Особенности реализации правового этикета

Как показывает практика, умение это приобретается в результате практики, работы над собой, своей  речью, необходимо стараться как  можно чаще выступать перед любой  аудиторией.

Итак, ораторское искусство, частью которого является судебное ораторское искусство, как прикладная дисциплина представляет собой комплекс знаний, умений и навыков оратора по подготовке и произнесению речи с целью оказать  желаемое воздействие на аудиторию. Ораторское мастерство – это не столько сумма знаний, сколько  совокупность умений и навыков. Подобно  тому, как нельзя научиться плавать, сидя на берегу, так нельзя овладеть ораторскими навыками без постоянной практики и тренировки. Опять же обратимся к мудрости древних, которые  продолжали: «Чтобы научиться плавать, не обязательно иметь рядом океан». Не обязательно выступать перед  большой аудиторией, чтобы практиковаться как оратор, достаточно выступлений на семинарских занятиях, сообщений на конференциях и т.п.

Каждому адвокату знакомо  чувство определенной неуверенности, когда длительное время по тем  или иным причинам не произносил в  суде речи. Постоянная практика, тренинг  внушают уверенность, позволяют  всегда быть в форме.

История свидетельствует, что  важнейшим условием появления и  развития ораторского искусства  являются демократические формы  правления, там, где граждане активно  участвуют в политической жизни  общества. Неслучайно ораторское искусство  называют «духовным детищем демократии». Доказательством этого является расцвет красноречия в эпоху  Возрождения, в периоды социальных революций, когда в общественное движение вовлекаются массы, чтобы  их вовлечь, нужно убедить. Новый  всплеск общественного интереса к ораторскому искусству наблюдается  в настоящее время в связи  с общественными процессами, происходящими  в нашей стране.

Ораторство и политика всегда были неразрывны, начиная с  Древней Греции.

Крупной политической силой  ораторское искусство было и в  Древнем Риме. Умение убеждать аудиторию  высоко ценилось в людях, которые  готовились к политической карьере  и видели себя в будущем правителями  государства. Так зародилась риторика. Ораторская карьера была и почетной, и доходной. По этому поводу Цицерон  писал весьма любопытные слова: «Есть  два искусства, которые могут  возвести человека на самую высшую ступень почета: одно – это искусство  хорошего полководца, другое – искусство  хорошего оратора»59.

Частью риторики является полемика – искусство спора.¹¹ Судебные прения – по своей сути тот же спор, полемика.

Если говорить о судебном ораторском искусстве, то зародилось оно  в демократических Афинах в середине V века до н.э. Специальных государственных  обвинителей в Афинах не было, как  и защитников. Подсудимый должен был  защищаться сам, потерпевший сам  поддерживал обвинение. И чтобы  успешно вести дело в суде, надо было уметь хорошо и убедительно  говорить, отстаивая свою позицию, опровергать  доводы оппонента. То есть владение ораторским искусством и умение спорить было жизненно необходимо для афинян.¹²

Русское судебное красноречие  достигло своих вершин лишь во второй половине XIX века после судебной реформы 1864 года. Тогда был введен суд  присяжных, были введены новые принципы судопроизводства, состязательность процесса. Современники отмечали, что в суд  шли слушать ораторов, шли, как  в театр, смотреть на судебные состязания.

Характерной особенностью русского судебного красноречия того времени  были высокие нравственные требования, предъявляемые судебным ораторам.

Эти требования приобрели  определенную систему, которая включала в себя ряд следующих правил:

1. Скромность оратора  в суде, то есть недопустимость  самолюбования, стремление думать  о деле, но не о себе.

2. Благоразумие оратора,  то есть в речи должна присутствовать  рассудительность и здравый смысл.

3. Тактичность, предельная  осторожность и чувство меры.

4. Судебный оратор не  должен забывать о своей репутации.

Судебное красноречие  – красноречие особого рода. «На  него нельзя смотреть лишь с точки  зрения эстетики. Вся деятельность судебного оратора – деятельность боевая», Н.П. Карабчевский говорил  о судебных прениях: «Это вечный турнир перед возвышенной и недосягаемой дамой с повязкой на глазах. Она  слышит и считает удары, которые  наносят друг другу противники».

Говоря о значении судебного  красноречия, нельзя не сказать, что  нет другой такой сферы речевой  деятельности, в которой можно  было бы провести прямую связь между  умением оратора и судьбой  человека – главного персонажа судебного  процесса.

Современное ораторское искусство  также призвано воздействовать на людей, на их взгляды, поступки. Своей речью  оратор стремится достичь определенной цели: убедить в правильности того или иного положения, побудить к  конкретному действию.

