Докучаевский период. Школа и ученики Докучаева. Труды В.В.Докучаева

Нижегородская и  Полтавская экспедиции

В 1882 Докучаев принял предложение  нижегородского губернского земства  произвести, с целью более правильной расценки земель, полное исследование губернии в геологическом, почвенном  и вообще естественно-историческом отношениях с помощью подготовленных им сотрудников-специалистов по почвоведению. Эта работа была закончена под руководством Докучаева за 6 лет, её результатом явились 14 выпусков «Материалов по оценке земель Нижегородской губернии» (по одному на каждый уезд губернии), с почвенной и геологической картой. К работам были привлечены ученики Докучаева Н. М. Сибирцев, П. А. Земятченский, А. Р. Ферхмин, А. Н. Краснов, В. П. Амалицкий, Ф. Ю. Левинсон-Мессинг, П. Ф. Бараков и др.

В этой экспедиции была создана  и отработана методика составления  почвенных карт, разработана генетическая классификация почв с четырьмя крупными классами сухопутно-растительных, сухопутно-болотистых, болотных и пойменных почв, усовершенствован метод бонитировки, проверена и  расширена на северные почвы сама концепция генетического почвоведения.

По приглашению губернского  земства, Докучаев исследовал в 1888—1894 Полтавскую губернию, издав результаты работ в 16 томах. В Полтавской экспедиции принимали участие также новые  ученики Докучаева: В. И. Вернадский, Г. Н. Высоцкий, К. Д. Глинка, П. В. Отоцкий, Г. Н. Адамов, Г. И. Танфильев и др. В это время были впервые выделены и описаны серые лесные почвы, начато исследование солонцов.

Как в Нижнем Новгороде, так  и в Полтаве, Докучаевым были созданы  естественноисторические музеи  с почвенными отделами. При жизни  Докучаева его ученики провели  подобные оценочные работы в 11 губерниях.

 «Особая экспедиция»

Во время оценочных  экспедиций Докучаев не перестаёт искать причины деградации чернозёмов и  пути выхода их сложившейся ситуации. В 1888 году он знакомится с А. А. Измаильским, специалистом по водному режиму почв и степному земледелию. Через год после масштабной засухи 1891 Докучаев издаёт книгу «Наши степи прежде и теперь», где предлагает план охраны чернозёмов, включающий в себя регулирование оврагов и балок, меры по защите почв от смыва, создание лесополос, искусственное орошение, поддержание определённого соотношения между пашней, лугом и лесом.

В 1892—1896 Докучаев добился  организации «Особой экспедиции по испытанию и учёту различных  способов и приёмов лесного и  водного хозяйства в степях России»  лесного департамента для экспериментальной  проверки эффективности его программы. Вместе с ним в работах участвовали  Н. М. Сибирцев, П. А. Земятченский, Г. Н. Высоцкий, Г. И. Танфильев, К. Д. Глинка, П. В. Отоцкий, Г. Н. Адамов. Отработка методов защиты почв проводилась на трёх участках:

Каменная степь, Хреновской бор и Шипов лес (Воронежская область), на этом участке был организован позже ГНУ НИИСХ ЦЧП имени В. В. Докучаева.

Был достигнут значительный эффект, однако вложения год от года сокращались и в 1897 работы вовсе  прекратились.

Организаторская деятельность

По инициативе и при  ближайшем содействии Докучаева  в 1888 году была основана Почвенная комиссия при Вольном экономическом обществе, в которой он состоял председателем, ставшая первой организацией почвоведов. В 1889 была создана комиссия под председательством  Докучаева для всестороннего  научного исследования Санкт-Петербурга и его окрестностей. В 1889—1890 Докучаев был секретарём оргкомитета VIII съезда естествоиспытателей и врачей в  Санкт-Петербурге. В 1895 году Докучаев организовал  Бюро по почвоведению при Учёном комитете Министерства земледелия и государственных  имуществ, получено согласие на подготовку новой почвенной карты (закончена в 1900 году Н. М. Сибирцевым, А. Р. Ферхманом и Г. И. Танфильевым).

В 1892—1896 годах Докучаев временно исполнял обязанности директора  Новоалександрийского института сельского хозяйства и лесоводства и руководил преобразованием его в высшее сельскохозяйственное и лесное учебное заведение. В 1894 он добился организации там первой кафедры генетического почвоведения, заведующим которой стал Н. М. Сибирцев.

Последние годы жизни

Осенью 1895 года Докучаев заболевает тяжёлой формой нервного расстройства. Осенью и зимой 1896—1897 случается  второй приступ болезни, две недели он проводит в бреду, летом 1897 его  мучают головные боли, ослабление чувств и памяти. В феврале того же года от рака умирает жена Докучаева Анна Егоровна. Лишь осенью 1897 Докучаев смог вернуться к работе.

