Христианская философия

Содержание: 
 

1. Введение.
2. Основная часть:
1. Возникновение христианства, его сущность и философская специфика.
2. Развитие античного идеализма в учении неоплатоников.
3. Проблема соотношения религии и философии в учениях раннехристианских мыслителей-апологетов и их последователей.
3. Заключение.
4. Список используемой литературы.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение.

     Христианство - великая мировая религия. В ходе своего исторического развития она  распалась на три большие ветви:

     Православие, католичество и протестантизм, каждая из которых, в свою очередь, имеет направления, течения и церкви. Несмотря на существенные различия между верующими этих течений и церквей, их всех объединяет вера в Иисуса Христа - Сына Божьего, пришедшего на Землю, принявшего страдания во имя искупления человеческого греха и вознесшегося на небо. На Земле более миллиарда последователей христианства. На основе христианства выросли современные европейская и американская цивилизация, более тысячи лет прошло с тех пор, как христианство его православной разновидности утвердилось в России. В общественной, государственной и культурной жизни нашей страны христианство играло и играет по сей день исключительную роль. Без знания основ христианства не возможно понять корни современной цивилизации, особенности историй многих стран мира, культуру разных эпох и народов, русскую культуру. Изучать христианство можно всю жизнь, т.к. оно представляет собой огромный богатейший мир, сокровищницу мудрости, красоты, источник глубоких чувств и переживаний. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2. Основная часть:

     1) Возникновение христианства, его сущность и философская специфика. 

          Христианство появилось сравнительно поздно, в условиях уже развитого общества с острыми социальными, экономическими и политическими противоречиями. Появляющаяся в таких условиях новая религия, претендующая на широкое внимание и распространение, должна была откликнуться на запросы своего времени и предложить какие-то, пусть иллюзорные, но достаточно весомые в глазах миллионов людей пути и способы разрешения раздирающих общество противоречий, сглаживание их, направления их в иное русло. Новой религии следовало так же решительно отказаться от этнической ограниченности, свойственно ранним религиозным системам. Это было необходимое условие, т.к. в противном случае она не смогла бы овладеть умами людей, независимо от их происхождения и социального положения.

     Новая религия должна была быть достаточно интеллектуально развитой и насыщенной, включая в себя все то, чего достигли уже существовавшие до нее религиозные  системы обширного ближневосточно-средиземноморского региона.

     Ф. Энгельс называл платоника Филона Александрийского "отцом", а римского стоика Сенеку "дядей" христианства. Филон Александрийский (ок.30/25 г. до н.э. - 50г. н.э.) был главой иудейско-александрийской  философской школы. Христианство позаимствовало у Филона учение о мировом духе и божественном слове - Логосе - посредником  между Богом и человеком. Формирование самого понятия бога произошло не без влияния неоплатонической идеи о "едином", некоей божественной сущности, которая путем "эманации" (излияния) выделяет из себя мировой ум (мир  идей), затем мировую душу, состоящую  из отдельных душ людей и ангелов, и, наконец, чувственный материальный мир, погрязший в грехе.

     Луций Анней Сенека (4 г. до н.э. - 65 г.н.э.) учил своих последователей руководствоваться не страстями, а разумом, не стремиться к внешним почестям, покоряться судьбе, то есть стойко и мужественно переносить жизненные испытания. Стоики обосновывали идею равенства всех людей перед богом, подчеркивали бренность земного существования. Суть этики стоицизма выражена следующим высказывании Сенеки: " Человек несчастен ровно на столько, на сколько он себе это представляет".

     Успех выпал на долю христианства - учение принципиально нового, но впитавшего в себя из концепций соперничавших с ним учений все то, что могло его обогатить и усилить.

     Итак, христианство, как наднациональная "вселенская" религиозная система, возникла в условиях, когда почти весь ближневосточно-средиземноморский мир был объединен в рамках наднациональной Римской империи. Но первоначальные очаги этой религии возникли отнюдь не в центре этой могущественной империи: они появились на ее периферии, причем на восточной и юго-восточной периферии, в тех издревле освоенных человечеством очагов цивилизации, где пласты культурной традиции были особенно мощными и где всегда сосредоточивались центры пересечения различных идейный и культурных влияний. Это было влияние и иудейских сект, и греко-римской философии, и религий Востока.

