Геополитический фактор в истории Руси

В 1721 г. страна официально стала империей, однако Российская империя не была похожа на колониальные империи Запада. В стране все народы были участниками строительства  и носителями государственности. В  России отсутствовало понятие «метрополия», не было юридически господствующей нации, не было национального угнетения в пользу самого многочисленного русского народа. Подавляющее большинство народов входило в состав России добровольно, часто после многократных просьб. Весьма характерно, что в военном и гражданском аппарате Российской империи мы можем встретить на самых высших должностях представителей разных народов.

                             Религиозный (конфессиональный) фактор

Важность конфессионального  фактора определяется системообразующей ролью религии в процессе формирования менталитета, т. е. системы духовных ценностей и нравственных ориентиров, миропонимания и социальной психологии народа. Особая роль в формировании и развитии российской цивилизации принадлежит Русской православной церкви, оказавшей значительное воздействие на образ жизни народа. Приняв в 988 г. христианство (в православном варианте), русский народ получил богатейшую литературу на славянском языке, практически адекватную той, которая составляла круг христианского чтения в самой культурной стране того времени – Византии, по отношению к которой Западная Европа (продукт ассимиляции варварами 
осколков Римской империи) была задворками. (Хотя формальное разделение христианской церкви на православную и католическую произошло только в 1054 г., различия (догматические, обрядовые и др.) возникли ещё в IX веке. Немаловажно и то, что в России православными являются помимо 
славянских народов большинство верующих коми, карелов, марийцев, мордвы, осетин, чувашей, хакасов, якутов и других. Это позволяет православию, последователи которого ныне составляют почти ¾ верующего населения, выступать одной из цивилизационных основ огромной конфессиональной полиэтнической общности, сближая культуру, быт, помогая ощущать солидарность друг с другом разных народов.

Устойчивость российской цивилизации – вопреки всем историческим перипетиям – поддерживает приверженность большинства населения своей  концепции бытия, своих традиционных ценностных представлений. Это способствует известной общественной сплоченности, во многом нейтрализующей существующие противоречия.

Геополитический фактор оказал исключительное воздействие на особенности Российской цивилизации и специфику её развития. Судьба любой страны во многом определяется величиной территории и географическим месторасположением. От геополитической характеристики зависят устойчивость развития, благосостояние, процветание населяющих данную страну народов. Поэтому в течение многих столетий государства, в том числе Россия, стремились укрепить свое положение, обеспечить будущее путем достижения территориальной самодостаточности – шла борьба за выход к торговым путям и, прежде всего, к морям, к удобным проливам, долинам судоходных рек, к районам с крупными залежами полезных ископаемых и т.п.

 

 

 

 

 

2. Геополитические вызовы древней Руси

 

Сложившись в нечто  цельное, Киевская Русь вынуждена была постоянно давать ответы на геополитические  вызовы, возникающие со всех сторон: с севера это были варяги и другие германцы, с запада – поляки (ляхи), венгры (шире, давление католического мира), с юга – разнообразные степные народы (от хазар до косогов, ясов, печенегов и половцев), на востоке же четко оформленного субъекта нет, и влияние русского государства в направлении Поволжья распространялось постепенно и методично, без особых драматических коллизий (естественным препятствием на этом направлении была Волжская Булгария).

На юго-востоке динамично  развивались отношения с православной Болгарией. Отдельной темой является диалог с Византией, который приобрел новое измерение после принятия Владимиром Православия и крещения Руси.

В большинстве случаев  геополитические вызовы были типологически  весьма сходными, хотя их субъекты и  структуры коалиций менялись. Эти  вызовы можно представить себе как геополитические константы, принципиально не меняющиеся со временем. Варягов позднее сменят германцы Тевтонского Ордена; поляков – литовцы; контролирующие Великую Степь этносы будут меняться вплоть до монголов; Византия будет слабеть, но сами вектора сохранятся, и на каждом новом витке русской истории русские правители будут вынуждены давать на все эти вызовы новые ответы, проистекающие из конкретного исторического и стратегического баланса сил.

