Философия, её предмет и роль в обществе

Если материализм опирается  на достижения науки и практики, то идеализм нередко идет бок о бок с религией, являясь ее косвенным, а подчас и прямым обоснованием. Но, говоря о связи идеализма с религией, недопустимо отождествлять их: религия опирается на веру и чувства, идеализм же обращается к разуму, стремясь теоретически доказывать свои положения.

История развития философской  мысли сложнее описанной выше схемы. Как правило, все домарксовские  материалисты были идеалистами в  объяснении явлений общественной жизни. Да и в объяснении явлений природы, истолковывая их в целом в материалистическом духе, порой допускали непоследовательность ввиду постулирования некоего перводвигателя, либо признавали первоначальный акт творения мира богом, который затем устранялся из объяснения явлений природы.  Чем же определяются такие трудности в развитии философской мысли?

Идеализм — не прихоть  заблудших по недомыслию философов, нередко к тому же гениальных. Он имеет свои гносеологические и социальные корни. Дело в том, что познание мира очень сложный и крайне противоречивый процесс, далеко не прямолинейный, а движущийся, но преимуществу зигзагами и кружными путями, спиралеобразно. Тут и буйство фантазии, и здравый смысл, и хитрость ума, и сила стройной логики, и правдоподобные и далекие от реальности допущения. Во всем этом потоке творчески ищущей мысли, мечущейся из стороны в сторону, а иногда и заходящей в тупик, существует засвидетельствованная опытом духовной жизни человечества неизбежность ошибок и заблуждений. «...Философский идеализм есть одностороннее, преувеличенное... развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон, граней познания в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествленный» '(' Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 322.).

 Следовательно, в  самом процессе познавательной  деятельности заложена возможность отрыва мысли от действительности и ухода ее в сферу фантазии, что невольно толкает мыслителя на ложный путь. Известно, что вещи, их свойства даны нам в форме ощущений и что субъективные образы этих вещей осознаются нами как существующие там, где находится их объект. Например, глядя на зеленый лист, мы эту «зеленость» воспринимаем как принадлежащую самому листу, а, созерцая   голубое небо,   приписываем   «голубизне»   объективное бытие.   Субъективный   идеализм   как   раз   и   «раздувает»   эту, только одну сторону нашего познания: опираясь на эмпирически данный опыт, он дает ему ошибочное теоретическое истолкование.   А   именно:   субъективную   форму   данности   объекта субъекту он трактует как сам объект, то есть сводит вещи к ощущениям, а ощущения — к вещам. Но любой биофизик скажет. Что «зеленость» и «голубизна» суть ощущения, отражающие видимый спектр электромагнитных колебаний определенных частот и длин волн и что сами по себе волны не «зеленые» и не «голубые». Поэтому надо отделять субъективную форму, в какой нам дан объект, и его объективный источник, существующий сам по себе, что и делает научный материалист.

Если субъективный идеализм замыкается сферой познающего индивида, чувственной  формой его познания, то объективный  идеализм, напротив, прежде всего, абсолютизирует в качестве надличностного бытия результат человеческого мышления, всей его духовной культуры, приписывая ему абсолютно самостоятельное существование и активно действующую силу. Нельзя не признать, что объективный идеализм, верно, подметил действительно существенную черту жизни общества: результаты человеческой деятельности (и, прежде всего духовной) отчуждаются от своего творца, становясь всеобщим достоянием и получая тем самым относительно самостоятельное существование. Однако ошибка объективного идеализма заключается в том, что он «оторвал» результат деятельности человека от самого человека и противопоставил ему как нечто совершенно от него независимое, не порожденное им, а порождающее и мир, и человека силой необходимого и непреложного принципа. Логика человеческого мышлении, таким образом, распространяется на мир и становится логикой самого бытия.

Гносеологические корни  объективного идеализма уходят далеко в глубь истории и связаны  с процессом формирования отвлеченных понятий, с прогрессом познавательной деятельности, с углублением разума в сущность вещей. Возникла проблема осознания соотношения общего и единичного, сущности и ее проявления. Человеку не так просто было разобраться в том, как общее, отраженное в понятии, скажем красота, соотносится с единичной формой ее бытия в данном предмете. Например, мудрый человек уходит из жизни, а мудрость, обретая характер нетленности, сохраняется как нечто общее и пребывает в системе культуры как что-то надличностное. Это общее, оторвавшись от единичного, стало мыслиться как абсолютно самостоятельное сущее. Объективный идеализм начинается, следовательно, тогда, когда идея вещи мыслится не как отражение вещи, а как извечно существующая до нее, определяющая ее в ее структуре, свойствах и отношениях и остающаяся в своем пребывании после разрушения этой вещи. Так, уже у Пифагора числа мыслились как самостоятельные сущности, управляющие миром, а у Платона общие понятия, идеи составляли особое царство чистой мысли и красоты, порождающее мир видимых вещей.