3. Юридическое мышление

Юридическое (правовое) мышление - это особый вид интеллектуально-познавательной и практически-преобразующей деятельности индивидов и их групп, ядро которой  образуют базовые когнитивные готовности, обусловливающие понимание того, что такое право, право-познание, закон, власть, и определяющие специфику  анализа и оценки различных видов  правового поведения (противоправного  и правомерного), характер аналитических  средств и инструментария юридической  логики, понимание юридической истины (лжи), а также правила (каноны), по которым в определенной социально-правовой системе принято формировать  и развивать правовой язык, строить  суждения, рассуждения и теории, фиксировать, хранить и передавать любую юридически значимую информацию.¹³

Рассматривая юридическое мышление в рамках предметного поля сравнительного правоведения и юридической антропологии можно установить, что компонентом любой правовой системы (семьи), архитектоническим элементом национального правового менталитета является не самоюридическое мышление как способ создания системы логических по природе и юридических по содержанию и социальным функциям категорий, понятий и иных результатов аналитической деятельности, а прежде всего его неповторимый стиль, манера мышления индивидов в правовой плоскости общественных отношений. При этом различные мыслительные структуры юридической науки и практики особым образом встраиваются в совокупность исторически сложившихся в определенном социуме образов, представлений, чувств, преломляются через реалии национального политико-правового развития.

Фактически именно способ (стиль) юридического мышления определяет границы правовой рефлексии, предел осознания основ собственного политико-правового  мира. Так, во многом на базе скрупулезного  и многопланового изучения производных  от сложившейся веками манеры юридического мышления концептуальных структур, принадлежащих  различным правовым системам, компаративисты выясняют специфику последних, ищут «родственные» системы, пытаются их группировать в правовые семьи, тем  самым признавая за юридическим  мышлением статус постоянного, устойчивого  элемента права, одного из оригинальных критериев оценки национальной юридической  и политической действительности, весьма ощутимого источника генезиса всей правовой системы. Юридическое мышление всегда оказывается связанным с  типом (генотипом) цивилизации, особой логикой поведения субъектов  политики и права. Его (как и само право) нельзя «подглядеть- у кого-то, а затем где-то скопировать. Юридическое мышление - это всегда продукт «Я-цивилизации», вступающей в диалог с «Другой-цивилизацией», при непременном условии сохранения в этом диалоге собственной неповторимой позиции. Поэтому, с одной стороны, юридическое мышление при всех возможных инокультурных «наносах» неизбежно аккомодируется к канонам господствующей в обществе политико-правовой парадигмы и, несомненно, коррелирует с развитием последней, а с другой - само мышление как относительно самостоятельный и наиболее рационализированный компонент правового менталитета аккумулирует весь предшествующий социально-юридический (политический) опыт, сохраняя в известной степени, корректируя и воспроизводя его в правовой практике, науке и профессиональном образовании.¹⁴

Заметим, что весьма немногочисленные обращения современных авторов  к исследованию юридического мышления в качестве целостного и самодостаточного феномена в основном ограничивались рассмотрением его формально-логических аспектов и в силу этого совершенно абстрагировались от ментально-антропологической, культурной заданности и определенности правового мышления, сопряженности  с широким спектром правовых явлений. Кроме того, даже в этих работах  речь чаше всего шла только об одном  уровне правового мышления, а именно о мышлении профессионально-доктринальном. Иные же формы его выражения (в  частности, обыденное правовое мышление) либо вообще игнорировались, либо проходили  «вскользь». Например, авторы известнейшей работы «Логика в правовом сознании»  В. Кнапп и А. Герлох в главе  «Логикам правовое мышление» отмечают, что «мышление юриста - это определенный вид профессионального мышления, это известная область мышления человека, которая не ограничивается строгими рамками и которая определена в первую очередь своим предметом, т. е. правом. Правовое мышление используется как в юридической практике, т. е. прежде всего в процессе нормотворчества, толкования права и его применения и, шире, правоосуществления, так, естественно, и в науке права, преподавании права и в известной степени также в правовом воспитании, правовой пропаганде и т. д.». (3; 40). Конечно, в условиях безраздельно господствующего марксистско-ленинского подхода к пониманию сущности права, «страдающего» методологическим монизмом и стремлением к унификации истории человечества (в том числе и правовой), исследование «чистых» логических форм юридического мышления без какой-либо его социокультурной привязки было единственно допустимым и признаваемым. С современных же методологических позиций полученные (хотя и весьма значительные) результаты оказываются явно недостаточными для адекватного понимания данного феномена, определения его места и значения в правовой и политической жизни. В связи с этим преодоление возникшего дефицита понятий и представлений о природе и структуре юридического мышления является одной из сложнейших задач современного отечественного правоведения.

Несмотря на подобную несколько  расширенную трактовку сущности и специфики юридического мышления (в частности, возможно спорное отнесение  к нему социально-психологических  компонентов юридической деятельности), данная презентация, без сомнения, обозначает его сущностные контуры, место и  значение в самоорганизованном (в  процессе своего исторического становления), политико-юридическом пространстве (укладе), намечает неразрывные связи  правового мышления со всем многообразием  существующих и развивающихся юридических  и связанных с ними неюридических  явлений.