Геополитическая стратегия  Киевской Руси при столкновении со всеми этими вызовами была довольно проста и сводилась к необходимости путем войн, альянсов, династических браков или мирных договоров оградить державу от вторжений, распространить русское влияние на соседние земли (или при возможности их присоединить), обеспечить выгодный для России расклад сил с учетом политических и экономических интересов, а также на основе религиозного фактора. Эта стратегия оставалась в целом довольно постоянной и последовательно отстаивалась всегда, когда правители Руси могли сосредоточиться на делах государства и действовать исходя только из интересов державы.

1.    Кроме внешних вызовов, Киевская Русь сталкивалась со внутренними вызовами. Они состояли из двух основных факторов: стремления отдельных областей, племен или этносов выйти из-под зависимости от Киева (восстания древлян, радимичей, вятичей, северян, чуди и т.д.) и

2.    княжеских усобиц, разъединяющих единое политическое пространство Руси из-за личных властных амбиций тех или иных князей.

Сепаратизм и княжеские  раздоры намечали внутренние линии разлома единого геополитического пространства, что влияло на его связность и устойчивость и переплеталось с давлением внешних сил. Так, во время княжеских усобиц враждующие стороны постоянно обращались к внешним игрокам, на которые старались опереться для захвата и удержания власти.

Все это порождало  особое геополитическое поле Киевской Руси, которое может быть представлено как единая система, внутренняя структура которой постоянно то ослабевает, то укрепляется, и на которую воздействуют приблизительно одни и те же силы, но с разной степенью интенсивности. Каждый момент этой геополитической динамической картины может быть описан с опорой на исторические данные, но общее видение прояснится только тогда, когда мы сможем охватить ее всю целиком – именно как систему с постоянной структурой.

Развивая метафору геополитика  Р.Челлена, называвшего государства  «живыми организмами», можно сказать, что Киевская Русь была пространственным организмом, живым, динамичным и постоянно меняющимся, но при этом сохраняющим приблизительно одну и ту же форму, как человеческое тело остается одним и тем же, несмотря на то, что материальные клетки в нем непрерывно воспроизводятся заново. У этого пространственного организма первого этапа русской геополитической истории были свои границы – максимальный их объем был намечен походами Святослава, а минимальный – раскалыванием Руси на удельные княжества, закрепленные, например, результатами Любечского съезда.

После Крещения Руси святым Владимиром на общую геополитическую  картину Киевской Руси как государства Леса, граничащего с пространствами Великой Степи, наложился фактор византизма, что сделало Киевскую Русь интегральной частью восточно-христианского мира и православной эйкумены. Так, у Киева появился своего рода «трансцендентный» ориентир, влияющий на политику, геополитику, культуру, идентичность. Признав себя частью православного мира, Киевская Русь обязывалась проводить свою политику, сообразуясь не просто с локальными интересами, но и с учетом православной идентичности, в соответствии с нормами, критериями и целями православного христианства и согласуясь при этом с Византией как оплотом вселенского православия. Проекция византизма на общее геополитическое поле Киевской Руси придавала развертывающимся в этом поле и по его периферии процессам дополнительное измерение. Отныне Русь должна была действовать в мировой политике не только от своего собственного лица, но и от лица Вселенского православия, разделяя эту миссию с другими православными державами, и в первую очередь, с Византией.

Можно свести все основные геополитические вектора Киевского периода к основному тезису: императив внутреннего единства, цельности и пространственной экспансии.  Русь должна была быть единой для отторжения атак соперников и для расширения своего влияния за своими границами. Она должна быть цельной для того, чтобы эффективно справляться с внешними вызовами. Она должна быть консолидированной для того, чтобы охранять православную традицию в своем обществе и нести ее другим народам в духе византийской политики, раздвигая тем самым границы православной эйкумены.

Те правители Древней  Руси, которые наиболее последовательно  двигались в этом направлении, остались в народной памяти как герои и  святые (Олег, Святослав, Владимир, Ярослав  Мудрый, Владимир Мономах).

Те, кто отклонялся от этого курса, расшатывал единство и углублялся в мелкие распри, забывались или осуждались (например, как Ярополк окаянный или первый русский «западник» Святополк).

