Философия Канта

Введение

Иммануил Кант родился  в 1724 г. в Кенигсберге. Отец его был  мастером седельного цеха, человеком  уважаемым и основательным. В  семье господствовал дух честности, религиозности, благопристойности  и порядочности. Трудолюбие, умеренность  и отсутствие потребности в развлечениях отличали всю жизнь Канта. Закончив гимназию, будущий философ поступил на богословский факультет Кенигсбергского университета, одновременно изучая целый ряд естественных и философских дисциплин. После окончания учебы Кант девять лет занимался домашним учительством, а затем начал преподавать в университете, отдав этому делу 41 год жизни. Диапазон читаемых им предметов уникален: логика, метафизика, математика, естественное право, философия, механика, педагогика, минералогия, теология, этика, физическая география, антропология, рациональное богословие, физика. Философией профессионально Кант занялся лишь в 47 лет. За тридцать три года творчества на этом поприще он, по мнению В.С. Соловьева, «не открыл для ума новых миров, но поставил самый ум на такую новую точку зрения, с которой все прежнее представилось ему в ином и более истинном виде... За ним остается заслуга великого возбудителя... важнейших вопросов».

Кант подчинил интеллектуальной деятельности всю свою жизнь, смирив телесные немощи, ограничив себя во впечатлениях и общении, подавив веления страстей и эмоций. Как писал Гейне: «Он жил механически-размеренной, почти абстрактной жизнью холостяка, в тихой отдаленной улочке Кенигсберга... Вставание, утренний кофе, писание, чтение лекций, обед, гуляние - все совершалось в определенный час, и соседи знали совершенно точно, что на часах половина четвертого, когда Иммануил Кант в своем сером сюртуке, с камышовой тросточкой в руке выходил из дому и направлялся в липовую аллею... Восемь раз проходил он ее ежедневно взад и вперед во всякое время года, а когда бывало пасмурно или серые тучи предвещали дождь, появлялся его слуга, старый Лампе, с тревожной заботливостью следовавший за ним, словно символ привидения, с длинным зонтом под мышкой.

1. Что, по Канту, означает «критика чистого разума»?

 

Наш век есть подлинный  век критики. Религия на основе своей  святости и законодательство на основе своего величия, хотят поставить  себя вне этой критики. Однако в таком  случае они справедливо вызывают подозрение и теряют право на искреннее уважение, оказываемое разумом только тому, что может устоять перед его свободным и открытым испытанием. Такой суд есть но что иное, как критика самого чистого разума.

Кант  разумеет под  этим не критику книг и систем, а  критику способности разума вообще в отношении всех знаний, к которым он может стремиться независимо от всякого опыта, стало быть, решение вопроса о возможности пли невозможности метафизики вообще и определение источников, а также объема и границ метафизики па основании принципов.

2. Как  Кант предлагает решить проблему  соотношения предметов знания  с самим познанием? Почему это  решение он сравнивает с открытием  Коперника?

 

До сих пор считали, что всякие наши знания должны сообразоваться с предметами. При этом, однако, кончались неудачей все попытки через понятия что-то априорно установить относительно предметов, что расширяло бы наше знание о них. Поэтому следовало бы попытаться выяснить, не разрешим ли мы задачи метафизики более успешно, если будем исходить из предположения, что предметы должны сообразоваться с нашим познанием, а это лучше согласуется с требованием возможности априорного знания о них, которое должно установить нечто о предметах раньше, чем они нам даны. Здесь повторяется то же, что с первоначальной мыслью Коперника: когда оказалось, что гипотеза о вращении всех звезд вокруг наблюдателя недостаточно хорошо объясняет движения небесных тел, то он попытался установить, не достигнет ли он большего успеха, если предположить, что движется наблюдатель, а звезды находятся в состоянии покоя. Подобную же попытку можно предпринять в метафизике, когда речь идет о созерцании предметов. Если бы созерцания должны были согласоваться со свойствами предметов, то мне непонятно, каким образом можно было бы знать что либо a priori об этих свойствах; наоборот, если предметы (как объекты чувств) согласуются с нашей способностью к созерцанию, то я вполне представляю себе возможность априорного знания.

3. Что  Кант считает « скандалом для  философии и общественного разума»?

