Российская философия

российская  философия

Развитие мировой философии  представляет собой единый процесс, закономерности которого определяются ходом истории и соединены  с выявлением все новейших и новейших заморочек, требующих философского осмысления. История философии в  этом смысле также владеет значимой неоднородностью. Отсюда — необходимость определения специфичных черт той либо другой государственной философской школы. Особенное значение эта неувязка имеет для России, потому что её историческое и культурное развитие постоянно различалось значимой непредсказуемостью, не укладывалось в традиционные схемы и эталоны: совсем частенько долгие периоды упадка и застоя в её истории сменялись периодами экономического, политического и культурного расцвета. Это, непременно, отражалось и на развитии философии.

но с чего начать определение  этих особенностей? Начать, разумеется, следует с ответа на вопрос о том, как российская философия соотносится  с западной и восточной традициями внутри мировой философии. Общий  ответ в данном случае очевиден: российская философия, непременно, вписывается в западную философскую традицию, и все её развитие связано с активным усвоением и переработкой западной философии (что, естественно не исключает взаимовлияния, взаимообогащения). Восточная философия еще меньше, чем западная, конкретно воздействовала на русскую мысль. Её влияние в основном сводилось к эпизодическому заимствованию отдельных идей. Более охотно российские философы принимали предельный мистицизм неких восточных систем, но для них совсем неприемлемым было отрицание значимости личного начала в человеке, его особенности. Лишь в начале XX в. Увлечение восточной культурой сопровождалось формированием философских концепций, всецело нацеленных на восточные мистические системы (Е. Блаватская, Н. Рерих).

Этот общий ответ нас не может удовлетворить. Чтоб понять самое основное, мы обязаны сделать второй шаг: установить серьезные, глубочайшие различия меж традициями западного и российского философствования. Он-то и дозволит нам в общем виде сконструировать главные характерные признаки нашей государственной философии:

1. Первой и главной  особенностью российской философии  является в большей степени  РЕЛИГИОЗНЫЙ, А тотчас РЕЛИГИОЗНО-МИСТИЧЕСКИЙ,  РЕЛИГИОЗНО-СИМВОЛИЧЕСКИЙ её ХАРАКТЕР, т. Е. Долгое ГОСПОДСТВО В  НЕЙ РЕЛИГИОЗНЫХ ФОРМ СОЗНАНИЯ, неизменный ПОИСК СМЫСЛА И ЗНАЧЕНИЯ ХРИСТИАНСКИХ ИДЕЙ ДЛЯ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА, ОБЩЕСТВА И КУЛЬТУРЫ. Этому способствовал ряд обстоятельств:

Во-первых, ориентация на западную культуру решительно определилась лишь с принятием Русью христианства. Поэтому российская философия, в различие от западноевропейской, не имела дохристианского периода и, следовательно, не могла опереться на культурное наследие античности. Не успев сложиться в языческих формах, она сходу же оказалась в плену богословия.

Во-вторых, христианство на Русь пришло из Византии в его  восточном варианте, в форме православия. В этом акте проявилось рвение сохранить  определенную дистанцию в отношении  культурной и религиозной традиций, характерных для западной Европы. Не следует забывать и о том, что в течение нескольких веков Россию от западноевропейских государств отгораживала религиозная нетерпимость меж западной и восточной церквами. Углублению разносторонних связей с Западом мешали также практически 300-летнее татаро-монгольское иго, его нехорошие последствия.

В итоге российская мысль  вплоть до XVII в. Развивалась замкнуто, если не считать архаического влияния  афонских (от Афона — «Святой  горы» на с. — в. Греции, центра православного  монашества) монахов. Даже богословская схоластика в русские духовные учебные заведения проникла лишь в XVII в., Когда Запад уже располагал полнокровными философскими системами. В России, в различие от передовых европейских государств, возникновение светской культуры, естествознания и философии, свободной от религии, запоздало на 200-300 лет. Но религиозные формы сознания давали о себе знать и в последующее за XI-XVII вв. Время, во всяком случае на протяжении всего XVIII в.

В-третьих, довольно позже  внедрение православия на Руси и  необыкновенный метод его принятия («сверху») препятствовали однозначному господству христианских идей. В процессе усвоения они причудливо соединились с глубоко укоренившимися и самобытными языческими верованиями старых славян, те есть значительно модифицировались (это в особенности типично было для неподконтрольных церкви сфер культуры, православие исключало существование остальных воззрений).

