Россия и Иран

Содержание.

1. Создание геополитического союза в Европе вполне возможно…….2
2. Очевидное и невероятное……………………………………………...6
3. Возрождение Ислама…………………………………………………..9
4. Россия и Иран в Центральной Азии и Закавказья…………………..13

 
1. Создание геополитического союза в Евразии вполне возможно

"МЫ HE ТОЛЬКО не желаем  плохого американскому народу, но  и считаем его великой нацией" - в заявлении подобного рода  не было бы ничего удивительного,  если бы не одно "но". Автор приведенной цитаты - Мохаммад Хатами, президент Ирана, страны, которая является оплотом исламского фундаментализма пуританского толка. Интервью Хатами программе CNN, в ходе которого были произнесены эти слова, находится в резком контрасте с практикой, принятой со времен покойного аятоллы Хомейни, обращаться к США не иначе, как "Великий Сатана". Сенсационность сказанного Хатами, несмотря на ряд традиционных антиамериканских пассажей, была очевидна. Если он и не зашел настолько далеко, чтобы призвать к восстановлению дипломатических отношений между двумя странами, ограничившись предложением наладить "культурный обмен", сигнал был послан достаточно ясный: умеренные силы в иранском руководстве прощупывают почву для постепенного примирения с США.

Для посвященных случившееся не было полной неожиданностью. В мае прошлого года, реагируя на внушительную победу Хатами на президентских выборах, Клинтон выразил надежду на налаживание отношений, а позже при посредничестве швейцарцев переправил Хатами письмо с предложением прямых переговоров.

В декабре 1997 г. в Тегеране состоялось Восьмое совещание в верхах государств - членов организации Исламская конференция, что свидетельствовало о нормализации отношений между Ираном и арабскими странами. Последние со времен свержения проамериканского шаха в ходе иранской революции 1979 г. видели в персидском соседе источник экспорта радикального ислама. Ирония судьбы заключалась в том, что революция, проведенная в основном ненасильственными методами и приведшая поначалу к восстановлению ряда политических свобод, вылилась в установление новой, на сей раз теократической диктатуры. Хатами в интервью поведал: "Автократия стала нашим вторым "я". Мы, иранцы, все в какой-то степени диктаторы".

В кулуарах тегеранской конференции  Хатами осторожно говорил о том, что в течение двух лет намерен  пересмотреть внешнюю политику страны. Самое важное президент приберег для последнего дня работы конференции: "Мы уважаем великий народ Соединенных Штатов, - сказал он. - Используя разумный диалог, мы можем приблизиться к миру, безопасности и спокойствию". Интервью Хатами CNN усилило эти ноты.

Признаки улучшения отношений  между США и Ираном должны работать на сближение России и Ирана, а  не на их взаимное отталкивание. Уроки  того, как американцы в 70-е гг. стараниями Никсона и Киссинджера увели  из-под носа Советов коммунистический Китай, являющийся в Евразии важнейшим  геополитическим соседом России, не могут не заставить последнюю сделать все, чтобы на этот раз не потерять Иран.

История отношений России и Персии не проста. В прошлом  они не раз воевали друг с другом. Россия значительно расширила свои владения в Закавказье, потеснив Иран. После распада СССР появились  идеи создания под эгидой Ирана "исламской  конфедерации" в составе Азербайджана, Узбекистана, Казахстана, Туркмении  и Таджикистана. Не прибавили теплоты  в общении Москвы и Тегерана события  в Афганистане и Чечне. Но ситуация меняется. Отказ от идеологизации внешней политики толкает Москву и Тегеран навстречу друг другу.

Национальные интересы России требуют развивать партнерские  отношения с Ираном несмотря на попытки со стороны США перехватить инициативу. Американцы, правда, не будут торопиться, покуда в иранском руководстве ведущую роль играют консерваторы. Скорее всего они ограничатся символическими жестами, вроде рукопожатия, которым обменялись на февральской встрече в Давосе посол США и иранский министр иностранных дел.

Согласно шиитским традициям, Хаменеи обладает высшей властью в стране. По-прежнему запрещена критика духовенства. Против аятоллы высокого ранга Хосейна Монтазери, поставившего под сомнение прерогативы Хаменеи, выдвинуты обвинения в измене. "Верховный лидер" подверг критике интервью Хатами. За последним же - 70% электората, а также благосклонное отношение Хашеми Рафсанджани, его предшественника на президентском посту.

