Проблема подлинного и неподлинного существования в экзистенциализме

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ВОЛЖСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ ИНСТИТУТ

(ФИЛИАЛ)

государственного образовательного учреждения высшего

профессионального учреждения

 

 

 

факультет естественных наук

кафедра «Философии и  психологии»

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине: «История философии ХХ века»

 

На тему: «Проблема подлинного и неподлинного существования в экзистенциализме»

 

 

 

                                                                            Выполнила: студентка 3 курса

                                                                            Естественнонаучного факультета

                                                                            Специальность – психология

                                                                            Группы: Пз-251

                                                                            Миляева Е. В.

                                                                            Проверил: ассис. Громова Е.А. 

 

                                             Волжский 2008 год

Содержание:

 

 

Введение…………………………………………………………………………4

Глава 1…………………………………………………………………………

Список использованной литературы…………………………………………..

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение:

 

 

 

С момента возникновения     философии проблема подлинного существования находилась в     центре внимания мыслителей, к какой бы эпохе, культуре,   философскому направлению или школе они ни принадлежали. Все разделы философского учения имели, в конечном счете,

одну цель - подвигнуть человека к выбору достойного  жизненного пути, на котором он сможет раскрыть наивысшие свои способности. В современную эпоху, когда на смену жесткого противостояния двух мировых сверхдержав пришел многополярный мир с множеством самобытных религиозных и идеологических мировоззрений, вопрос о самостоятельном выборе подлинного существования встает особенно остро. В обществах с тоталитарными и авторитарными режимами смысл жизни человека предписывался ему директивно. Получив идеологические предписания, человек сообразовывал их с давлением внешнего окружения и жизненных обстоятельств, с религиозными и культурными стереотипами, существующими в обществе. Индивидуальный, свободный выбор достойной жизни отодвигался далеко на задний план. Тем более он не осмыслялся в философии, которая была превращена в выражение общегосударственной идеи.

В современной России человек столкнулся с проблемой  самостоятельного выбора собственного, индивидуального жизненного пути. Он более не предопределяется ни обязательной государственной философией, ни единой на всех политической линией. С другой стороны, рыночная экономика с ее безжалостной конкуренцией в значительно большей степени заставляет человека выживать и приспосабливаться, утрачивая уникально-неповторимые черты.

В этих условиях размышления  о подлинном и неподлинном существовании становятся неизбежным уделом каждого.

Отсутствие философской  канвы для них оборачиваются  тяжелыми и безрезультатными духовными  исканиями. И наоборот: философская  разработка проблемы подлинного существования, исследование того, как она решалась в истории философии, позволили бы существенно помочь в

преодолении мировоззренческого кризиса. Экзистенциализм, в отличие  от всех других философских течений, прямо и недвусмысленно объявлял проблему подлинного существования  главной в человеческой жизни.

Значение ее представлялась экзистенциалистам более важным, чем значение философских проблем  государства и права, экономики  и политики. Хотя философия экзистенциализма активно исследовалась в России XX века, исходная установка по отношению к ней оставалась

существенно негативной: в экзистенциализме видели проповедь крайнего индивидуализма, которая одинаково осуждалась и православием, и пролетарской идеологией, претендовавшей на звании.    Проблема подлинного существования рассматривается в

трудах М.Хайдеггера и К. Ясперса, Ж.-П. Сартра и А. Камю, Л.И. Шестова и Н.А. Бердяева. Их работы достаточно изучены в отечественной истории философии. Однако за пределами внимания исследователей до сих пор остается творчество тех экзистенциалистов, которые не попали в эту привычную "обойму" имен.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава1.

Экзистенциализм как  современное философское направление  возникает в ХХ веке в работах  русских философов ( Лев Шестов «Добро и зло в учении гр. Толстого и  Ф. Ницше» (1900),  «Апофеоз беспочвенности» (1905); Карл Ясперс «Психология мировоззрений»(1919); французских авторов – Габриель Марсель «Быть и иметь»(1935), Жан Поль Сартр «Бытие и ничто» (1943), Экзистенциализм – это гуманизм?» (1947).

Экзистенциализм как философское  течение оказал огромное влияние  на художественную литературу, на таких авторов, как Альберт Камю, Райнер Мария Рильке, Симона де Бовуар, Анри Мальро, Айрис Мёрдок и многих других.

Своими предшественниками экзистенциалисты считали С. Кьеркегора, Ф. Достоевского, Ф. Ницше. Большое влияние на них оказали философия жизни и феноменология Э. Гуссерля.

