Лимитрофы как межцивилизационные пространства

Лимитрофы как  межцивилизационные пространства. 

В научный оборот введено множество терминов, в  основе которых обязательно присутствует слово "цивилизация": техногенная  цивилизация, информационная цивилизация, антропогенная цивилизация, западная цивилизация, российская цивилизация, евро-атлантическая цивилизация, исламская цивилизация и другие всевозможные сочетания.

Современная мировая  цивилизация представляет собой  совокупность духовных и материальных ценностей, составляющих целостность  культурного, политического, экономического и социального опыта человечества, формировавшегося в течение тысячелетий в ходе постоянного взаимодействия региональных цивилизаций.

В настоящее  время внимание многих исследователей приковано к территориям, находящимся  между основными цивилизациями. Президент Международного общества по сравнительному изучению цивилизаций Ш. Ито отмечает, что во многих цивилизационных теориях гораздо больше говорится о традициях вертикального рассмотрения той или иной цивилизации. Он стремится анализировать "межцивилизационные сферы" и прояснить значение именно глобальных отношений и взаимосвязей между цивилизациями.

Ш. Ито насчитывает  свыше 20 цивилизаций, подчеркивая их взаимосвязи и считая, что в  ходе цивилизационных трансформаций  складываются влияния разных культур между собой. Он прослеживает воздействие межцивилизационных сфер (МЦС) на протяжении всей истории цивилизации, что сказывается, например, на влиянии месопотамской цивилизации на индуистскую и египетскую. Отмечается также развитие "греко-римских" и "греко-персидских" (МЦС), упоминает "МЦС Шелкового пути", соединившую персидскую (а затем и арабскую, и европейскую цивилизации) с китайской. Взаимные культурные обмены способствовали цивилизационному прогрессу, хотя не всегда контакты между цивилизациями приносили позитивные плоды. 

1 

На сегодняшний  день широкое распространение получила "теория о столкновении цивилизаций" американского геополитика С. Хантингтона. Он утверждает, что основные конфликты  происходят вдоль межцивилизационных разломов [4]. Эта теория нашла большое количество как сторонников, так и противников и стала причиной появления лимитрофной концепции.

Для Хантингтона  цивилизации, определяемые чаще всего  через господствующие вероисповедания, выглядят монолитными плитами, между  которыми проходят разломы, способные обращаться в линии фронтов. Применительно к ареалам Средней Азии или Восточной Европы такие разломы во многом иллюзорны, потому что могут проводиться по-разному: Румыния способна оказаться по ту или по другую сторону разлома в зависимости от того, какой признак — религиозный (в Румынии большинство населения православные) или письменность (в Румынии распространена латиница) — будетсочтен определяющим. В истории цивилизации видятся обычно не монолитными структурами, наползающими друг на друга, а переходящими друг в друга с помощью "культурной диффузии". В центре каждой из цивилизаций находится ядро — народ или группа народов, выступающих главными носителями данной цивилизации. А вокруг области их проживания тянется цивилизационная периферия, народы которой по своему этнокультурномускладу в большей или меньшей степени приближаются к ядру. Но при достаточной удаленности от него эта периферия переходит, как можно констатировать, в периферию другой цивилизации или вообще во внецивилизационное пространство (примером такого пространства может быть Черная Африка или  большая часть Северной Америки за пределами влияния майя-ацтекской цивилизации).

Поэтому периферию  можно назвать неотъемлемой частью строения мировых цивилизаций. Через  нее и происходит взаимодействие одной цивилизации с другой. Одним из тех, кто выдвинул и описал идею о выделении таких зон, является российский философ В. Цымбурский. Он рассматривает только Евразию. С. Хатунцев и В. Цымбурский независимо друг от друга пришли к рассмотрению окружающих Россию периферийных территорий от Северного Ледовитого до Тихого океана как единой геополитической системы, гигантского межцивилизационного пояса. Хатунцев назвал такие пояса на цивилизационной карте Земли «лимитрофами»  [6], перенося на них древнее обозначение пограничных районов Римской империи, с особым статусом, 

2 

иногда - двойным  подчинением, через которые империя  соприкасалась с чужеродным миром, выборочно втягивая его в сферу  своего воздействия.

Эту территорию, или лимитроф, можно рассматривать как специфическую сухопутную мембрану, разделяющую Европу, Россию и Азию, выполняя функции разделяющего и связывающего начал. Со временем на лимитрофе формируется особое мировосприятие, а вслед за ним и государственное образование, которое отделяет его жителей от соседних ядер. Осознание лимитрофа - осознание нетождественности ни Западу, ни Востоку. Осознавая себя, жители лимитрофов противопоставляют себя ядрам соседних цивилизаций. Здесь происходит самовыделение лимитрофного района как "иного", отличного от ядер.

