Династия Романовых и Германия

Николай I вообще видел в Пруссии Гогенцоллеров  идеальное государство. Воспитанный выходцами из прибалтийского дворянства и немецкими учителями, он женился на прусской принцессе Шарлотте (в России -Александра Федоровна). Их первенец, сын Александр, рассматривался как связующее звено между Романовыми и прусскими Гогенцоллерами[18]. Царский манифест о походе российских войск в Венгрию для подавления революции, обнародованный в апреле 1849 г., был одним из последних знаков проявления династической солидарности в Европе, а капитуляция венгерской армии перед силами русско-австрийских войск - последним ее настоящим успехом. Тем не менее, Николай I являлся одновременно и олицетворением русского национализма. Главная цель его политики заключалась в том, чтобы способствовать спокойному развитию и упрочению России и собственной династии.  

Последователи Николая I считали, что прочные династические  связи являлись залогом прусско-русского, а после 1871 г., и германо-русского сотрудничества. Еще в 1871 г., непосредственно  после объединения Германии, германский император Вильгельм I дал Александру II клятвенное заверение, что поддержка России, при создании Германской империи, вызывает вечную благодарность его семьи. В политическом отношении оно мало что означало. Объединение Германии существенно изменило соотношение сил в Европе. Самая слабая из великих европейских держав, Пруссия, ”железом и кровью” превратилась в амбициозную и могущественную страну, которая намерена была соперничать с  Англией и Россией. О безоговорочном подчинении Германии экономически слабой и политически нестабильной России речь уже не могла идти.   

Анахронизм мышления в рамках династической солидарности стал очевидным, когда союзнические отношения между Россией и  Германией в 1890 г. были прерваны. Никакие  страстные заверения в дружбе и взаимном уважении в переписке  между Николаем II и Вильгельмом II не смогли изменить то обстоятельство, что Германия и Россия, начиная с начала 90-х годов XIX века, находились в враждебных коалициях[19]. Несостоявшийся Бьеркский договор 1905 г., заключенный между двумя императорами, но впоследствии сорванный российскими дипломатами, и Потсдамское соглашение 1911 г., которое первоначально было рассчитано на политический союз, а на практике лишь разграничило сферы влияния на Среднем Востоке, не смогли повернуть колесо истории вспять. Первая мировая война обозначила окончательный крах какой-либо династической солидарности[20]. Более того, тесные династические связи с Германией стали одной из причин дискредитации Романовых в самой России, а тем самым и их падения.  

Однако, ”германоцентристская” картина династических отношений Романовых только отчасти соответствует исторической истине. Существование разных семейных линий давало российским императорам возможность ”творчески” подходить к династическим связям, взвешивать разные, иногда противоречащие друг другу интересы, зондировать посредством контактов с негерманскими княжескими домами союзнические варианты и, тем самым, сбалансировать международные отношения. У Павла I и его супруги, императрицы Марии Федоровны, было десять детей. Императрица называлась матерью династии не только из-за большого числа детей, она находилась в центре культурной и благотворительной жизни Петербурга и определяла главные линии семейной политики Романовых вплоть до ее смерти в 1828 г.[21]   

Шесть детей  Павла I и Марии Федоровны женились на принцессах или вышли замуж за принцев германского происхождения. Великая княгиня Анна Павловна вышла замуж за Оранского кронпринца Вильгельма, который в 1840 г. стал королем Нидерландов. Эта связь безусловно сыграла свою роль при, хотя и безуспешной, русской дипломатической поддержке Голландии во время бельгийской революции 1830 г. Женитьба первого сына Павла I, наследника-цесаревича Александра Павловича, будущего императора Александра I с баденской принцессой Луизе, позже императрицей Елизаветой Алексеевной, открыло путь к семейству Романовых для Наполеона Бонапарта. Брат императрицы, баденский маркграф Карл, с 1806 г. великий герцог Баденский, был женат на усыновленной дочери Наполеона, Стефании Богарне. Великий князь Михайл Павлович и его супруга, великая княгиня Елена Павловна, либерально настроенная принцесса из дома Вюртембергских, стояли у истоков великого герцогства Люксембургского. Их дочь, великая княгиня Елизавета Михайловна, вышла замуж за Нассауского герцога Адольфа, который, после пресечения династии голландских оранцев по мужской линии, в 1890 г. стал первым великим герцогом Люксембурга. Концентрация династических контактов Романовых на западной окраине Германии вряд ли являлась случайностью.  

