Источники имперской геостратегии Н. Спайкмена

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

 

 

 

Введение

 

Американец голландского происхождения Николас Джон Спайкмен (1893-1943) – социолог, родился в Амстердаме, а с 1920 г. жил в США. С 1923 г. Спайкмен – профессор международных отношений Йельского университета, организатор и первый директор Йельского института по изучению международных проблем.

Спайкмен выдвинул свои идеи в годы войны, а сформулировал геополитические цели США после победы союзников.

Его идеи в разных источниках называются по разному:

1) В учебнике «Введение в геополитику» К.С. Гаджиева – имперская геостратегия (геостратегия – совокупность методов целенаправленного воздействия на весь мир, всё мировое сообщество) [3, С. 25-30].

2) По Колосову В.А. – Геополитика – теория «Хартленд - Римленд» [4, С. 45-49]. 

Актуальность контрольной работы состоит в том, что концепция Н. Спайсмена базируется на классической американско-английской школе геополитики. Без исследования основных положений американской классической геополитики невозможно понять геостратегию Н.Спайкмена.

Одним из первых, кто попытался не только теоретически реабилитировать престиж геополитики в США, но и подсказать представителям немецкой геополитической школы выход из кризиса, был именно Спайкмен.

Затем, к подобному роду деятельности подключились такие теоретики, как Джон Дьюи, Джеймс Бернхем, Дж. Киффер и др.

 

1. Источники имперской геостратегии Н. Спайкмена

 

Основы американской геополитики были заложены в работах адмирала морского флота, а затем преподавателя истории военного флота Альфреда Тайера Мэхэна (1840-1914). Теоретические разработки Мэхэна были направлены на превращение США в самую сильную военно-морскую державу.

Теоретические исследования А. Мэхэна являются во многом обобщением его практической деятельности в качестве флотоводца и политического деятеля. Прикладной характер работ А. Мэхэна еще при жизни оказал большое влияние на внешнюю политику американских президентов Мак-Кинли (1897-1901) и Теодора Рузвельта (1901 - 1909), способствовал формированию военной доктрины США. Геополитическая концепция Мэхэна определила основные геополитические ориентиры для США на протяжении XX столетия. Его работы оказали влияние на формирование военно-морской стратегии Третьего рейха.

Геополитическая теория Мэхэна основана на том, что мировая история есть процесс противостояния и борьбы морских и континентальных держав, а судьбы государств определяются их морской мощью. Идею преимущества морской державы над континентальной, и постоянства полярности «латинской расы над славянской» он выводил из исторического опыта Европы и США.

По Мэхэну, главным геополитическим фактором силы в международной политике является использование морей и контроль над ними.

Морская сила государства основывается на свободе морской торговли, которая выступает главным инструментом политики, поскольку торговля позволяет накапливать ресурсы и богатства в стране. Гарантией обеспечения свободы торговли выступает военно-морской флот. Сливаясь, экономические и военно-политические факторы, усиливают друг друга. Важное место в геополитической теории Мэхэна занимает «стратегия анаконды». Принцип «анаконды» был разработан американским генералом Мак-Клелланом в период Гражданской войны в США (1861-1865). Смысл стратегии в борьбе с экономическими центрами, а не с армиями и заключается в блокировании вражеских территорий с моря и по береговым линиям, которые постепенно сужаются, как кольца «анаконды».

По мнению Мэхэна, евразийские державы (Россия, Китай, Германия) следует удушать путем сокращения сферы их контроля над береговыми зонами и ограничения возможностей выхода к морским пространствам. На планетарном уровне это означало, во-первых, изоляцию континентальной части условного противника от морских берегов, во-вторых, недопущение образования коалиций государств с той же целью.

В XXI веке «стратегия анаконды» используется на постсоветском пространстве, чтобы вытеснить Россию с удобных береговых зон Прибалтики, Черного моря и с побережья Тихого океана.

По мнению Мэхэна, главную опасность для «морских держав» представляют континентальные государства Евразии - прежде всего Россия и Китай, затем Германия. Борьба с Россией рассматривалась им как долговременная стратегическая задача США.

Победа в холодной войне с СССР окончательно закрепила успех стратегии «морской силы». В этом смысле американская геополитика весьма убедительно доказала, что идеи становятся материальной силой, осуществляясь на практике.

