Конфликты в геополитике

Пятым фактором нестабильности является стремительное  распространение новых форм насилия, связанных с научно-техническим  прогрессом и новыми высокими информационными  технологиями, овладеть которыми способны не только неправительственные субъекты, террористические организации, но даже отдельные хакеры. Периодически предпринимаются анонимные кибернетические атаки, угрожающие правительствам отдельных высокоразвитых государств, с целью погрузить их в состояние хаоса. Например, известны случаи отключения с помощью анонимных террористических актов линий электропередачи в Великобритании, Италии, во Франции и некоторых других странах на срок от нескольких часов до нескольких дней. Операционная инфраструктура высокоразвитых государств достаточно уязвима: атаки хакеров на компьютерные сети, системы связи и авиалинии способны мгновенно парализовать общество и вызвать панику.

Цветные революции как технологии передела власти в современной геополитике

О феномене «цветных революций» в публичном  дискурсе российские эксперты впервые заговорили после событий в Сербии, Грузии и на Украине; затем аналогичные революции с разной степенью интенсивности последовали в Киргизии, Болгарии, Молдавии, Азербайджане, Армении, Белоруссии, Узбекистане. Не обошли «революционные» настроения и Россию, так и не вылившись, однако, в активные массовые выступления. Сегодня геополитики активно изучают феномен «цветных революций», поскольку именно с их помощью происходит передел пространства власти в нестабильных регионах мира.

Эксперты  выделяют отличительные черты «цветных революций»:

Ø  использование  преимущественно невоенных средств  достижения целей — информационно-психологических  воздействий, мирных политических акций, легитимных методов смены режима. Весьма благодатную почву для  «цветных революций» представляют выборы, ведь необходимое условие бескровной революции — массовое участие в ней населения;

Ø  главная  ударная сила «цветной революции» - не революционное большинство народа, а так называемая «пятая колонна», финансируемая из-за рубежа;

Ø  в  отличие от традиционных, «цветная революция» — это сетевой процесс, работающий по сетевому принципу и  активно использующий все каналы СМИ для легитимации своих  целей и задач. Таким образом, в определенном смысле «цветные революции» можно рассматривать как особую форму информационной войны. 

Весьма  важно определить причины, генерирующие данный феномен. Сегодня ни для кого не секрет, что главным катализатором  «цветных революций» становятся внешние  факторы и ресурсы. Необходимым  условием осуществления таких революций является  наличие активных зарубежных спонсоров, финансирующих молодежные организации и оппозиционные политические партии, лидеры которых заявляют о своей поддержке западной модели демократии. Вполне очевидна связь активистов революций с грантами или стипендиями таких организаций, как Институт «Открытое общество» (Фонд Джорджа Сороса), Гарвардский университет, Институт Альберта Эйнштейна, Международный республиканский институт и Национальный демократический институт (США), Международный центр ненасильственных конфликтов, Международный институт стратегических исследований в Лондоне и многих других.

Известно, что значительные финансовые ресурсы  на организацию «цветных революций» поступали через американский фонд «Поддержки демократии в Восточной Европе» (Support  for  East  European  Democracy —  SEED). Расходы  SEED — часть бюджета госдепартамента США. Общие финансовые поступления через  SEED в Сербию составили около 90 млн. долл. В украинскую «оранжевую революцию» США вложили более 85 млн. долл. Дж. Сорос, выступая в начале 2004 г. на экономическом форуме в Давосе, весьма откровенно признался, что именно на его деньги грузинские деятели «революции роз» свергали обанкротившегося «белого лиса» (Эдуарда Шеварднадзе). «Я горжусь совершенной в Грузии революцией»,— заявил Сорос и пообещал, что его фонд поможет Саакашвили и в дальнейшем. Всего же в период правления Джорджа Буша США потратили на поддержку «демократических изменений» около 5 млрд. долл.

Во многом  катализатором «цветных революций» становится недовольство действующей властью на фоне серьезных социально-экономических проблем, поэтому страны с затянувшимся экономическим переходным периодом составляют в этом отношении главную «группу риска». Экономисты предупреждают: если в стране только 20% людей вписалось в рыночную экономику, это опасно и может в любой момент привести к тому, что в обществе начнется социальный раскол.

