Философия мировой воли

Министерство  образования и науки РФ

Федеральное агентство по образованию ГОУ  ВПО

Всероссийский заочный финансово-экономический  институт

Кафедра философии, истории и права 
 
 

РЕФЕРАТ

по философии на тему:  

ФИЛОСОФИЯ МИРОВОЙ ВОЛИ (А. ШОПЕНГАУЭР) 
 
 
 
 

Преподаватель     

Студент (ка)         
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Барнаул – 2008 
 
 
 

План  работы:

1. Введение…………………………………………………………....3
2. Формирование философии А. Шопенгауэра…………………….4 – 5
3. «Мир как воля и представление»………………………………....6 – 10
4. Мир как воля……………………………………………………….11 – 12
5. Заключение…………………………………………………………13
6. Список использованной литературы……………………………...14

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     1. Введение.

     Артур Шопенгауэр (1788 – 1860) – немецкий мыслитель, основоположник европейского иррационализма, противопоставивший систему своих взглядов, прежде всего, рационализму, панлогизму Гегеля. Он известен как один из главных представителей пессимистического направления в философии.

     Предметом философии Артура Шопенгауэра является воля. Цель его философии состоит  в том, чтобы поднять ум до такого состояния, когда он сможет контролировать волю. Религиозная точка зрения А. Шопенгауэра напоминает, скорее всего, буддийскую. Для него нирвана представляет подчинение воли. Жизнь – это проявление слепой воли к жизни, несчастье, а истинный философ – человек, осознавший мудрость смерти, сопротивляющийся настойчивым попыткам воспроизвести себя.

     У каждого реального человека своя воля к жизни, отличающаяся от воли к жизни других людей.

     У Шопенгауэра воля уподобляется сильному слепому человеку, несущему на своих плечах интеллект, представленный хромым, но обладающий зрением. Воля есть неутомимая причина проявления всего, и каждая часть природы есть продукт воли. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2. Формирование философии  А.Шопенгауэра.

     Решающее  воздействие на формирование философии Артура Шопенгауэра оказали такие философы как  Кант, Гегель и Будда.

     Шопенгауэр  принимает общий подход И. Канта: нет никакого данного мира вещей самих по себе. «Миры», известные наукам, строятся чем-то таким, что присутствует в человеке и творит в нем. Шопенгауэр преодолевает кантовский запрет заниматься философией — ведь сам Кант явочным порядком занимается ей! Суждение «Мир в целом непознаваем» — это тоже суждение о мире в целом, то есть суждение философское! Суждение «Бог непознаваем» — это тоже суждение о Боге. Так же обстоит дело с суждениями о душе и о свободе, которые Кант объявил непознаваемыми вещами в себе. Все это — суждения, которые, по Канту, в науке запрещены. Значит, они ненаучны!

     Гегель  попытался ответить на поставленный Кантом вопрос: почему люди философствуют, несмотря на то, что они так и не достигли однозначных результатов при решении философских вопросов о мире в целом, Боге, душе и свободе. Ответ Гегеля сводился к следующему: существует Божественный Философский Разум, который спорит сам с собой. Но спорит он в соответствии с четко установленной для себя логикой. Сначале он выдвигает тезис, затем — возражение против него (антитезис), а потом находит компромисс, примиряя тезис и антитезис в синтезе. Обретенный синтез снова превращается в тезис, для него находится антитезис, они снова примиряются в синтезе — и так далее.

     Единая, всемирная Воля Шопенгауэра — это его ответ на Мировой Разум Гегеля. Ненависть, испытываемая Шопенгауэром к нему, заставила ответить философской системой на философскую систему: иначе нельзя было спорить и опровергать. Правда, квант Мировой Воли, бившийся в Шопенгауэре, не позволил ему выстроить свою систему с такой же хладнокровной последовательностью. Но его Мировая Воля также прослежена и в онтологии, и в гносеологии, и в этике и в эстетике: она противопоставлена гегелевскому Мировому Разуму на всех философских фронтах.

     Шопенгауэр  сосредоточился на способах избавиться от власти Мировой Воли. И в этом его наставником стал Будда.