Понятие лимитрофа-мембраны раскрывается следующим образом. Лимитроф образует цепь регионов, характер и  исторические судьбы которых специфичны. Причем специфика задана окружающими  цивилизациями. К примеру, Восточная  Европа являет собой границу Западной Европы, отделяя ее от России и Азии. Она обеспечивает дистанцированность Западной Европы от остального мира, но в то же время и связь с этим миром. Момент разграничения оказывается границей расселения и национальных особенностей. Момент связывающий заключается в том, что через данную территорию идут люди, товары, технологии, представления и т. д. Иными словами, с одной стороны, лимитроф являет собой барьер, с другой - достаточно проницаемую структуру.

Переходные территории выделялись еще задолго до появления лимитрофной теории. Но с применением цивилизационного критерия, становится возможным комбинирование разнообразных "территорий-проливов" в целостную метасистему, охватывающую. игантскую территорию от Прибалтики до Кореи. Особенностью лимитрофа является постоянное в последние три века «зависание» его народов между теми цивилизациями, у окраин которых эти народы пребывали исторически. В пользу выявления лимитрофа как целостной системы приводятся разные доводы. Конечно же, доводы исторические: лимитроф — полоса земель, сохранившаяся так же, как и ряд анклавов внутри российской геополитической платформы, которые остались от старой внутриконтинентальной Евразии, общей окраины приморских цивилизаций, измененной возвышением России вХУ1-ХУП вв. Доводы политические: наблюдаемая сегодня солидарность многих государств Великого лимитрофа, от Прибалтики до Кавказа и Средней Азии, в противодействии нажиму России и в попытках встречного наступления на нее; но в то же время объективная его роль как барьера, предотвращающего столкновение России с центрами сил иных цивилизационных платформ (будь то 

3 

вследствие экспансии  НА ТО или устремления афганских  талибов на север). И не в последнюю  очередь доводы геоэкономические: разворачивающаяся  на лимитрофных землях борьба цивилизационных центров силы за хозяйственный раздел "советского наследства"; брожение в Тибете и Синьцзяне, уже реализующиеся или находящиеся в замысле проекты каспийско-европейских и туркмено-тихоокеанских нефтепроводов, а заодно и параллельных им автострад, которые прошли бы в обход России. Считая, что сегодня именно лимитрофные территории играют важнейшую роль для России, большую часть внешних геополитических проблем России можно описать в форме отношений между нею, народами, проживающими на лимитрофных территориях, и государствами тех цивилизаций, чьи платформы также выходят на этот лимитроф.

У каждой из евразийских  цивилизаций есть своя потенциальная  проекция на Великом лимитрофе, окаймляющем  Россию, т.е. та территория, которая  отчасти несет черты соседней цивилизации. Например, у Евро-Атлантики- Центрально-Восточная Европа, у Среднего Востока - Кавказ и западная часть Средней Азии, у Китая - восток Средней Азии, Синьцзян, монгольские области, российское Приморье. Лимитрофы способны выступать своего рода «полупроводниками» конфликтных импульсов и действий.

Лимитроф имеет  три главных аспекта— геокультурный, геостратегический, геоэкономический.

В геокультурном  плане лимитрофные территории Евразии  образуют земли, которые по характеру  их населения выступают как периферии "ядровых" цивилизационных ареалов. К лимитрофу примыкают Тибет, через который этот пояс связуется с Индией, и турецкая Анатолия — северная окраина Ближнего Востока. Замыкают его, выходя к океанам, на северо-западе Финляндия, на юго-востоке -государства Корейского полуострова. Манчжурия также может считаться лимитрофной территорией, только с пометкой, что она успешно китаизирована и переработана в северный плацдарм-лимес КНР.

В геостратегическом  аспекте лимитроф простирается между крупными евроазиатскими центрами силы, расположенными на древних цивилизационных платформах материка. Для постсоветской России политическая обстановка на лимитрофных территориях имеет исключительное значение. Большая часть этих пространств в разные времена входила в империю Великой России или прилегала к этой империи, попадая в поле ее интересов. В современном мире этот аспект продолжает 
 

4 
 

выходить из тени в политиках различных государств и нередко он играет первостепенную роль в международных отношениях.

