Философия Артура Шопенгауэра

Какое представление  о себе имеет человек до-опытно (априорно)? Априорное знание о теле содержит знание о воле, т.е. некоторой  силы, благодаря которой тело может  двигаться, действовать, т.е. как-то выражать себя. Мы открыто исповедуем, пишет  А.Шопенгауэр, "то, что остается после  окончательного упразднения воли для  всех тех, кто еще исполнен воли, есть, конечно, ничто" [1; 378]. Воля является той "изначальной силой", которая  существует всегда как нерастворимый осадок, как такое явления, которое не может в дальнейшем быть сведено ни к какой форме, не может быть редуцировано к какому-либо содержанию. Сущностью тела поэтому является воля, воля и есть априорное знание тела.

Каждый акт воли имеет свою форму проявления, свой способ преобразования в объект, т.е. объективацию. Воля, движение тела и  познание – это не различные состояния  индивида, объединенные причинными связями. Не тело и не цели познания заставляют действовать волю. Напротив, движение тела и движение души (чувства и  познание) представляют собой различные  формы одного и того же – воли. Движения тела и движение души есть не что иное, как объективированная  воля, т.е. воля, ставшая объектом в  представлении. Воля первична и бытийна, чувства, рассудок и разум – вторичны и функциональны.

Вслед за Гегелем, Шопенгауэр требует различать:

а)   то, что является, т.е. воля;

б)   то, как оно является, т.е. в объективированных формах;

в)   то, как оно познается, т.е. чувством, рассудком, разумом.

Шопенгауэр не противоречит себе, полагая, что если мы говорим  о сверхфеноменальном мире, т.е. о  мире, который имеет внутреннюю сущность, то в нем мы не найдем ничего иного, кроме воли. "Ибо в каждой вещи в природе есть нечто такое, чему никогда нельзя найти основания, указать дальнейшую причину, чего нельзя объяснить; это – специфический  способ ее (вещи) действия, т.е. образ  ее бытия, ее сущность". "Правда, для  каждого отдельного действия вещи можно  указать причину, вследствие которой  эта вещь должна была произвести свое действие именно теперь, именно здесь, но никогда нельзя объяснить, почему она вообще действует и действует  именно так" [1; 151]. Шопенгауэр поясняет сказанное на конкретном примере: пылинка  в солнечных лучах, имея определенную тяжесть и непроницаемость, имеет  некую силу, аналогичную воле человека, эта сила, с одной стороны, не поддается  объяснению, с другой, является тождественной  самой вещи – пылинке, в нашем  случае.

Для психологов может  быть весьма интересным следующее размышление  Шопенгауэра. Для каждого конкретного  акта воли в данное время и в  данном месте можно указать мотив, в силу которого этот акт воли должен совершиться. Так почти всегда можно  предугадать, как поведет себя в  той или иной ситуации тот или  иной человек. Но никогда нельзя объяснить, почему этот человек обладает этим характером, почему он хочет это , а не то, почему из многих мотивов именно этот , а не тот движет его волей. По проявлениям характера можно описать способ действия, можно выявить мотивы поведения, но невозможно объяснить способ действия, поскольку этот способ не определяется ничем внешним, являясь без-осн о вным. Поэтому, заключает Шопенгауэр, у каждого человека есть непостижимое – это его характер, коренящийся в воле человека.

Природа и человек как  формы объективации бессознательной  воли

Воля – "слепой бессознательный порыв", есть внутренняя сущность движения, как органических, так неорганических тел. В предшествующей философии без-осн о вное начало имело имя "субстанции". Воля Шопенгауэра, как и субстанция, имеет причину в себе самой , но в отличие от субстанции, воля бессознательна и, как таковая, становится определяющим природу и человека принципом.

Неправомерно полагать, противоречит Шопенгауэр Гегелю, что  сила, влекущая камень к земле, есть рассудок или разум: у камня, как  у неорганической природы в целом, нет сознательного мотива. Воля в  отличие от рассудка или разума бессознательна, поэтому можно, считает Шопенгауэр, сказать, что сила, влекущая камень к земле есть воля.

Вся множественность  природных явлений и состояний, свойств и отношений есть формы  проявления воли, ее "отголоски". Все иерархически упорядоченные  варианты объективации воли, т.е. превращение  воли в объекты, есть не что иное как укорененные в воле идеи –  недосягаемые образцы,– в русле  платоновской традиции пишет Шопенгауэр. Но в отличие от всей новоевропейской  традиции становление природы рассматривается как бесцельная (не имеющая цели в себе) бесконечная и беспрерывная борьба воли с самой собой.

Даже человек –  наивысшая форма объективация воли, не выражает сущности воли, а есть только ее проявление. Воля является сущностью  человека, но не наоборот. Это положение  подтверждает факт зажатости человека цепями необходимости. А необходимость  символизирует слепоту, безнадежность, бессмысленность существования. Воля человека – это воля, направленная к своей цели, т.е. сознательная.

Эстетика  А.Шопенгауэра

Воля человека проявляется  как заинтересованность в какой-то вещи, поэтому такая воля есть воля соотнесенная с вещью, т.е. относительная. С помощью синтеза кантовой "вещи-в-себе" и платонового "эйдоса" – вечной идеи, Шопенгауэр получает безотносительную волю. Безотносительная, т.е. абсолютная воля есть воля бессознательная.

