Основные концепции антропосоциогенеза (креационистская, трудовая, игровая, психологическая)

ороСодержание

1. Основные концепции антропосоциогенеза (креационистская, трудовая, игровая, психологическая) 2

2. Механизм социального контроля, внешний и внутренний контроль, самоконтроль, способы реализации социального контроля 8

3. Сущность, функции и типы политических партий, партийные системы и их основные типы 13

4. Общественное сознание и его структура 18

Список использованных источников 25

1. Основные концепции антропосоциогенеза (креационистская, трудовая, игровая, психологическая)

Антропосоциогенез– направление в философской антропологии, изучающее вопросы становления и развития человеческого общества и человека [3, 57].

Возникновение человека – загадка. Несмотря на определенные достижения в области изучения человека, к сожалению, приходится признать, что  его происхождение, как и возникновение  жизни на Земле, все еще остаются тайнами, недоступными современной  науке. Сегодня по существу нельзя сказать, что в науке есть сколько-нибудь убедительная теория, подкрепленная  вескими аргументами и неопровержимыми  фактами, которые объясняли бы происхождение  человечества. Имеющиеся представления  о возникновении человека в основном базируются на гипотезах и, можно  сказать, определяют лишь основные направления  хода мысли, следуя по которым, человечеству, возможно, удастся достичь искомой  цели – решения загадки своего происхождения.

Если  религиозные учения исходят из постулата, что Бог сотворил человека, то в  науке, философии существует ряд  концепций, исходящих из естественного  происхождения человека, понимая  его как результат естественной эволюции неживого вещества в живое. Одна из таких концепций опирается  на эволюционную теорию Ч. Дарвина, представленную в 1959 году в его работе «О происхождении  видов» и ставшую основой естественнонаучного  истолкования происхождения человека. Эта концепция в настоящее  время разделяется большинством ученых. Но следует отметить, что  сторонники «естественного» подхода  могут придерживаться как земного (в случае с последователями Дарвина), так и космического происхождения [5, 118].

Что касается эволюционной теории Дарвина, то она несмотря на свою укорененность в естественнонаучных представлениях, в наши дни подвернута серьезной критике. Так, согласно ей, человек является непосредственным потомком одной из ветвей высших приматов. Исследования же антропологов показывают, что последовательное развитие человекообразных обезьян доходит только до неандертальца. Потом, около 35 тысяч лет назад неандертальцы вдруг исчезают, а их место сразу же занимают кроманьонцы, которые практически ничем не отличаются от современного человека. То есть речь идет о проблеме «недостающего звена», сформированной еще в 1863 году Геккелем, Гексли и Фохтом, суть которой заключается в том, что исследователям не удалось обнаружить морфологически определенной формы между предполагаемыми обезьяноподобными предками и современным человеком разумным. Это «недостающее звено» не найдено по сей день [5, 122].

Известный французский ученый палеонтолог, антрополог, философ ХХ века Т. де Шарден (с. 98) рассуждал  в этой связи примерно так. Если перенестись  мысленно в мир конца третичного периода, то можно обнаружить, что  природа похожа на нашу и лишь усилиями воли убеждаешь себя, что нигде  не поднимается дым лагеря или  деревни. И спустя «планетарный миг», примерно в тысячу лет, вдруг обнаруживаем человека, причем он уже покрывает  весь Старый Свет - от Мыса Доброй Надежды  до Пекина, о чем говорят следы  каменных орудий труда. При этом он уже говорит, живет группами, добывает огонь [6, 104].

Анализируя  это обстоятельство Тейяр до Шарден высказывает мысль, что этот «парадокс человека» или феномен человека состоит в переходе из одного качественного состояния в другое не через морфологические изменения, а внутри и поэтому не осталось никаких следов.

Кроме сказанного, следует добавить, что, согласно более  поздним исследованиям антропологов, наиболее древние стоянки кроманьонцев обладают более высоким уровнем  цивилизованности, а также, по последним сообщениям в прессе, найдены следы человеческих поселений более ранних на целые тысячелетия, по сравнению с теми, которые считались самыми древними. Это все, конечно, еще более усложняет проблему происхождения человека и направляет нас к поиску новых вариантов ее решения.

