяжении данного периода между  властью и духовенством имелись  противоречия, основанные на стремлении церкви участвовать в управлении государством. В середине XVII в. эти  противоречия были устранены. С этого  момента во власти церкви находится  нравственная жизнь общества. Но и  это право было отобрано у церкви государством во время правления  Петра I. Таким образом, церковь окончательно стала частью государственного механизма, которой фактически и оставалась до 1917 г.

Украинская церковь  имеет право на свою независимость

В Украину прибыл Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл.  
«Визит, бесспорно, необычный. Подобного визита по программе пребывания и по общественному резонансу не было уже давно. В последний раз Московский Патриарх приезжал в Украину с таким размахом в 1990 году. 
«Это вопрос не политический, это вопрос намного шире, потому что для единого народа, для единого государства нормально и правильно иметь Единую поместную независимую православную церковь. Россия такую церковь провозгласила в 1448 году, и с тех пор она является и поместной, и автокефальной». 
Патриарх Кирилл спекулирует неоднозначным термином «поместная церковь» 
«Патриарх Кирилл говорит, что нельзя разрывать духовное единство Украины, России и Беларуси. Никто не говорит о разрыве духовного единства, потому что духовное единство – это единство в молитве, это единство в вероучении, это единство в исповедовании Христова учения, это единство в понимании Евангелия, и оно духовно. А пока, за действиями Патриарха Кирилла, равно как и его предшественника, видно не только духовное единство, но и единство административное, то есть единство руководства. Патриарх Кирилл под видом духовного единства стремится сохранить власть Московского Патриархата над Украиной». 
«Патриарх Кирилл в своем последнем интервью говорил о том, что в Украине есть поместная православная церковь, – это УПЦ Московского Патриархата. Тут просматривается спекуляция на неоднозначности термина «поместная церковь».  
С богословской точки зрения есть два значения этого термина. Одно – наиболее используемое и традиционное. Это синоним значению «автокефальная церковь», то есть административно независимая, имеющая своего предстоятеля, руководителя, который не подчиняется никому, кроме собора епископов этой церкви. А второе значение, менее распространенное, – это значение поместной церкви как местной церкви. В этом значении церковь в каждой области поместная. Где есть епископ, где есть епархия, там есть и такая поместная церковь. Но у нее нет никаких прав административной независимости. Поэтому слова Патриарха Кирилла о том, что УПЦ МП является поместной церковью, – не более чем спекуляция на двусмысленности этих терминов». 
«Мы говорим об автокефальной церкви, независимой административно от Московского Патриархата, но сохраняющей единство в вероучении, в богослужении и всем остальном со всеми православными церквами. Так же, как Московский Патриархат административно независим от Болгарской, Грузинской или Константинопольской церкви, но сохраняет ту же веру и так же совершает богослужения».  
 
«Позиция, которую занимал Московский Патриархат по отношению к Украинской церкви и ее независимости в течение последних почти 20 лет, неконструктивна. Говорить – «покайтесь все и покоритесь Москве» - это не конструктивно. Этого не будет. Украинская церковь имеет право на свою независимость». 
«Мы не говорим ни о борьбе или уничтожении Московского Патриархата, ни о том, что питаем к нему какую-то ненависть или враждебность. Вовсе нет. Наше стремление – чтобы Украинская церковь с Русской были братскими церквами, как это принято у всех православных церквей, но не было бы руководства Украинской церковью из Москвы. Это не нормально в нынешних исторических условиях».  
 
«Киевский Патриархат не распадется даже тогда, когда Патриарх Филарет, как и все люди, отойдет в мир иной. Киевский Патриархат есть и будет существовать, потому что это поместная церковь, не церковь одного лица или политический проект». 
Патриарх Кирилл, должен понять, что болезненное разделение в конце концов прекратилось. Прекратилось не из-за подчинения Украинской церкви Москве, а благодаря объединению православных в Украине в Единую поместную православную церковь».  
 
 
«Разделение, которое произошло в Украине, в значительной степени было организовано из Москвы в 1991-92 годах. 1-3 ноября 1991 года в Киево-Печерской лавре состоялся собор Украинской православной церкви, где все делегаты собора, включая архиереев, которые сейчас в Московском Патриархате, выступили за автокефалию Украинской церкви. Тогда в церкви было единомыслие. Но некие силы в России решили, что нельзя терять власть Московского Патриархата над Украиной, поэтому началось возмущение внутри Украинской церкви». 
«В руках Патриарха Кирилла сейчас преодолеть это противостояние, потому что оно было вызвано именно действиями Москвы. Если бы не было тогда разжигания этой вражды внутри Украинской церкви, церковь сегодня была бы единой».