Многие из вышеперечисленных мыслителей не относили себя к экзистенциальному  направлению. Так, Марсель называл  свою концепцию христианским неосократизмом, Хайдеггер – фундаментальной  онтологией, Бердяев – персонализмом. Их учения действительно шире экзистенциалистской проблематики. В настоящее время последовательными представителями экзистенциализма считаются Шестов, Сартр и Ясперс, которые никогда не отказывались от своей принадлежности к этому направлению. Но любая серьезная философия является экзистенциалистской, поскольку осознанно или неосознанно кладет в основу своего философствования проблему человеческого существования .  Собственно, «чистой» экзистенциальной философии не существует. Она всегда выходит за свои пределы, являясь прологом к углубленному пониманию философствования.

Современный экзистенциализм как  средство выражения духовного состояния  эпохи характерен для философии, искусства и литературы периода  мировых войн и всеобщей тревоги  по поводу утраты смысла человеческого существования. Экзистенциализм – это отражение духовной ситуации, возникшей в первой половине ХХ века: повсеместное господство отчуждения человека от всех форм материальной и духовной жизни, его «бездомность», потерянность в этом мире, заброшенность в такие социальные условия, которые он не выбирал и которые не властен контролировать.

В этом смысле ярким предшественником экзистенциализма является Достоевский, который считал, что живой человек  никогда не променяет свое существование, каким бы тяжелым, напряженным и негарантированным от бед и несчастий оно не было, на счастье в мирском понимании, на комфорт, на безопасность, которые отнимают при это его внутренние мучения, его постоянную неудовлетворенность и поиски смысла своего бытия. Его можно, полагал Достоевский, утопить в счастье с головой,  дать ему такое экономическое довольство, чтобы ему совсем уже больше ничего не оставалось делать, кроме как спать, кушать пряники, но человек рискнет даже пряниками нарочно пожелает самого пагубного вздора, самой неэкономической бессмысленности, единственно для того, чтобы ко всему этому положительному благоразумию примешать свой пагубный фантастический элемент. «Именно свои фантастические мечты, свою пошлейшую глупость пожелает удержать за собой, единственно для того, чтоб самому себе подтвердить (точно это так уж очень необходимо), что люди все еще люди,  а не фортепьянные клавиши, на которых хоть и играют сами законы природы собственноручно, но грозят до того доиграться, что уж мимо календаря и захотеть ничего нельзя будет»¹.

Основной проблемой экзистенциализма является проблема существования. Возникла эта проблема в силу угрозы бесконечной  утраты – утраты человеком своей  индивидуальности. Экзистенциально мыслящие мыслители еще в ХIХ веке осознали, что идет процесс превращения людей в вещи, в кусочки реальности, которые могут исчисляться чистой наукой и которыми можно управлять с помощью достижений прикладной науки. Идеалисты превратили личность в сосуд, который можно наполнить универсальными понятиями, натуралисты – в пустое пространство, которое заполняют чувственные впечатления. В обоих случаях индивидуальное Я – это носитель чего-то такого, чем оно само не является, чего-то чуждого, что отчуждает Я от самого себя. Идеализм и натурализм игнорируют бесконечную значимость человека. «Оба эти течения мысли, - писал протестанский теолог-экзистенциалист Пауль Тиллих, - суть средства выражения того общества, которое создавалось для освобождения человека, но попало под гнет созданных им самим объектов. Гарантии, которые предоставляют хорошо отлаженные механизмы технического контроля над природой, изощренные методы психологического контроля над личностью, быстро развивающийся организованный контроль над обществом – такие гарантии дорого стоят: человек, для которого это все было изобретено в качестве средства, сам стал для этих средств вспомогательным средством. Именно это побудило Паскаля критиковать господствовавшею в ХVII веке математическую рациональность; подвигло романтиков на борьбу с господством рассудочной морали в конце ХVIII века, заставило Кьеркегора обрушиться на обезличившую логику гегелевской мысли. Именно это стоит и за борьбой Маркса против экономической дегуманизации, и за битвой Ницше в защиту творчества, и за борьбой Бергсона против пространственного царства мертвых объектов».² Главный тезис экзистенциализма ХХ века, выраженный французским философом Жаном Полем Сартром (1905-1980).\, звучит так: сущность человека есть его существование. Это означает, что человек не обладает сущностной природой; он обладает лишь возможностью сделать из себя все, что захочет. Человек сам создает то, что он есть. И ему ничего не дано, что обуславливает этот творческий процесс.

