Этнография Камчатки

Этнография Камчатки

2.1. Коренное население полуострова Камчатка

Камчатский полуостров в наши дни заселен несколькими народностями, которые жили здесь и до прихода первых отрядов русских казаков-землепроходцев в XVII веке. К этим народностям относятся: коряки, проживающие в северной и центральной частях полуострова; ительмены, населяющие юго-западную часть Камчатки (в пределах Тигильского района); эвены, которые расселены относительно компактными группами на территориях Быстринского, Пенжинского и Олюторского районов; алеуты, в большинстве проживающие на территории Алеутского района (остров Беринга); чукчи, проживающие на севере Камчатки, в Олюторском и Пенжинском районах.

Коряки — одно из этнических подразделений северо-восточных палеоазиатов. Термин "палеоазиаты" (или древнеазиатские народы) был предложен Л. И. Шренком в середине XVIII века для обозначения ряда малочисленных народов Северной и Северо-Восточной Сибири, для которых свойственны архаические черты культуры, характерные для неолитической стадии развития.

Основанием для выделения этих народов в особую языковую группу послужило то, что их языки не связаны с большими языковыми семьями Северной Азии. В эту группу входили чукчи, коряки, ительмены, юкагиры, чуванцы, нивхи, кеты, эскимосы, алеуты и айны. По мнению Л. И. Шренка, палеоазиатские народы являются потомками древнейшего населения Северной Азии.

Наиболее ранние известия о коряках относятся к 1669 году. Их сообщил приказчик Охотского острога М. Сосновский, основываясь на рассказах пеших тунгусов. Первые этнографические сведения о коряках Камчатки были получены в 1700 году от якутского пятидесятника Владимира Атласова, который в 1697 году из Анадырского острога отправился "для прииску новых землиц". Что касается происхождения слова "коряк", то Г.-В. Стеллер и С. П. Крашенинников считали, что название происходит от слова "хора" — олень. Казаки чаще всего могли слышать это слово при встрече с местными жителями и называли их "оленные мужики".

Прежде чем говорить об основных видах хозяйственной деятельности этой народности, отметим, что коряки как единая этническая общность подразделяются на две относительно большие группы в зависимости от основных видов хозяйственной деятельности: на нымыланов (оседлых) и чавчувенов (кочевых).

У коряков-чавчувенов оленеводство было не только основным, но и почти единственным занятием. Олень давал чавчувену все необходимое для жизни. Мясо шло в пищу, шкуры — на изготовление одежды, кости использовались для изготовления орудий труда и различных бытовых предметов. Олений жир служил источником освещения.

Средством передвижения коряка-оленевода были олени.

"Ездят на оленях токмо в зимнее время. Впрягают в сани по два оленя. Лямки, которые они тянут, подобны собачьим алакам: надеваются обоим оленям на правую сторону. Узды оленьи подобны обратям конским. У узды правого оленя бывает на лбу по три и по четыре косточки наподобие коренных зубов с четырьмя шипами, а накладываются на узду, чтоб оленя на бегу остановить скорее...

Коряка сидит на санях близ головашек, а правит их уздою... Погоняет их тонкою палкою длиною аршина полтора или доле, у которого на одном конце костяная головочка, а на другом — крючок. Головочкой оленей бьют, а крючком отдевают потяги, когда оленю заступить случается".

Это описание, данное С. П. Крашенинниковым, устройства оленьей упряжки и езды на оленях во всех деталях совпадает с устройством упряжки, описанным В. Иохельсоном в начале XX века. За прошедшие двести лет никаких заметных изменений в средствах передвижения оленеводов не произошло.

Сухопутная охота и пушной промысел были в равной степени развиты и у оседлых, и у кочевых коряков. Но ни у тех, ни у других не занимали ведущего положения в хозяйстве. Их возникновение и развитие связано с формированием торговых отношений на Крайнем Северо-Востоке Сибири. До прихода землепроходцев коряки почти не охотились на пушных зверей. В незначительном количестве шкуры применялись лишь для украшения одежды. Для сухопутной охоты и в качестве орудий войны с другими народами коряки применяли луки со стрелами, копья, пращи.

Жилище кочевых коряков значительно отличалось от жилища оседлых. У кочевых — это круглая в плане яранга, имеющая остов из жердей, покрытых сверху оленьими шкурами. Поверх шкур яранга обвязывалась ремнями, концы которых прикреплялись к вбитым в землю кольям. Входили в жилище этого типа, откидывая часть покрышки. Яранга являлась зимним и летним жилищем коряков-чавчувенов. С конца XIX века повсеместное распространение среди коряков получили палатки, сшитые из плотной ткани.

