Стратегия по защите от отходов техносферы

21.

урбанизированную среду) и поддержание коммуникаций (лишь материальных).

Экономический рост, основанный на внедрении все новых технологических  инноваций, и политическая демократизация привели к расшатыванию старой социальной структуры, в которой место человека в обществе определялось его принадлежностью  к определенной группе (как правило, наследственной). Но этот процесс имел двойственные последствия: по социальной лестнице можно было не только подняться, но и спуститься, выпав на социальное дно.

Одним из негативных последствий  индустриализации стала принимающая  массовый характер безработица. Все  большее количество людей теряли прежнюю область приложения трудовых усилий и не могли найти новую. В поисках средств к существованию  они, как правило, скапливались в  больших промышленных городах. Людям, освобождаемым от природной зависимости, приходилось приспосабливаться  к жизни в душном и шумном городе, к однообразным действиям в течение  рабочего дня, к разрушению традиционных культурных норм, в общем – к  полному изменению привычной  жизни. Для вчерашних крестьян, оказавшихся  в индустриальном центре, переход  за короткий срок от общинного образа жизни к «городскому сознанию»  крайне затруднен. Слишком часто  он приводил к культурному срыву  – «урбанистической маргинализации», – создавая людей, лишенных всяких социальных норм и ценностей.

Возникла новая, техногенная  политическая проблема – взаимоотношения  между технически развитыми странами и периферией. До промышленной революции, когда уровень технического развития был почти одинаковым, в политике он не учитывался. Ранние ступени техногенного развития характеризовались малой  техносферной дискретностью; именно с  индустриальной эпохи различие технологического уровня между регионами 

22.

становится явным. С началом  промышленной революции в странах  Западной Европы совпадает начало политического  могущества этого региона: сначала  в виде прямой колонизации менее  развитых технически стран, позже –  в виде неравномерного распределения  общественного продукта. Именно Англия – страна, первая освоившая ткацкий  станок и паровой двигатель, стала  сильнейшей державой Европы. Таким  образом, дискретность развития техносферы стала мощным политическим фактором.

Многие философы, анализирующие  положение человечества в начале XX века, подчеркивали негативные аспекты  технизации. Они предупреждали, что  экономическое развитие, умножая  количество вещей, приводит к утрате духовных ценностей. За материальные блага  люди могут заплатить свободой и  духовностью. Техника может стать  самоцелью, а человек – придатком  к машине. Обратила на себя и техносферная трансформация человека. Философский  анализ отметил нарастающее противоречие между ценностями активности и контроля, с одной стороны, и механическим, однообразным трудом, на который промышленное производство обрекало все большие  массы людей, с другой. Инструментальное отношение распространялось на отношения  между людьми – сам человек  рассматривался как объект управления и преобразования.

Какова же объективная  оценка индустриальной ступени развития техносферы и ее воздействия на людей? Несомненно, позитивное влияние созданной техногенной среды на материальные условия человеческой жизни, но уже проявилось противоречие между постоянным развитием техногенной среды и недостатком возможностей управлять его социокультурными и экологическими последствиями. Внутренние противоречия техносферы резко обострились (и были осознаны философской мыслью как требующие разрешения). Они наблюдались: между неограниченными технологическими инновациями и ограниченностью материальных ресурсов производства и

23.

сбыта; между сохранением  традиционных социокультурных систем и непрерывным потоком нововведений; между постоянным ростом городского населения и загрязнением урбанизированной среды; между массовыми производственными процессами, требующими механического труда работников, и ростом личностного самосознания и т. д.

Долгое время наука  и техника развивались самостоятельно; научные и технические революции  не совпадали. Но в середине XX века начался  процесс непрерывного увеличения количества технических нововведений и скорости их технологического освоения на основе развития и использования науки, что приводило к постоянному  изменению производственной сферы. Это явление названо научно-технической  революцией. В результате было положено начало постоянному и все ускоряющемуся  процессу постоянных изменений как  в промышленной сфере, так и во всех остальных областях человеческой жизни.

Техносфера создала для  человека постиндустриальной цивилизации  целостную жизненную среду, почти  полностью изменив все традиционные способы производства, умственного  труда, быта, общения. Процесс технологизации (или замены традиционных практик  техногенными и рационализированными) охватил все области жизни  современного человека, постепенно помещая  его в полностью техногенную  среду. Техносферные материально-энерге-тические потоки становятся по мощности сопоставимыми  с геологическими. Но этот процесс  не ограничивается внешней природной  средой: сам человек как биологическое  существо все больше теряет свои биосферные качества, интегрируясь с технологическими процессами и устройствами. В современном  мире все больше людей живут техногенной  жизнью в полном смысле этого слова.

