Преобразования Мэйдзи и их роль в японской экономике

Преобразования  Мэйдзи и их роль в японской экономике

Предпосылки социально-экономических  преобразований в  середине XIX века. Несмотря на сохранение многовековых устоев феодальной экономики, во второй половине XVIII века в Японии стали проявляться признаки разложения феодализма. Прежде всего стало более заметным независимое от сельского хозяйства развитие ремесленного производства. В стране насчитывалось свыше 130 самостоятельных видов ремесел. Все ремесленники должны были состоять в цехах — дза — и подчиняться определенной регламентации. Но эта регламентация была гораздо слабее, чем в средневековой Европе.

Постепенно на основе ремесленных мастерских, работавших, как правило, на заказ, стали формироваться  мануфактуры[121], ориентированные на рынок. Первоначально в стране преобладали мануфактуры рассеянного типа, когда скупщики раздавали надомную работу крестьянам и сами же реализовывали готовую продукцию. Именно в этих условиях происходило экономическое подчинение ремесленников скупщикам, превращение их в наемных рабочих и зарождение типичных капиталистических предприятий. Мануфактуры создавались преимущественно в хлопчатобумажном, шелковом, железоделательном, фарфоровом производствах. И если в конце XVII века в стране насчитывалось всего 33 мануфактуры, то к началу XIX века было создано еще 113.

Одновременно  в течение ХVIII века происходило становление внутренней торговли (при полном отсутствии внешних торговых связей) и формирование купеческо-ростовщического капитала. И хотя деятельность купцов была регламентирована в рамках гильдий — кабунакама, это не мешало расслоению купечества. Самые богатые купцы жили в городе Осака, который являлся центром японской торговли. Здесь находилась «рисовая биржа», обслуживавшая преимущественно рисовые склады даймё. Со временем эти купцы стали заниматься реализацией и других товаров, созданием собственных промышленных предприятий. И все же торговый капитал не спешил в промышленное производство, а сами купцы предпочитали заниматься рисоторговлей, ростовщичеством, нелегальными земельными сделками.

Постепенно менялась роль городов: они превращались из укрепленных  населенных пунктов князей и их самурайских  дружин в центры ремесла и торговли. К ним можно отнести такие  города, как Эдо, Нагасаки, Хаката, Фусими, Нагоя, Хиросима и др.

Что касается аграрного  сектора, то к началу XIX века в японской деревне стали происходить большие изменения. Так, помещики все чаще переводили крестьян с натурального оброка на денежную ренту, побуждая их участвовать в рыночных отношениях. Среди крестьян стала заметна имущественная дифференциация, сформировалась прослойка весьма богатых крестьян — гоно, в числе самураев тоже появились богатые землевладельцы — госи. Большие участки земли скупались ростовщиками. К середине XIX века в руках всех этих людей (так называемых новых помещиков) находилось до 1/3 обрабатываемых земель.

С другой стороны, масса крестьян превращалась в батраков, поскольку они были вынуждены  продавать или закладывать свои участки (хотя формально законы сёгуната запрещали крестьянам продавать свои наделы). Наемными работниками становились и младшие сыновья держателей наделов, так как по закону запрещалось дробить небольшие крестьянские наделы среди наследников.

Итак, рыночная экономика начала развиваться в  Японии гораздо позже, чем в Западной Европе и США. К середине XIX века, когда многие европейские страны уже завершили промышленный переворот, Япония была еще типичной аграрной страной с господствующей феодальной системой. В этот период все еще существовали экономические и политические порядки, установленные в средние века: феодальная раздробленность при номинальной власти императора, а также жесткая система си-но-ко-сё. В середине XIX века сословие самураев вместе с семьями насчитывало более 2 млн человек, или 6–7% от почти 30-миллионного населения страны. Основную часть населения — свыше 80% — составляли крестьяне.

