Неклассическое естествознание и картина мира в нем

Формирование нового образа детерминизма и его «ядра» – причинности. История познания показала, что детерминизм  есть целостное формообразование и  его нельзя сводить к какой-либо одной из его форм или видов. Классическая физика, как известно, основывалась на механическом понимании причинности («лаплсовский детерминизм»). Становление квантовой механики выявило неприменимость здесь причинности в ее механической форме. Это было связано с признанием фундаментальной значимости нового класса теорий – статистических, основанных на вероятностных представлениях. Тот факт, что статистические теории включают в себя неоднозначность и неопределенность, некоторыми философами и учеными был истолкован как крах детерминизма вообще, «исчезновение причинности».

В основе данного истолкования лежал софистический прием: отождествление одной из форм причинности – механистического детерминизма – с детерминизмом  и причинностью вообще. При этом причина понималась как чисто  внешняя сила, воздействующая на пассивный  объект, абсолютизировалась ее низшая – механическая – форма, причинность  как таковая смешивалась с  «непререкаемой предсказуемостью». Как доказывает современная физика, формой выражения причинности в области атомных объектов является вероятность, поскольку вследствие сложности протекающих здесь процессов (двойственный, корпускулярно-волновой характер частиц, влияние на них приборов и т. д.) возможно определить лишь движение большой совокупности частиц, дать их усредненную характеристику, а о движении отдельной частицы можно говорить лишь в плане большей или меньшей вероятности.

Поведение микрообъектов  подчиняется не механико-динамическим, а статистическим закономерностям, но это не значит, что принцип  причинности здесь не действует. В квантовой физике «исчезает» не причинность как таковая, а лишь традиционная ее интерпретация, отождествляющая  ее с механическим детерминизмом  как однозначной предсказуемостью единичных явлений.

Глубокое внедрение в  естествознание противоречия и как  существенной характеристики его объектов, и как принципа их познания. Исследование физических явлений показало, что  частица-волна – две дополнительные стороны единой сущности. Квантовая  механика синтезирует эти понятия, поскольку она позволяет предсказать  исход любого опыта, в котором  проявляются как корпускулярные, так и волновые свойства частиц. Притом проблема выбора в данных условиях между этими противоположностями  постоянно воспроизводится в  более глубокой и сложной форме. Таким образом, в квантовой механике все особенности микрообъекта можно  понять только исходя из его корпускулярно-волновой природы. Иначе говоря, природа микрочастицы внутренне противоречива (есть диалектическое противоречие), и соответствующее  понятие должно выражать это объективное  противоречие. Иначе оно не будет  адекватно отражать свой объект, так  как он есть в себе, а стало  быть, будет выражать лишь часть  истины, а не всю ее в целом.

В ходе дальнейшего развития квантовых представлений было обнаружено, что в процессе объяснения загадок  атомных явлений противоречия не исчезают, не «устраняются» из теории. Наоборот, происходит их нарастание и  обострение. Это свидетельствовало  не о слабости, а о силе новых  теоретических представлений, которые  предстали не как «логические» противоречия (путаница мысли), а как такие, которые  имеют объективный характер, отражают реальные противоречия, присущие самим  атомным явлениям. Попытки осознать причину появления противоречивых образов, связанных с объектами  микромира, привели Н. Бора к формулированию принципа дополнительности. Согласно этому принципу, для полного описания квантово-механических явлений необходимо применять два взаимоисключающих (дополнительных) набора классических понятий (например, частиц и волн). Только совокупность таких понятий дает исчерпывающую информацию об этих явлениях как целостных образованиях. Изучение взаимодополнительных явлений требует взаимоисключающих экспериментальных установок.

Определяющее значение статистических закономерностей по отношению к  динамическим. В законах динамического типа предсказания имеют точно определенный, однозначный характер. Это было присуще классической физике, где, если мы знаем координаты и скорость материальной точки в известный момент времени и действующие на нее силы, можно предсказать ее будущую траекторию.

