Смысл и значение доказательств бытия Бога в средневековой философии

 

Второе доказательство строится на понятии причины. Мир  есть совокупность взаимодействующих причин и следствий. Но в таком случае должна быть исходная, начальная причина всего сущего, первопричина. Такой причиной может быть только Бог.

Третье доказательство основывается на понятиях случайного и необходимого. В мире много случайного, но есть также и необходимость, закономерность. Определенным законам подчиняется движение планет, земных вещей, жизнь людей. Законов множество. Но кто же дал миру первый основной закон? Творцом такого закона мог быть только Бог.

Четвертое доказательство базируется на представлении о совершенстве мира. Мир представляет собой своеобразную многоступенчатую пирамиду, каждая из последующих ступеней которой более  совершенна, чем предыдущая. Но  в  этой пирамиде должно быть высшее, абсолютное совершенство. Это и есть Бог.

Пятое доказательство отталкивается  от понятий целесообразности. Окружающий нас огромный, разнообразный мир  един, целесообразен, исполнен глубинного смысла, одухотворен. [6] Каков же источник этой цели и смысла? Таким источником целесообразности мира может быть только Бог.

Учение Фомы Аквинского было высоко оценено христианской церковью, он был причислен к лику святых.

2. Доказательство бытия Бога в концепции Ансельма Кентерберийского

Ансельм Кентерберийский  родился в 1033 г. в городе Аоста (Италия), был монахом и затем аббатом, с 1093 - архиепископом Кетерберийским. На его взгляды оказал сильное влияние Августин Блаженный. Как и Августин, Ансельм уверен в том, что разум не всегда способен обосновать истины веры, важнейшей его задачей Ансельм полагает доказательство существования Бога. [1]

Ансельм предложил четыре доказательства бытия Бога. В трех из них,

существование Творца он доказывает он доказывает, исходя из рассмотрения творений. Все творения отличаются друг от друга степенью овладения каким-то совершенством; вещи, наделенные совершенством в разной степени, получают свои относительные совершенства  от совершенства как такового, совершенства высшей степени. Например, всякая вещь есть благо. Мы желаем вещей потому, что они - некие блага. Но вещи не являются одинаково благими, и  ни одна из них не обладает полнотой блага. Они благи, поскольку в большей или меньшей степени причастны Благу самому по себе, причине всех частичных относительных благ. Благо само по себе есть первичное бытие, которое превосходит все, что существует, и это Бытие, которое мы называем Богом.

В онтологическом доказательстве Ансельма ставится задача показать, что понятие бытия фактически, хотя и неявно, содержится в понятии “Бог”. Бог - это то, больше чего ничего нельзя помыслить. Позже Николай Кузанский назовет его “абсолютным максимумом”. Каждый человек, даже не верящий в Бога, понимает смысл этого слова, следовательно, понятие “Бог” есть в его понимании. Но оно не может быть только в разуме, т.к. источником разума является реальность, следовательно, Бог существует  в реальности. Реально существующим быть больше, чем просто мыслимым и понимаемым, но, не существуя, нельзя быть мыслимым. В данном доказательстве предполагается, что человек способен, не восходя постепенно по лестнице сотворенных существ (понятие Августина), соприкоснуться с первым Бытием; такое соприкосновение может произойти и в сфере мысли. Как и большинство христианских мыслителей, Ансельм полагал, что путь религиозного постижения Бога не тождественен интеллектуальной деятельности, но не отказывал последней в способности идти по этому пути.

 

 

 

3. Научно-философские способы нравственного доказательства бытия Божия

Теоретические или так  называемые научно-философские способы  нравственного доказательства бытия  Божия сводятся к двум главным  формам.

До Канта нравственное доказательство бытия Божия и  в богословии, и в философии  излагалось в форме заключения от нравственного закона, имеющегося во всяком нормальном сознании, к бытию  Бога как Творца и законодателя этого  закона. Кант дал нравственному доказательству иное обоснование.

В своей критике он утверждал, что от наличия нравственного  закона нет достаточных логических оснований заключать о бытии  Законодателя. Но для гармонии между  добродетелью и блаженством, чего требует  наше нравственное сознание, необходимо признать Бога, ибо эту гармонию осуществить и вполне реализовать  может только один Бог.

В обеих своих формах (до кантовской и кантовской) нравственное доказательство имеет свою силу; эти  формы не только не исключают, но, напротив, взаимно дополняют друг друга.

Тщательный анализ нравственного  сознания человека показывает нам, что, имея свободу действий, человек испытывает после совершения безнравственных  актов угрызения совести и, наоборот, после исполнения требований нравственного  закона испытывает духовное удовлетворение от сознания выполненного долга.

Иными словами, свобода человеческой воли ограждается от произвола наличием выше ее стоящего нравственного закона, который одобряет или порицает ее действия. Человек, имеющий свободную  волю, тем не менее чувствует над собой этот закон как безусловную повелевающую силу. Следовательно, не сам человек создал этот закон и поставил над собою.

Нельзя вывести нравственный закон и из каких-нибудь иных сторон человеческой природы.