Может ли человек  приблизиться к абсолютной воле? Первую видимость безотносительной воли можно  наблюдать в эстетическом переживании  прекрасного и возвышенного. В  прекрасном и возвышенном мы имеем  непреходящую волю. Критерием эстетического  созерцания является идея Канта об отсутствии интереса. Шопенгауэр демонстрирует  безынтересность воли следующими словами Байрона, в которых субъект настолько погрузился в созерцание природы, настолько забыл себя, что стал чистым субъектом: человек стал чувствовать природу так, как чувствует себя:

Не  есть ли горы, волны, небо – часть 
Меня, моей души и я не часть ли их? [1; 195]

В эстетическом познании, где отсутствует интерес, индивид  становится чистым, безотносительным субъектом познания, тем самым  сливается с волей. Субъект проник в сущность мира, охватил собою  все, соединился с окружающим миром. Охватить все собою означает соединить  свою сущность (волю как проявление мировой воли) с сущностью мира (мировой волей).

В таком эстетическом чувстве субъект как форма  объективации воли сливается с иными  формами объективации воли – неорганической и органической природой, что свидетельствует  о прикосновении к воле-эйдосу, к сущности воли, к воле-в-себе.

Единение воли человека (формы объективации воли) с самой  волей (сущностью) в эстетическом чувстве  – только мостик для утверждения  свободы. Свобода реализуется в  морали; мораль возможна при условии  реализации эйдоса воли в строго определенных – моральных действиях.

Этика А.Шопенгауэра

Что касается этики  Шопенгауэра, то она предельно проста: страдание есть продукт целенаправленной воли, а именно, воли к жизни; поэтому, чтобы упразднить страдания, необходимо искоренить волю к жизни, а это  со времен Августина тесно связано  с аскетизмом.

В последней –  четвертой книге "О мире как  воле. Второе размышление: утверждение  и отрицание воли к жизни при  достигнутом самопознании",–  Шопенгауэр пишет, что "воля" и "воля к жизни" – это одно и то же. Воля – это "существо мира, а  жизнь, видимый мир, явление –  только зеркало воли ... за волей к  жизни нам обеспечена жизнь и  пока мы проникнуты волей, нам нечего бояться за свое существование –  даже при виде смерти ... Индивид это  только явление, он существует только для познания [1; 269]. Индивид получает от воли жизнь в подарок, а смерть – это утрата этого подарка. Жизнь  и смерть, поэтому, не имеют отношения  к воле как идее. Боязнь смерти аналогична жалобе солнца вечером: "Горе мне! Я  погружаюсь в вечную ночь".

Жизнь (или настоящее) и смерть (или прошедшее), индивида – это формы проявления воли. Смерть не оспаривает жизнь, ибо сама содержится в жизни и принадлежит жизни. Смерть не бывает без жизни, а жизнь не бывает без смерти. Противоположностью смерти является не жизнь, а рождение. Если смерти противопоставляется рождение, то жизни – действительная борьба с волей, т.е. аскетизм. Аскетизм – это борьба с объективированной волей. Индивид, утверждающий волю к жизни одновременно утверждает смерть. Индивид, который борется с волей, (а воля выражается как в жизни, так в смерти), является свободным.

Страдание есть необходимость, действие вопреки  слепой воле есть свобода. Свободный  выбор аскетического образа жизни, должен побороть страдания. Средством уничтожения зависимости человека являются моральные акты самого человека. Моральное действие, выраженное в аскезе, как бы указывает на выход из плена пессимизма. "Как бы" следует подчеркнуть особо, ибо выход из плена пессимизма у Шопенгауэра необычен.

История жизни отдельного индивида – это история его  страданий. Индивиды есть существа страдательные, т.е. выражающие волю, ее слепую игру. Поскольку  в человеке бушует воля, он хочет  жить. Жажда жизни исходит не от самого человека, а от слепой воли, проявлением  которой являются все человеческие желания, в том числе и желание  жить. Воля реализует свое бессознательное  начало и проявляется в принципе жизни каждого живого существа – "войне против всех". "Человек  человеку волк",– вот естественное состояние человека, тезис теоретически отточенный еще Т.Гоббсом. Жажда  жизни поэтому есть проявление несвободы  человека, его подчиненности слепой воле, его зависимости. Чтобы обрести свободу, надо действовать и уничтожить волю (а заодно и саму жизнь, как форму объективации воли).

В отличие  от воли (воли к жизни), проявляющейся  в страдании человека, мораль относится  к действию, преодолевающем страдания, но преодолевающем и саму жизнь).

Когда индивид, познавший  себя как волю, начинает действовать от имени  этой воли, не желая  ничего, не будучи заинтересован  ни в чем, он осуществляет истинное отрицание  воли, т.е. аскетизм. Аскетизм, по Шопенгауэру, "незаметная и тихая жизнь  человека, осененного таким познанием, в силу которого он подавляет и отвергает  всеохватывающую  волю к жизни ... делая  его поступки противоположностью обыкновенным", т.е. противоположностью воле – хотению и желанию. Аскетизм – вот истинная противоположность истинной воли [1; 357-358].

Именно  аскетизм , встречающийся в жизнеописании святых, как "преднамеренное сокрушение воли через отказ от приятного и поиски неприятного,... самобичевание ради полного умерщвления воли" [1; 362],– есть уничтожение отдельного проявления воли, значит, трансцендентное измерение человека.

Отвергнув себя от себя, взяв свой крест, воля возвращается к самой себе,– заключает Шопенгауэр..

Чтобы быть верно  истолкованным, Шопенгауэр вновь напоминает, что подлинная свобода, т.е. свобода и независимость от необходимости, свойственна только воле как "вещи-в-себе", а не проявлению воли. Животное лишено всякой возможности свободы: в природе царствует необходимость, среди благодати обретает свобода. Единственный случай, когда свобода может обнаружиться в явлении, – это когда воля-сущность вступает в противоречие с волей-явлением (телом) и, отрицая последнее, уничтожает явление (тело) – свое проявление.