Другой  достаточно распространенный вариант  подхода к проблеме антропосоциогенеза получил название трудовая теория происхождения человека. Сторонники марксисткой версии этой теории считают, что именно труд, начинающийся с изготовления орудий труда, создал человека. В ходе трудовой деятельности руки становятся более умелыми, развивается мозг, общество все более сплачивается, обретается способность говорить, начинают регулироваться брачные отношения, возникает мораль, нравственность [3, 207].

Вероятно создатели этой теории видели в ней определенную логичность и последовательность, но она порождает огромное количество вопросов, которые не позволяют считать ее законченной. Среди них следующие. Почему вдруг наши животные предки начали трудиться, если и до сих пор никакие другие виды не начали производить и не испытывают в этом потребности, т.к. природа вполне позволяет поддерживать их существование? Кроме того, при наличии, порой, хорошей, как бы мы сказали про человека, смышленности животных им так и не удалось преодолеть границ животного мира [5, 144].

Далее, если выводить развитие мышления из труда, а не труд из мышления, то неясен механизм перехода от инстинктообразных форм деятельности животных к целеполагающим формам труда человека, тем более в срок менее, чем тысяча лет. Неясно также происхождение сознания, механизм его возникновения, если при этом еще не акцентировать внимания на том обстоятельстве, что в науке и по сей день нет четкого, однозначного определения сознания.

Неясен  и механизм аккумулирования и  передачи накопленного опыта новым  поколениям, позволяющего им совершенствоваться. У животных аналогичного развития не происходит. И множество других вопросов.

Мы говорили о трудовой теории происхождения  человека, но существуют и другие. Например, концепция, выводящая процесс антропогенеза  из культовой и культурной деятельности. Ее предложил крупнейший американский философ и культуролог Л. Мемфорд, после того, как критически проанализировал трудовую теорию становления человека.

По мнению Мемфорда, способность к изготовлению орудий труда не требовала и не создавала у древних людей развитого черепно-мозгового аппарата, т.к. у многих насекомых, птиц, животных появились более радикальные новшества, чем у предков человека: сложные гнезда, домики, бобровые плотины, геометрические ульи, урбаноидные муравейники и т.д. Отсюда следует, что если бы техническое умение было определяющим в развитии видов, и человека в том числе, то он бы надолго отстал от других [5, 147].

Мемфорд считает, что преимущество человека перед другими видами состоит не в использовании им орудии труда, а в том, что он изначально являлся использующим, главным образом, свой ум, самосовершенствующимся животным. То есть именно наличие ума (появление которого для науки пока остается тайной) или, точнее, появление способности к умственной деятельности позволило осуществление процесса развития человеческого существа. И в этом процессе техника, орудия труда служили лишь вспомогательным средством, т.к. они являются составной частью культурной целостности, которая оказывает на них свое определяющее влияние, вплоть до того, что трудовые циклы, алгоритм труда всех операций отражают в значительной степени религиозные традиции, культовые ритуалы, обрядовые службы и другие формы культурной деятельности [3, 208].

Трудности в объяснении процесса антропосоциогенеза способствуют тому, что современные исследователи начинают все более часто обращаться к версиям, которые долгое времени считались вненаучными и игнорировались. Однако из таких версий предполагает привнесение разума на нашу планету космическими пришельцами с целью эксперимента, который длится и по сей день.

Известна  игровая концепция, согласно которой предпосылкой происхождения человека, человеческой культуры является игра, толкуемая опять - таки в деятельностно-ценностном ключе (Г. Гадамер, Е. Финк, Й. Хейзинга). Большее число сторонников нашла символическая теория (Э. Кассирер, Г. Гадамер, И. Хейзинга, К. Юнг, Дж. Мид, Г. Блумер), в которой на передний план выдвигается ценностное измерение человеческой культуры, но и деятельностный план, хотя и не акцентирован, однако присутствует как существенно важный [3, 211].

Другая, космическая версия происхождения человека проистекает из древних эзотерических (закрытых, тайных) знаний, в соответствии с которыми, Космос – живой и разумный. Он «проявляется» и «растворяется» по циклическому закону вечно. Проявление Космоса сопровождается возникновением структурно-организованной живой и одухотворенной Природы, вершиной которой (в аспекте структурной организации) является человек, поскольку именно он в своей индивидуальной форме объединяет все принципиальные уровни Космоса, за что и получил название микрокосм. Но в начале эволюционного развития его космические способности (разум, духовность) находятся еще в латентном, как бы «запакованном», «сжатом» состоянии (может быть здесь уместна в некоторой степени аналогия семени и взрослого растения) и ему еще предстоит раскрыть свой потенциал в процессе очень сложной, длительной, циклически организованной, духовной эволюции, начало которой здесь, на Земле [6, 182].

