Исходные категории теории и методики физической культуры

    На  уровне обыденного здравого смысла слово "адаптация" кажется вполне ясным, когда оно связывается с представлением о процессе приспособления индивида, его организма или отдельных органов и систем к условиям существования. Однако, едва ли можно утверждать, что в качестве научной категории понятие "адаптация" прошло уже путь точного и глубоко содержательного определения. Даже смысловые границы термина, обозначающего это понятие, пока четко не очерчены. Очень часто данному термину придают своего рода двусмысленность, называя адаптацией, с одной стороны, процесс приспособления, а с другой - закрепившийся результат приспособления, воплотившийся в завершившихся функциональных и структурных преобразованиях в организме, которые возникли под влиянием приспособления. Хотя такое двусмыслие некоторые авторы считают показателем диалектического подхода к пониманию адаптации, с позиций строгой логики это, скорее, надо расценивать как нарушение норм научной терминологии, обязывающих к смысловой определенности, в том числе к монозначности терминов. Кстати, в данном случае от двусмысленности термина нетрудно избавится, ограничив применение термина "адаптация" лишь для обозначения процесса приспособления, а результаты приспособления обозначить производно-дифференцирующим термином, к примеру "адаптированность" (по аналогии с тем, как говорят "приспособленность", "тренированность" и т. п.). Без этого восприятие рассуждений об адаптации без нужды затрудняется и увеличивается вероятность запутывания мыслей.

    Существенно далее, что изначально в определении  понятия адаптации подразумевалось приспособление организма к условиям внешней среды. Многие авторы продолжают следовать этому. Позже нередко стали делать "добавки" к такому пониманию объекта приспособления, указывая не только внешнюю, но и внутреннюю среду организма. При этом обычно совершенно обходят молчанием вопрос: правильно ли исключать внутреннюю среду организма из понятия "организм", и если неправильно, то насколько корректно говорить, что адаптация - это кроме прочего приспособление организма к себе самому? Не исчезает ли в таком случае изначальный смысл понятия адаптация и не происходит ли тут подмена его иным понятием? Ясных и точных ответов на эти ответы в известных публикациях пока не обнаруживается.

    Не  претендуя на универсальное определение, условимся в последующем тексте подразумевать под адаптацией процесс приспособления индивида к воздействующим на него факторам внешней среды и к первоначально непривычным для него (а затем становящимся постепенно привычными) особенностям функционирования организма, которые возникают в зависимости от характера деятельности и режима жизни. Заметим, во-первых, что речь здесь идет об адаптации не любых систем, а лишь целого человеческого индивида с присущими ему естественными и социальными свойствами. Во-вторых, адаптация понимается в данном случае как в традиционном смысле приспособления к условиям внешней среды, так и в нетрадиционном смысле приспособления к объективным особенностям функционирования организма индивида, которые производны от первоначально непривычных для него реальных отличий совершаемых им видов деятельности и специфики слагаемых режима жизни (напряженная или ненапряженная деятельность, интенсивно-кратковременная либо продолжительная умеренной интенсивности, "уплотненный" либо "разреженный" режим жизни с отсутствием активной деятельности и т. д.). Что же касается результатов такой адаптации, то они будут обозначаться не тем же самым термином, а производным от него - "адаптированность" (состояние организма, его органов, систем, возникающее вследствие адаптации).

    Использование теории адаптации и фактологии, которую она обобщает, в научно-образовательных дисциплинах, сложившихся в сфере физической культуры и спорта, явно активизировалось в последние десятилетия. Изложение ее положений теперь содержится едва ли не во всех крупных публикациях по общей теории физического воспитания, профилированной физической подготовки и особенно по теории спортивной тренировки. В целом это, несомненно, сыграло положительную роль в расширении и углублении естественнонаучных оснований системы знаний о физической культуре и спорте. Вместе с тем стремление ускоренно ассимилировать здесь интенсивно развивающуюся, но еще не во всем и не вполне созревшую отрасль научного знания, какой является общая теория адаптации, оказалось несвободным, на наш взгляд, от некоторых издержек, некорректностей и несогласованностей.