24.

Глобализация, формируя единый мир, не скрывает противоположного процесса – нарастающей фрагментированности  цивилизации. Поскольку различие между  современными технологиями и традиционными  все растет, увеличивается и экономико-политический разрыв между регионами, внедрившими последние технологические новинки, и остальными. Оформился техносферный раскол мира на два типа цивилизации – сельско-земледельческую и промышленно-городскую. Промышленно развитые, урбанизированные страны являются наиболее богатыми, а развивающиеся страны – население «мировой деревни» – прозябает в бедности. Наряду с унификацией современного мира возник и усиливается противостоящий ей всплеск этнического и религиозного самосознания. Создание общепланетарного поля коммуникации не только увеличивает общность, но и дает больше поводов для идеологических конфликтов. Две социальные тенденции вступили в борьбу: глобализация, доходящая до угрозы унификации национальных различий, и подъем этнического самосознания.

Все больше ученых призывают  задуматься над опасностями этого  «технического разрыва», но существующие программы помощи развивающимся  странам или модернизации их промышленности в большинстве случаев не помогают. Это показывает, что разрыв между  двумя группами регионов – технологический  и экономический – имеет объективные  причины, является закономерным следствием самих механизмов функционирования техногенного общества. Гипотеза «заговора» процветающих стран против бедной периферии  не может считаться адекватным решением проблемы: какие бы планы ни вынашивались политическими элитами отдельных  государств, история показывает, как  рассыпаются даже самые хитрые интриги, если им противостоят тенденции истории. Сохранение и даже усиление разрыва  указывает на его закономерность.

25.

Взаимоотношения между человечеством  и природой попадают, наконец, в фокус  массового внимания: деградация естественной среды становится заметной. Общество осознает экологические затруднения, и научная мысль начинает искать их причины и методы преодоления. Наиболее обсуждаемыми последствиями  неконтролируемого техносферного  развития, вызвавшими характеристику нынешнего состояния биосферы как  экологического кризиса, являются загрязнение  окружающей среды и грозящая нехватка минеральных ресурсов. Была сформулирована проблема оптимального сочетания удовлетворения потребностей человека и сохранения естественной среды его обитания, решать которую призваны все ресурсы  науки и общественного производства. Обострение отношений между биосферой  и техносферой, осознанное как глобальный экологический кризис, считается  следствием техногенного развития.

Несмотря на позитивные последствия  развития техносферы, усиливается ее критика. Технику обвиняют в возникновении  и обострении экологического кризиса, ее засилье считают причиной негативных изменений в общественном сознании. Накапливается все больше конкретных примеров того, как внедрение новых  технологий не улучшало жизнь людей, а приводило к негативным последствиям. Мировоззренческая оценка техносферы стремительно переходит от ее полного  одобрения к полному осуждению. Технофобия выходит за пределы узких  интеллектуальных кругов и распространяется в широких массах.

Но все предложенные программы  оказывались или невыполнимыми, или недостаточными для решающих изменений. Продолжаются попытки философского осмысления техники и ее влияния  на человека и общество. Все чаще техника понимается не как послушное  орудие людей, а как новая сила, разбуженная человеком и требующая  своего обуздания. Растет понимание 

26.

того, что под вопросом находится сама контролируемость искусственной  среды.

Ценой за личные свободы  и постоянный прогресс становится жизнь  в условиях постоянной неопределенности. Обесценивание опыта старших  поколений – как в производстве, так и в области бытовых  информационных технологий – является лишь одним из проявлений характерного для постиндустриального общества падения ценности постоянного, долгосрочного, традиционного.

Машина глобализированной  экономики предъявляет жесткие  требования к каждому человеку: преуспевает  лишь тот, кто соответствует ее стандартам. Смутное чувство несвободы овладевает массовым сознанием. При этом неумолимые закономерности, управляющие жизнью людей, безлики, нельзя указать их виновников. «Никакая работа не может быть гарантирована, ничье положение не является прочным, никакая специальность не имеет  устойчивой ценности, – описывает  эту ситуацию З. Бауман. – Уровень  жизни, общественное положение, признание  полезности и права на собственное  достоинство могут исчезнуть  все вместе и без предупреждения». Это чувство беззащитности у  современного человека, вооруженного технологической мощью, парадоксально.

