Методы геополитической науки

На фоне стремительного взлета на геополитические вершины стран Азиатско-Тихоокеанского региона (особенно Китая и Тайваня, а в 70-80-х гг. Японии и Южной Кореи), а также интеграции стран Западной Европы четко обозначилась тенденция относительного падения влияния и веса США на мировой арене. К концу XX в. Америка миновала свой звездный час, и мир стал свидетелем неуклонного заката «американского века». Об этом закате еще в 1975 г. писал известный американский социолог Д. Белл. В своей работе «Конец американской исключительности», опубликованной накануне 200-летнего юбилея независимости США, он утверждал, что американцы не верят в то, что их страна играет уникальную роль в мире. «Ослабление мощи и потеря веры в будущее нации, - отмечал Д. Белл, - превратили США в такую же (обыкновенную) страну, как и все другие страны».

Эти настроения вызваны прежде всего поражением американцев во Вьетнаме, обусловившим синдром неполноценности морально-волевого духа нации. Следующую пощечину они получили от Ирана. Захват американских заложников в Тегеране и их длительное пребывание в плену у иранских студентов вновь угнетающе подействовал на психологию американцев. Провал военной экспедиции в Сомали, где пехота США сразу же стала нести невосполнимые потери (хотя и сравнительно небольшие), заставил Вашингтон вернуть войска из этой страны. И только операция «Буря в пустыне» - агрессия против Ирака в 1991 г., а также бомбардировки Югославии в 1999 г. немного восстановили моральный дух американцев, который снова значительно упал после вторжения в Ирак.

Для Америки  Европа по-прежнему остается приоритетной в геополитическом раскладе сил. Она для янки - главный геополитический плацдарм в Евразии. Имеющийся в Европе мощный военно-политический инструмент Соединенных Штатов - НАТО дает Вашингтону возможность оказывать политическое и военное давление на страны, расположенные в самой «старушке Европе», а также и в Евразии. Любое расширение европейского политического и военного влияния приводит к росту влияния США.

Но Америка  не может определять контуры политической интеграции Европы по своему усмотрению. Времена былого диктата прошли. План Маршалла реализован, Европа поднялась из руин за короткий промежуток времени, а к началу XXI в. ее совокупный ВВП превосходит этот показатель «старшего брата», по-прежнему назойливо предлагающего свои услуги и советы, в большинстве из которых европейцы уже не нуждаются, особенно французы и немцы.

Интегрированная Европа, а ядром ее, по сути, станет объединенная Германия, может отрицательно повлиять на планы американцев. Вполне логично, что на огромном евразийском пространстве интегрированная Европа будет реализовывать свои интересы. Поэтому здесь Вашингтон ведет свою сложную игру: он должен более тесно сотрудничать с Германией и Францией в создании такой Европы, которая была бы политически прочной, оставалась бы связанной с Соединенными Штатами и расширила бы рамки международной демократической системы.

Объективная   зависимость   США   от   трансъевразийской   системы   сотрудничества,   а

6

последней - от позиции прежде всего Германии и Франции в будущем, возможно, заставит Вашингтон согласиться с тем, что в руководстве НАТО появятся французские и немецкие генералы и адмиралы. И тогда пойдет спад влияния США в решении межрегиональных, национальных и конфессиональных конфликтов на континенте.

В перспективе  встает вопрос об усилении европейского влияния на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Африке. Кроме того, интегрированная Европа потребует (и обеспечит) уменьшения влияния доллара, захочет активнее включиться в трансатлантическую свободную торговлю. Пока же США, пользуясь своим положением, торговлю с Европой ведут не на паритетных началах.

2.2. Американские интересы в Средней Азии, на Кавказе, в Индии

В этом регионе интересы США переплетаются, вступают в противоречие с интересами Турции, а также Китая. Хотя Турция и является сателлитом американцев, но, постепенно набирая геополитический вес, начинает играть все более заметную роль на юге Евразии. В самой Турции активно противостоят друг другу сторонники Запада и ислама. Если победит линия сотрудничества с Ираном и другими мусульманскими странами, то Турция станет более активно сопротивляться интеграции Средней Азии в мировое сообщество. К этому ее подталкивает Совет Европы, который тормозит вступление Турции в сообщество. США прямо и косвенно помогают своему сателлиту пролезть в ЕС.

Для решения  данной проблемы ведется многоходовая геополитическая игра в бассейне Каспийского моря и в Средней Азии. С Узбекистаном США подписали договор о долгосрочной аренде авиабазы: сейчас войска США находятся не только в Узбекистане, но и в Киргизии. Готовится почва для выдворения войск России из Таджикистана и ввода войск США в Туркменистан.