Материальная культура кочевых коряков сохранила гораздо больше традиционных черт, так как даже при наличии у коряка-оленевода хорошего дома в поселке ему трудно расстаться с привычным укладом жизни — ярангой, приготовлением пищи на костре, тем более что большую часть года он проводит в тундре, выпасая оленей, и в поселке бывает только наездами.

Что касается основных видов хозяйственной деятельности коряков-нымыланов, то здесь можно говорить в первую очередь о рыболовно-охотничьем типе хозяйства. У оседлых коряков рыболовство занимает ведущее место. Корякам было известно только речное, точнее, прибрежное рыболовство. У нымыланов существовало достаточное количество приспособлений и сооружений для рыбной ловли.

Рыбу ловили сетями, сплетенными из крапивных ниток. Изготовление сетей было очень трудоемким делом. Заготовленные стебли крапивы высушивали, затем мочили и потом снова сушили, после чего расчесывали гребнями, освобождая от костры (одревесневшей части стеблей). Из полученных волокон руками сучили нити. Чтобы заготовить необходимое количество ниток, а затем связать сеть "в пятьдесят маховых сажень", требовалось около двух лет работы одной семьи. Сети из крапивных нитей были недолговечны, они выходили из строя уже на второй год пользования ими.

Второе место после рыболовства в хозяйстве оседлых коряков занимал морской зверобойный промысел. Кроме мяса и жира животных, которые шли в пищу и на корм собакам, широкое применение в быту находили шкуры. Ими обтягивали кожаные лодки и обшивали лыжи. Из них шили обувь, различные мешки и сумки для хозяйственных надобностей, изготовляли ремни. Кости использовали для различных поделок. Охотились на морских животных с помощью ружей, гарпунов, сетей и колотушек.

В Пенжинской губе на китов охотились летом, выходя в море на больших байдарах. Заметив животное, один из охотников метал в него гарпун, длинный линь которого был привязан к носу байдары. Тогда вторая байдара цеплялась за корму первой, третья — за корму второй и т. д. Загарпуненный кит, стремясь избавиться от наконечника, таскал их за собой, как на буксире. Все байдары подплывали ближе, и охотники добивали кита тяжелыми массивными кольями с каменными наконечниками.

Из других традиционных занятий коряков необходимо также отметить развитие домашних промыслов: резьбы по дереву и кости, плетения, обработки металла.

Центром корякского кузнечества в XIX веке были два селения паренских коряков — Парень и Куэл. Жители этих селений знали горячую обработку железа. Другие металлы, такие как медь и латунь, обрабатывали только холодным способом. Материалом служили слитки железа и меди (иногда листовая медь и латунь), которые коряки получали от русских купцов.

В настоящее время материальная культура оседлых коряков значительно трансформировалась под воздействием внешних факторов. Вместо землянок появились дома с электрическим освещением, хотя на севере Камчатки еще можно встретить традиционные жилища кочевых коряков — яранги. Многие коренные жители имеют в стационарных поселках рядом с домами такие постройки, как меховые палатки и меховые яранги.

Еще одно коренное население Камчатского полуострова — ительмены. Ительмены не были относительно однородны. Известный исследователь Камчатки Слободчиков разделил всех камчадалов полуострова на три группы: во-первых, это собственно ительмены, живущие от села Ича до села Седанка; во-вторых, это группа ительменов, утративших свой родной язык; в-третьих, это потомки русских переселенцев, перенявших обычаи ительменов.

Само название, по-видимому, от слова итенмьн ("местный житель"). Официальная Всесоюзная перепись 1926 года зафиксировала 4207 человек. Перепись 1959 года учла 1096 ительменов, основные места расселения которых составляли поселки Ковран, Тигиль, Хайрюзово, причем подавляющее большинство этого населения уже в то время были в большей степени метисами.

У ительменов из-за их малой численности нет сейчас своей автономии, живут они преимущественно в Корякском автономном округе, по западному побережью полуострова, а также в других районах Камчатки.

В древности селения ительменов располагались в основном по берегам рек, так как главное хозяйственное занятие их — рыболовство — влияло на выбор места поселения. Второе по значению место в производительной деятельности ительменов принадлежало заготовке различных дикоросов (трав и корней).

Жилища ительменов подразделялись на зимние и летние, постоянные и временные.