В геоэкономическом плане лимитрофные территории, пограничные  с Россией, обладают внушительными  запасами углеводородного сырья. В  первую очередь, это относится к прикаспийским странам. Это стало одной из главных причин привлечения внимания США к этому региону.

Для всех соприкасающихся  с "новой" Центральной Азией  держав американское присутствие в  этом секторе лимитрофа несет  потенциальные угрозы: и для России, и для Китая, выходящего сюда Синьцзяном и Тибетом, и для Ирана, смыкающегося с этими краями своим, в значительной мере тюркским, севером. Лимитроф в целом, с действующими на нем силами, сегодня предстает образом полутораполярного мирового устройства и опасностью подсоединения его центрального звена к потенциальному атлантическому силовому полю. Поэтому между лимитрофом и другими соседними цивилизациями начинает возникать кооперация, нацеленная на ослабление американского влияния.

Важными шагами по пути такой кооперации явились создание ШОС по инициативе Китая и России в ответ на внедрение американских баз к западу от Каспия под предлогом похода против талибов; последующее включение в нее, сперва на правах наблюдателей, Индии, Пакистана и Ирана; наконец, прием в нее Узбекистана, сильнейшего в военном отношении государства "новой" Центральной Азии, мудро отказавшегося после андижанских событий от своих прежних претензий на роль главного региона пьного агента Большого Центра. Сегодня ШОС на пороге международного признания в качестве одной из несущих конструкций полутораполярного мира, которые российские политики и публицисты называют многополярным, не желая задуматься над тем, с какими серьезнейшими вызовами мы бы столкнулись в условиях реальной многополярности.

Несомненно, растущая мощь Китая, под которой гнется граница  предельно уязвимого российского  востока, — для России уже сейчас источник тревоги. Китай нам крайне опасен как соседняя региональная великая  держава, — но отсюда вовсе не следует, чтобы он был для нас непременно столь же опасен в качестве мировой державы, которая стремится не допустить окружить Поднебесную.

Характерными  чертами современности являются ускорение политических изменений  и уве/ичение степени их непредсказуемости, нарастание тенденций глобализации и международной интеграции, кардинальное изменение не только 

5 

структуры, но и  самой природы геополитической  конструкции мира. Подобная специфика  протекания современного геополитического процесса характерна для многих регионов мира, в том числе и для Кавказского геополитического «массива», который в настоящее время приобретает новую конфигурацию.

Его особенность  заключается в том, что на протяжении около двух столетий Кавказ в основном находился под геополитическим  контролем России, которая, принимая во внимание его исключительную стратегическую значимость, прикладывала огромные усилия по удержанию в сфере своего влияния. С распадом же Советского Союза на Кавказе образовался так называемый «геополитический вакуум», который способствовал развитию дезинтеграционных тенденций, направленных на ослабление геополитической региональной роли России. Причем данные тенденции характерны как для Южного Кавказа, где они более отчетливо выражены, так и отчасти для Северного.

С распадом биполярной системы мирового порядка, основанного на жестком соперничестве двух идеологий, в качестве приоритетных начинают выступать, в первую очередь, экономические интересы, а также интересы стратегического порядка, реализуемые подчас не только экономическими, но и военными средствами.

Подобное изменение  природы геополитического процесса предопределило расширение состава  его участников. Помимо традиционных акторов субрегионального и регионального  уровня, таких, как Армения, Грузия, Азербайджан, Россия, Иран и Турция, кавказское направление становится все более важным во внешней политике США и подконтрольных ей военно-политических блоков, в первую очередь, НАТО.

Стратегический  контроль над Кавказом обеспечивает оперативный выход в регионы  Центральной Азии, что, в свою очередь, является важным элементом сдерживания возрастающей геополитической и экономической мощи Китая и, в перспективе, России. Одновременно контроль над Кавказом позволяет самым непосредственным образом влиять на распределение и направления потоков углеводородных ресурсов Каспийского региона, а также контролировать иные транспортно -торговые коммуникации, направленные как с севера на юг, так и с запада на восток. Для России Кавказ - это своего рода ключ ко всему лимитрофу.

Общей чертой северокавказских республик является то, что все они, хотя и в различной степени, испытывают трудности в создании эффективно работающих легитимных правительств и в падении эффективности управления со стороны федерального центра. 

6 

Ключом к восстановлению нормально функционирующих систем на Кавказе могут явиться принципы моделирования и управления, которые подразумевают построение системы факторов - активных устойчивых центров потенциальных путей эволюции системы, способных притягивать и организовывать окружающую среду.