За «золотым веком» киевской государственности, когда в целом  шло бурное становление русской державы, выяснение ее естественных границ, определение идентичности общества, поиск места в общей системе международного баланса сил Европы и Азии, последовал плачевный период удельной раздробленности. Если воспользоваться аппаратом диалектики, то можно определить первый (приблизительно двухсотлетний) период Киевской Руси от Рюрика до Владимира Мономаха как тезис, а последующий за ним (также приблизительно двухсотлетний) период как антитезис. На первом этапе государство создавалось, расширялось и укреплялось, на втором этапе ослаблялось, сужалось и распадалось. Это отражалась на самых разных срезах русской жизни. Лев Гумилев отмечает, что в удельный период резко деградирует культура, русские  утрачивают широкий кругозор географических представлений, замыкаются в мелких и сиюминутных дрязгах и усобицах.

Геополитическое поле Киевской Руси на этом этапе теряет связность, гибкость, цельность; вся система  приобретает полицентрический, фрагментированный, рассыпчатый характер

Конец древнерусского народа 

Накануне монгольского вторжения Киевская Русь представляла собой совершенно раздробленное государство, внутри которого формировались отдельные княжества, и каждое обладало особой социально-политической системой, имело различную социологическую структуру и управлялось (часто, но не всегда) удельной княжеской династией, склонной к еще большему дроблению, что приводило подчас к появлению полуавтономных уделов внутри самих удельных княжеств.

Этот процесс грозил разрушить единую государственность  и расколоть древнерусский народ, проявивший себя исторически на первом двухсотлетнем этапе Киевской Руси, на несколько составляющих.

В некотором смысле так  оно и произошло. Раздробленная  Русь, погрязшая в усобицах, не смогла дать отпора отборному монгольскому войску и стала жертвой монголо-татарского завоевания. При этом и в новых условиях, внутри монгольской государственности, русские князья не переставали враждовать друг с другом, тем самым  только углубляя раскол.

Из того, что мы знаем  о последующей истории, можно  сделать вывод, что к моменту начала монголо-татарского завоевания древнерусский народ (русичи) прекратил свое существование как историческое и культурное единство, как исторический проект и общность, наделенная конкретной политической миссией. И в прежнем качестве он никогда более не возрождался. Однако память о Киевской Руси как о золотом веке русской государственности глубоко вошла в народное сознание и стала движущей силой русской истории на следующих этапах и применительно к другому народу, на сей раз великорусскому, который осознал Киевскую Русь как свои живые исторические корни и продолжил обозначенный изначально путь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Между Европой и Азией, Западом и Востоком

 

Расположение территории России на двух континентах оказало  огромное влияние на развитие российской истории. Спор о том, принадлежит ли Россия европейской или азиатской цивилизациям или является самобытной цивилизацией, идет не одно столетие и конца ему не видно.

Киевская Русь испытывала значительное византийское влияние, особенно после принятия христианства. Древнерусское государство, особенно Великий Новгород, считало себя частью европейского мира, стремилась занять в нем достойное место, и преуспело в этом стремлении. После распада Киевской Руси часть русских земель оказалось под властью Золотой Орды, другая часть в Литовско-Польском государстве, примкнувшем к европейскому миру. Это первое раздвоение исторической судьбы восточно-славянских народов превратился в постоянный фактор геополитики с XIII  по  XX вв. при всей противоречивости оценок татаро-мангольского влияния на российскую историю, несомненно одно: присоединение Казанского, Астраханского и Сибирского ханств радикально изменило геополитическое положение России в мире. Она стала крупной державой мира, в ее руках оказались важные стратегические пути, соединявшие Европу и Азию, Россия стала не только европейской, но и азиатской страной.

Однако московские князья, собрав к концу XVв. Большинство русских  земель в единое государство, избавившись  от золотоордынского подчинения, не провозгласили себя наследниками Золотой Орды или частью Европы. Они нашли свой вариант обоснования нового геополитического статуса Москвы в мире на свет появилась идеология «Москва – третий Рим», утверждая, что все православные царства сошлись в Московском государстве, которое стало «третьим Римом», а четвертому Риму не бывать. В идее старца Филофея содержались и мессианские молитвы: бог избрал российское государство и его царей в качестве наследника Византии, центра православного мира, его хранителя и защитника. Эта идея легла в основу реальной политики России.