     Жизнь была представлена Шопенгауэром не только во всем ее многообразии, но и как факт. Она была оценена им — как несчастье и мука, от которых следует избавиться. Мир, подвластный Воле, превратился в колесо сансары. Шопенгауэру осталось искать европейский аналог нирваны.

     Мир одержим Волей и несется неизвестно куда. В его движении нет никакой  логики. Его нельзя предсказать.

     Есть  первый путь, с помощью которого можно на время избавиться от терзаний и борьбы, порождаемых в нас Волей. Это — художественное творчество. Когда мы отдаемся экстазу творчества, квант Воли, бившийся в нас и мучивший нас, выплескивается наружу, воплощаясь в произведении искусства. Человек, творя в экстазе, обретает небывалый покой. Но едва творчество прекращается, он опять начинает мучиться от несовершенства произведения, недовольства им — это пожирающая Воля вернулась в него. Спасти может только новый экстаз. Но творческие экстазы, увы, не могут быть непрерывными.

     Этот  путь избавления от Воли — временный. Второй путь более эффективен. Этот путь предлагает буддизм. Будда учил, что нужно научиться отрешаться от воли к жизни, путем избавления от плена потребностей, желаний, страстей, восходя при этом все выше и выше в медитации, где созерцанию открывается глубочайшая истина. Истина состоит в том, что Воля на самом деле борется с собой, и борьба эта бессмысленна, так же как и вовлеченность в эту борьбу.

     Чтобы достичь такой отрешенности, Шопенгауэр уходил в горы. Когда он преодолевал горные кручи, он ощущал, как его тренированное философское сознание взбирается на раннее не досягаемые высоты медитации.

     3. «Мир как воля  и представление».

     Основная  работа А. Шопенгауэра «Мир как воля и представление» была опубликована в конце 1818 года. Шопенгауэр придавал ей особое значение и даже утверждал, будто некоторые параграфы продиктованы ему самим Святым Духом. Но работа успеха не имела. Признание к нему пришло намного позже. Цель работы А. Шопенгауэра "Мир как воля и представление" состоит в том, чтобы найти единую мысль, которая бы выразила истину философии.

     До  конца своей жизни, философ углублял и расширял идеи своего главного произведения. Сам Шопенгауэр в предисловии к своему главному труду называет знакомство с древней индийской мудростью в числе условий, которые необходимы для лучшего понимания его собственных воззрений (другими условиями являются знание философии Канта и Платона). В тексте этой работы не раз встречаются ссылки на Веды, Упанишады, брахманизм и буддизм, а также использование индийских терминов в качестве понятий собственной метафизики. 

     Для А. Шопенгауэра в основе мира лежит Воля, подчиняющая себе интеллект. Воля раскрывает себя на различных ступенях объективации – начиная от элементарных сил притяжения и отталкивания вплоть до высших форм органической жизни, представленной человеком.

     Шопенгауэровская система – это адаптация системы Канта. Но Шопенгауэр подчеркивал в «Критике» совсем другие стороны, нежели Фихте и Гегель. Они отказывались от «вещи в себе» и основным метафизическим принципом делали познание. Шопенгауэр сохранил «вещь в себе», но отождествил ее с волей. Как вещь в себе и основа всякого явления воля свободна; наоборот, все, что относится к явлению, есть, с одной стороны, причина, с другой – следствие. А это значит, что вся совокупность явлений природы (в том числе и эмпирический человек) подчинена необходимости. Для человека возможен выбор решений, и эта возможность делает человека ареной борьбы мотивов, на которые в соответствии со своим характером каждая личность реагирует всегда закономерно и необходимо. Шопенгауэр считал: то, что представляется в восприятии как мое тело, есть на самом деле моя воля. Кант утверждал, что моральный закон касается в основном воли. Различие для него между плохим и хорошим человеком для Канта – это различие в мире «вещей в себе», а также разница в волевых актах. Отсюда следует, что, по Канту, волевые акты должны принадлежать к реальному миру, а не к миру явлений. Явление, соответствующее волевому акту, - это телесное движение. Вот почему, согласно Шопенгауэру, тело есть видимость, реальностью которой является воля. Но воля, которая находится за явлением, не может состоять из некоторого числа волевых актов. И пространство, и время принадлежат только к явлениям; «вещь в себе» не существует в пространстве или во времени, поэтому воля, в том смысле, котором она реальна, не может иметь начало и конец и состоять из различных волевых актов, т.к. именно пространство и время суть источники множественности – это «принцип индивидуации».