 

Нельзя не признать скандалом  для философии и общечеловеческого  разума необходимость принимать  лишь на веру существование вещей  вне нас (от которых мы ведь получаем весь материал знании даже для нашего внутреннего чувства) и невозможность  противопоставить какое бы то ни было удовлетворительное доказательство этого существования, если бы кто-нибудь вздумал подвергнуть его сомнению.

4. Что  такое «априорные знания»? Каким  знаниям, по Канту, они противопоставлены?

 

По Канту, априорные  знания, безусловно, независимые от всякого опыта, а не независимые от того пли иного опыта. Они противоположны эмпирические знаниям, или знаниям, возможные только a posteriori, т. е. посредством опыта.

5. Какие  основные признаки априорного  знания Кант выделяет?

 

В свою очередь из априорных знании чистыми называются те знания, к которым совершенно не примешивается ничто эмпирическое. Так, например, положение всякие изменение имеет иную причину есть положение априорное, по не чистое, так как понятие изменении может быть получено только из опыта.

Речь идет о признаке, по которому им можем с уверенностью отличить чистое знание от эмпирического. Хотя мы из опыта и узнаем, что  объект обладает теми или иными свойствами, но мы не узнаем при этом, что он не может быть иным. Поэтому, во-первых, если имеется положение, которое мыслится вместе с его необходимостью, то это априорное суждение; если к тому же это положение выведено исключительно из таких, которые сами в свою очередь необходимы, то оно, безусловно, априорное положение. Вo-вторых, опыт никогда не дает своим суждениям истинной или строгой всеобщности, он сообщает им только условную и сравнительную всеобщность (посредством индукции), так что это должно, собственно, означать следующее: насколько - нам до сих пор известно, исключении из того или иные правила не встречается.

6. Каковы  основные различия аналитических  и синтетических суждений, их  роль в познании?

 

Если какое-нибудь суждение мыслится как строго всеобщее, т. е. так, что  не допускается возможность исключения, то оно не выведено из опыта. Стало быть, эмпирическая всеобщность есть лишь произвольное повышение значимости суждения с той степени, когда знание имеет силу. Для большинства случаев, на ту степень, когда знание имеет силу для всех случаев, как, например, в положении все тела имеют тяжесть. Наоборот, там, где строгая всеобщность принадлежит суждении) по существу, она указывает на особый познавательный источник суждения, а именно на способность к априорному знанию. Итак, необходимость и строгая всеобщность суть верные признаки априорного знания и неразрывно связаны друг с другом.

Не трудно доказать, что человеческое знание действительно содержит такие  необходимые и в строжайшем смысле всеобщие, стало быть, чистые априорные  суждения. Если угодно найти пример из области наук, то стоит лишь указать на все положения математики; если угодно найти пример из применения самого обыденного рассудка, то этим может служить утверждение, что всякое изменение должно иметь причину.

7. Почему  Кант считает «все математические  суждения синтетическими»? Примеры Канта

 

Все математические суждения синтетические. Это положение до сих пор, по-видимому, ускользало от внимания аналитиков человеческого  разума; более того, оно прямо  противоположно всем их предположениям, хотя оно, бесспорно, достоверно и очень важно для дальнейшего исследования.

.

Точно так же ни одно основоположение  чистой геометрии не есть аналитическое  суждение. Положение - прямая линия  есть кратчайшее расстояние между двумя  точками — синтетическое положение. В самим деле, мое понятие прямой содержит только качество, но ничего не говорит о количестве. Следовательно, понятие кратчайшего [расстояния] целиком присоединяется к понятию прямой линии извне и никаким расчленением не может быть извлечено из него. Поэтому здесь необходимо прибегать к помощи созерцания посредствам которого только и возможен синтез.

8. Что  составляет, по Канту, истинную  задачу чистого знания?

Что является следствиями  решения этой задачи?

 

Истинная же задача чистого разума заключается в следующем вопросе: как возможны априорные синтетические суждения?

Метафизика оставалась до сих пор  в шатком положении недостоверности  и противоречивости исключительно  по той причине, что эта задача и, быть может, даже различие между аналитическими и синтетическими суждениями прежде никому не приходили в голову. Прочность или шаткость метафизики зависит от решения этой задачи или от удовлетворительного доказательства того, что в действительности вообще невозможно объяснить эту задачу.

Решение поставленной выше задачи заключает  в себе вместе с тем возможность чистого применения разума при создании и развитии всех паук, содержащих априорное теоретическое знание о предметах, т. е. ответ на вопросы:

Как возможна чистая математика?