Объективный идеализм абсолютизировал  не только результаты человеческой деятельности, но и самую творческую активность человека, оторвав ее, однако, от него. Таким образом, и получилось, что  в истории философии до возникновения  марксистской философии активная, творческая способность человека разрабатывалась в основном объективным идеализмом. Известно, что идея создаваемой человеком вещи предшествует, но времени и, по сути, бытию самой этой вещи, которая является производной от цели, замысла творца, скажем столяра. Большая часть того, что окружает человека, есть результат его творческой активности, и потому идея творения становится своего рода призмой, сквозь которую он смотрит на мир. Человеку не так просто отвлечься от этой идеи и мыслить мир как никем не сотворенный и существующий вечно. Поэтому извечное, несотворенное бытие мира не укладывалось, да и до сих пор не у всех укладывается в голове. А отсюда допущение вселенского творца и управителя.

Философский идеализм имеет  и социальные корни, связанные, в общем, с процессом отделения умственного труда от физического и противопоставлением ему. В свою очередь, этот процесс связан с образованием в обществе антагонистических классов, с тем, что умственный труд стал привилегией господствующего класса. Философия же, которая изначально выполняла идеологические функции, явилась его духовным оружием. Почему же идеологи «власть имущих», как правило, защищают идеализм? Прежде всего, потому, что они заинтересованы в защите религии как духовного орудия, средства угнетения трудящихся. И именно идеалистическая философия привлекалась ими как теоретическое обоснование религии. Поэтому и развитие науки, и прогрессивное развитие общества, ведущее к уничтожению антагонистических классов, способствуют преодолению как гносеологических, так и социальных корней идеализма.

Выражением мировоззренческой  сути философии является такое ее качество, как партийность. Она характеризует  идейную направленность философских  взглядов, представлений как отражение  в них интересов тех или иных социальных сил и присуща философской мысли на протяжении всей истории классового общества. Важнейшее ее проявление — борьба двух направлений в философии: материализма и идеализма, свойственная и современной эпохе. Поэтому «новейшая философия так же партийная, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями, но сути дела... являются материализм и идеализм» '('  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 380. 2       А.  Г. Спиркин). Принцип партийности философии как ее мировоззренческо-методологическая основа был открыто, провозглашен основоположниками марксизма-ленинизма. К. Маркс, исходя из органической связи философии и политики, оценивал и все предшествующие философские учения, в связи, с чем писал: «Афоризмы Фейербаха не удовлетворяют меня лишь в том отношении, что он слишком много напирает на природу и слишком мало — на политику. Между тем, это — единственный союз, благодаря которому теперешняя философия может стать истиной» '. Философия, искусство, наука, религия — все вовлечено в ураган политической борьбы. Формирует ли философия научное мировоззрение, ориентирует ли она на светлые идеалы и разумное, справедливое устройство общества — это идейно-политический вопрос.

Философия как порождение конкретной эпохи, определенного класса всегда выражает требования этой эпохи и защищает интересы этого класса. Философия марксизма возникла как теоретическая система, выражающая мировоззрение передового рабочего класса, занимающая позицию последовательной защиты интересов трудящихся. Поскольку интересы трудящихся совпадают с объективным ходом мировой истории, принцип партийности в марксистско-ленинской философии органически связан с принципом научности, объективности в подходе к анализу действительности.

Современные западные философы стремятся представить свою позицию в основном как беспартийную, надклассовую, одинаково выражающую интересы всех и каждого. Хотя у них встречается и критика тех или иных сторон капиталистической действительности, некоторые из них провозглашают идеи гуманизма, высказывают прогрессивные идеи, однако они используют в целом различные утопические формы идеализма и, следовательно, находятся в состоянии борьбы с последовательно научным и прогрессивным мировоззрением — диалектическим и историческим материализмом. Провозглашаемая ими беспартийность оказывается на деле выражением классового, партийного характера буржуазной философии. Провозглашаемая независимость философии от политики ведет к тому, что затушевывается объективное понимание характера развития общества. А это есть не что иное, как проявление субъективизма и идеализма в философии.

Защита принципа партийности  в его марксистско-ленинской трактовке  — это забота об объективном отношении  к действительности, о подлинно-истинном познании ее законов.

4. ОСНОВНЫЕ ФУНКЦИИ ФИЛОСОФИИ.

4.1. МИРОВОЗРЕНЧЕСКИЕ  ФУНКЦИИ ФИЛОСОФИИ.

На первом месте среди  функций философии в соответствии с приоритетной значимостью проблемы человека среди всех остальных проблем  философии стоит гуманистическая  функция.