Средством передвижения служили ездовые и грузовые нарты, которые изготовлялись из древесины березы и кожаных ремней. Все крепления нарты были мягкими: отдельные ее части соединялись при помощи ремней, пропускаемых через просверленные отверстия, или же просто накладывались одна на другую и скреплялись ремешками.

Старинные ительменские нарты богато орнаментировались.

В летнее время вся жизнь ительменов проходила у воды и на воде. Рыболовный сезон начинался сразу после ледохода и заканчивался с первой пургой. Ительмены изготовляли долбленые колодообразные лодки-баты из тополя или ветлы. При полной выборке материала начиналась разводка бортов, для чего в бат наливали воду и нагревали ее раскаленными камнями.

Одежда ительменов шилась из шкур оленей, собак, морских животных, пушных зверей и птиц. Вся обработка материала, раскрой и пошив одежды и обуви производились женщинами. По своему типу одежда ительменов, коряков, чукчей имела довольно много сходных черт и подразделялась на верхнюю плечевую одежду (кухлянка, камлейка) и нижнюю (меховые штаны), которую шили из оленьей зимней шкуры, к нижней части голенища пришивали сложенную вдвое кайму из ровдуги (замши) или ткани, куда вдевали шнурки и затягивали ими голенища поверх торбасов. Иногда такие штаны шили двойными (как и верхнюю плечевую одежду): нижние — мехом внутрь, верхние — мехом наружу. Нижней плечевой одеждой служили ровдужные и тканевые рубашки.

С XIX века до середины XX века мужским головным убором служил капор, называемый русскими малахаем, по материалу и покрою аналогичный корякским и чукотским головным уборам.

Сейчас традиционная меховая одежда ительменов ими не изготовляется, а приобретается у коряков.

Дополнительной частью одежды являлись меховые рукавицы и перчатки-голицы. До недавнего времени ительмены носили повседневную весенне-осенне-зимнюю обувь. Это торбаса, голенища которых были меховыми, из камусовых или тюленьих шкур, а головки — из кожи.

Специальным нижним женским одеянием был комбинезон, бытовавший в XVIII веке. В XIX веке — начале XX века зимой для работ и занятий вне дома женщины надевали меховые штаны, сшитые из летних оленьих шкур по покрою мужских.

Ходили женщины без головных уборов, зимой набрасывая капюшон верхней одежды.

В хозяйстве ительмены пользовались деревянной, берестяной посудой и утварью из травы. В деревянных корытах пищу варили с помощью раскаленных камней. Отваренное мясо или рыбу клали на большие деревянные блюда-доски с чуть-чуть приподнятыми краями и ели руками, запивая из небольшой деревянной чашки какой-либо приправой.

Пользовались ительмены и плетенными из осоки изделиями: корзинами, коробами, которые носили за спиной при помощи кожаного или матерчатого ремня. Женщины укрепляли ремень на лбу, мужчины — на груди. В этих корзинах переносили ягоды, клубни растений, кедровые шишки, груз во время перехода на рыбалки или полевые станы. Подобного типа утварь использовалась практически всеми народностями, проживающими на территории Камчатского полуострова.

Если говорить о чукчах, то это все-таки коренное население Чукотки, хотя в наше время небольшое их количество проживает на севере Корякского автономного округа.

Самоназвание тундровых чукчей-оленеводов — чавчу ("оленный"), береговых — ан'калын ("помор"). Общее самоназвание лоураветлан ("настоящий человек") как наименование всего народа не прижилось.

В контакты с русскими вступили в середине XVII века (на реке Алазея), но до XIX века сохраняли фактически независимость от царской администрации. Объяснялось это тем, что у чукчей, по существу, не было предметов, годных для ясака (например, коряки и ительмены ясак платили шкурами пушных зверей, моржовыми клыками, китовым усом и др.).

По типу хозяйствования чукчи делились на две относительно большие группы — кочевых оленеводов и оседлых охотников на морского зверя, что сближало их с северными группами коряков. Между этими группами существовал натуральный обмен продуктами.

В течение XVIII века шло быстрое нарастание у чукчей численности домашних оленей и развитие пастушеского оленеводства.

Стада оленей умножались не только за счет естественного прироста, но и за счет захвата оленей у коряков и юкагиров. Одновременно с увеличением стад домашних оленей у чукчей шло резкое сокращение охоты на диких оленей. К середине XIX века большая часть чукчей была занята выпасом и разведением домашних оленей.