Как возможно чистое естествознание?

Так как эти науки действительно существуют, то естественно ставить вопрос, как они возможны: ведь их существование доказывает, что они должны быть возможны. Что же касается метафизики, то всякий вправе усомниться в ее возможности, так как она до сих пор плохо развивалась, и ни одна из предложенных до сих пор систем, если речь идет об их основной цели, не заслуживает того, чтобы ее признали действительно существующей.

9. Что  такое «трансцендентальное познание»?

 

Из всего сказанного вытекает идея особой науки, которую можно назвать критика чистого разума. Разум есть способность, дающая нам принципы априорного знания. Органом чистого разума должна быть совокупность тех принципов, на основе которых можно приобрести и действительно осуществить все чистые априорные знания. Полное применение такого органа дало бы систему чистого разума. Но так как эта система желательна и еще неизвестно, возможно ли и здесь вообще какое-нибудь расширение нашего знания и в каких случаях оно возможно, то мы можем назвать науку, лишь рассматривающую чистый разум, его источники и границы. Такое движение должно называться не учением, а только критикой чистого разума, и польза ее по отношению к спекуляции в самом деле может быть только негативной: она может служить не для расширения, а только для очищения нашего разума и освобождения его от заблуждения, что уже представляет собой значительную выгоду. Кант называет трансцендентальным всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным a priori. Система таких понятий называлась бы трансцендентальной философией.

10. Чем,  по Канту, занимается « трансцендентальная  эстетика» и чем - «трансцендентальная  логика»?

 

Науку о всех априорных принципах  чувственности я называю трансцендентальной эстетикой. Следовательно, должна существовать наука, составляющая первую часть трансцендентального учения об элементах, и противоположность науке, содержащей принципы чистого мышлении и называемой трансцендентальной логикой.

11. Что  есть пространство и время, по Канту?

 

Только с точки зрении человека можем мы говорить о пространстве, о протяженности и т. д. Если отвлечься  от субъективного условия, единственно  при котором мы можем получить внешнее созерцание, а именно поскольку  мы способны подвергаться воздействию  предметом, то представление о пространстве не означает ровно ничего. Этот предикат можно приписывать вещам лишь в том случае, если они нам являются, т. о. если они предметы чувственности. Постоянная форма этой восприимчивости, называемая нами чувственностью, есть необходимое условие всех отношений, в которых предметы созерцаются как находящиеся вне нас эта форма, если отвлечься от этих предметов, есть чистое созерцание, называемое пространством. Так как частные условия чувственности мы можем сделать лишь условием возможности явлении вещей, но не условием возможности самих вещей, то имеем полное право сказать, что пространство охватывает все вещи, которые являются нам внешне, но мы не можем утверждать, что оно охватывает все вещи сами по себе независимо от того, созерцаются ли они или нет, а также независимо от того, каким субъектом они созерцаются.

Время есть лишь субъективное условие нашего (человеческого) созерцания (которое всегда имеет чувственный  характер, т. е. поскольку мы подвергаемся воздействию предметов) и само по себе, вне субъекта, есть ничто. Тем не менее в отношении всех явлений, стало быть н в отношении всех вещей, которые могут встретиться нам в опыте, оно необходимым образом объективно. Мы не можем сказать, что все вещи находятся во времени.

Но если это условие присоединено к понятию вещи и если мы скажем, что все вещи как явлении (как предметы чувственного созерцания) находятся во времени, то это основоположение обладает объективной истинностью и априорной всеобщностью.

 Таким образом,  наши утверждения показывают эмпирическую реальность времени т. е. объективную значимость его для всех предметов, которые когда-либо могут быть даны нашим чувствам. А так как наше созерцание всегда чувственное, то в опыте нам никогда не может быть дан предмет, не подчиненный условию времени. Наоборот, мы оспариваем у времени всякое притязание па абсолютную реальность, так как оно при этом было бы абсолютно присуще вещам как условно или свойство их даже независимо от формы нашего чувственного созерцания. Такие свойства, присущие вещам в себе, вообще никогда не могут быть для нас посредством чувств. В этом, следовательно, состоит трансцендентальная идеальность времени, согласно которой оно, если отвлечься от субъективных условии чувственного созерцания, ровно ничего не означает и не может быть причислено к предметам самим по себе (безотносительно к нашему созерцанию) ни как субстанция, ни как свойство.