В ее рамках ему (человечеству) предстоит обрести  иные более тонкие формы существования (вспомним «лучистое человечество»  у русского космиста К.Э. Циолковского) и расширить сферу своей жизнедеятельности в совершенно иных космических масштабах и с иными жизненными задачами, но уже в других циклах проявления Космоса, после цикла растворения или, образно говоря, после космического сна. В соответствии с эзотерическими знаниями, этот процесс совершенствования вечного по своей сути человека, т.к. основа его структурной организации, его Я берет начало в Вечности – беспределен.

При всей необычности этой концепции, думается, что – она самая гармоничная  концепция антропосоциогенеза.

2. Механизм социального контроля, внешний и внутренний контроль, самоконтроль, способы реализации социального контроля

Социальный  контроль — это регуляция поведения  субъектов социального действия с помощью нормативных механизмов и санкций. Это способ саморегуляции социальной системы, обеспечивающий упорядоченное взаимодействие составляющих его элементов посредством нормативного регулирования. Он включает в себя совокупность норм и ценностей, которые обладают по отношению к индивидууму принудительной силой, а также санкций, применяемых в целях осуществления этих норм и ценностей [1, 58].

Социальные  нормы — это совокупность стандартов и правил поведения, разделяемых  членами социальной общности или  общества в целом и необходимых  для совершения совместных согласованных  действий, их оценки и регулирования. Они регулируют общий ход социализации, интегрируют индивидуумов в группы, а группы - в общество, контролируют отклоняющиеся поведения, служат образцами (эталонами) поведения. Санкции - это  средства поощрения и наказания, стимулирующие людей соблюдать  социальные нормы. Нормы и санкции  являются главными элементами социального  контроля [1, 63].

Социальный  контроль в процессе своего функционирования в определенной социальной системе  представляет собой сложноорганизованную, многоступенчатую, иерархиризированную систему, состоящую из ряда взаимодействующих компонентов.

Первым  из таких компонентов является индивидуальное действие (поступок), проявляющееся  в процессе активного взаимодействия индивида с социальной средой. Вторым непременным компонентом социального  контроля выступает вполне определенная реакция социального окружения  на индивидуальное действие в соответствии с объективно существующей в культуре, морали, праве социальной шкалой оценок. Однако сама эта шкала оценок является производной от существующей и функционирующей  в обществе (группе) системы идеалов, ценностей, норм и образцов поведения. Поэтому данная система представляет собой третий компонент социального контроля.

Одним из важнейших результатов функционирования социальной шкалы оценок является категоризация (отнесение к определенному виду) индивидуального поступка и соответствующая  его оценка социальным окружением. Такая категоризация составляет четвертый компонент системы  социального контроля.

Категоризация социального поведения, его оценка зависит от характера и направленности общественного сознания. Общественное сознание, групповое (коллективное) мнение, оказывая давление на жизненное самоопределение  индивида, его ориентации и ценностные установки, в значительной мере обусловливают  направленность и содержание позитивных или негативных социальных санкций, применяемых   обществом   (группой)   по   отношению   к   индивидам, допустившим то или иное отклонение от действующих социальных норм. Поэтому  общественное сознание и групповое (коллективное) мнение составляют в  своей совокупности пятый компонент  социального контроля, а применяемые  обществом или группой социальные санкции -шестой его компонент [2, 206].

Каждый  индивид избирательно реагирует  на действующие в обществе социальные шкалы оценок и поступает не только в соответствии с ними, но и в  соответствии со своими взглядами, убеждениями, интересами, которые могут не только совпадать с общественными нормами, но и расходиться с ними. Под  влиянием действующей в обществе школы оценок формируется и функционирует  присущая каждой отдельной личности своя собственная, индивидуальная шкала  оценок, производная от социальной направленности личности, ее установок, мировоззрения, смысложизненных ориентаций. Она является седьмым компонентом системы социального контроля [2, 210].