Большой вклад в формирование классической геополитики внес Хэлфорд Маккиндер (1861-1947) английский географ и геополитик, член Тайного совета (орган советников британской королевы), член палаты общин, британский посланник в Южной России у генерала Деникина (1919-1920), профессор Оксфордского университета, директор Лондонской Экономической Школы. Он был первым ученым, разработавшим глобальную геополитическую модель, которая оказала существенное влияние на британскую и американскую стратегическую мысль.

Ключевое значение Маккиндер придает завершенности формирования геополитической целостности мира к концу XIX - началу XX вв. Земной шар, по Маккиндеру, превратился в замкнутую политическую систему глобального масштаба. Всякий взрыв общественных сил отзовется громким эхом на противоположной стороне земного шара, в итоге разрушению подвергнутся любые слабые элементы в политическом и экономическом организме Земли, а не организме только отдельного государства.

Геополитическая доктрина Маккиндера основана на исторической конфронтации у континентальных и океанических держав, которую он предложил рассматривать в пространственно-временном аспекте. По его мнению, в основе сложного комплекса межгосударственных отношений лежат постоянные изменения в равновесии сил.

В докладе на заседании Королевского географического общества 25 января 1904 г. «Географическая ось истории», Маккиндер сформулировал четыре основных принципа своих геополитических воззрений.

Согласно Маккиндеру, планетарное пространство структурировано в виде системы концентрических кругов, в центре которой находится «географическая ось истории», или «осевой ареал». Ввиду особых качеств евразийского пространства Маккиндер считал его «осью истории» и видел в Евразии основную мировую силу. В этом докладе Маккиндер еще не использовал термин «Хартленд», а формулировал его как «географическая ось истории», «осевой ареал».

Считается, что термин «Хартленд» в геополитику был введен в 1915 году британским географом Дж. Фэйгривом, который независимо от Маккиндера пришел к ряду основных сходных идей.

Согласно модели Хартленда, мир делится на два геополитических полушария: континентальное и океаническое. В историческом плане центры силы в этих двух полушариях Земли могут меняться, но противостояние неизбежно. Соотношение сил между полушариями зависит от развития технологии, прежде всего транспортной, которая обладает способностью изменять физические свойства пространства Земли.

Под Хартлэндом понималась центральная часть Евразии, которая оценивалась как гигантская естественная крепость, недоступная для морских империй и богатая природными ресурсами, поэтому Маккиндер считал ее «осью мировой политики».

Хартленд окружен береговыми приморскими территориями «внутреннего полумесяца», протянувшейся от Западной Европы через Ближний и Средний Восток, Индокитай в Северо-восточную Азию. Острова и континенты за пределами хартлэнда образуют «внешний полумесяц» морских держав, включающий обе Америки, Австралию, Океанию, Африку южнее Сахары, Британские острова и Японию (рис. 1).

 

Рис. 1 Центральная часть Евразии

 

Дорога к господству над Мировым островом лежит через овладение Хартлендом.

Особое место в границах Хартлэнда отводилось России. В центре Хартленда лежала значительная часть России от Белого и Балтийского морей до Каспия, Байкала и Северо-Восточной Сибири. Она, по выражению Маккиндера, «земля сердцевины». Отсюда известный тезис: кто контролирует Хартлэнд, тот контролирует весь мир[3, С. 45-49].

Маккиндер опасался усиления позиций России на евразийском континенте, создания коалиции с Германией. Такое развитие событий было бы способно, во-первых, ослабить мощь стран «внешнего полумесяца» и, во-вторых, создать угрозу их морским коммуникациям.

Исходя из своих пространственно-структурных построений, Маккиндер вывел три максимы:

1) Кто управляет Восточной Европой, тот управляет Хартлендом.

2) Кто управляет Хартлендом, тот командует Мировым островом.

3) Кто управляет Мировым островом, тот командует всем миром.

Вторая мировая война, казалось бы, завершилась установлением «справедливых и нерушимых» границ между западной и восточной частями Европы, и ее можно было бы принять за границу Хартленда, но на рубеже 1989-1990 гг. эта разделительная линия также была разрушена.

Спайкмена можно в известном смысле назвать наследником геополитических доктрин Мэхэна, только с «более сухопутным уклоном». Его глобальные геополитические модели и выводы показывают, что он находился также под сильным влиянием концепций Маккиндера, хотя в то же время он предпринял попытку их ревизии. Сама ревизия, в общем, мало оригинальна; ее главная особенность в том, что она сделана явно с позиций геополитических интересов Соединенных Штатов, как они понимались Спайкменом [2, С. 241-245].