Вообще, концептуальную реконструкцию  юридического мышления вполне естественно  начинать с подробного рассмотрения его культурно-генетических аспектов; то, что мы сейчас понимаем под правовым знанием, юридическим фактом, юридической  истиной или квалификацией правонарушений, вряд ли будет правильно считать  атрибутом всех эпох и культур. Очевидно, что каждая эпоха и цивилизационный  тип особым образом маркируют (через  иные ментальные компоненты, и прежде всего юридическую парадигму) правила  и принципы оценочно-познавательной деятельности в правовой (политической) сфере. Поэтому стиль юридического мышления чаще всего сохраняет свою специфику и транслируется практически  в «нетронутом» виде из поколения  в поколение его носителей  до тех пор, пока не разрушен адекватный ему цивилизационный механизм, продуцирующий  и постоянно воспроизводящий  способы и формы осмысления и  понимания всего происходящего  в правовом (национальном) поле. Вместе с тем особенности юридического мышления являются важнейшим индикатором развития правовой и общей культуры в рамках конкретного национального и цивилизационного типа, которому данный стиль мышления имманентен: последний является надежным критерием отличия одного социума от другого, например, условного Запада от такого же условного Востока. По деформациям же ранее устоявшихся мыслительных процедур и категорий можно судить о наличии, содержании и направленности перемен во всех сферах жизни общества и даже прогнозировать будущее как собственных, так и родственных политико-правовых «историчностей» (О. Шпенглер).¹⁵

В генезисе любого, в том  числе и правового, мышления необходимо (различать три важных этапа: предпосылки, происхождение и развитие. Так, к  предпосылкам юридического мышления в  России можно отнести комплекс славянских предправовых символов (мифов, ритуалов, сакральных текстов, различных метафоризаций  и т.п.), формирование первых правовых норм (в России «Правд», в иных местах - других источников, например древних  законов Вавилона, правовых норм Моисея и т.д.), а также появление раз-личных форм коллективного и индивидуального  сознания субъектов права. В европейской  цивилизации собственно юридическое  мышление возникает в античной культуре (Древняя Греция и Древний Рим), в рамках которой складывается определенный порядок судопроизводства, весьма активно  развиваются иные юридические практики. Именно в античный период возникает  острая потребность, определенный социальный заказ на стройные, ясные и явные, непротиворечивые юридические рассуждения (умозаключения и аргументацию): отсутствие правил, регулирующих последние, а также определенного видения  правовой действительности часто приводили  к судебным ошибкам и несправедливости.

6. Заключение

Юридический этикет обусловлен спецификой профессиональной деятельности юриста, особенностями его нравственного  и социального положения. Необходимость  повышенных моральных требований, а  следовательно, и особой профессиональной морали, как показывает исторический опыт, проявляется прежде всего во врачебной, юридической, педагогической, научной, журналистской и художественной деятельности, т. е. в тех сферах, которые непосредственно связаны  с воспитанием и удовлетворением  потребностей личности.

 Особенности профессиональной  деятельности судьи, прокурора,  следователя настолько своеобразны  и так существенно затрагивают  права и интересы людей, что  требуют отдельной характеристики  с точки зрения их влияния  на нравственное содержание этой  деятельности.

 Деятельность судьи,  следователя, прокурора носит  государственный характер, так как  они являются должностными лицами, представителями власти, осуществляют  властные полномочия. Они наделяются  этими полномочиями для защиты  интересов общества, государства  и его граждан от различных  посягательств и в своем служебном  общении с другими людьми представляют  государственную власть.

 Закон в ряде случаев  прямо определяет государственный  характер принимаемых ими решений.  Так, приговоры по уголовным  делам и решения по гражданским  делам выносятся именем государства.  Прокурор осуществляет надзор  за исполнением законов и поддерживает  государственное обвинение. Все  постановления следователя, вынесенные  в соответствии с законом по  находящимся в его производстве  уголовным делам, обязательны  для исполнения всеми, кого  они касаются.

 Действия и решения  суда, прокурора, следователя затрагивают  коренные права и интересы  граждан. Поэтому она должна  соответствовать принципам и  нормам морали, охране авторитета  государственной власти и ее  представителей. Выполнение его  государственных обязанностей требует  от представителей власти повышенного  чувства долга. Люди, решающие  судьбы других, должны обладать  развитым чувством ответственности  за свои решения, действия и  поступки.

 Подробное и последовательное  регулирование законом всей служебной  деятельности судьи, следователя  и прокурора является особенностью  этой профессии, накладывающей  глубокий отпечаток на ее нравственное  содержание. Нет, пожалуй, другой  такой отрасли профессиональной  деятельности, которая столь детально  была бы урегулирована законом,  как процессуальная деятельность, осуществляемая судьей, прокурором  или следователем.