Другим  катализатором цветных революций  является слабость действующей власти, которая даже в критических условиях декларирует свою приверженность демократическим ценностям и идеалам. При этом международная общественность всячески поддерживает «демократическую» пассивность власти, кроме того, проводится определенная программа по блокировке силовых решений. Это прекрасно видно на примере стран СНГ, лидеров которых последовательно уводили как от решительных действий, так и от борьбы в целом. Не случайно революции происходили в самых демократических странах СНГ. Например, Украина и Грузия обладали достаточной свободой СМИ, Киргизия имела одного из самых демократичных в своем регионе президента.

Наконец,  особым катализатором «цветных революций» выступают средства массовой коммуникации, что позволяет говорить об эффекте  «эфирократии», который играет роль «фермента перемен». Через информационные потоки идет процесс активных политических манипуляций общественным мнением, чтобы представить революцию как «победу сил демократии». При этом информационные технологии направлены, прежде всего, на то, чтобы придать толпам на улицах статус «народа». Именно каналы мировых СМИ гарантируют митингующим статус «революционного авангарда», гордо вышедшего на авансцену истории.

Таким образом, «цветные революции» — процесс  далеко не объективный. Можно согласиться  с теми российскими экспертами, которые  видят в них дело рук конкретных людей и сил, стимулируемых, в том числе финансово, из-за рубежа. В эпицентре этих технологий — Россия с ее огромными природными богатствами. Именно для этого создается пояс недружественных России режимов по ее периметру.

Алгоритм «цветных  революций». Алгоритм цветных революций во многом действует по законам театрального жанра:  основным условием игры является пассивность власти, которая не должна сопротивляться режиссерам этой «постановки». Если власть начинает сопротивляться, занимает активную позицию, принимает контрреволюционные меры — это уже другая игра, далеко не «бархатная».

Западные  эксперты четко определяют «правила игры», специально исключая те акции, которые  запрещены для «цветных революций». Это насилие; раскол внутри движения; ощущение эксклюзивности (оно приводит к апатии и враждебности исключенных групп); организационная структура, которая не подходит для ведения ненасильственной борьбы; агенты-провокаторы.  Исключается также активное участие военных сил в политической борьбе. Кроме того, наличие иностранцев внутри движения не должно стать публичным.

Непременным условием успешной революции является хорошее знание социокультурного контекста  борьбы:  адекватное понимание ценностей  и традиций данного сообщества, поскольку опора на традиции может дать победу народному движению, которое не обладает большими ресурсами. Лозунги «самостийности», подчеркнутая идентификация с народными традициями политических лидеров — составная часть эффективных «связей с общественностью» во время подготовки и осуществления таких революций. Не случайно по совету консультантов Юлия Тимошенко в процессе революции сменила стильную европейскую прическу на ортодоксальную украинскую косу, уложенную вокруг головы, превратившись для простых украинцев в символ нации.

Весьма  значимым информационным элементом  техники осуществления «цветных революций» и средством идентификации  единомышленников является формирование особого символа «революции»: на Украине — оранжевый цвет, в  Грузии — роза, в Киргизии — тюльпан, в Белоруссии — васильки.

Сегодня уже очевидно, что события цветных  революций в большинстве случаев  развиваются по одному и тому же шаблонному сценарию, который имеет  некий общий первоисточник.

Этот  источник хорошо известен — книга  американского политолога Джина Шарпа «От диктатуры к демократии», которая была впервые опубликована в Бангкоке в 1993 г. Согласно Шарпу, политическая борьба в конституционных рамках против диктаторских режимов не имеет смысла, поэтому он предлагает демократической оппозиции целиком сосредоточиться на организации массового политическою неповиновения властям.

В определенном смысле книга Шарпа представляет собой практическое руководство  по захвату власти и в ней излагаются тактика и стратегия борьбы оппозиции  против тоталитарных и авторитарных режимов, а также наиболее действенные формы пропагандистской и организационной работы в различных социальных слоях населения, и том числе в армии и полиции. Неудивительно, что сегодня книгу Шарпа называют «библией «цветных революций». Следуя рецептам Шарпа, свергли Милошевича в Сербии, организовали «революцию роз» в Тбилиси, сплели «оранжевые сети» на Украине и в Киргизии.