     На  рубеже нашей эры иудаизм переживал  глубокий кризис. Не смотря на то, что число иудеев, по подсчетам современных специалистов, исчислялось в ту пору несколькими миллионами (цифра весьма заметная для этой эпохи) и что солидные иудейские колонии распространялись уже по всему Средиземноморью, включая Египет и Малую Азию, конкретно историческая ситуация и реальное соотношение сил все более очевидно вели иудейское общество к кризису. Кризис усилился после подчинения Иудеи Риму. Светская власть династии Ирода не пользовалась авторитетом. Жрецы Иерусалимского храма и близкие к ним партии и группировки (фарисеи, саддукеи, зелоты) также теряли власть и влияние, чему способствовала и их явная зависимость от наместников Рима в Иудее. Не удивительно, что это состояние перманентного политического и социально-религиозного кризиса вело к оживлению эсхатологических пророчеств, активизация деятельности различного рода сект с их ожиданием мессии, который вот-вот придет и от имени великого Яхве спасет запутавшийся в противоречиях, но все же богоизбранный народ. Мессия (греческий эквивалент этого иудейского термина - Христос) ждали почти все со дня на день.

     Столь напряженно ожидавшийся мессия просто не мог не появиться. И он появлялся, причем неоднократно. Все чаще то в  одном, то в другом районе Иудеи, а  то и вне ее, на периферии, среди  евреев диаспоры, руководители отдельных  сект, бродячие проповедники или экстравагантные  странники объявляли себя мессиями, призванными спасти заплутавшихся  иудеев.

     Обычно  власти болезненно реагировали на проповеди  подобных деятелей. Все самозванцы сразу объявлялись лжемессиями, и их деятельность пресекалась. Это, однако, не могло приостановить процесс. На смену неудачникам приходили  новые, и все повторялось снова. Иногда главы влиятельных сект оказывались  достаточно могущественными, чтобы  бросить вызов всесильному Риму. В результате следовавших за этим восстаний и войн (иудейские войны) Иудея как государство, а вместе с ней Иерусалим и Иерусалимский  храм во 2 веке н.э. перестали существовать.

     Христианство  целиком вписывается в одно слово - Христос. Но что это значит? Это  жертва, которую совершил Христос  ради рода человеческого. Это восприятие на себя всего естества человеческого, всего нашего повреждения, всего  искажения, которое постигло Адама, а затем всех его потомков в  силу отпадения от Бога. Христос  за нас стал клятвою и грехом (см.: 2 Кор. 5, 21). В этом самое существенное, что отличает христианство от всех прочих религий.

     В других религиях основатель являлся  не кем иным, как проповедником  учения нового или старого и давно  забытого. Поэтому во всех других религиях основатель не имеет того исключительного значения, какое имеет Господь Иисус Христос в христианстве. Там основатель - учитель, провозвестник Бога, возвещающий путь спасения. И не более. Учитель - только труба Бога, главное же - то учение, которое он передает от Бога. Поэтому основатель в других религиях всегда находится на втором плане по отношению к возвещаемому им учению, основываемой им религии. Существо религии от него не зависит, он, так сказать, заменим. Религия нисколько не пострадала бы, если бы ее возвестил другой учитель или пророк. Например, буддизм спокойно мог бы существовать, если бы было доказано, что Будды никогда не было, а был другой его основатель. Ислам спокойно мог бы существовать, если бы вместо Мухаммеда оказался кто-то другой. Это касается всех религий, потому что функции основателей этих религий заключались в их учении, которое они предлагали людям. Учение составляло существо их служения.

     Если  мы хотим выразить существо христианства не просто одним словом - Христос, то скажем так: оно состоит в Кресте Христовом и Его Воскресении, через которые человечество наконец  получило возможность нового рождения, возможность возрождения, восстановления того падшего образа Божия, носителями которого мы являемся. Поскольку по так называемой естественной природе  мы не способны к единению с Богом, ибо ничто поврежденное не может  быть причастно Богу, то для единения с Богом, для осуществления Богочеловечества необходимо соответствующее воссоздание  человеческой природы. Христос восстановил  ее в Самом Себе и дал возможность сделать подобное каждому из людей. Другой важнейший аспект, составляющий существо христианства, - это правильное духовное устроение человека. И здесь христианство предлагает то, что принципиально отличает его от учения всех других религий. Во-первых, учение о Боге, во-вторых, понимание существа и цели духовной жизни человека, далее - учение о Воскресении и многое другое.