Но, если нравственный закон не создан человеком, и не может быть выведен из чего бы то ни было условного и случайного, но заложен в человеческом духе как безусловное высшее требование, то его происхождение можно объяснить только тем, что он заложен высшим безусловным существом – Богом и представляет собой ни что иное, как голос Божий в душе человека, внутреннее откровение в человеческом духе святой и безусловной Божественной воли. [7]

Что касается кантовского  обоснования нравственного закона, то оно формулируется самим автором  таким образом: «Мы сознаем в  себе нравственный закон, требующий  от нас исполнения долга без всякого  искания корысти, пользы или удовольствия; вместе с тем мы сознаем в себе потребность достигать высшего  блага. Хотя в своих нравственных поступках мы не должны руководствоваться  своекорыстными представлениями о  награде, но в нашем духе есть непременное  требование, чтобы добродетели принадлежала достойная награда, а пороку –  достойное наказание. Это есть закон  правды. Требование, чтобы добродетель  награждена была соответственной мерой  счастья, так глубоко заложено в  нашем духе, что мы никак не можем  изгладить его в себе. Соединение чистейшей нравственности с совершенным  счастьем или блаженством и составляет высочайшее благо, к которому дух  человека стремится в силу самой  нравственной природы своей. Но соединение счастья с добродетелью в равной совершенной мере не зависит от нас  самих. От нашей свободы зависит  устроение нашей нравственности, а счастье не зависит от нашей  власти. И опыт показывает, что добродетель  в настоящей жизни большей  частью не вознаграждается заслуженным  счастьем. Между тем нравственное наше сознание необходимо требует, чтобы  добродетель неразлучно была со счастьем и из этого союза добродетели со счастьем происходило бы верховное благо. Если не во власти человека установить союз между добродетелью и счастьем, то должно быть другое нравственно-доброе Существо, которое хочет и может сделать это, т. е. наградить добродетель достойным ее счастьем. Такое Существо и есть единый Бог». [8]

Кант высказывал свое доказательство еще и таким образом: «Природа не может установить согласия между  добродетелью и счастьем. Это побуждает  нас признать бытие причины, отличной от природы и не зависящей от нее. Эта причина должна обладать не только силою и могуществом, но и разумом, быть такой силою, которая и по мощи, и по воле, и по уму выше природы. А такое Существо есть только Бог. Он и хочет и может утвердить  союз между добродетелью и счастьем».

Из своих доказательств  Кант выводит совершенства Божии. «Как хотящий высочайшего блага, Бог  должен быть Сам высочайшим благом, исполненным святости; как могущий сочетать добродетель со счастьем, Он должен быть всемогущим, всеведущим, премудрым и т. д., и, во всяком случае, Существом личным». [9]

Недостаток кантовской аргументации заключается в том, что он отделяет понятие добродетели от понятия  счастья (или блаженства), а потому и мздовоздаяние понимает как нечто внешнее, тогда как, по христианскому нравоучению, истинная добродетель в самой себе находит награду и не нуждается ни в каком внешнем возмездии.

Еще и в дохристианской философии мы находим такое понимание  добра. «Добродетель есть счастье», –  учил Сократ.

Гегель в своей критике  кантовского нравственного доказательства совершенно справедливо отмечает, что  «добродетель, вследствие своей целесообразной деятельности, непосредственно приносит с собою самонаслаждение и  самоудовлетворение».

Сам Спаситель сказал относительно добродетели, которая не может быть осуществлена без нравственного  усилия и труда, обусловленных требованием свыше, а потому являющихся для свободы человека неким игом, следующие ясные и истинные слова: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11, 29–30). [10]

Иго Христа есть благо, т. е. христианская добродетель уже в  самой себе является блаженством.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Соединяя все виды и  формулировки нравственного доказательства бытия Божия, и кратко изучив их в своей работе, мы можем прийти к следующему обобщенному выводу. Существование нравственного закона, заключающегося в требовании нравственного добра, которое уже в самом себе заключает величайшее духовное благо и которое невозможно ни объяснить, ни осуществить без помощи свыше, является теоретическим доказательством бытия Божия, получающего полное оправдание при практической его проверке нравственной жизнью по заветам Христа.

Истина бытия Божия, окончательно принимаемая при помощи веры, имеет чрезвычайно убедительные и рациональные основания, позволяющие нам утверждать неопровержимую законную, логическую возможность этой истины (логический закон «достаточного основания»). Невозможность никакими логическими соображениями опровергнуть этой истины, как и невозможность математически точно ее доказать, методологически оправдывает применение к ней веры как акта свободной человеческой воли.

Средневековье – господство религиозного мировоззрения, выраженного  в богословии. Религиозное содержание философии Средневековья определило христианское учение, в основе которого теология (или Богословие). Основная задача теологии – истолкование Священного Писания, доказательство существования  Бога. Помимо формирования основ христианского  учения, попутно развивается особый метод познания Бога, опирающийся  на логику, которая в свою очередь  дает толчок развитию рационального  познания бытия. Стремление рационально  познать мир, связано с научным  мировоззрением, которое предопределяет конец эпохи Средневековья и  начало нового этапа становления  философии - эпохи Возрождения.

 

 

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

[1] - Филсофия: Учебник/Под ред. В.Д. Губина, Т.Ю. Сидориной. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Гардарики, 2005 – 828 с.

[2] - Брокгауз Ф.А. Энциклопедический словарь [Текст] / Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. М., 2007.  
[3] - Исаев А.А. Философия [Текст]: учеб. пособие для студентов вузов / А.А. Исаев. Сургут., 2009. 
[4] -  Теория философии [Текст]: / под. ред. Э.Ф. Звездкина и др. М.: ЭКСМО, 2004. 
[5] - Философия [Текст]: курс лекций / под ред. А. В. Кручинина. УГТУ - УПИ – Екатеринбург., 2006.

[6] – Канке В.А. Основые философские направления и концепции наук. М.,2008 г.

[7] - Глотова В.В. Возникновение науки и основные стадии ее исторической эволюции: метод, рекомендации для аспирантов и соискателей/В.В. Глотова. Воронеж: ВГТУ, 2006. № 197-2006. 
[8]- http://h-sciences.ru  
[9] - http://revolution.allbest.ru

[10] - http://ru.wikipedia.org