Москва не должна ставить  свою политику в отношении Ирана  в зависимость от нюансов внутриполитической борьбы в Тегеране. В этом ее преимущество перед Вашингтоном. Для России более  важными являются общие тенденции. Они говорят о том, что Иран в XXI веке будет одним из лидеров  в Северо-Западной Азии, включающей регионы Ближнего и Среднего Востока, в том числе Центральную Азию (бывшая советская Средняя Азия), Афганистан и Пакистан.

В Иране при населении 70 млн. человек руководство страны, с согласия высших клерикалов, проводит прагматичную демографическую политику, направленную на снижение темпов рождаемости. В результате прирост населения  сокращен вдвое и составляет около 2% в год. Детская смертность, один из показателей социального состояния  общества, резко снижена. Общедоступна базовая врачебная помощь. Уровень  грамотности составляет внушительные 90% - один из лучших показателей в  третьем мире. В то же время половина всех иранцев- младше 15 лет, и в ближайшие годы население страны будет быстро увеличиваться. Эти и другие обстоятельства, включая большие нефтяные запасы Ирана и его стратегическое расположение в районе Персидского залива, говорят о том, что, при условии прекращения международной изоляции, раскрепощения внутреннего потенциала весьма возможен внушительный темп экономического роста страны.

Складывающаяся международная  ситуация предоставляет возможность  для продвижения российских геополитических  интересов. Все ключевые игроки на Ближнем  Востоке - Иран, Ирак, Израиль и Турция - находятся на перепутье. В Иране  нарастает противоборство между  умеренными и консерваторами. В Израиле  правительство, с трудом удерживая  власть, находится на грани новой  конфронтации с палестинцами и недовольно потеплением отношений между  США и Ираном. Турция получила пощечину от Европейского союза на саммите  в Люксембурге, когда была отодвинута в конец длинной очереди претендентов на вступление в ЕС. Во внутренней политике она переживает период неопределенности после запрещения под давлением  военных популярной исламской Партии благоденствия. Возможен новый виток  напряженности в Восточном Средиземноморье  с участием Греции и Кипра. Ирак бросил очередной вызов Вашингтону и  провоцирует его на новую военную  конфронтацию. Для Ирана перенос  центра международного внимания на Багдад открывает "окно" для улучшения  отношений с Западом, в первую очередь с Европой.

В результате этих процессов  отношения Ирана с Турцией  и США улучшились, а с Израилем и Ираком - ухудшились. По тем же причинам Турция и Израиль отдалились от Москвы, а Ирак и Иран с нею сблизились. Иран, таким образом, является той  страной, в улучшении отношений  с которой заинтересованы и Россия, и США.

Почему России так важно  занять выгодные позиции в этом раскладе сил?

2. Очевидное и  невероятное.

США, самая сильная талассократия (государство, опирающееся на морское могущество), одержали победу в холодной войне над самой сильной теллурократией (сухопутной державой) Россией, будь то в ее царских или советских границах. Именно та, прежняя, Россия являлась, по определению одного из отцов-основателей науки геополитики Макиндера, "географической осью истории", "хартлендом", и охватывала ряд ключевых внутриконтинентальных евразийских территорий. Благодаря умелому применению "стратегии анаконды" по отсечению от хартленда прилегающих к нему береговых территорий "внутреннего полумесяца" США свели к минимуму влияние России не только в Балтийском и Черном морях, но и отбросили ее от зоны "теплых морей" - Индийского океана с потерей Центральной Азии и Закавказья. Россия оказалась загнана в глубь Евразии.

Государства Центральной  Азии (ГЦА) и Закавказья представляют собой "территории-проливы", имеют  двойную (а то и более) цивилизационную идентификацию, страдают не просто от "раздвоения", а от "дробления личности". Их современное геополитическое развитие имеет чрезвычайно текучую динамику, направленность их внешней политики неустойчива.

В разное время высказывались  идеи и предпринимались попытки  создания различных интеграционных объединений, которые, однако, накладываясь одно на другое, приводили к еще  большей дезориентации.

Одной из причин сложившегося положения стала ярко выраженная этническая чересполосица в ГЦА  и Закавказье. Так, туркменам наиболее близки народы огузского происхождения - турки, азербайджанцы, каракалпаки, киргизы. В их этническом формировании принимали участие арии, шумеры, киммерийцы, скифы, сарматы, массагеты, парфяне. На их современный менталитет в период пребывания в составе Российской империи и Советского Союза сильное воздействие оказали русская и европейская культуры. Не меньше напластований в этнокультурном развитии других наций этих регионов.