Следующие 3,5 года его жизни  становятся чрезвычайно плодотворными. Около четверти всех публикаций Докучаева  приходится на них. В это время  Докучаев проводит экспедиции на Кавказ, в Бессарабию и Среднюю Азию. В 1899 он публикует статью «О зональности  в минеральном царстве» и брошюру  «К учению о зонах природы», в  которых, основываясь на установленной  зависимости почв от факторов их формирования, распространяет закон зональности, открытый для животного и растительного  мира ещё А. фон Гумбольдтом, на почвы  и вообще «все четвертичные образования». Им была также задумана книга «О соотношении между живой и  мёртвой природой», для которой  он успел написать лишь главу «Место и роль современного почвоведения в  науке и жизни».

В 1900 году Докучаева настигает  третий приступ болезни. Осенью он практически  прекращает всякую связь с внешним  миром, в марте 1901 пишет последнее  письмо своему ученику В. И. Вернадскому. 26 октября (8 ноября) 1903 Докучаев умер. Похороны состоялись 29 октября (11 ноября), на них  присутствовали А. П. Карпинский, Д. И. Менделеев, А. А. Иностранцев, многочисленные друзья и ученики Докучаева, студенты, делегаты от многих учебных заведений. Памяти Докучаева было посвящено более 100 публикаций в прессе 1903—1904 годов.

Распространение идей Докучаева

Идеи Докучаева были использованы при реализации Сталинского плана  преобразования природы. На плакате  колхозница держит книги Лысенко, Докучаева  и Мичурина.

Докучаев воспитал множество  учеников, ставших впоследствии известными исследователями, создал школу почвоведов. Его идеи стали распространяться за границами России. Этому, в числе  прочего, способствовало участие Докучаева  и его учеников в работе Всемирных  выставок 1889 (Париж), 1893 (Чикаго), 1900 (Париж) годов, на которых выставлялись коллекции  почв с сопроводительным материалом. На выставке в Чикаго продавался английский перевод книги «Наши степи  прежде и теперь», почвенная экспозиция привлекла внимание М. Уитнея, на парижской выставке 1900 года русский отдел почвоведения за достижения докучаевской школы (в частности, почвенные карты и коллекции) получил гран-при.

В 1886 году Э. Брюкнер в статье о чернозёме анализировал концепцию Докучаева и назвал её «новым словом в науке». Взгляды Докучаева на рубеже веков принял Э. Раманн, однако полностью от агрогеологических воззрений не отошёл. Наиболее активное распространение генетического почвоведения началось после агрогеологических конференций 1909 (Будапешт) и 1910 (Стокгольм) годов, агропедологической конференции 1922 года в Праге и, в особенности, международных конгрессов почвоведов в Вашингтоне (1927) и Ленинграде (1930). В России некоторое ослабление позиций докучаевской школы наметилось в 1910-е годы (работы Б. Б. Полынова), но после интенсивных дискуссий среди почвоведов докучаевские взгляды возобладали.

2. Школа и ученики Докучаева. Труды В.В.Докучаева

2.1. Школа и ученики  Докучаева

Докучаев не только создал почвоведение как совершенно новую  науку, но и воспитал сплоченную школу  почвоведов, которая не распалась  после его смерти, а процветает и в наши дни. Докучаев начал создавать  школу русских почвоведов уже  со времени нижегородской экспедиции. Он понимал, что без школы, без  последователей и учеников, новая  наука не сможет развиваться.

Докучаевская школа объединяет множество исследователей, которые никогда не видели и не слышали великого творца почвоведения. Но были у Докучаева и выращенные им ученики — почвоведы и исследователи в других областях знания, непосредственно испытавшие влияние Докучаева, прошедшие суровую научную, а отчасти и жизненную школу.

Среди этих учеников на первое место следует поставить Сибирцева.

Николай Михайлович Сибирцев был моложе Докучаева,— он родился  в 1860 году, — но в личной судьбе обоих  исследователей есть много общего. Сибирцев тоже учился в бурсе и  испытал все «прелести» семинарской  науки. Он, так же как и Докучаев, оставил духовное учебное заведение, поступил в Петербургский университет  и окончил тот же факультет. Их сближала вера в будущее науки. Подобно  Докучаеву, Сибирцев умел смотреть далеко вперед, был способен на большие  обобщения. Сибирцев и Докучаев тесно  были связаны в своей научной  работе. Сибирцев помогал своему учителю при исследовании почв Нижегородской и Полтавской губерний; целые уезды двух губерний были исследованы и описаны Сибирцевым. Когда Докучаеву удалось организовать «особую экспедицию» Лесного департамента, его первым и главным помощником в этом деле был Сибирцев.

