Народы Японии

Особенности японской архитектуры (принцип горизонтальности, слияние архитектуры и интерьера  зданий) проявились наиболее полно  в жилых постройках — как тех, что строились для знати, так и в жилищах простого люда.

Широко использовалась ячеистая планировка помещений, где  мельчайшей единицей пространства, ставшей  объектом особых творческих усилий архитектора, была ТЯСИЦУ— комната для чайной церемонии, превратившаяся в совершенное выражение японской эстетики.

Важным аспектом традиционной архитектуры Японии является взаимоотношение дома и окружающего  пространства, в частности сада. Японцы не рассматривали внутреннее и внешнее пространство как две отдельные части, скорее оба перетекали друг в друга. Другими словами, нет той границы, где кончается внутреннее пространство дома и начинается внешнее. Конкретное выражение этой концепции — веранда традиционного японского дома (энгава). Она служит транзитным пространством на пути из дома в сад. Ее роль наглядно отражена в используемых конструктивных материалах: внутренние помещения имеют покрытые соломенными циновками (татами) полы, снаружи — земля и камни сада и дорожек, а веранда делается из деревянных, грубо обработанных брусьев, которые являются как бы промежуточным материалом между мягкими соломенными циновками и твердыми необработанными камнями в саду.

Большинство замков в Японии было построено в ХVI в., в период междоусобных феодальных войн. И хотя они строились как военные базы, в мирное время замки явились основой для образования многочисленных городов. Как символ мощи, замок не только оснащался главной постройкой башенного типа, но и превращался также в подлинный центр искусств. Архитектура, скульптура, ремесленные изделия, живопись и садоводство эстетически служили вкладом в одно целое. Замок, таким образом, зачастую утрачивал свой военный характер, становясь своеобразным политическим и духовным центром. 

                                         ИСКУССТВО ЯПОНИИ

Истоки японского  искусства восходят к IV тыс. до н.э. Но наиболее значительный вклад Япония внесла в мировую Культуру в эпоху средневековья. Период феодализма, начавшийся в VI- VIII в. н.э, затянулся в Японии вплоть до середины ХIХ в,

В отличие от других стран Востока японская архитектура  прошлого лишена тяги к грандиозности, соразмерна человеку, проста и графична по своим линиям. Главным строительным материалом издревле служило дерево. Из дерева возводились легкие постройки, основой которых служит каркас. Между домом и землей оставалось пространство для изоляции от Влажности. Столбы, на которые опиралось здание, помогали ему выдержать подземные толчки. Стены, не имеющие опорного значения, могли быть легко раздвинуты, заменены более прочными на холодное время или сняты, оставляя пространство дома широко раскрытым на зеленый простор сада. Вместо окон на решетки стен натягивалась белая бумага, пропускающая в помещение ровный мягкий свет. Широкий карниз крыши предохранял стены от сырости и от палящих солнечных лучей. Внутреннее помещение имело скользящие стены - перегородки, благодаря которым можно было создавать то одну, то несколько изолированных комнат.

С V1-VII вв. в Японии начали сооружать буддийские храмы. 

Вступление Японии в этап зрелого феодализма в конце  ХII в. и образование феодальной иерархии, с военной властью во главе  ознаменовались новыми тенденциями  в зодчестве. На протяжении ХIII-ХVI вв. парадный стиль синдэн сменился более простым и интимным стилем сейн, отличительным признаком которого стала большая утилитарность. Здания разбивались на небольшие помещения. В комнатах появились ниши, где помещался живописный свиток, в стены встраивались книжные полки. Пол устилался циновками. Началось строительство загородных резиденций, полудворцов - полухрамов, подобных небольшому трехэтажному Золотому храму (Кинкакудзи, XIV в.), названному так из-за золотого цвета крыши и стен.

Своеобразный  вид японского искусства - оформление многообразных по стилю декоративных садов - тесно связан с задачами зодчества  ХIV-ХV вв. Он возник под влиянием пантеистического учения буддийской секты Дзэн, отождествлявшего Будду со всем мирозданием.

Буддийская скульптура V-VII вв., привнесенная с континента с миром ее новых образов, предназначалась для храмов.

В 8 в. с укрупнением  храмов, расширением их интерьеров, изменился облик буддийской пластики, умножилось количество статуй. Зарождается  скульптурный портрет. Поиски острой характерности проявляются в миниатюрной рельефной сцене «Нирвана Будды», включенной в пьедестал пагоды храма Хорюдзи, где изображено оплакивание Будды монахами.

Собственно японская школа живописи Ямато-э складывается лишь в Х1-ХЦ вв. Живописцы Ямато-э расписывали ширмы, создавали на горизонтальных свитках иллюстрации к литературным произведениям.