Вашингтон твердо поддерживает стремление Анкары проложить  нефтепровод из Баку в расположенный на Средиземноморском побережье порт Сейхан - основной терминал для энергетических ресурсов бассейна Каспийского моря. От этого терминала потянется нефтепровод в Европу. Как полагают американцы и турки, он станет пуповиной, привязывающей страны Европы к Турции. И это позволит Вашингтону сделать западные столицы более послушными.

По мнению аналитиков США, Индия пока что несколько  пассивна в южном субрегионе. Ранее, при поддержке Советского Союза, Индия играла более видную роль на мировой арене. После 90-х гг. ее позиции значительно ослабли. Но, проведя серию испытаний атомного оружия, она заявила о себе как о сильной региональной державе. В геополитическом плане она сдерживалась и сдерживается китайско-пакистанским сотрудничеством. И Вашингтон не без оснований видит в Дели противовес растущему могуществу Китая. Лидеры США стараются налаживать новые и укреплять старые двусторонние связи между военными ведомствами Америки и Индии.

2.3. США-Китай

Динамично развивающийся  социалистический Китай является поистине зубной болью для лидеров США. Поездки высших руководителей Америки в Поднебесную, их переговоры с политическими деятелями КНР говорят о том, что янки стремятся достичь глубокого стратегического взаимопонимания между Америкой и Китаем. Это долгосрочная перспектива-цель ставит перед США две задачи: «определение практических параметров и допустимых пределов роста влияния Китая как доминирующей региональной державы и решение проблемы со стремлением Японии выйти за рамки своего фактического статуса американского протектората».

Вашингтон усиленно подталкивает КНР и Японию к развитию Восточной Сибири, Китай - к противостоянию с Индией и поддержке Пакистана.

Американцы  полагают, что присоединение Тайваня к материковому Китаю возможно только путем добровольного волеизъявления жителей островного государства. Они готовы будут присоединиться к демократическому и процветающему Китаю.

Занимаясь словесной  дипломатической эквилибристикой, американцы тем не менее систематически шпионят за Китаем: из космоса, с моря, с воздуха, особенно после того как Пекин успешно осуществил запуск в космос первого китайского космонавта.

Итак, несмотря на бравурные доклады и рапорты  о всестороннем улучшении отношений с Поднебесной, Вашингтон серьезно опасается усиления военно-морской, экономической, финансовой мощи Пекина. Об этом говорят многие факты. Один из них - вынужденная посадка самолета-шпиона на китайском острове. Самолет был начинен современнейшей электронной аппаратурой, и вопреки демаршам и запретам Вашингтона китайцы ознакомились с содержимым ее информационных блоков.

Безусловно, опасения США  возросли в связи с превращением «Шанхайской пятерки», в «шестерку»: к России, Китаю, Киргизии, Таджикистану, Казахстану присоединился Узбекистан. Среди многих целей Шанхайской организации подразумевается и такая, как и усиление координации стран - ее членов для защиты от внешней агрессии.

Американцы  по инерции твердят, предостерегая  Китай, что «любые попытки решить проблему воссоединения Тайваня с материковым Китаем, с помощью силы поставят под угрозу Китайско-американские отношения и подорвут способность Китая привлечь иностранные инвестиции». Как следствие, по мнению американских аналитиков, претензии Китая на определяющую роль в регионе и получение статуса мировой державы уменьшатся. Во многом эти рассуждения построены на песке. Дело в том, что самые большие инвестиции в экономику КНР делают не американцы, западноевропейцы и даже японцы, а Тайвань и хуацяо - этнические китайцы, проживающие за рубежом. Общая стоимость 500 ведущих предприятий в Юго-Восточной Азии, принадлежащих хуацяо, составляет около 540 млрд долл.

При современных  темпах экономического развития (самых  высоких в мире) за 20 лет нового тысячелетия КНР может превратиться в глобальную военную державу. Его динамичная экономика позволит направлять значительную часть внутреннего валового продукта на модернизацию вооруженных сил, и в первую очередь на совершенствование и развитие стратегического ракетно-ядерного потенциала.

Безусловно, динамичное наращивание вооружения заставит Японию заняться тем же, так как политические лидеры Страны восходящего солнца знают о сильных антияпонских настроениях рядовых китайцев. Это память о тех зверствах, что творили японские солдаты, спецкоманды в Поднебесной в годы оккупации.

Поддерживая своего давнего  партнера и конкурента - Японию, Вашингтон  применяет по отношению к Пекину различные формы давления. Американцы воспользовались саммитом в Бангкоке организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), проведенным в октябре 2003 г., чтобы обвинить Китай в «нечестной» валютной политике и в очередной раз попытались надавить на Пекин, чтобы он укрепил юань.