Создав в Ново-Александрийском  институте первую в мире кафедру  почвоведения, Докучаев поручил чтение нового курса Сибирцеву. Узнав, что Докучаев добился назначения его на кафедру почвоведения, Сибирцев писал учителю: «Итак свершилось, — и этим я всецело обязан Вам. Прошу Вас, не в качестве директора института, а в качестве моего старого наставника и руководителя принять от меня искреннюю и глубокую благодарность как за «науку» и всегдашнюю помощь, так и за доверие и благожелательное выведение на лучшее поприще, какого я только мог желать. Не имея ни опытности, ни многих других качеств, необходимых для успешного выполнения своих новых обязанностей, рассчитываю более всего на Ваши мудрые советы, доброе содействие и щедрую помощь». Сибирцев был автором первого учебника генетического почвоведения и работал параллельно с Докучаевым над углублением учения о зональности почв.

Выдающиеся научные заслуги  Сибирцева сделали его одним из подлинных классиков русского естествознания. Смерть помешала Сибирцеву итти дальше по проторенному Докучаевым пути. Он умер в расцвете творческих сил от туберкулеза. Пропагандистом и продолжателем многих идей Докучаева на протяжении более четверги века был другой выдающийся ученик Докучаева — К. Д. Глинка.

Школа, которую прошел он под руководством создателя почвоведения, была такой же, как и школа, пройденная Сибирцевым: Петербургский университет, затем «боевое почвоведческое крещение» на полях Полтавщины во время второй комплексной экспедиции Докучаева и чтение курсов минералогии и почвоведения в Новой Александрии.

После смерти Докучаева Глинка стал продолжателем его дела; сначала  он много и успешно работал  над исследованием одного из важнейших  теоретических вопросов почвоведения — он стремился познать сущность процессов выветривания. С 1908 по 1914 год Глинка руководил составившими эпоху в истории почвоведения крупнейшими почвенными экспедициями по исследованию Азиатской России. За семь лет под его руководством было проведено более ста экспедиций в Сибирь, на Дальний Восток, в  Казахстан, Среднюю Азию. Это была работа, о которой мечтал Докучаев, когда выдвигал план сплошного почвенного исследования районов, примыкавших  к Великому Сибирскому пути. В результате этих экспедиций географические рамки русского почвоведения значительно расширились; выросли в это время и новые крупные ученые: академик В. Р. Вильямс, С. С. Неуструев, профессор Г. Н. Высоцкий, академик Л. И. Прасолов, академик Б. Б. Полынов, академик Н. А. Димо, профессор С. А. Захаров.

В 1912 году Глинка с группой  своих друзей претворил в жизнь  еще одну мечту Докучаева —  создал Почвенный комитет имени  Докучаева. Глинка стал председателем  этого комитета и летом того же года самостоятельно организовал при  комитете специальный музей азиатских  почв.

В годы советской власти деятельность Глинки и его сотрудников (молодых и старых докучаевцев) получила всеобщее признание и широкое применение. К. Д. Глинка был первым почвоведом, избранным Академией наук по кафедре почвоведения действительным членом Академии наук.

Друг и биограф К. Глинки, Н. Прохоров писал по этому поводу: «Русским почвоведам это избрание было необходимо не только как воздаяние  заслуг перед наукой самого Константина  Дмитриевича, но и как удовлетворение давнишних чаяний докучаевской русской школы и ее забот об учреждении в Академии наук кафедры почвоведения. На кафедру в Академии наук с академиком-почвоведом и докучаевцем мы смотрели, как на гордость докучаевской русской школы, как на гордость Союза и всей его почвенной семьи». Эти слова были сказаны двадцать лет спустя после смерти Докучаева, но в них мы чувствуем, что образ создателя почвоведения стоит за каждым успехом этой науки.

В последние годы своей  жизни К. Глинка стал директором созданного уже при советской власти Почвенного института Академии наук, который  был назван именем Докучаева. Будучи уже академиком и директором Почвенного института, К. Глинка руководил подготовкой  советских почвоведов к 1-му Международному почвенному конгрессу, который состоялся  в 1927 году в Вашингтоне (США). Этот конгресс был подлинным торжеством советского почвоведения, торжеством, которое увенчалось избранием К. Глинки президентом Международного общества почвоведов. Таким образом, утвердилось признание мировой наукой авангардной роли русского почвоведения.

У Докучаева не было учеников заурядных, посредственных. Все его ученики были людьми замечательных научных талантов, с огромным кругозором и большими планами. Таковы были Г. Н. Высоцкий, П. А. Земятченский и многие другие. Среди учеников Докучаева совершенно особое место занимает академик Вильямс. Василий Робертович Вильямс непосредственно не учился у Докучаева, но, тем не менее, мы имеем все основания именно его считать наиболее выдающимся учеником и последователем великого создателя науки о почве. Вильямс воспринял все то лучшее и ценное, что было в трудах его предшественников. Он писал: «Учение о почвенном покрове, как о самостоятельной категории природных тел, возникло в России в результате творческой работы трех русских ученых — В. В. Докучаева, П. А. Костычева и Н. М. Сибирцева».

Подчеркивая свою связь с  основоположниками научного почвоведения, Вильямс посвящает первую часть  классического труда «Почвоведение», выдержавшего много изданий, В. В. Докучаеву, а вторую часть, трактующую вопросы  земледелия, — П. А. Костычеву.