     Что вещь в себе и воля тождественны и должны считаться замещающими  друг друга понятиями, повторяется множество раз во второй книге главного произведения и подчеркивается Шопенгауэром без всякого смягчения и ограничения.

     Воля, так учил Шопенгауэр, есть познанный  субъект, предмет самосознания; вещь в себе, по сути, отлична от всех объектов. Самосознание имеет своей основной формой и единственным измерением время, вследствие чего воля может быть познана только в последовательности ее отдельных актов; вещь в себе находится вне времени и независимо от времени. Поэтому воля не совсем адекватна вещи в себе. Мы познаем вещь в себе как волю, хотя независимо от времени и пространства, но все-таки в оболочке времени, не полностью разоблаченной и обнаженной, как говорил Шопенгауэр. Воля, точнее говоря, не вещь в себе, а ее ближайшее, самое ясное, менее всего скрытое проявление; что представляет вещь в себе по ту сторону явления и вне него, остается вечно скрытым и непостижимым, следовательно, трансцендентным, никогда не разрешимым вопросом.¹

     Этот  никогда не разрешимый предельный вопрос нисколько не нарушает текста шопенгауэровского  учения, задача которого состоит лишь в том, чтобы истолковать мир, изложить его сущность и суть его  явлений. Ради этой цели оно может  вести свои исчисления с помощью уравнения, которое составляет основное его положение: вещь в себе = воля.

     Из  этого основного положения можно  вывести следствия: воля как вещь в себе безусловна, а потому абсолютно  свободна; воля, как явление, полностью  связана и определена так, чтобы  в данных условиях действовать таким, а не иным способом, как бы низко или высоко ни стояло явление, в какой бы форме ни проявлялась воля, в толчке ли камня или в самом обдуманном поступке человека. Каждая вещь есть сила или явление воли: в этом состоит ее реальность. То, что составляет сущность и ядро любого явления, его своеобразную силу, Шопенгауэр называет «характером» перенося это название из человеческого мира, в котором оно собственно и имеет значение, на все вещи и распространяя его значение так же далеко, как и понятие о воле.  

     Познающий субъект – индивидуальное, чувствующее  тело. Изменения этого тела, прежде всего, произвольные движения, называемые действиями, суть волевые акты. В  произвольных физических отправлениях мы познаем не только изменение или действие, вытекающее из определенной причины, но мы познаем так же непосредственно и полной достоверностью силу, благодаря которой оно совершается или производится. Эта сила и есть воля. Эта воля есть наша собственная внутренняя сущность. Если мы допустим, что непроизвольные изменения и движения нашего тела, все наши телесные состояния в совокупности, все тело и его механизм – суть выражение и проявление воли, то наше тело будет дано нам двумя разными способами: как представление и как воля. Как представление, оно – наш созерцательный предмет, объект среди объектов, тело среди других и притом чувствующее тело.

     Воля  и тело тождественны, и тело есть самое непосредственное проявление воли. Эту тождественность Шопенгауэр называет «образцовой философской  истиной» и может с полным правом приписать себе ту заслугу, что он познал ее в ее основном значении и осветил самым ясным образом.

     Аналогия  между нашим собственным телом  и другими человеческими телами настолько ясна, что на ней основывается заключение: что справедливо для собственного тела, то справедливо и для других тел. Ни одно человеческое тело не является простым представлением, каждое одновременно – и представление и воля. Что справедливо для всех человеческих тел, должно по аналогии быть справедливо и для животных тел. И что справедливо для всех животно-человеческих тел, справедливо также и для всех органических тел вообще, - следовательно, также и для растений. Что справедливо для всех органических тел, должно быть справедливо и для неорганических тел, – следовательно, для всех тел без исключения. Следует обратить внимание, на чем основывается эта аналогия: она касается только силы, действующей в теле; все тела суть проявления силы, следовательно, проявление воли. Отсюда становится понятной реальность внешнего мира, а вместе с тем положение: мир есть воля.²