Демографический кризис и его экономические проблемы

В обычных условиях темпы  рождаемости и смертности населения  более или менее уравновешивают друг друга. Разумеется, они отнюдь не одинаковы и постоянно колеблются, поддерживая устойчивость естественного прироста населения лишь на больших отрезках времени. Но в периоды демографических переходов такая их сбалансированность резко нарушается. Исходной причиной этого служит снижение детской смертности в результате улучшения условий жизни данного сообщества людей. Когда родители осознают, что уменьшение смертности их детей в раннем возрасте стало стабильным, они могут ограничиться меньшим числом рожденных детей, чтобы обеспечить желательную численность потомства.

Однако в силу отмеченной выше отягощенности демографического поведения обычаями и другими социально-психологическими факторами снижение рождаемости наступает гораздо позднее снижения детской смертности. В результате устоявшийся баланс между средней нормой рождаемости и средней нормой смертности существенно нарушается. Наступает длительный период перехода от прежнего баланса между ними к новому, в течение которого уровень рождаемости намного превосходит уровень смертности и население растет беспрецедентными темпами.

История знает два глобальных демографических перехода. Первый - в эпоху раннего неолита, когда кочевые племена стали переходить к земледелию, которое значительно улучшило условия выживания и продолжения рода. Смертность детей постепенно уменьшалась, к тому же их перестали уничтожать, а рождаемость долго еще оставалась на прежнем высоком уровне. По оценкам, численность населения Земли, не превышавшая к началу неолитической революции 5-10 млн. человек, возросла тогда в 100 раз. Второй демографический переход обусловлен промышленной революцией, не только резко повысившей производительность труда работающей части населения, но и открывшей новые горизонты в области просвещения, здравоохранения и социальной защиты населения. На первый взгляд, предыдущий демографический взрыв был более мощным, чем нынешний. Но нужно учитывать, что он растянулся на несколько тысячелетий, тогда как нынешний уместился в два столетия, благодаря чему обрел невиданную интенсивность и поистине взрывной характер.

Всего за полвека, с 1950 по 2005 г., население развивающихся стран увеличилось в 2.9 раза. А поскольку общая его масса многократно пре-вышает население мирового авангарда, демографический взрыв приобрел колоссальные масштабы. Эти регионы дают сегодня около 9/10 всего прироста населения Земли. Хотя пик темпов прироста населения был пройден уже во второй половине 60-х годов прошлого столетия, а пик его абсолютного прироста (80 млн. человек в год) в конце 80-х, общая масса населения столь велика, что даже при убывающей фертильности она будет расти примерно до 70-80-х годов нынешнего столетия.

Такой взрывной рост населения  менее развитых стран, естественно, замедляет темпы повышения его  средних подушевых доходов, поскольку  уровень последних прямо пропорционален увеличению массы валового продукта, но обратно пропорционален росту самого этого населения. Это значит, что если валовой продукт развитых и менее развитых регионов растет одинаковыми темпами, то опережающий рост населения вторых неизбежно обрекает их на отставание от первых по уровню подушевых доходов. Чтобы это отставание хотя бы не увеличивалось, менее развитые регионы должны на столько же опережать развитые регионы по темпам экономического роста, на сколько они опережают их по темпам роста населения. Это очень непросто для стран, отставших по уровню технико-экономического развития, образованности и квалификации национальных кадров, по качеству и эффективности хозяйственного механизма и даже по степени внутриполитической стабильности.

Однако, как ни парадоксально, сам демографический переход таит в себе некоторые возможности ускорить этот рост. Такие возможности скрыты в изменениях возрастной структуры населения на разных этапах перехода. На первой его стадии разрастается когорта детей - нетрудоспособной части общества, которая потребляет, не внося никакого вклада в создание национального дохода. На второй стадии, когда дети взрослеют, увеличивается трудоспособная часть населения, которая не только потребляет, но и в еще большей мере производит национальный доход.

На третьей стадии расширяется когорта пожилых людей, которые по своей роли в создании и потреблении национального дохода занимают про-межуточное место между первыми двумя, дрейфуя с возрастом в направлении нетрудоспособной первой когорты. Эти стадии не совпадают во времени с фазами самого демографического перехода, значительно отставая от них. В частности, расширение экономически активной когорты наступает лишь через какое-то время после прохождения пика демографического взрыва.

Закономерности сдвигов  в возрастной структуре населения имеют важное экономическое значение, так как именно стадия разрастания трудоспособной когорты создает благоприятные условия для роста ВВП. Кроме того, растет потребность в инвестиционных товарах: оборудовании для новых рабочих мест, производственных помещений и жилья для массы дополнительных работников и их семей.

Это стимулирует рост производства таких товаров, а значит, и увеличение занятости в соответ-ствующих отраслях. Наконец, расширяется пла-тежеспособный  спрос на потребительские товары и услуги, что порождает новые производствен-ные мощности и в этих отраслях. ВВП начинает расти, как снежный ком. Вклад "демографичес-кого дивиденда" в экономический рост достаточ-но велик. По подсчетам Д. Блума и Дж. Вильямсона, в период с 1970 по 1995 г. из 6.1% ежегодно-го прироста подушевых доходов в Восточной Азии от 1.5 до 2%, то есть от 1/4 до 1/3, обуслов-ливались этим фактором.