Большое влияние  на судьбу династии Романовых имело многочисленное потомство императора Николая I. Его жена, императрица Александра Федоровна, родила семерых детей, из них четырех сыновей. Эти сыновья стали основателями четырех семейных линий. Кроме той линии, которая унаследовала престол, с тех пор существовали Константиновичи, Николаевичи и Михайловичи. Германофильская позиция императора Николая I опять-таки нашла свое отражение в семейной политике. Все его дети вступили в брак с германскими принцами и принцессами. Среди супруг детей и внуков Николая I преобладали принцессы и принцы давно связанных с Романовыми окраинных германских княжеских домов: Гессен-Дармштадтского (императрица Мария Александровна), Вюртембергского (великая княгиня Ольга Николаевна - супруга короля Фридриха Карла Александра, великая княгиня Вера Константиновна), Саксен-Альтенбургского (великие княгини Александра Иосифовна, Елизавета Маврикиевна), Баденского (великая княгиня Ольга Федоровна), Мекленбург-Шверинского (великая княгиня Анастасия Михайловна - супруга великого герцога Фридриха Франца III, великая княгиня Александра Павловна). Кроме того, развивались уже традиционные брачные связи с домами Ольденбурга и Лейхтенберга.   

В поколении  внуков Николая I резко усилилась  балканская направленность династической  политики Романовых. Великая княгиня Ольга Константиновна вышла замуж за короля Греции Георга I, ее дочь, великая княгиня Мария Георгиевна, за великого князя Георгия Михайловича. Сыновья великого князя Николая Николаевича (старшего) - Николай Николаевич (младший) и Петр Николаевич, женились на княжнах Черногорских - Анастасии и Милице. Правнук Николая I был женат на Елене Петровне, принцессе Сербской. По своему политическому значению эти связи были направлены против австрийской и германской экспансии на Балканах. Следует особо выделить брак великой княгини Александры Николаевны с ландграфом Гессен-Кассельским. Этот княжеский дом имел превосходные связи со скандинавскими династиями. Сестра ландграфа Фридриха Вильгельма, Луизе, стала супругой датского короля Христиана IX, прозванного ”Тестем Европы”. С гораздо большим основанием саму Луизу можно было бы назвать ”Тещей Европы”.   

Узы с Данией укрепились после свадьбы престолонаследника-цесаревича Александра с дочерью Луизы, Дагмар. Важным в династическом отношении был брак великого князя Владимира Александровича с принцессой из Мекленбург-Шверина Мари, ставшей в России Марией Павловной. Владимир и его сыновья Кирилл, Борис и Андрей впоследствии занимали видные посты в российской армии, а великая княгиня Мария Павловна являлась центральной фигурой политических салонов Петербурга и возглавляла в годы первой мировой войны великокняжескую оппозицию против императора Николая II и его супруги. В случае вымирания мужской линии главенствующей ветви династии, мужские потомки великого князя Владимира Александровича и Марии Павловны могли с полным основанием претендовать на престолонаследие. Эта ситуация и возникла после убийства Николая II и его семьи в июле 1918 г.  

Еще один брак имел существенное политическое значение. Имеется в виду супружество великой княгини Марии Александровны и герцога Эдинбургского Альфреда. Свадьба состоялась в 1874 г., после чего  молодожены обосновались на острове Мальта, где герцог служил офицером в военном флоте Великобритании. Брак послужил основой для династических связей между Россией и Англией. Он должен был смягчить политические противоречия между ними, так как до его заключения герцог Альфред выступал против проникновения России в Персию и Грецию. Вместе с тем он являлся престолонаследником в небольшом германском герцогстве Саксония-Кобург-Гота, так как его отец, супруг королевы Великобритании Виктории, принц Альберт, был отпрыском этой династии. В отличии от российского императора Александра II, который связывал с бракосочетанием его дочери и герцога Эдинбургского большие политические и династические надежды, королева Виктория более скептически расценивала перспективы династических связей. ”Для некоторых членов нашей семьи большие альянсы ценны и желательны, хотя я лично им придаю лишь малое политическое значение, так как они больше не в состоянии повлиять на действия правительства, и из-за этого  в большой степени станут источником хлопот и трудностей для княжеских семьи, как я могла убедиться на собственном опыте”, пророчески писала она сыну Альфреду в 1870 г.[22] Став во главе германского княжества, этот английский князь являлся живым политическим анахронизмом. В конечном счете, в виду окружавших его противоречий и неприязни, он потерпел физический и политический крах. Его супруга из России однако стало настоящей ”королевой сердца” (”Königin des Herzens”) в тюрингском Кобурге.  

Ярким примером фактического отсутствия династической  солидарности в высшей европейской аристократии является судьба великой княгини Анастасии Михайловны, внучки императора Николая I. В 1879 г. она вышла замуж за наследного герцога Мекленбург-Шверинского, с 1883 г. великого герцога Фридриха Франца III. Анастасия Михайловна родила троих детей: Александрину, ставшую позже супругой датского короля Христиана X, Фридриха Франца IV, великого герцога Мекленбург-Шверинского, который вынужден был отречься от престола в 1918 г., и Цецилию, вышедшую замуж за кронпринца прусского королевского дома Вильгельма. Трагические последствия ”интернационализации” династии в полной мере проявились во время первой мировой войны. После смерти мужа в 1897 г. Анастасия Михайловна жила преимущественно в Каннах, на французском побережье Средиземного моря[23]. Там ее застала война.   