Взаимозависимость стран  Центральной Азии особенно наглядно прослеживается на примере Казахстана. Многогранность его связей с Россией  не требует разъяснений. С Турцией  и другими тюркоязычными народами Казахстан связан этнически и культурно. Его стратегическим партнером в Каспийском бассейне стал Азербайджан. Через стыковку железных дорог с Туркменией он получает выход на ближневосточные рынки. С Узбекистаном и Киргизией Казахстан образует неразрывную энергетическую сеть. Стратегической важности границы он имеет с Китаем.

Для того чтобы ограничить влияние атлантизма в ГЦА и Закавказье, России необходимо заручиться поддержкой других крупных евразийских держав, ее потенциальных союзников. Это Иран и Китай. Иран не только подпирает центральноазиатский и закавказский массивы с юга, но и дает возможность прямого доступа к "теплым морям", занимает стратегическое положение по отношению к Афганистану и Пакистану, важному звену в "кольце анаконды". Отсутствие такого доступа считается одной из причин поражения СССР в холодной войне. Иран может противодействовать тем тенденциям в исламском мире, которые находятся под контролем НАТО, - ваххабизму (Саудовская Аравия) и пантюркизму (Турция). Так, подключение тюркоязычных народов на территории бывшего СССР к геополитическому сценарию, предлагаемому Турцией, привело бы к их использованию в качестве буферных образований, "санитарного кордона" против России и Ирана.

Партнерство с Китаем не менее важно. Северо-западная провинция  Китая Синьцзян помимо России имеет  общую границу с Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном. В  ней проживают около 5 млн. уйгуров. А это тюркоязычный мусульманский этнос, националистически настроенные представители которого выступают за создание независимого Восточного Туркестана. В Киргизии высказываются опасения, что Китай может выдвинуть претензии на территорию Семиречья, которая до середины XIX в. входила в состав Цинской империи. Ситуация усложняется тем, что в Синьцзяне проживает до миллиона киргизов.

Россию старательно убеждают в существовании исламского фундаментализма, подменяя этим понятием весь ислам, насчитывающий  до 70 направлений, запугивают исламской  угрозой. Для чего предпринимаются пропагандистские усилия, ясно. Если Россия поддастся, то у нее из-под носа уведут не только Иран, но вместе с ними Центральную Азию с Закавказьем.

Нелишне вспомнить, что определение "религиозный фундаментализм" было впервые применено по отношению  к христианам, буквально истолковывающим  текст Священного Писания.

В иранском фундаментализме  как наиболее развитой форме панисламизма необходимо выделять радикальное и  умеренное течения, между которыми нарастает соперничество. Хотя сторонники обоих считают текст Корана единственным источником божественного знания и  призывают к борьбе с "новшествами" в исламе, умеренные с пониманием относятся к процессу исламской  модернизации, считают его участников хотя и грешниками, но все-таки правоверными, насилие применяется только в  ответ на насилие и используются легальные формы борьбы. Радикалы же считают возможным прибегать к силовым методам, а модернистов не считают за мусульман вовсе. Опасность хомейнизма, "экспорта исламской революции", сильно преувеличена, а поддержка некоторыми иранскими кругами организаций типа Хамас и Хез-болла носит фрагментарный характер. Полезно напомнить, что Хамас первоначально была создана Израилем для противодействия палестинцам, а затем уже получила поддержку саудовцев. Тегеран вступил в игру последним. Что касается Хезболла, то Иран, как правило, склонял ее к более умеренной политике. В последние несколько лет Хезболла и Израиль выработали собственные правила игры без оглядки на Сирию и Иран.

Нельзя попасться в  ловушку концепции ."столкновения цивилизаций", согласие которой мир ислама представляет собой угрозу, в том числе для России. Не надо забывать, что стратегический союзник Вашингтона Саудовская Аравия - фундаменталистская страна строго ваххабистского толка. На практике внешняя политика Ирана в сопредельных с Россией территориях, особенно в точках конфликтов, имеет "гасящий" эффект, она оказывается важным стабилизирующим фактором.

Причины этого лежат на поверхности. Таким образом Иран как одна из самых полиэтнических стран в мире, состоящий из 25 провинций, имеет на собственных северных рубежах (так же, как Россия, - на южных) два очага напряженности: кавказский и афгано-таджикский и заинтересован в их умиротворении. Значение этих факторов легче оценить в контексте геополитических событий в Центральной Азии и на Кавказе в целом. Их развитие в свою очередь, важно рассматривать в комплексе с ситуацией по всей "дуге нестабильности", которая охватывает регионы Северной Африки и Северо-Западную Азию, включая конфликты: арабо-израильский, югославский, армяно-азербайджанский, грузино-абхазский, грузино-осетинский, курдский, чеченский, таджикский, афганский, кашмирский.