Первая и третья стадии трансформации структуры населения, напротив, характеризуются замедленным  ростом ВВП и подушевых доходов. Ведь на этих стадиях увеличивается бремя содержания малолетних и престарелых нетрудоспособных членов общества, которое ложится на его трудоспособную часть. Созданный работающей когортой национальный доход приходится в значительно больших пропорциях тратить на содер-жание этих нетрудоспособных, соответственно уменьшая ту долю валового продукта, которая идет на накопление и инвестирование в экономику.

Отсюда следует, что чем быстрее  растет трудоспособная часть общества, точнее, чем больше темпы ее роста  опережают темпы увеличения обеих нетрудоспособных когорт, тем больше шансов ускорить рост ВВП, а значит, и средних подушевых доходов населения. Речь идет, конечно, о шансах, а не об обязательном ускорении экономического роста, поскольку между динами-кой трудоспособного населения и ростом ВВП вклинивается ряд промежуточных факторов, искажающих эту причинно-следственную связь. В частности, темпы роста производительности труда, способность рынка труда абсорбировать быстро увеличивающуюся массу работников, инвес-тиционная и социальная политика государства и т.п.

Менее развитые регионы повторили  кривую динамики трудоспособного населения  развитых регионов, но с большим  прогибом в 60-80-х годах и, соответственно, с более крутым последующим подъемом волны трудоспособного населения. Пик подъема ожидается к началу 20-х годов ны-нешнего столетия, после чего начнется медленное снижение этой волны. Такой замедленный спад будет обусловлен главным образом более высокой по сравнению с развитыми регионами нормой рождаемости и, следовательно, продолжающимся пополнением трудоспособной когорты. В результате с начала 20-х годов доля этой когорты превысит аналогичную долю в развитых регионах, и это превышение будет из года в год нарастать. Таким образом, менее развитые страны получат существенное преимущество перед развитым авангардом мирового сообщества по линии "демографического дивиденда".

Следует при этом учесть, что развитые страны не только утратят большую  часть собственного такого "дивиденда", но и ощутят растущее бремя содержания нетрудоспособных когорт населения. Если в 1995 г. один нетрудоспособный член общества приходился в среднем на двух трудоспособных, то в 2030 г. эта пропорция составит 1 к 1.6, в 2040 г. - 1 к 1.5, а в 2050 г. - 1 к 1.4. Соответственно должны будут возрасти, с одной стороны, подоходный налог на работающих, что сократит платежеспособный спрос на потребительские товары и замедлит рост внутреннего рынка таких товаров, а с другой - налоги на бизнес, что ограничит накопление капитала и сузит рынок инвестиционных товаров. И то и другое существенно замедлит экономический рост развитых регионов и темпы повышения там доходов на душу населения. В менее развитых регионах это бремя, напротив, ощутимо уменьшится по сравнению со второй половиной 20 в., способствуя ускорению экономического роста.

С учетом всего сказанного можно  ожидать, что в 20-х годах 21 века наступит ощутимое ускорение уже начавшегося  сокращения разрыва в уровнях  технико-экономического и социально-культурного  отрыва менее развитых стран от мирового авангарда, в том числе преодоления отставания их средних подушевых доходов. Такой прогноз опирается на три объективных обстоятельства. Во-первых, это - существенное сокращение во второй половине нынешнего столетия разницы в темпах прироста населения "Севера" и "Юга" Во-вторых, сдвиги в возрастной структуре населения развитых и менее развитых регионов для первых чреватые замедлением экономического роста, а вторым обеспечивающие значительный "демографический дивиденд". В-третьих, ускоренное освоение менее развитыми регионами технико-экономических и социально-культурных достижений мирового авангарда, что дает этим регионам ощутимое преимущество в темпах роста.

Большая часть объяснений низкой рождаемости  сосредоточена вокруг массовой занятости  замужних женщин с детьми. Иногда эксперты делают акцент на том, что полная занятость, основанная на предваряющем ее длительном образовании, дает женщинам новые роли, альтернативные роли матери и даже жены. Большой акцент, как правило, делается на трудностях с поиском работы для женщин, а также возможностей самореализации в условиях необходимости длительных перерывов в занятости по причине рождения и воспитания детей. В таких условиях женщины могут предпочесть иметь только одного ребенка или двух, или же ни одного. Между тем нам известно о практиках найма, бытующих в современных учреждениях и предприятиях различных форм собственности, включая государственные организации социальной сферы, когда девушку спрашивают, собирается ли заводить детей, или просят подписать обещание, что не собирается рожать в ближайшие годы.

Миграция, как и отрицательный  естественный прирост населения, это  реалии крупных индустриальных стран 21 в., с которыми следует считаться. В снижении рождаемости нет «вины  женщин», как это стремятся представить некоторые традиционалисты. Это вопрос жизненного выбора современных людей - супругов, партнеров, проживающих совместно или ведущих домохозяйство автономно. Увеличение продолжительности жизни, как и миграцию, следует рассматривать не только и не столько как бедствие, сколько как ресурс экономического и социального развития. Дебаты в средствах массовой информации, на общественно-политических и академических форумах по затронутым выше проблемам демографии и демографической политики во многом отражаются в репертуарных матрицах установок повседневных факторов - исполнителей мер государственной политики и тех, кому эти меры адресованы.