2. Вторая характерная  черта российской философии: ПРЕДЕЛЬНЫЙ  ДУАЛИЗМ, АНТИНОМИЗМ (антиномия —  противоречие меж двумя взаимоисключающими положениями, одинаково убедительно доказуемыми логическим методом) В ПОНИМАНИИ МИРА, ЧЕЛОВЕКА И ИСТОРИИ как следствие непреодоленного до конца противоборства языческих и христианских истоков российской культуры. Древнее языческое восхищение природой, привязанность к текучему материальному бытию соединились с христианским чувством действительности другого, высшего мира, с желанием немедленного и непосредственного единения с ним. Видимо, этим объясняются противоположные устремления в российском духовном характере: любование природным миром, максимально чуткое отношение к нему и сразу «прозрение» высшей, божественной действительности, определяющей подлинное в человеке и его жизни.

Нечто схожее наблюдалось  и в понимании человека. Российский человек, с одной стороны, конкретно принадлежит временному, материальному бытию, с другой, столь же конкретно, интимно связан с Богом, т. Е. Укоренен в вечном, духовном бытии.

Эта же черта характеризует  и восприятие истории в российской философии. История в ней осознается не лишь в её эмпирическом, зримом воплощении как процесс всестороннего публичного развития, но и в её мистическом, божественном измерении как реализация некоего божественного плана.

Причем, осознание противоречий, укорененных в мире, человеке и  истории, не приводит к их разрешению либо хотя бы к сглаживанию, а лишь более остро выявляет трагизм человеческого существования. Противоречие в российской философии, следовательно, воспринимается как абсолютное, не способное к гармоническому разрешению, «снятию». Такая изюминка её диалектики.

3. В качестве третьей  отличительной черты российской  философии нужно отметить СПЕЦИФИКУ  САМОГО СТИЛЯ ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ. В западной философии с XVII в.  Господствующим стал чисто рационалистический, «научный» способ изложения, достигший апофеоза у представителей германской классической философии. В российской философии рационалистический способ никогда не был главным, более того, для многих мыслителей он представлялся ложным, не дающим способности дойти до сути основных философских заморочек. В ней, в согласовании с российским духовным характером, ведущим оказался эмоционально-образный, художественный стиль философствования, отдающий предпочтение броским художественным образам и аналогиям, интуитивным прозрениям, а не серьезным логическим рассуждениям. Даже у тех больших российских философов, которые вполне укладывались в классическую рационалистическую традицию, логичность и рациональная последовательность постоянно естественно смешивалась с художественной образностью и апелляцией к интуиции, выходящей за пределы возможного для оптимального мышления. Это в особенности типично для В. С. Соловьева и его философских наследников — Н. Бердяева, С. Франка, И. Ильина, П. Флоренского и др.

4. Из третьей вытекает  еще одна, четвертая, изюминка  российской философии: она являлась ФИЛОСОФИЕЙ ЖИЗНИ в полном смысле этого слова. Философия, отрешенная от жизни и замкнутая в умозрительных конструкциях, в России не могла рассчитывать на фуррор. Поэтому конкретно в России — ранее, чем где бы то ни было, — она сознательно подчинялась решению встававших перед обществом насущных задач. Естественно, наклонности к умозрительным спекуляциям, общефилософским проблемам имели место, но далеко не в таком виде и не в таком масштабе, как это было, к примеру, в Германии. Ей больше присуща некая социальность: общинное сознание, соборность, софийность («слово-мудрость-дело», что предполагает постановку вполне земных, человеческих вопросов).

5. В XVIII-XIX вв. Россия  из-за её отсталости сохраняла  феодальные дела и самодержавный деспотизм, тогда как многие страны Европы установили буржуазные порядки, а некие из них — республиканский строй. Затянувшееся господство крепостничества и самодержавия вызвало к жизни особенные ФОРМЫ ИДЕОЛОГИИ, или незнакомые иным государствам, или не получившие в них подобного развития: идеология дворянских революционеров, революционный крестьянский демократизм, включая народничество, славянофильство и западничество, толстовство.

6. Сопоставление условий  российской жизни с жизнью  передовых европейских государств безизбежно породило в нашей философии одну из самых острых заморочек публичной мысли — делему РОССИИ И ЗАПАДА. Она, начиная с конца XVIII в., Не сходила со страниц российской печати и тревожила разумы людей, принадлежавших к самым разным фронтам. Более полно, философски и историко-фактологически, эту тему обосновал Н. А. Бердяев в собственном именитом труде «Русская мысль. Главные трудности российской мысли XIX и начала XX века».