 

2. Основные положения КОНЦЕПЦИИ Н. Спайкмена

 

Деятельность Спайкмена в этой области началась с утверждения, что «термин геополитика является подходящим названием для анализа и упорядочения данных, которые необходимы для принятия решений по определенным вопросам внешней политики». Характерно, что такое заявление было сделано в последний год войны, когда исход ее уже был предрешен.

Тем самым, немецким геополитикам давали понять, что война была фактически проиграна не по вине ее теоретиков, что в неудачах на Восточном фронте был повинен генералитет во главе с Гитлером, что фашизм использовал геополитику в своих военных целях без ведома самих геополитиков и т.п. Именно такой установки придерживался Карл Хаусхофер на Нюрнбергском процессе.

В отличие от Маккиндера, выделявшего Хартленд в качестве ключевой зоны, Спайкмен к таковой в Евразии относил Римленд. Эта гигантская дуга, включающая приморские евразийские государства (на карте показана красным цветом), подлежит «интегрированному контролю», так как здесь осуществляется противостояние между СССР и США. 

Была предложена  геостратегия наступления «атлантистов» на Континент, посредством создания форпостов в береговой зоне Евразии (Римленде). Ключевое значение в этой теории имеет Евразия.

Ученый критически подошел к оценке геополитического значения осевого района «хартленда» в построениях Маккиндера, полагая, что географическая история «внутреннего полумесяца», который он переименовал в «римленд», формировалась не под давлением «кочевников суши», а наоборот, континентальные пространства получали энергетические импульсы с морских побережий (береговой зоны).

Контроль над этой гигантской дугой, окаймляющей  территорию Евразии, мог нейтрализовать  влияние «хартленда».  Спайкмен следующим образом перефразировал известный тезис Маккиндера: «Кто контролирует Римленд, тот контролирует Евразию, а кто контролирует Евразию, тот контролирует  судьбы всего мира».

Для достижения этих целей  США должны вступить в союз с Великобританией, чтобы противостоят Германии и Японии в стремлениях  к совместному контролю  над тремя главными центрами силы в Евразии.

Н. Спайкмен развил идею «анаконды» - контроля  и удушения  береговых зон приморских стран Африки и Азии, включая  Индию и Китай, особо подчеркивая роль силы в  установлении политического порядка.

К концу Второй мировой войны  стало очевидным отождествлять «Хартленд» с Советским Союзом.

Поражение Германии  усилило  репутацию геополитической концепции Маккиндера. Поэтому в  новой модели мирового порядка Спайкмена материковая держава из «хартленда» (СССР) противостоит  морской державе  из «внешнего полумесяца» (США), разделенных зоной соприкосновения («Римленд»).

В соответствии с этой моделью  формировалась  в США послевоенная политика сдерживания коммунизма. Сдерживание «крепости» (Советский Союз, страны Варшавского договора)  со стороны США осуществлялось образованием антисоветских военных блоков вдоль «Римленда»: НАТО в Европе, СЕНТО в Западной Азии, и СЕАТО в Восточной Азии. Противостояние чередовалось  большими и малыми конфликтами в Берлине,  Корее, Ближнем Востоке, во Вьетнаме, Камбодже и Афганистане.

Для Спайкмена, в отличие от первых геополитиков, сама география не представляла большого интереса, а еще меньше волновали его проблемы связи народа с почвой, влияние рельефа на национальный характер и т.д.

Спайкмен рассматривал геополитику как важнейший инструмент конкретной международной политики, как аналитический метод и систему формул, позволяющих выработать наиболее эффективную стратегию. «В мире международной анархии, писал Спайкмен, внешняя политика должна иметь своей целью, прежде всего, улучшение или, по крайней мере, сохранение сравнительной силовой позиции государства. Сила, в конечном счете, составляет способность вести успешную войну, и в географии лежат ключи к проблемам военной и политической стратегии. Территория государства – это база, с которой оно действует во время войны, и стратегическая позиция, которую оно занимает во время временного перемирия, называемого миром. География является самым фундаментальным фактором во внешней политике государства потому, что этот фактор – самый постоянный. Министры приходят и уходят, умирают даже диктатуры, но цепи гор остаются непоколебимыми» [5, С. 69-73].