Изменения, произошедшие за последние полвека в гуманитарной среде, настолько разительны, что  часто вызывают утверждения о  кризисе культуры. Критика авторитетов  и стремление к инновациям продолжается, доходя до ревизии моральных и  культурных норм и почти не встречая отпора со стороны их защитников. Принцип  плюрализма, признающий множественность  мнений, переходит в нигилизм –  отсутствие устойчивых культурных координат, неверие в существование объективных  критериев и общезначимых ценностей, провозглашение абсолютной свободы  от любых 

27.

ограничений в потреблении  и самореализации. Принцип аскетизма, самоограничения решительно отвергается. Ненадежность долгосрочных планов из производственной области распространяется на всю человеческую жизнь. Признание  морального долга и выполнение общественных обязанностей уже рассматривается  не как неизбежная ступень к успеху и удовольствию, а, скорее, как тупиковый  путь, «неумение жить»: все громче массовое сознание (и пользующиеся его признанием интеллектуалы) говорят  о необходимости снятия любых  ограничений на потребление и  наслаждение. Многие исследователи  обращают внимание на характерное для  постиндустриального общества несоответствие между потребительской направленностью  массового сознания (поощряемой рекламными технологиями) и качествами, которые  требуются для дальнейшего научно-технического прогресса. По словам А. С. Панарина, техногенное  развитие питается аскезой – и  убивает ее. «Основной парадокс модерна  состоит в том, что его достижения нельзя удержать без напряжения нравственной воли, зачисляемой в разряд «пережитков». Как только подобная воля слабеет, сменяясь гедонистической направленностью, проекты модернизации... повисают в  воздухе – ибо и для экономических  инвестиций, и для мобилизации  личных усилий, необходимых в процессе овладения знаниями, – утверждал А. С. Панарин, – требуется известный минимум аскетического усердия». Как утверждает Д. Белл, главное противоречие постиндустриального общества – конфликт между технократически регулируемыми экономическими и социальными структурами и гедонистической культурой. Итак, тенденция разрушения по ходу техногенного развития тех культурных парадигм, которые в эпоху своего господства участвовали в его поддержке и обеспечении, подчеркивает противоречивую сущность техносферы.

28.

Таким образом, можно сделать  вывод о происходящей в постиндустриальном обществе нарастающей техносферизации всех областей социальной и культурной жизни, выражающихся в их рационализации, распространении установки на тотальный контроль, а также их включении в саморегулирующуюся систему техногенного роста и уменьшении зависимости от воли людей.

Итак, положение человека в современном мире противоречиво. Оно выгодно отличается от жизни  его предков. Формирование искусственной  среды открыло перед людьми небывалые  возможности роста материальной обеспеченности и безопасности. Но налицо и негативные изменения в  жизни людей.

Перечисленные признаки кризиса  техногенной цивилизации – не результат отдельных ошибок, а  следствие самого способа бытия  современного человека, его попыток  выжить и реализовать себя. Способность  человечества своей активностью  переделывать биосферную и собственную  гуманитарную среду отстает от его  способности предвидеть результаты данной переделки. Деятельность людей, помимо прямых последствий, имеет большое  количество непредсказуемых побочных эффектов, и по мере роста технической  вооруженности эти побочные результаты начинают преобладать. Поэтому проповеди  о пагубности используемых способов взаимодействия с миром бесполезны: необходимо указать новые пути, гармоничные, но вполне достижимые, по которым может  пойти человечество – не идеальные  люди, лишенные эгоизма, а реальные. Обе крайности – как безоглядное  стремление к новому, не уравновешенному  тщательным взвешиванием последствий, так и слепая приверженность привычной  старине – не могут считаться  адекватными путями развития человечества.

29.

Внутренние противоречия техносферы осознаны, и поставлена цель их ликвидации, но успехи по ходу технического развития (например, уменьшение механического труда и возрастание  его творческих возможностей) здесь  сопровождаются обострением других противоречий (например, экологического – между ростом техносферы и адаптивными  возможностями естественной среды) и возникновением новых (например, между  непрерывностью технологических инноваций  и ограниченными возможностями  людей к изменению специализации), требуя комплексного решения и осознания  в рамках единой проблемы.

Итак, современные исследователи  констатируют противоречивое влияние  техносферы на человеческую жизнь: с  одной стороны, она, создавая комфортную искусственную среду и удовлетворяя материальные потребности людей, поддерживает их существование, а с другой –  техносферное воздействие оказывает  все большее негативное влияние  на биосферную жизнь и социокультурные  процессы. Человек – не только творец искусственного мира, он и сам в  значительной мере его творение. Техносфера, созданная для удовлетворения потребностей человека, начинает диктовать ему  свои требования. Вместо ожидаемой  независимой жизни искусственный  мир требует от человека приспособления.