3. Современное освещение  и понимание методик  и категорий физической  культуры

    Обращаясь к публикациям последних лет, посвященным концептуальным представлениям о тренировке, нетрудно заметить, что в ряде из них проявилась тенденция едва ли не весь общебиологический фундамент этих представлений рассматривать главным образом или преимущественно как бы сквозь адаптационную призму. По всей вероятности, первичным поводом к этому послужили не всегда аккуратные суждения о компетенции теории адаптации, заимствованные из смежной биологической литературы. Особенно такие, например, согласно которым считается, что "приспособление - самый универсальный и самый важный закон в жизни". Руководствуясь этим, подчас приходят к мысли, будто отправные пункты концепции тренировки проистекают не из чего-то иного, а главным образом из теории адаптации. Соответственно утверждают, что именно на ее (теории адаптации) "краеугольных положениях сформулированы и получают дальнейшее развитие методические принципы построения тренировочного процесса".

    Такого  рода представления иногда гипертрофируются сверх всякого предела. Наиболее демонстративным примером может  служить недавняя публикация одного небезызвестого автора, все чаще отличающегося некорректными выступлениями. Исходя из того, что "теория тренинга" не иначе как целиком базируется на биологическом знании, а в нем прежде всего и главным образом на представлениях о закономерностях адаптации организма к напряженной мышечной деятельности, сей претендующий на новшества, а, по сути, плутающий в словах "реформатор" теории тренировки попытался переиначить ряд широко принятых ее положений с помощью термина "адаптация" и производных от него выражений. В частности, большие тренировочные циклы, имеющие многогранное содержание, никак не сводимое лишь к приспособлению, переименовываются в "БАЦ" - "большие адаптационные циклы", назначение которых усматривается в том, чтобы реализовать "ТАР" - "текущий адаптационный резерв организма". Если принять странную, явно примитивизирующую логику таких терминологических преобразований и учитывать первоначальный смысл термина "адаптация" (приспособление), придется, скажем, тренера называть не тренером, а чем-то вроде "адаптатора", то бишь "приспособителем", а тренирующихся - "адаптирующимися", т.е. "приспосабливающимися", или "приспособленцами" и т. д. Вот ведь до чего может довести линия поверхностных ассоциаций между теорией тренировки и теорией адаптации! Впрочем, опасность тут не столько в деформации терминологии, сколько в обеднении, а значит, и в искажении высшего смысла тренировочной деятельности тренера и спортсмена.

    Симптоматично, что никто из авторов цитированных выше и подобных рассуждений не затруднил себя развернутым сравнительным анализом соотношения теории адаптации с теорией развития индивида, как, впрочем, и с другими общенаучными теориями, имеющими существенное значение для интегративного осмысливания закономерностей тренировки. А ведь без такого анализа невозможно по-деловому разобраться в реальном вкладе смежных теорий в концепцию тренировки. Это хорошо понимали основоположники отечественной общей теории физического воспитания и теории спорта. Они же заложили здесь и неумирающую традицию с предельным вниманием относиться к интегративным межпредметным связям и не допускать при выявлении их конъюнктурных односторонних пристрастий. Следуя этой нестареющей традиции, рассмотрим некоторые аспекты соотносительного использования теории развития и теории адаптации в концептуальных основаниях принципов, регламентирующих тренировку.

    Даже  при простом, но логически выдержанном  сравнении понятийных определений развития и адаптации напрашивается мысль, что эти понятия отчасти совпадают, но в целом не сводятся друг к другу. Их сходство объективно обусловлено тем, что оба они в применении к человеку отображают реально происходящие на протяжение различного времени процессы изменения его свойств и состояний. Отличия же этих понятий вытекают из того, что адаптационные изменения далеко не всегда и не во всем равнозначны тем изменениям, которые характеризуют развитие. Это в первую очередь относится к тем адаптационным изменениям, которые относительно кратковременны, не включают качественных преобразований и подвержены обратимости. Иначе говоря, адаптация может быть одной из сторон развития, но может и не стать его слагаемым. Если исходить из этого, логично считать, что в подобных же отношениях находятся теории, призванные отображать процессы развития и адаптации: они взаимосвязаны, но в полной мере не сводятся друг к другу. Отсюда же следует, что при использовании положений одной из данных теорий в интересах обоснования принципов построения тренировки недопустимо игнорировать положения другой теории, как и недопустимо подменять их друг другом. В противных случаях, то есть если их отрывать друг от друга, либо недиалектично противопоставлять, либо отождествлять, - не избежать ошибочных или как минимум неточных суждений. В этой связи конкретнее затронем некоторые принципиальные положения теории тренировки.