Значительному отставанию Японии от передовых стран  способствовала и международная  изоляция страны, установленная сёгунатом Токугава еще в 1639 году. Но к середине XIX века в японской экономике все заметнее становилось влияние новых отношений, которые налаживались с большим трудом. Страна стояла перед необходимостью больших перемен.

Определенное  влияние на развитие Японии оказало  иностранное вмешательство в  ее внутренние дела. В 1853–1854 годах американская эскадра под руководством коммодора Мэтью Перри вторглась в территориальные воды Японии, в результате чего в марте 1854 года Япония была вынуждена подписать неравноправный международный договор с США, по которому для американских кораблей были открыты порты Симода и Хакодате. В 1858 году был подписан еще один договор, открывавший для США порты Канагава, Нагасаки, а затем Киото, Осака, Эдо[122]. Вскоре такие же договоры были подписаны с Англией, Францией, Россией, Голландией и другими странами.

В соответствии с этими договорами Япония была вынуждена  установить низкие ввозные пошлины  и допустить на свои рынки дешевую  западную продукцию, с которой не могли конкурировать местные  ремесленные изделия. Это нанесло  сильный удар по зарождающейся японской промышленности, и прежде всего текстильной, оказавшейся на грани исчезновения. Взамен западные страны вывозили из Японии практически за бесценок в огромных количествах сырье и продовольствие, что привело к их нехватке. Особенно много вывозилось золота, поскольку  в Японии оно ценилось втрое дешевле, чем на мировом рынке. Бесцеремонное  иностранное вмешательство подрывало  финансовую систему страны: она оказалась  на пороге утраты экономической и  государственной независимости.

Сёгун послушно выполнял указания ведущих западных держав и даже пытался использовать иностранные войска для подавления акций неповиновения в стране. В результате в 1862 году началась гражданская война, в которой принимали участие крестьянские массы и жители городов всех провинций.

Буржуазная оппозиция, а также некоторая часть самурайского сословия были напуганы ростом народных выступлений и объединились для  проведения революции «сверху». В  конце 1867 года оппозиционная коалиция добилась отставки последнего сёгуна династии Токугава. В стране были восстановлены все полномочия императорской власти, которая была передана в руки императора Муцухито (1852–1912).

С 1868 года в Японии началась эпоха, получившая название Мэйдзи исин (преобразования, обновление Мэйдзи), или просвещенное правление. По сути события второй половины XIX века можно оценить как буржуазную революцию, в ходе которой были ликвидированы основные устои феодальной системы и образовано сильное централизованное буржуазно-помещичье государство.

Но следует  подчеркнуть, что эта революция  не была доведена до логического завершения, поскольку в стране имелось сильное  феодальное сословие, не заинтересованное в радикальном реформировании экономики. К тому же в первые годы после  падения третьего сёгуната верховная власть в стране по-прежнему находилась в руках придворной знати, а основные государственные посты занимали выходцы из дворянского сословия. Таким образом, предприниматели играли подчиненную роль в социально-экономической структуре общества.

Сущность  преобразований Мэйдзи. Глубокий кризис феодального хозяйства, социальная напряженность в стране, необходимость защиты экономики от внешнего вмешательства заставили правительство встать на путь коренных экономических и политических преобразований. Несмотря на сопротивление феодалов, в 1870-х годах были проведены реформы, в ходе которых в экономике Японии начались большие изменения.

Так, в ряде провинций  были ограничены права князей-даймё, хотя кое-где за ними все еще оставались должности наследственных губернаторов с сохранением 1/10 местных доходов. Повсеместно были отменены купеческие гильдии, цеховая регламентация, а также ликвидировано сословное неравенство, разрешены свободная торговля и передвижение людей по стране. Упразднялись внутренние таможни, вводилась единая денежная система взамен огромного количества местных денежных единиц (в 1867 году их насчитывалось свыше 1500).