Человек, полагал Бердяев, является загадкой, может быть самой  величайшей загадкой, но не как животное, не как социальное существо, а как личность. Именно сознание личности в человеке говорит о его высшей природе и высшем призвании. Если бы человек не был личностью, он был бы подобен другим вещам мира и в нем не было бы ничего необычного. Однако появление личности свидетельствует о  том, что мир не самодостаточен, что он может быть преодолен и превзойден. Когда личность вступает в мир, то мировой процесс, полагал Бердяев, прерывается и вынужден изменить свой ход, хотя внешне это и незаметно. Личность – вовсе не элемент и не этап эволюции мира, не есть дитя мира, и это делает его загадкой. Человек – не часть мира, а целостный мир, микрокосм. Личность не порождается родовым космическим процессом, не рождается от  отца и матери, а рождается от Бога. Об этом свидетельствует такой удивительный факт, что личность не детерминирована наследственностью, в ней есть много родового, исторического, социального, но все это не «личное» в личности. Кровь, наследственность, раса имеют, писал Бердяев в работе «О рабстве и свободе человек», лишь феноменальное значение, а дух, свобода, творчество – ноуменальное.

То, что мы наблюдаем  в человеке: его слова, его действия, его мечты и желания, все, что  о нем знают другие, и он знает о себе, - не исчерпывает его сущности, в нем есть еще иное сверх этого и при том нечто самое главное, чего не знает никто. Вот именно за это главное и надо любить человека, а не за его внешние проявления, в которых он никогда не может адекватно выразить свою глубинную природу, свою суть.

Натуралистическим предрассудком  является попытка мыслить личность как субстанцию, рационалистическим предрассудком – мыслить ее как  носителя разума. Ибо разум сам  по себе – не личный, а универсально-безличный. Личность – не только существо разумное, но и свободное. Личность вообще не есть готовая данность, это задание, идеал человека. Личность – это никогда не осуществляющееся до конца стремления быть человеком. Она вырабатывается длительным процессом, вытеснением того, что в человеке не есть его Я. Проблема личности – это проблема другого порядка, чем отношение души и тела. Личность – не душа, а целостный образ человека, в котором духовное начало овладевает всеми душевными и телесными силами человека. Даже форма человеческого тела – не явление физического мира, она на сквозь пронизана духовными стихиями. Человеческое лицо – это вершина космического процесса, это самое изумительное явление в мировой жизни, через него просвечивает другой мир.³

У человека, с точки зрения Хайдеггера, нет никакого «в себе», где можно было бы укорениться и найти собственное основание, которому суждено было бы укорениться и найти собственное основание; человек есть отсутствие основания, которому суждено обосновать, проявить бытие сущего. Собственная бессодержательность человека кажется чем-то загадочными и завораживающим. Человеческое существование можно описать только с помощью таких «экзистенциалов», как страх, тревога, смерть, решимость, заброшенность, вина, совесть, свобода. Человек, согласно Хайдеггеру, способен действовать, не подчиняясь нормам, заданным кем-то или чем-то. Ничто не может направлять действия «решившегося» индивида – ни Бог, ни социальные условности, ни законы разума, ни нормы или принципы. Мы должны быть самими собой, мы должны сами решать, куда идти. Наша совесть – это призыв к нам самим. Этот призыв не сообщает нам ничего конкретного, это не голос Бога или осознание вечных принципов. Он зовет нас к нам самим, от жизни добропорядочного обывателя, от повседневных разговоров, от рутины, от приспособленчества – этих главных соблазнов быть частью кого-либо целого.

Поэтому главным для  экзистенциалистов является способ существования, которое может быть подлинным или неподлинным. Либо мы существуем как часть общества, как члены стада, как винтики в большом и сложном социальном механизме, и тогда нас не лежит никакая ответственность и никакая вина за судьбу мира и свою собственную судьбу, тогда мы еще не вышли из животного состояния и в лучшем случае мы можем считать себя «супершимпанзе»; либо мы живем подлинной жизнью, и тогда мы живем в состоянии страха потерять себя, не быть самим собой (т.е. жить по шаблонам и стандартам, не нами созданным), в состоянии тревоги и отчаяния, ибо жизнь никогда не получается, живем перед лицом смерти, поскольку человек должен жить так, как если бы этот день был последним.