Можно привести целый ряд аргументов в  пользу того, что «цветные революции» — это новая методика государственных  переворотов, разработанная «мозговыми центрами» США совместно с ЦРУ. Эти «революции» преподносятся публике как «народное волеизъявление», но в действительности речь идет о хорошо организованных операциях, зачастую о преднамеренных постановках для СМИ, оплаченных и контролируемых транснациональными сетевыми организациями, которые также называют «неправительственными» и которые, в свою очередь, являются инструментами западного влияния. В ход идет все: тайные операции, «черная» пропаганда, скрытое влияние и контроль, скупка ведущих журналистов, дезинформация в целях формирования общественного мнения в нужном ключе и иные методы, вплоть до политических убийств.

Современные конфликты на межцивилизационной основе имеют ряд  особенностей.

Первая  из них заключается в ожесточенности таких конфликтов ввиду противостояния формировавшихся веками различных систем ценностей и образов жизни. Это противостояние с трудом поддается урегулированию. Так, в конфликте Армении и Азербайджана просматривается не столько столкновение по поводу увеличения или уменьшения национальной территории, сколько фронтальное противостояние систем ценностей, религий, разных подходов к существенным вопросам бытия.

Вторая  особенность  конфликтов новой эпохи  заключается в поддержке участников со стороны стоящих за ними гигантских цивилизационных зон. В споре вокруг Фолклендских островов в 1982 году на стороне Аргентины стоял весь латиноамериканский мир, а на стороне Великобритании — Запад. Масштабы цивилизационной поддержки Афганистана испытал на себе «ограниченный контингент» Советской Армии, встретивший противодействие, по существу, всего исламского мира. Практическую безграничность ресурсов цивилизации ощущают Пакистан и Индия — в споре из-за Пенджаба и Кашмира, палестинцы — на Ближнем Востоке, христиане и мусульмане — в бывшей Югославии. Поддержка исламом чеченского сепаратизма стимулирует этнополитический конфликт на Северном Кавказе. В ходе вооруженных столкновений в Косово весной 1999 года симпатии к сербам проявили не только славянские народы, но и неславянские, принадлежащие к восточно-христианскому миру (греки, румыны, армяне, грузины), практически все народы и государства, которые выступают сегодня, прежде всего в культурном отношении, как наследники Византии.

Третья  особенность  конфликтов обозримого будущего заключается в фактической невозможности достижения в них победы. Цивилизационная принадлежность участников столкновений, гарантирующая им солидарность глобального масштаба, стимулирует решительность, а порой и жертвенность участников борьбы.

Четвертая особенность современных международных конфликтов состоит в том, что цивилизационный фактор может сочетаться с национально-территориальным — геополитическим по своему существу. Так, участники сербо-мусульмано-хорватского конфликта в Югославии часто меняли союзников в зависимости от изменения ситуации: хорваты-католики вступали в союз с мусульманами против православных сербов, сербы становились союзниками мусульман против хорватов. Позиция стран Запада по отношению к участникам конфликтов также не определялась всецело соображениями цивилизационной близости. Германия поддерживала хорватов, Великобритания и Франция симпатизировали сербам, а США — боснийцам-мусульманам.

Сочетание цивилизационного и геополитического факторов конфликта имеет место  в Косово, где его участники — православные сербы и мусульмане-албанцы — претендуют на одну и ту же территорию. Противостояние между ними сопровождается прямым или косвенным вовлечением в конфликт ряда государств, в результате чего в значительной степени стирается грань между внутренним и международным конфликтами.

Пятая особенность современных конфликтов — практическая невозможность четкого  определения агрессора и его  жертвы. Когда происходят такие цивилизационные  катаклизмы, как распад Югославии, где  оказываются затронутыми ткани трех цивилизаций — славяно-православной, западной и исламской, характер суждений о причинах кризиса и о его инициаторах во многом зависит от позиций аналитика.