В 1871 году были ликвидированы прежние княжества и учреждены префектуры. Это было сделано в целях централизации государственной власти, чтобы навсегда покончить с многовековой феодальной раздробленностью. Одновременно упразднялась сословная структура си-но-ко-сё. Вместо прежних сословий устанавливалось три новых: высшее дворянство, к которому причислялись бывшие князья и придворная знать; дворянство, куда были отнесены бывшие самураи; сословие простого народа, включавшее все остальные слои населения. Князьям и знатным представителям сословия самураев были назначены государственные пенсии.

В 1872 году была проведена военная реформа: в стране вводилась всеобщая воинская повинность, служба в армии уже не являлась исключительной привилегией самураев, хотя за ними сохранялось преимущественное право занимать офицерские должности. Несмотря на то что самураям разрешалось занимать любые государственные должности, они не стремились на службу. Многие из них вели паразитический образ жизни, получая пенсии от государства. Большинство самураев оказались неприспособленными к новым условиям жизни, поскольку были отменены рисовые пайки, а прожить на пенсию было трудно. Заниматься же хозяйственной деятельностью они не умели, да и не хотели. По стране прокатилась волна самурайских выступлений, но они были подавлены.

В 1873 году бывшим князьям и самураям было предложено добровольно отказаться от государственных пенсий и получить взамен единовременные пособия в размере пенсии за 5–14 лет вперед. Причем одна половина этих пособий состояла из наличных денег, а другая — из государственных облигаций, которые можно было использовать в предпринимательской и банковской деятельности (т.е. предлагалось провести «капитализацию пенсий»).

Сначала князья и самураи не согласились с  данным предложением, но в 1876 году им все же пришлось подчиниться правительству. В итоге они оказались в выигрыше, поскольку получили огромные суммы, направленные ими позже в основном на покупку земель и проведение ростовщических операций. И лишь сравнительно небольшая доля этих средств была инвестирована в производство.

В 1872–1873 годах была проведена аграрная реформа, оказавшая большое влияние на японскую экономику: провозглашалась отмена монополии бывших даймё и самураев на землю, земельные угодья без выкупа переходили в частную собственность к крестьянам, которые пользовались этими участками на момент проведения реформы. Причем если надел находился в залоге, право собственности передавалось ростовщику. В результате почти третья часть всех пахотных угодий была изъята из крестьянского землепользования.

В соответствии с реформой в стране разрешалась  купля-продажа земли. На этой основе «новые помещики» и зажиточные крестьяне  скупали мелкие участки земли, а  затем сдавали их в аренду тем, кто оказался в ходе реформ вообще безземельным. Происходила имущественная  дифференциация сельского населения: одни крестьяне разорялись и покидали деревню, отправляясь на заработки  в город, другие — богатели и превращались в сельскую буржуазию, которая создавала свои хозяйства в соответствии с принципами рыночной экономики.

В 1873 году в стране был установлен единый ежегодный поземельный налог в денежной форме, составлявший 3% от рыночной стоимости земельных участков. Тем самым государство заставляло крестьян выкупать земельные наделы[123]. Данный налог, введенный взамен рисового налога-кокудака и других феодальных повинностей, тяжелым бременем ложился на крестьянские хозяйства, поглощая ежегодно до половины их валового дохода. К тому же, чтобы уплатить его, крестьянам требовалось как можно быстрее продавать свою продукцию, а это было очень трудно сделать в условиях узкого внутреннего рынка и относительно низкой покупательной способности населения. Крестьянам приходилось брать взаймы у ростовщиков или помещиков, которые зачастую забирали земельные участки за долги.

И все же аграрная реформа, при всех ее противоречиях, способствовала развитию прогрессивных  тенденций в сельском хозяйстве  Японии. Прежде всего следует отметить довольно высокие темпы роста сельскохозяйственного производства: с 1878 по 1898 год общий объем продукции аграрного сектора увеличился в 3,6 раза. За 15 пореформенных лет посевные площади расширились на 40%, тогда как в течение предыдущих 150 лет они почти не менялись. Заметной стала ориентация не только на внутренний, но и на внешний рынок, особенно в производстве чая и шелка-сырца, экспорт которых вырос за 1868–1882 годы почти в два раза.