Ее сын Фридрих  Франц и дочь Цецилия находились во враждебной Франции Германии, причем занимали там весьма высокое положение. Другая дочь Александрина была королевой  нейтральной Дании. При этом Анастасия  Михайловна, несмотря на замужество с германским князем, осталась русской патриоткой. Германские дипломаты в Риме с отвращением отмечали, что великая герцогиня из Шверина весьма отрицательно отзывалась о Вильгельме II и Германской империи. В начале декабря 1914 г. она неоднократно посещала российское посольство в итальянской столице, но ни разу не зашла в германское посольство, как с обидой писал об этом посол Германии Флото.[24] Тем не менее французские власти отказали ей во въезде во Францию после того как Анастасия Михайловна совершила краткую поездку в Швейцарию. Более того, будучи в полной изоляции, она подвергалась преследованиями со стороны французской секретной службы Sureté nationale. Агент Кобылковский считал, что великая княгиня Анастасия Михайловна принимала участие в прогерманском монархическом заговоре и возглавляла его швейцарский филиал. Другие анонимные агенты сообщили о ее подозрительных письмах в Берлин[25]. В Швейцарии она узнала о революции в России и о насильственной смерти своих родственников. В 1922 г. великая княгиня скончалась в Каннах.  

Во время правления  императора Николая II политическая направленность династических отношений Романовых  не изменилась. Брак самого императора с принцессой из великого герцогства Гессен-Дармштадтского Аликс, в России - Александры Федоровны не способствовал улучшению русско-германских отношений. Гессенская принцесса воспитывалась в Великобритании, у бабушки, королевы Виктории. Умом, чувствами и вкусами она была более похоже на англичанку, нежели на немку. Повседневным языком в семье последнего императора из династии Романовых был английский[26]. В последнее царствование заметно выросло число морганатических браков, против которых Николай II энергично, но безуспешно боролся.  

Как ни парадоксально, для русско-германских отношений  конца XIX-начала XX в. очень важное значение имел брак, заключенный между российским престолонаследником-цесаревичем Александром Александровичем и принцессы из датского королевского дома Глюксбургов Дагмар. Первоначально король Дании Христиан IX и королева Луизе собирались выдать свою дочь Дагмар за российского цесаревича Николая Александровича. Помолвка в 1864 г. состоялась прежде всего по политическим соображениям. Дания в это время находилась в чрезвычайно тяжелом положении. Весной этого года конфликт между Данией, с одной стороны, и Пруссией и Австрией, с другой стороны, перерос в войну, в которой Дания потерпела сокрушительное поражение. Венский мир, заключенный 30 октября 1864 г., предусматривал, что Дания должна была уступить герцогства Шлезвиг, Гольштейн и Лауенбург Пруссии. Военное поражение и территориальные уступки рассматривались в Дании как национальная трагедия. В населении преобладали реваншистские настроения. Датский королевский дом в этой ситуации искал выход из политических трудностей в династических браках. Старшая дочь Христиана, Александра, вышла замуж за английского наследника, позже короля Эдуарда VII, вторую дочь Дагмар собирались выдать за российского наследника. Таким образом, король Христиан IX надеялся на династическую солидарность сразу двух европейских великих держав. Переписка шестнадцатилетней принцессы с женихом, великим князем Николаем Александровечем, свидетельствует о том, как датская принцесса, наверно с подсказки королевских родителей, пыталась усилить антипрусские предрассудки у будущего супруга.   

После заключения Венского мира, Дагмар жаловалась, что  Дания вынуждена подписать тяжелый  договор, что ”ее родине нанесены глубокие раны этими отвратительными  пруссаками”[27]. Она радовалась, когда  ее жених покинул территорию Германии, ”жители которой<…>мне так несимпатичны. Это варвары, которые с помощью грубой силы заставили нас отказаться от половины территории нашей страны -  все это ужасно”[28]. Дагмар даже не останавилась перед прямым обращением к будущему свекру. Непосредственно перед Венским конгрессом она добивалась заступничества за Данию императора Александра II.: ”Как дочь своего отца, я обращаюсь к Вам с просьбой употребить Вашу власть, чтобы смягчить те ужасные условия, которые заставили Папа принять жестокие германцы<...>Я прощу Вас о помощи и защите, если это возможно, от наших ужасных врагов”[29].   

Однако, политическая деятельность датской принцессы  в 1864 г. не увенчалась успехом. Дания  была вынуждена признать условия  Венского мира. В апреле 1865 г. великий  князь Николай Александрович скоропостижно скончался от менингита. После кончины жениха Дагмар началась одна из наиболее абсурдных глав династической политики высшей европейской аристократии.