Интерес к изображению  действия, битв, бытовых сцен и индивидуальных характеров проявляется в ХIII-ХIV вв. в многометровых свитках живописи эмаки. Одновременно развивается портретная живопись. Торжественно и значительно холодное, властное лицо камакурского правителя Минамото Ёритомо на портрете, исполненном Фудзивара Таканобу (хотец ХII- начало ХIII в.).

ХV-ХVII вв. - время  интенсивного развития монохромной пейзажной живописи тушью «суйбоку» (на вертикальных и горизонтальных свитках) и сложения разных художественных школ.

С XVII до сер. XIX в. зарождается более демократическая, доступная широким слоям городского люда гравюра на дереве - ксилография. В XVII в. сложилась демократическая школа Укиё-э (то есть искусство повседневного мира), к которой принадлежало большинство крупных мастеров японской гравюры. Основателем японской ксилографии считается Хисикава Морунобу (1618 - 1694), Сюжеты его гравюр, еще монохромных или подцвечены от руки, привлекают живой непосредственностью. Постепенно усложняется техника и образное содержание гравюр. Они становятся лиричней. Для создания поэтического и задушевного эмоционального настроения Судзуки Харунобу (1725-1770) использует уже не только ритм плавных. Струящихся линии, но и общий условный колорит, то серебристый и холодноватый в гравюре «Прохлада», то теплый, золотисто-коричневый в гравюре «Влюбленные играют на одном симисэне». Новшеством в японской гравюре явились женские портреты КитагаваУтаморо (1753 - 1806).

XIX в. был последним,  завершающим этапом в развитии  японской ксилографии феодального  периода. Творчество самого крупного  мастера этого времени Капусика  Хокусая (1760 - 1894) стоит уже на  грани эпохи феодализма и современности. Хокусаи оставил грандиозное количество произведения: поздравительных картинок, гравюр на темы древних легенд и, главное, великолепных пейзажей своей страны.

Взаимодействие  прикладного искусства Японии с  другими видами искусства было необычайно тесным. Букеты ассоциировались с определенным настроением, временем года, имели символический характер. Широкое распространение получили также изделия из фарфора, плетенные из гибкого бамбука корзины, изделия из металла, лака. Японские мастера тонко учитывали декоративные особенности материала, эффекты, которые он может дать. Черный лак наносился на поверхность дерева, ткани или кожи по нескольку раз, затем расписывался яркими красными пли золотыми красками, отчего изделия сияли как драгоценность.

Традиции японского  искусства продолжают жить и в  современном искусстве находя новые  претворения. 
 

                                                  Чайная церемония

Чайная церемония (по-японски тяною) относится к  наиболее самобытным, уникальным искусствам. Она играет существенную роль в духовной и общественной жизни на протяжении нескольких веков. Тяною — строго расписанный ритуал, в котором участвуют мастер чая — тот, кто заваривает чай и разливает его, и те, кто присутствуют при этом и затем пьют. Первый, пишет Н. Т. Фе-доренко, жрец, совершающий чайное действо, вторые — участники действа, приобщающиеся к нему [170, с. 280]. У каждого свой стиль поведения, охватывающий и позу при сидении, и все движения, и выражение лица, и мапе-ру речи. Эстетика тяною, его утонченный ритуал подчиняются канонам дзэн-буддизма. Согласно легенде, опа берет свое начало из Китая со времен первого патриарха буддизма Бодхидхармы.

Однажды, гласит легенда, сидя в медитации, Бодхидхарма  почувствовал, что глаза его закрываются и против воли его клонит ко сну. Тогда, рассердившись на себя, он вырвал свои веки и бросил их на землю. На этом месте вскоре вырос необычный куст с сочными листьями. Позже ученики Бодхидхармы стали заваривать эти листья горячей водой — напиток помогал им сохранить бодрость.

В действительности чайная церемония возникла в Китае  задолго до появления буддизма. Согласно многим источникам, ее ввел Лао-цзы. Именно он где-то в V в. до п. э., свидетельствуют  сказания, предложил ритуал с чашкой «золотого эликсира». Этот ритуал процветал в Китае вплоть до монгольского нашествия. Позже китайцы свели церемонию с «золотым эликсиром» к простому завариванию подсушенных листьев чайного куста. (Именно этот метод дошел до пас.) Японцы же, удачно избежавшие монгольского завоевания, продолжали культивировать искусство чаепития, дополняя его особыми манипуляциями.

Издавна чайная церемония была непременным атрибутом  встреч японских философов и художников. Во время чаепития произносились  мудрые речи, читались стихи, рассматривались произведения искусства. При этом тщательно для каждого случая подбирались букеты цветов и специальная посуда для заварки напитка. Постепенно такая процедура захватывала и другие слои общества. В XVI— XVII вв. она стала популярной среди японской аристократии, самураев. Чайная церемония как искусство тяною оформилась в своего рода систему отдыха от будничных забот. В наиболее классической форме она стала совершаться в чайных домиках (тясицу).