Нет, наверное, на свете  ни одного человека, который бы не размышлял над вопросом о жизни и смерти, о неминуемости своего конца. Такие размышления нередко действуют угнетающе на человека. Бердяев, известный русский философ писал: “Будущее всегда в конце концов приносит смерть, и это не может не вызывать тоски”. Тоска, в сущности, всегда есть тоска по вечности, невозможность примириться со временем. Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты, тленности этого мира. Тоска обращена к трансцендентному, по иному, чем этот мир, по переходящему за границы этого мира. Но она говорит об одиночестве перед лицом трансцендентного. «Всю жизнь меня сопровождала тоска. Это, впрочем, зависело от периодов жизни, иногда достигала большей остроты и напряжённости, иногда ослаблялась»,- свидетельствует Бердяев. «Философия же» освобождена от тоски и «скуки» жизни. Я стал философом, чтобы отрешится от невыразимой тоски обыденности “жизни”. Философская мысль всегда освобождала меня от гнетущей тоски “жизни”, от её уродства”,- пишет он. И далее уже заключал: “Философия всегда была прорывом из бессмысленного, эмпирического, принуждающего и насилующего нас со всех сторон мира к миру смысла”.

Философия, конечно, не даёт нам вечности, но она помогает осмыслить  эту жизнь, помогает найти её смысл и укрепит свой дух.

Потеря высших мировоззренческих ориентиров в жизни может вести к самоубийствам, наркомании, алкоголизму, преступлениям.

Более ста лет назад, в 1874 году выдающийся русский философ  В.С. Соловьёв, размышляя над ростом самоубийств, отмечал, что самоубийства не могут быть удовлетворительно объяснены из одних внешних частных причин. Бывают и случаи, когда безо всякого внешнего повода, в самой счастливой обстановке люди сильные и здоровые равнодушно лишают себя жизни, объявляя, что жить не стоит, не из чего. Сокровища непосредственной жизни имеют цену лишь тогда, указывал В.С. Соловьёв, когда за ними таится безусловная цель. Если же это содержание, эта цель перестали существовать для человека, а интересы материальной жизни обнаружили между тем всё своё ничтожество, то понятно, что ничего более не остаётся, кроме самоубийства. Причина этого явления, по В.С. Соловьёву, в том, что человеку жить не из чего, что с исчезновением глубоких убеждений, всеобщих безусловных идей опустел мир внутренний и потерял свою красоту мир внешний. В.С. Соловьёв приходит к выводу о том, что “безусловно, необходимы для жизни человеческой убеждения и воззрения высшего порядка, т.е. такие, что разрешали бы существенные вопросы ума, вопросы ума, вопросы об истине сущего, о смысле или разуме явлений, и вместе с тем удовлетворяли бы высшим требованиям воли, ставя безусловную цель для хотения, определяя верховную норму деятельности, давая внутреннее содержание всей жизни… Такие общие воззрения существовали и существуют, и притом в двух формах: религии и философии”. - “Исторически жизнь народов, подчёркивал В.С. Соловьёв,- определяется, прежде всего их основными убеждениями, их общим мировоззрением”.

 На протяжении многих  столетий, начиная с эпохи рабовладения, значительная часть человечества пребывает в отчуждении от собственности, от власти, от продуктов своей деятельности. Человек оказывается порабощённым и физически, и духовно. В. С. Соловьёв проанализировал это положение человека в разные исторические эпохи и показал роль философии в его духовном освобождении. К проблеме отчуждения человека и роли философии в преодолении этого отчуждения обращались многие философы XX столетия. Одним из них был немецко-французский мыслитель А. Швейцер. Он видел в развитии цивилизации не только положительные стороны, но и многие негативные моменты. Изменился весь образ жизни человека. В течении двух или трёх поколений довольно многие индивиды живут только как рабочая сила, а не как люди. Ставшая обычной сверхзанятость современного человека во всех слоях общества, констатировал он, ведёт к умиранию в нём духовного начала. Для работы в оставшееся свободное время над самим собою, для серьёзных бесед или чтения книг необходима сосредоточенность, которая нелегко ему даётся. Абсолютная праздность, развлечение и желание забыться становятся для него физической потребностью. Не познания и совершенствования ищет он, а развлечения - и притом такого, какое требует минимального духовного напряжения. Бездумье стало для человека натурой. Ведя разговоры с себе подобными, он следит за тем, что бы придерживаться общих замечаний и не превращать беседу в действительный обмен мыслями. Он не имеет больше ничего своего и даже испытывает в некотором роде страх, что от него может потребоваться это своё. Постоянная спешка, интенсификация совместного труда приводят к тому, что мы, беспрестанно и при самых разнообразных условиях встречаясь, друг с другом, держимся отчуждённо по отношению к себе подобным. Обстоятельства нашего бытия не позволяют нам относится друг к другу, как человек к человеку. Мы, в конечном счете, деградируем. В числе факторов, ведущих к духовному оскудению личности, находятся: рост специализации во всех сферах человеческой деятельности (в производстве, науке, управлении), усиление технизации общества, быстрый рост безликого естественно - научного знания, растущее влияние этой безликости на личность человека… Результатом всего этого явилась мировая война, потрясающая основы человеческого бытия. А. Швейцер утверждает, что философия в эти десятилетия занималась всем, только не культурой. Она, невзирая ни на что, продолжала тратить усилия на выработку рационалистического всеобъемлющего мировоззрения в уверенности, что оно поможет решить все проблемы.