российская философия  самобытна, довольно оригинальна, плюралистична и актуальна. С XI по XX вв. В ней можно выделить ряд периодов, в рамках которых она характеризовалась определенной устойчивостью, известным единообразием:

1. Становление российской  философии, постепенное скопление  материала для перевоплощения  её в самостоятельную науку. (XI-XVII вв.). Первые опыты её восходят к древнейшей эре и соединены о христианизацией Руси, с обоснованием необходимости включения «русской земли» в общемировой процесс торжества божественного «света» (т. Е. Христа, называемого «благодатью» и «истиной») над «тьмой» язычества. Дальше российская философская мысль развивалась в русле нравственно-практических наставлений и обоснования особой роли православной Руси в становлении мировой цивилизации (учение монаха псковского Елизарова монастыря Филофея о «Москве-третьем Риме»).

2. Обособление философии  от религии и утверждение её  как теоретической науки (XVIII в.), Благодаря научным достижениям  М. В. Ломоносова (1711-1765), основоположника  материалистической традиции в  российской философии, и своеобразному философскому дарованию Г. В. Сковороды (1722-1794). Не случаем в 1755 году открылся столичный институт, где началось светское преподавание философии, она отделилась от религии.

3. базовая разработка  заморочек методологии научного  и общественного преобразования России (с XIX в.). Конкретно в этот период со всей остротой был поставлен вопрос о «настоящей сути народной» (Ф. М. Достоевский), о российском государственном идеале. Собственного пика попытка его решения достигла в славянофильстве, которое «организовалось» под влиянием историософии П. Я. Чаадаева (1794-1856) и породило сначала религиозное реформаторство, а последнее, в свою очередь, — российское богоискательство, либо «духовный ренессанс», конца XIX — начала XX вв.

В конце XIX — начале XX» вв. Критика исторического христианства, и без того обветшавшего в служении деспотической власти, уже не достаточно кого удовлетворяла. Требовалось новое откровение о человеке, новое религиозное сознание.

В. С. Соловьев — основатель нового религиозного сознания.

основателем нового религиозного сознания стал наикрупнейший российский философ Владимир Сергеевич СОЛОВЬЕВ. Его ставили в один ряд с  Аврелием Августином, Ф. Шеллингом, сопоставляли с А. Шопенгауэром, Ф. Ницше. Он и в  самом деле не вписывался в какое-то одно течение либо направление, синтезируя самые разнородные тенденции мировой философии.

Соловьев попытался  сделать целостную мировоззренческую  систему, которая на базе христианства воедино связала бы запросы религиозной  и социальной жизни человека. Причем, в различие от неких собственных предшественников и последователей, под христианством он подразумевал не какую-то одну из его конфессий, а их объединение, и его учение характеризуется межконфессиональностью.

Центральная мысль философии  Соловьева — мысль ВСЕЕДИНСТВА. Онтологической основой его выступает божественная Троица (Отец, отпрыск и Дух Святой) в её связи со всеми божественными творениями и основное — с человеком. Основной принцип всеединства — «Все едино в Боге». Всеединство — это до этого всего единство творца и творения. Бог у Соловьева не уподобляется человеку, а стает как «космический разум», как «сверхличное существо», как «особая организующая сила».

«Космический разум», по мнению философа, состоит из множества  элементарных сущностей, которые лежат в базе всякого явления либо предмета и именуются атомами. Атомы своими движениями и колебаниями образуют настоящий мир. Сами атомы Соловьев трактует как особенные истечения Божества, «живые элементарные существа» либо ИДЕИ, любая из которых владеет определенной силой.

Непосредственным же субъектом всех конфигураций у российского  мыслителя выступает глобальная ДУША, которая владеет особой энергией, одухотворяющей все имеющееся. Но действует  она не без помощи других, ей нужен  божественный импульс. Таковым импульсом, данным мировой душе от Бога, является мысль ВСЕЕДИНСТВА как определяющая форма всей её деятельности.

Эта вечная божественная мысль в системе Соловьева  получила заглавие СОФИИ (греч, софия  — мастерство, знание, мудрость) —  МУДРОСТИ. В ней София — ключевое понятие. Поэтому учение российского мыслителя носит также заглавие СОФИОЛОГИИ. В нем мировую душу-Софию он разглядывал как связывающее звено меж творцом и творением, которое придает общность Богу, миру и человечеству.

Механизм сближения  Бога, мира и человечества Соловьев раскрывает через концепцию БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА, настоящим и совершенным воплощением которого выступает Иисус Христос, соединяющий в себе два начала — божественное и человеческое. Его образ служит не лишь идеалом для каждого индивидума, но и высшей целью развития всего человечества.

Первичным условием на пути к богочеловечеству является христианское обращение, т. Е. Принятие христианского  вероучения. Природный человек, не просветленный  божественной истиной, противоборствует людям как чуждая и враждебная сила. Христос открыл человеку всеобщие моральные ценности, создал условия для его нравственного совершенствования. Приобщаясь к учению Христа, человек идет по пути собственного одухотворения. Это приобщение составляет содержание соловьевской историософии.