     Первое, что присуще только христианству, а не другим религиям, - это утверждение, что Бог есть любовь. В других религиях то высшее, чего достигло религиозное сознание в естественном порядке, есть представление о Боге как о праведном, милостивом судии, справедливом, но не более. Христианство утверждает нечто особенное: что Бог есть любовь и только любовь.

     А мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога по несходству с Ним. Живя добродетельно, мы бываем Божиими, а делаясь злыми, становимся отверженными от Него. А сие значит не то, что Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили или переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость. Так что сказать: «Бог отвращается от злых» есть то же, что сказать: «Солнце скрывается от лишенных зрения».

     Вторая  особенность христианства (в настоящее  время правильнее говорить - Православия) касается существа духовной жизни человека. Христианство всецело устремлено на исцеление души, а не на заработок  блаженства и рая. Преподобный Симеон Новый Богослов указывает: «Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека (т.е. открывает человеку) его немощи».

     В христианстве «дела» открывают человеку его истинное состояние - состояние глубочайшего повреждения и падения: с какой стороны ни прикоснись ко мне - я весь болен. Только в сознании этой немощи у человека возникает правильная духовная сила. Тогда становится человек силен, когда Бог входит в него.

     О чем говорит христианство и что  отличает его от других религий и  без чего христианству невозможно быть, является его величайший догмат, выраженный в главнейшем христианском празднике, Пасхе, - догмат Воскресения. Христианство говорит не просто о том, что христианская душа соединяется с Богом, что  душа будет испытывать те или иные состояния. Нет, оно утверждает, что  человек - это душа и тело, это  единое духовно-телесное существо, и  обожение присуще не только душе, но душе и телу. В обновленном человеке все изменяется, не только душа, ум, чувства, но и само тело.

     Христианство  по природе присуще человеку. Но христианином человек становится только тогда, когда увидит, что не может  избавиться от мучающих его страстей, грехов.

     В человеческом сознании постоянно идет борьба между ветхим и новым человеком. Какого Бога выберет человек: Бога Христа или бога антихриста? Один Бог спасет и исцелит меня, даст возможность  стать истинным сыном Божиим в  единении с Сыном Словом воплощенным. Другой лживо обещает мне все  блага земные на миг времени. Что  изберешь, человек? 

     2) Развитие античного идеализма  в учении неоплатоников. 

     Платон  пришел к выводу, что знание базируется не на ощущении, не на мнении, а на самом  себе. Путь к нему лежит через  рассмотрение общих начал и отношений. Обычно люди полагают, что непосредственно  смотрят на тот или иной предмет  действительности. На самом же деле человек может видеть что-то только в свете соответствующего эйдоса (идеи). Идеи - самосущее бытие, в явлениях они только присутствуют, все видимое, слышимое, осязаемое - лишь отражение идей, их тень.

     Более того, материя сама начинает существовать через «подражание, участие» в бытии  идей. Иными словами, истинно существует только идеальное бытие, непреходящее, сконцентрированное в едином или  благе - единой сущности, обладающей подлинным  смыслом и значением.

     Психологически  учение Платон очень ярко представлено знаменитым мифом о пещере, где  метафорически представлено новое  определение сущности истины и одновременно излагается вопрос об отношении между  бытием и знанием, о причастности идей, сущности и истины к сущему, идеального - к материальному. Кажется не излишним привлечь внимание к такому, казалось бы общеизвестному фрагменту. Символ пещеры аллегорически представляет преобразование человека, переворот всей его сущности, в результате которого происходит его приобщение. Одновременно такая трактовка оказывается новаторской в отношении основных черт истины, методов и средств ее достижения, которые раскрываются и работают в ходе переворота основной человеческой сущности.

     Определение сущности истины Платоном не ставится в зависимость от выяснения сущности явленной человеку эмпирической реальности из полноты ее имманентного содержания и перемещается на сущность эйдоса. Возникает новая трактовка характера истины, которая уже не может быть чем-то добываемым в процессе обычного эмпирического познания, а требует переселения в идеальный мир. Правильно видеть - значит правильно мыслить, познавать, усматривать за отдельными явлениями прежде всего их общее, иными словами, фиксировать в познании не само чувственно сущее, охотящееся за видом в поисках какой-либо определенности, а его эйдос, который ради реализации своего видового существа преследует текучую чувственность.