Законы же квантовой физики – это законы статистического  характера, предсказания на их основе носят не достоверный, а лишь вероятностный  характер. «Квантовая физика отказывается от индивидуальных законов элементарных частиц и устанавливает непосредственно  статистические законы, управляющие  совокупностями. На базе квантовой  физики невозможно описать положение  и скорость элементарной частицы  или предсказать ее будущий путь, как это было в классической физике. Квантовая физика имеет дело только с совокупностями». Законы статистического  характера являются основной характеристикой  современной квантовой физики. Поэтому  метод, применяемый для рассмотрения движения планет, здесь практически  бесполезен и должен уступить место  статистическому методу, законам, управляющим  изменениями вероятности во времени.

Решающая роль статистических закономерностей в квантовой  механике обусловлена как корпускулярно-волновым дуализмом, так и открытым Гейзенбергом соотношением неопределенностей. В  свою очередь последнее он считал специфическим случаем более  общей ситуации дополнительности. Огромный прогресс наших знаний о строении и эволюции материи, достигнутый  естествознанием, начиная со второй половины XIX в., во многом и решающем обусловлен методами исследований, опирающимися на теорию вероятностей. Поэтому везде, где наука сталкивается со сложностью, с анализом сложноорганизованных систем, вероятность приобретает важнейшее значение.

Кардинальное изменение  способа (стиля, структуры) мышления, вытеснение метафизики диалектикой в науке. Эту сторону, особенность неклассического  естествознания подчеркивали выдающиеся его представители. Так, Гейзенберг неоднократно говорил о границах механического типа мышления, о недостаточности  ньютоновского способа образования понятий, о радикальных изменениях в основах естественнонаучного мышления, указывал на важность требований об изменении структуры мышления.

Он отмечал, что, введению нового, диалектического в своей  сущности, мышления «нас вынуждает  предмет, что сами явления, сама природа, а не какие-либо человеческие авторитеты заставляют нас изменить структуру  мышления». Новая структура мышления позволяет добиться в науке большего, чем старая, т. е. новое оказывается  более плодотворным.

Гейзенберг ставил вопрос о том, что наряду с обычной  аристотелевской логикой, т. е. логикой  повседневной жизни, существует неаристотелевская логика, которую он назвал квантовой. По аналогии с тем, что классическая физика содержится в квантовой в качестве предельного случая, «классическая, аристотелевская логика содержалась бы в квантовой в качестве предельного случая и во множестве рассуждений принципиально допускалось бы использование классической логики».

Выдающийся ученый сетовал  на то, что «физики до сих пор  не применяют квантовую логику систематически», и был твердо уверен в том, что  квантовая логика представляет собой  более общую логическую схему, чем  аристотелевская. Гейзенбергу в  этом вопросе вторит французский  философ и методолог науки  Г. Башляр, который также ратует за введение в науку новой, неаристотелевской логики. Последнюю он рассматривает как логику, «вобравшую в себя движение», ставшую «живой» и развивающейся, в отличие от статичной аристотелевской логики. Процесс изменения в логике он связывает с изменениями в науке: статичный объект классической науки требовал статичной логики. Нестатичный (изменяющийся, развивающийся) объект неклассической науки приводит к необходимости введения движения в логику – как на уровне понятийного аппарата, так и логических связей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Итак, цель работы достигнута и теперь можно подвести итог.

Неклассическая картина  мира родилась под влиянием первых теорий термодинамики, в ее основу легли  принципы специальной и общей  теории относительности. Графическая  модель неклассической картины мира опирается на образ синусоиды, охватывающей магистральную направляющую развития, допускающую роль случая. Развитие мира происходит направленно, его состояние  в каждый конкретный момент не детерминировано  однозначно, изменения происходят по закону вероятности и больших  чисел, в соответствии со «статистической  закономерностью».