Литературные  источники указывают, что первый такой домик построен в 1473 г. Чайные домики — тясицу — походили на крошечные бедные хижины восточных мудрецов, они были предельно скромны как по внешнему виду, так и по внутреннему убранству. Непритязательность обстановки создавала высшее ощущение красоты, постичь смысл которой следовало путем философского осмысления реальности. В качестве украшений допускался лишь свиток с философским изречением, картина старинного художника и букет цветов. Устройство тясицу и процедура чаепития были разработаны известными мастерами тяною Дзёо (1503—1555) и Сэнно Соэки (1521—1591), ставшего знаменитым под именем Рикю.

Все известные  мастера тяною, Рикю в особенности, были приверженцами дзэн-буддизма. Процедура чайной церемонии и  устройство тясицу отражали основные идеи дзэн. Размер комнаты для чаепития (сукия) примерно восемь квадратных метров. Согласно положениям сутр, в помещении подобного размера однажды смогли поместиться восемьдесят четыре тысячи учеников Будды. Эта аллегория имеет в своей основе теорию буддизма, отрицающую наличие у истинно «просветленных» веса и объема тела. Создатели тясицу, по-видимому, предполагали возбуждать ассоциации буддийского толка уже фактом пребывания в тесной каморке. Такие ассоциации усиливались полумраком, который создавался слабым светом из небольшого окна под самым потолком и отражением света от стен, отделанных темно-серой глиной. Все это вызывало у гостей ощущение приятного уединения в тени.

Для полного  наслаждения, утверждает писатель Д. Та-нидзаки (1886—1965), японцу нужен «некоторый полумрак, предельная чистота и такая тишина, чтобы ухо различало даже комариное пение» [166, с. 97]. Японцы всегда, повествует Танидзаки Дзюньитиро, стремятся к тени. «Наши гостиные, — объясняет он, — устроены так, чтобы солнечные лучи проникали в них с трудом. Не довольствуясь этим, мы еще более удаляем от себя лучи солнца, пристраивая перед гостиными специальные навесы либо длинные веранды. Отраженный свет из сада мы пропускаем в комнату... стараясь, чтобы слабый дневной свет только украдкой проникал к нам... Мы предпочитаем этот... полумрак всяким украшениям — на него никогда не устанешь любоваться» [166, с. 112]. Оборудование интерьера классических тясицу в полной степени соответствовало эстетическим канонам и национальному характеру японцев, стремящихся к достижению внутренней гармонии. Подготовка к такому настроению начиналась еще на подходе к тясицу.

Со времен Рикю чайный домик окружают небольшим  садом. Сад, по мнению «мастера чая», должен способствовать нарастанию особого  настроения, без которого церемония  оказывалась бы бессмысленной. Вступление на выстланную крупным камнем дорожку, ведущую к тясицу, означает начало первой стадии медитации: вступивший оставляет в этот момент все свои мирские заботы и сосредоточивается на предвкушении ожидающей его церемонии. По мере продвижения к тясицу сосредоточенность усиливается, а медитация переходит во вторую фазу. Этому способствует старый фонарь, слабо освещающий дорожку в вечерние и ночные часы, камень-колодец (цукубаи), в выдолбленном углублении хранящий воду для омовения рук и полоскания рта, низкая, высотой в 90 сантиметров дверь, через которую проходят, становясь в проеме на колени. При входе гости совершают поклон и усаживаются по-японски на циновки. Навстречу выходит хозяин, в свою очередь, отвешивающий низкий поклон гостям. Слышатся мелодичные звуки бурлящей воды. Начинается третий этап медитации. Определенное настроение создает и сама посуда. Она удивительно проста: чашки, медный чайник, бамбуковая мешалка, ящичек для хранения чая и т. д. Все это несет на себе налет времени, но все безукоризненно чисто. Японцам импонирует матовость. «Европейцы,— пишет Танидзаки, — употребляют столовую утварь из серебра, стали либо никеля, начищают ее до ослепительного блеска, мы же такого блеска не выносим. Мы тоже употребляем изделия из серебра... но никогда не начищаем их до блеска. Наоборот, мы радуемся, когда этот блеск сходит с поверхности предметов, когда они приобретают налет давности, когда они темнеют от времени... Мы... любим вещи, носящие на себе следы человеческой плоти, масляной копоти, выветривания и дождевых отеков» [166, с. 103, 105]. Самый примитивный чайник, деревянная ложка для насыпания чая, грубая керамическая чашка — все это оказывает на участников церемонии завораживающее действие.