«Недооцененность» китайской валюты, по мнению Вашингтона, серьезно вредит американской экономике, В США заявляют, что Пекин, поддерживая низкий курс юаня (8,3:1) искусственно стимулирует свой экспорт в США. Результатом такой «нерыночной» политики стал дефицит торгового баланса с КНР (103 млрд долл. в 2002 г.) и безработица в США.

В силу тех  динамичных изменений, что происходят в Поднебесной, Вашингтон очень хочет, чтобы Великий Китай рассматривал Америку «как своего естественного союзника», поскольку без китайско-американского стратегического сотрудничества, служащего как бы восточным якорем для развертывания американского присутствия в Евразии, у Америки не будет геостратегии для Азиатского континента, что, в свою очередь, лишит ее геостратегии для Евразии в целом.

2.4. Япония в американской геополитике

Япония с  послевоенных лет является стратегическим геополитическим партнером США. Вашингтон в конце XX в. пытался сот дать своего рода тройственный союз США - Китай -Япония, а в XXI в. наверняка продолжит эти игры. Усиления союза будут, безусловно, направлены против России, у которой «слишком большая территория». Ради создания такого соглашения американцы готовы даже отказаться от послевоенной доктрины, провозглашавшей, что «Япония - непотопляемый авианосец Америки», отказаться от того, что она является

8

главным военным  партнером Америки в Азии», поскольку  это может отгородить США от Азиатского континента, «осложнить путь к достижению стратегического согласия с Китаем и негативно сказаться на попытках Америки укрепить стабильность в Евразии».

Вашингтон признает, что в силу, мягко говоря, недружественных действий военщины Японии в 30-40-х гг. XX в. в Корее, Китае, в государствах Юго-Восточной Азии там сложилось холодное отношение к народу Страны восходящего солнца, и Япония в политическом плане мало что значит для Азиатского континента.

Но в союзе с американцами, по замыслу Вашингтона, Токио может  играть важную роль в таких вопросах, как «развитие и поддержание  миротворческих процессов». США также  должны направлять деятельность японского  правительства на пути примирения с Кореей, способствуя объединению Севера и Юга. В свою очередь, японо-корейское партнерство должно способствовать расширению американского присутствия на Дальнем Востоке.

Другое дело - согласятся ли амбициозные японцы исполнять роль вассала США. Они тоже полны планов играть глобальную геополитическую роль. И их экономика, несмотря на депрессию последних пяти лет, позволяет это делать. Но для такой роли нужна современная армия и гораздо больший политический вес. Первую проблему японцы легко могут решить сами, а с решением второй им может помочь Великий Китай. Такой альянс будет означать конец американской геополитической гегемонии в Азиатско-Тихоокеанском регионе и утрату перспектив на достижение прочного соглашения между США, Японией и Китаем. Поэтому Вашингтон стремится к заключению американо-японского соглашения о свободной торговле, которое создаст общее американо-японское экономическое пространство. Это позволит расширить присутствие США на Дальнем Востоке.

2.5. Стратегические отношения России и США

На первый взгляд, события в Европе, в Афганистане  и проблемы ПРО, СНВ - весьма отдаленные вещи. Но это не так. Они лишь часть всей системы взаимоотношений между Россией и США, и ее нельзя выхватывать из общего контекста.

Что касается ПРО, то это вообще искусственная проблема, не имеющая никакого отношения к реальным внешним угрозам, а в большей степени порожденная проблемами внутренней политики США. Сентябрьские события лишь подтвердили тот факт, что угрозу для США представляют отнюдь не отдельные государства. Даже если это так называемые государства «изгои». Для реализации ядерной угрозы вовсе необязательно иметь баллистические ракеты, способные достичь территории США. Тем не менее, аргументы России по проблеме ПРО не были услышаны. Решение принято. Решение ошибочное. Теперь важно не ответить на ошибку ошибкой, трезво оценить возможные отрицательные последствия принятого решения и наметить пути их нейтрализации.

Для более  глубокого осознания сути вопросов, складывающуюся ситуацию предпочтительно оценивать в двух сферах - политической и собственно военной. Политическая и военная сфера тесно между собой взаимосвязаны. Несомненно, что политическая сфера для военной является определяющей, но и военная сфера влияет на возможность принятия тех или иных политических решений. В конечном счете, в перспективе, ни НАТО, ни национальная система ПРО США реальной угрозы для России представлять не будут. Угрозу стабильности и безопасности представляют преждевременные решения. В политической сфере это те решения, которые опережают развитие отношений в военной сфере, а в военной сфере - те решения, которые опережают развитие отношений в политической сфере.