4. Основы построения  спортивной тренировки  согласно основным  категориям и методикам  физвоспитания

    Один  из наиболее кардинальных принципов  построения спортивной тренировки выражается, как известно, в установочных положениях, обязывающих гарантировать постепенное и по общей тенденции полномасштабное нарастание развивающе-тренирующих воздействий на спортсмена (тренировочных нагрузок и других факторов, воздействующих на него в тренировке. В качестве опорных естественнонаучных данных при обосновании данного принципа использовались наряду с другими факты и концептуальные положения, сконцентрированные ныне в теории адаптации. Однако лишь из представлений об адаптации, какими бы они ни были детальными и содержательными сами по себе, интегративное и строго адекватное содержание рассматриваемого принципа построения тренировки не вытекает (вообще это относится ко всем принципам, направляющим человекоразвивающую деятельность). Кроме прочего первостепенное значение для становления и разработки данного принципа имеют и имели концептуальные положения, отображающие закономерную зависимость поступательных тенденций в развитии качеств и способностей индивида от динамизма его деятельностных свершений, в том числе от активной двигательной деятельности, систематически осуществляемой в полную меру человеческих возможностей.

    Естественные  предпосылки этой зависимости, выраженные в свойствах живых систем развиваться  через самоактивность, замечены довольно давно незаурядными естествоиспытателями-мыслителями. Их усилиями добыты нестареющие знания о том, что "работа строит орган", что "частое и неослабевающее употребление какого-нибудь органа укрепляет мало-помалу этот орган, развивает его, увеличивает и сообщает ему силу, соразмерную с длительностью самого употребления…" ("первый закон - закон упражнения"). Позже было в деталях понято удивительное свойство живых систем - в отличие от технических механизмов - не только не изнашиваться от работы, но и совершенствоваться, развиваясь благодаря свойственной живому способности с превышением восполнять то, что потрачено им в процессе работы ("суперкомпенсация", или "избыточная компенсация", ). В широком философском аспекте человекосозидательную роль активной преобразовательной деятельности проникновенно охарактеризовал, как повсеместно известно, Ф.Энгельс в своем знаменитом трактате "Роль труда в превращении обезьяны в человека". К нынешнему времени возникла почти необозримая масса трудов, так или иначе раскрывающих исключительно многогранную роль высокоактивной целесообразной деятельности как фактора саморазвития, самосовершенствования, самообразования, самовыражения, самоутверждения и воспитания человека.

    В этом своем значении активно-деятельностный фактор не может быть ни приравнен к какому-либо иному фактору, ни заменен другим фактором. С этим, вроде бы, все согласны, во всяком случае, никто этого не оспаривает. Поэтому представляется по меньшей мере странным, когда в последнее время в работах по теории тренировки, отводя просторное место для пересказа известных положений теории адаптации, нередко забывают сопоставить их с положениями общей теории развития индивида, особенно с теми, которые не позволяют сводить суть, направленность и характер деятельности тренера и спортсмена лишь к достижению эффекта приспособления. Конечно, и в как угодно самопроизвольной деятельности есть приспособительная сторона, но к ней суть человеческой деятельности никак не сводится. Во многих же видах преобразовательной деятельности (к таковой относится, несомненно, и тренировочная деятельность) индивид часто не столько приспосабливается к условиям среды, сколько сам приспосабливает их и свое поведение к удовлетворению своих потребностей и в этом смысле адаптирует среду по отношению к себе. (Правда, в нынешнее время он все чаще делает это не очень осмотрительно, вызывая экологические беды. Но это уже другая проблема.)

    С учетом сказанного представляется более  чем важным при использовании  в теории спортивной тренировки положений  теории адаптации непременно соотносить их общую суть кроме прочего с концепцией развития индивида. Не в последнюю очередь это принципиально важно, и вот почему. Допущение чрезмерного уклона в сторону приспособительного аспекта, оставляя в тени либо забывая идеи человеческого развития, чревато смещением и генеральной установки на то, к чему следует стремиться при построении тренировки: ведь установка под давлением такой приспособительной доминанты может свестись к императиву "приспособить, приспособиться!". Но не слишком ли дисгармонирует такая установка с философскими, культурологическими, социоантропологическими и другими возвышающими личность представлениями о смысле человеческой деятельности?! Напротив, дисгармонии тут не возникает, когда в генеральной установке, направляющей тренировочную деятельность, предусматривается как самое главное оптимизация развития индивида в направлении, приводящем в общей тенденции к прогрессированию его жизненно важных качеств и способностей, дееспособности и достиженческих возможностей. Отсюда, конечно, не следует, что адаптационные установки в тренировке вовсе противопоказаны. Они, разумеется, оправданны, но в качестве поэтапных парциальных установок, через реализацию которых частично реализуется генеральная установка, если они соотнесены с ней и подчинены ей.